Станция Клондайк. Часть первая: где

Глава 22. Кто такой Гэри Купер?

Станция Клондайк. Сектор Зонгиинг

Март 22, 2523 г.

— Кто такой Гэри Купер?

— Алкаш и бабник. Не будь таким, Бесекерский!

Я прибыла на станцию Клондайк, и, в ожидании коллег, решила пройтись по злачным местам пятой палубы, целиком отданной под зону рекреации и отдыха. Особенно меня интересовало казино, где я познакомилась с его владельцем, Доном Луиджи Тарано и договорилась об интервью. Всегда совмещай приятное с полезным — так учил меня Шеф. Казино выглядело прилично, а по меркам Клондайка так и вовсе шикарно. Дон Луиджи показал общий зал, где были столы для крэпса, покера и блэкджека. Также мне был продемонстрирован VIP-зал, где будет проведена закрытая игра для состоятельных людей, и входной билет был от 5 тысяч кредитов. При моем текущем доходе 1800 в год, это было, прямо скажем, слишком дорого. Но очень хочется поучаствовать в этом закрытом мероприятии… не завести ли мне очередного поклонника? Уловив мой мечтательный взгляд, Дон Луиджи пообещал именную золотую фишку, которая дает скидку на все покупки в казино, включая данную VIP-игру. Такая привлекательная и обаятельная девушка, которая, разумеется, станет украшением стола и душой компании, просто обязана ею обладать. Все это было сказано галантным тоном и с хитрым прищуром глаз — явный признак, что мне намекают на особые отношения при освещении деятельности казино на нашем канале.

Этот мелкий грех я практиковала еще на Кандидате, все модные бутики и салоны пытались «подарить» клубную карту, надеясь на позитивный отзыв в моем репортаже. Шеф, как мне кажется, об этом догадывался, но ни разу не делал замечаний, из чего я сделала вывод, что подобные шалости мне позволительны. Ну, а в данном случае, писать про казино мне все равно придется, это значительная часть местной светской жизни. Мило улыбнувшись, сообщила Дону Луиджи, что с удовольствием готова украшать столы казино своим присутствием, в нерабочее время, а затем откланялась.

В баре «Бабочка-Луна» был обнаружен еще один коллега, тот самый Гэри Купер. Он достаточно давно ожидал нашего прибытия и делал это неизменно в этом самом баре, за счет редакции, разумеется. Наше знакомство продолжалось полчаса, в течение которых мистер Купер попытался осуществить массу нелепых и назойливых попыток ухаживаний. Пришлось сбежать под первым же благовидным предлогом.

— А каким мне быть?

Он что, тоже решил пофлиртовать со мной? О, мой Турбо-Иисус! В редакции никого нет, кроме Бесекерского, хотя был еще ранний вечер. Чтобы сменить тему, небрежно поинтересовалась, чем он занят?

— Собираю данные о корабле «Ястреб».

— Такое ощущение, что это делаешь уже третий день подряд.

— Ты подглядывала в мой профиль?

— Успокойся, Бесекерский! Это сделать невозможно, уж для меня — точно. Просто ты сидишь в одной позе и совершаешь одни и те же жесты руками. Что накопал?

— Я собираю данные за 2514–2518 годы.

— Что там может быть интересного? Артемис женился и развелся?

— Ааа… Эээ… нет, не в том смысле. Пытаюсь найти следы корабля, покупки топлива, ремонты.

— Лучше бы поискал свадьбу.

— Это вроде как по твоей части, дорогая.

Я аж фыркнула от возмущения! Дорогая?! Но, на моем лице не отразилось ни тени.

— Я искала, но не нашла.

— Может быть он свою любовь возит с собой, на корабле?

— Не похоже, единственная женщина — навигатор Лана Туранга, дочь его друга.

— Что такого? Это даже не инцест.

— Капитан Артемис слишком правильный для этого. Хотя, может, у него другой взгляд на секс?

— Нет.

— Откуда ты знаешь?

— Я знаком с обеими сторонами медали. Поверь мне, точно нет.

— Верю. Чем же он был занят все эти годы?

— Это я и пытаюсь понять. С момента покупки корабля, у Артемиса вообще не было доходов первые 4 года. Потом они начали появляться, но явно не столько, сколько он тратил. А тратил, похоже, немало.

— Доходов или контрактов?

— Аа… Контрактов, да, извини. Доходы может и были, но он явно делал не то, что положено делать Вольному флоту.

— Молодец, Бесекерский! Доложи Шефу, а я пошла на променад, пока!

***

Где-то на Клондайке

В это же время

— Кто здес-сь? — безжизненный шипящий голос не менялся даже от помех ансибля.

— Натюрморт, брюки, бабочка, — четко выговаривая слова ответил собеседник.

— Что ты выяс-снил?

— Птичка под подозрением.

— Нас-с это не кас-ссается.

— В процессе следствия можно выйти на само следствие.

— Ну хорош-шо, дай им намек.

— Насколько подробный?

— Решай с-сам.

***

Командный центр станции Клондайк по привычке называли мостиком. Шла заключительная фаза калибровки приборов, этим занималась смена навигаторов и искин-контролер. В качестве дежурного офицера, на мостике присутствовал Старший навигатор станции Икар Кебрионийский. Он был выходцем из сектора Хель, и считал название своей должности насмешкой. Потому что никакой он не навигатор, и никуда летать не может, его судно на это просто не приспособлено. Разве что маневрировать в ограниченном объеме, для этого под его командованием был небольшой флот толкачей, по сути летающих двигателей, которые могли пристыковаться к разным частям станции и скорректировать курс, орбиту, увести станцию с траектории столкновения с метеоритом.

Метеориты являлись главной опасностью, противостоянию с ними были отданы десятилетия службы Икара на различных станциях освоения. Вначале оператором контроля, потом — младшим навигатором, последние 12 лет — в качестве старшего навигатора. Сектор Хель изобиловал летающими булыжниками — от мелких, размером с горох, до огромных кусков камня. Самыми опасными были первые, их сложно обнаружить, хотя относительно просто уничтожить. Впрочем, попадание мелкого метеорита в станцию не являлось сколь-нибудь страшным: кристалл-гель, повинуясь силовым линиям напряжения, практически мгновенно затянет пробоину, дежурная смена инженеров получит доклад и отправится на ремонт. Трагедия может случиться, если на пути метеорита окажется человек. Да и тут, надо попасть точно в мозг или иной жизненно важный орган. Все остальное легко вылечить.

Против своих заклятых врагов, у Икара было много разнообразного оружия. Во-первых, три лазерных прожектора, большой мощности, способных сжечь даже крупный метеорит, а корабль стандартного исследовательского класса — разрезать пополам. Во-вторых, около тысячи противометеоритных ракет, с большим выбором боеголовок, от обычных болванок, до мощных ядерных зарядов. В-третьих, на станции базировались четыре автономных охранных дрона, с собственным вооружением, способные расстреливать метеориты на короткой дистанции. А еще два спасательных корабля, также вооруженных.

По началу Икар сильно удивился такому обилию оружия на борту. Даже на родине, где нападения пиратов совсем не редкость, станции освоения имели куда как более скромный арсенал. Клондайк же мог воевать на равных аж с крейсером. Задавать вопросы он не стал, надо — значит надо, начальству видней. А удаленное пилотирование дронов стало стандартным развлечением дежурной смены, что поощрялось Старшим навигатором, опыта много не бывает.

Эпсилон Индейца была откровенно скучной системой. Тут имелось всего четыре объекта, достойных внимания: центральная звезда, пара коричневых карликов, которые вращаются вокруг общего центра масс, а оба вместе — вокруг центральной звезды. Эта парочка была очень тусклыми звездами, а находилась столь далеко от центрального светила, что разглядеть их невооруженным взглядом было практически невозможно. Еще тут находился газовый сверхгигант, в восемь раз больше Юпитера по массе, ярко-голубого цвета с темно-голубыми вставками атмосферный фронтов и циклонов, и романтическим названием Розариум. Станция Клондайк, находилась на его орбите и была единственным спутником. Ни лун, ни астероидных колец… скукота.

Ансибль станции продолжал формировать бархан метрики и уже истратил на это 11 грамм Холодного топлива. Икар даже не пытался представить, сколько это стоит. Огромная куча денег. На мостик зашел Грегор Зимин, начальник Службы Безопасности станции.

— Как обстановка? — спросил полковник Зимин после крепкого рукопожатия.

— Откровенно скучная, ничего не происходит.

— У меня тоже самое.

— Тебе грех жаловаться, скоро прибудет Вольный флот и всякие другие посетители. Начнут буянить в баре, прятать контрабанду, оружие, драться в темных коридорах и обстряпывать разные незаконные делишки. Я даже завидую.

— Не завидуй. Чем скучнее твои вахты, тем спокойнее будут мои. А уж с тем, кто решит побуянить, мои ребята точно справятся.

— Благословенный космос, дарующий свободу, да услышит тебя. У меня тут столько ракет и энергии, что могли бы летать в поясе астероидов, без малейшего риска.

— Очень хорошо, что его тут нет, а то бы ты так и сделал.

— Обязательно. Взял бы наш спасатель и размял косточки. Я ведь был чемпионом сектора, 20 лет назад. Скажи мне Грегор, зачем на станции так много оружия?

— Ты считаешь, много?

— Конечно, много. Наш реактор существенно мощнее, а благодаря ему, — Икар кивнул в сторону обзорного экрана, где виднелся край газового гиганта, — у нас неограниченный запас дейтерия и гелия. Мы можем отстреливаться всеми тремя прожекторами, и ни один светильник не моргнет.

— Наша станция — это шестое поколение станций освоения. Она больше, лучше, мощнее. И парковая зона на пятой палубе, просто прекрасна! Гулять по настоящему лесу, находясь в глубоком космосе, дорого стоит.

— Да, ты прав. А тысяча ракет? Под управлением бортового искина, мы сможем задать жару целой флотилии. И кстати, я впервые вижу станцию освоения, с собственным искином на борту.

— Тебе это не нравится?

— О нет, что ты! Очень удобно, большинство рутины по управлению агрегатами и дроидами уже лежит на нем. Хотя он еще толком не повзрослел.

— Ты, наверное, в курсе произошедшего в секторе Серапис?

— Да, читал отчет.

— Что бы это ни было, но допустить повторения нельзя. Поэтому тебе выдали эти пушки и гору патронов к ним.

— Внимание! Есть контакт! — на мостике раздался голос дежурного.

Икар мгновенно преобразился, полковник был забыт, на главном обзорном экране, появилось схематичное отображение окрестностей Клондайка. Оно содержало сам Клондайк в виде зеленой метки, два дрона — желтые метки, краешек Розариума вдалеке и ярко-красную мигающую метку, едва заметно смещающую в сторону станции.

— Движение в плоскости эклиптики. Скорость 7,1 километр в секунду. Вектор — в сторону станции, — продолжал доклад дежурный.

— Откуда он взялся? — похоже, полковник Зимин немного нервничал.

Старший навигатор не обратил внимание на этот вопрос. Он внимательно смотрел на параметры орбиты этого таинственного объекта. Они ему не нравились, траектория была энергозатратна… будь то космический корабль, маневрирующий в реальном пространстве, было бы все понятно. Но это не он… что это такое?

— Расстояние 42 тысячи километров, вектор движение на сходимость со станцией. Непосредственной угрозы нет, при сохранении текущих курсов мы разойдемся в сотне километров друг от друга.

Все что говорил дежурный, Икар видел и так, новой информации для него не было. Согласно Уставу, краткий доклад вслух делался для иных посетителей мостика, из каковых в настоящий момент был только полковник.

— Входящие сигналы?

— Никак нет, сэр! Тишина в радиоэфире.

— А не в радио?

— Регистрирую мельчайшие колебания гравитации. На пределе чувствительности детектора. И микроволновой фон тоже повысился.

— Взорвалась сверхновая где-то рядом?

— Никак нет, сэр.

— Тогда что же это?

— Не подумайте, что я сошел с ума…, но похоже колебания гравитации дала эта штука, — дежурный ткнул пальцем мигающую красную точку на экране.

— Хм… — Икар привычно вывел в профиле астрокалькулятор, перенес в него параметры колебаний, — если это так, то наш гость должен быть весом почти в 2 миллиарда тонн. Какие у него габаритные размеры?

— Ээ… не знаю, сэр!

— Послушай, дружок. Сейчас не лучшее время для шуток.

— Но это правда, сэр! Туда смотрит наш главный телескоп. Там ничего нет, смотрите сами, — на обзорном экране появилось окно видеопотока с телескопа: знакомый рисунок звезд в черноте, и более ничего.

— А он исправен? Искин, срочный тест всех систем навигации!

— Все системы функционируют нормально, отклонений не обнаружено, — раздался тоненький и звонкий, как у меленькой девочки, голос искина.

— Включай носовой прожектор. Сейчас мы туда посветим.

— Думаешь, от нас спрятались? — спросил полковник.

— Все может быть, — невозмутимо ответил Икар, и дал следующую команду дежурному: — мощность минимальная, а диапазон максимально широкий. Может, оно поглощает видимый свет, но так чтобы все сразу, нереально.

— Скорость нарастает, сэр! Уже 7,2.

— Что???

— Оно ускорятся.

— Это я понял. И нет следов работы двигателя?

— Нет, сэр.

— Дронам подключиться к визуальному сканированию. Ну что, включай наш фонарик.

— Есть, сэр!

Башенка на самом носу станции развернулась в нужную сторону, и, раскрыв ослепительно-белые крылья отражателей в виде ромашки, дала вспышку когеоентного света в широком диапазоне.

— Ну?

— Ээ… сэр… вы и сами ведете результат, на экране.

— Вижу. Но не могу понять.

— Согласен с вами, сэр. Я тоже не могу понять.

— Оно что, пропало?

— Очень похоже на то. Как только мы облучили эту штуку лазером, радары перестали ее видеть. Дроны подтверждают наши наблюдения.

— Вот просто пропала?

— Опять повторилось микроскопическое возмущение поля гравитации. А микроволновой фон исчез.

— Будь благословен Космос, несущий свет! Будь благословен Творец, подобный тайне, для Познания нашего.

На мостике повисла тишина, ее нарушил полковник Зимин:

— Я слабо разбираюсь в вашей работе, но это было похоже на выход корабля из варпа. А затем, вновь прыжок в варп.

— Мой друг Грегор, ты совершенно прав. Вот только никакого корабля там не было.

***

Вопреки мнению Ханни, Гэри Купер посещал не только бар. В этот раз он решил проинспектировать напитки в казино «Флорида», благо оно уже открылось. Людей на станции было мало, игра шла только за одним столом: работники фабрик азартно резались в крэбс. За стойкой находился сам владелец, Луиджи Тарано. Кивнув Гэри Куперу как старому знакомому, он, не глядя, достал из-за спины бутылку альдейского бренди «Норвуд», а затем два стакана, себе и гостю.

— Знал бы, что тут наливают столь редкий напиток, зашел бы раньше.

— Это только в честь первого визита. Зачем ты здесь?

Гэри Купер внимательно посмотрел на Дона Луиджи, тот твердой рукой налил на два пальца в каждый бокал, и пододвинул один гостю.

— Полагаю, за тем же, зачем и ты.

— Я — просто управляющий этим заведением.

— Ну да. А я — просто репортер.

— Но ты ведь понимаешь, что мы играем за одну команду?

— Я бы не стал назвать нас одной командой.

— Дело твое. Мы с уважением относимся к твоей организации и не собираемся мешать.

— Сложно мешать тому, кто ничего не делает. Впрочем, можешь попытаться отнять этот бренди, — Купер сделал небольшой глоток, с наслаждением смаковал напиток.

— Дай Бог, чтобы так и было дальше. Буду рад, если все наше сотрудничество закончится этим бренди.

— Буду рад, если оно вообще не начнется.

— Уже началось, ты пьешь мой бренди.

— Какие твои инструкции?

— Мне кажется, они точно такие же, как и у тебя.

— А какие у меня инструкции?

— Особо вариантов нет, и быть не может. Ждать и наблюдать.

— И ты намерен это делать, сидя в этом казино, верно?

— Казино мое личное, я тут работаю. Но ты прав, моя задача — составлять отчеты для Кабинета. Твои донесения, в конечном счете, попадают туда же. Я понимаю, тебя не радует эта взаимосвязь, но тут ничего не поделать, уж прости.

— Ты позвал меня только для этого?

— А просто выпить, уже не повод?

— Хватит юлить. Скажи, что хотел сказать.

— Если появится необходимость обратится через голову начальства, то я к твоим услугам. Ты же понимаешь, что ситуация может стать неконтролируемой?

— Я подумаю.

Допив бренди, Гэри Купер покинул казино. Перед ним остро стоял вопрос, чем бы заняться дальше? Может зайти в редакцию? Хотя, лучше вернуться в бар.

***

За стойкой бара был обнаружен его хозяин, Сергей Абрамович лично, а за столиком поодаль — Ханни. Гэри получил от первого бокал с виски, подсел ко второй. Должен был состояться обмен любезностями, где он браво подкатывает, а она смущенно придумывает причины отказа. Но этого не произошло, в баре появилось новое действующее лицо, а именно Зорианна Чараш-Уруг, механик с корабля «Солнечная виверна». Начало было обычным, высокая красавица, одетая в облегающий топик и бесформенные штаны, подошла к стойке, получила высокий запотевший бокал флостонского ликера, неожиданно схватила Капитана Абрамовича одной рукой, притянув к себе, страстно поцеловала. А затем второй рукой отвесила звонкую, смачную пощечину. После чего, подхватив бокал, невозмутимо направилась к свободному столику. Зорианна была из народа оортианцев: высокая, но стройная. Все участки тела покрывали редкие затейливые цепочки знаков, в виде косых и ломаных линий образующие обилие прямых и острых углов. Длинные светлые волосы заплетены в большое количество косичек, которые, судя по всему, использовались для хранения мелких деталей. По всей их длине были вплетены микросхемы, кристаллы на цепочках, затейливые проводки, микроманипуляторы, и даже что-то, похожее на обычные перья. На поясе висел странный прибор: кольцевой обод, диаметром около 30 сантиметров, с одной стороны обтянутый то ли тканью, то ли пластиком.

— Интересно, что это у нее? — спросила Ханни.

— Если ты про ту круглую штуку, то это бубен, — Гэри, конечно же, был рад блеснуть своей эрудицией. Впервые за всю историю его с Ханни знакомства она сама завела разговор. Надо попытаться развить успех!

— Зачем он нужен?

— Ты ведь знаешь, что интерстеллары, как себя называют оортианцы, очень разрозненный и отсталый народ, — Гэри поднял бокал и поводил им туда-сюда, чтобы вдохнуть аромат, а затем глотнул виски, — их даже нельзя назвать едиными народом. Скорее, это некое племя, кочующее мелкими группами. Все их существование пронизано примитивным оккультизмом и самыми необычными верованиями.

Свободных столиков было много, далеко не весь персонал прибыл на станцию. А Вольного флота и того меньше. В дальнем углу располагался сотрудник СБ, профиль подсказал его имя: Харальд Церебра. Далеко не каждый делал информацию о себе открытой, но для офицера СБ это являлось обязательным: имя, звание, текущий статус, список ключевых компетенций — должно быть доступно для просмотра любому.

В середине зала располагалась семейная пара техников, Томас и Нан Шмидт, сотрудники инженерной лаборатории, будучи членами экипажа станции, оба носили форменные кители. Гэри и Ханни были знакомы с парой, они помогали обустроится новичкам, показывали машинерию станции, объясняли, как ей пользоваться. Делать так было совершенно не обязательно, на иных станциях просто скидывали пакет инструкций, но их способ — гораздо добрее и гостеприимнее. Гости платили той же монетой: Шмидтов уважали многие.

И последней следует упомянуть Сольвейг Янссон, инженера-механика с корабля «Артемида», именно к ее столику подсела Зорианна. Девушки принялись непринужденно болтать, одинаковые профессии порождали общность интересов. Сольвейг сильно отличалась от коллеги, она была более миниатюрной и с фиолетовыми волосами. Одета в костюм мятного цвета: облегающие брюки, расклешенные снизу, а — сверху облегающий жакет, с расклешенными же рукавами. В отличии от Зонианны, у нее совершенно отсутствовали какие-либо украшения и татуировки.

Зорианна Чараш-Уруг: создаю приватный профиль

Зорианна Чараш-Уруг: разрешаю подключение обладателю рунного ключа

Харальд Церебра: привет, кровь моей крови, рад тебя видеть

Зорианна Чараш-Уруг: у людей это называется сестра

Харальд Церебра: ну мы же не люди

— Самые главные культы — это «хранение света» и «черный человек», — Купер продолжал свой рассказ, не забывая отхлебывать из бокала, — и то, и другое проистекает из их среды обитания.

— Кстати, про обитание, они действительно живут на астероидах?

— Большей частью да. Как ты знаешь, облако Оорта содержит около 100 000 объектов, одних комет только три с половиной тысячи. Но есть и крупные: три десятка карликовых планет, и, разумеется, Тюхе.

— Тюхе — это еще один газовый гигант?

— Ученые до сих пор не определились. Переходная форма между планетой и коричневым карликом. Но там идет горение водорода, так что, скорее, звезда.

— Неужели никто не прыгал, чтобы посмотреть?

— Ты же знаешь, какие у нас отношения с оортианцами. Любые научные миссии встречались в штыки и залпами ракет. А после того, как они продемонстрировали, что в состоянии отправить разогнанный астероид прямиком в Столицу, решили оставить их в покое.

Зорианна Чараш-Уруг: ты прав, кровь моей крови

Харальд Церебра: твоя подруга забыла рунный ключ?

Сольвейг Янссон: не дождешься

Харальд Церебра: спасибо, что зашла в наш профиль

Харальд Церебра: кстати, ты выглядишь совсем как человек

Сольвейг Янссон: пришлось сильно перестроить тело, но самым сложным было замаскировать лучшую часть себя под примитивные технологии людей

Сольвейг Янссон: я даже завидую Зорианне, она не скрывает свою суть

Зорианна Чараш-Уруг: я давно живу среди людей, моя история пройдет любую проверку, впрочем, обмануть их совсем не сложно

Сольвейг Янссон: Харальд, а как ты справляешься?

Харальд Церебра: меня внедрили в проект «Элизиум», чтобы посмотреть, получится у наших непутевых предков создать то, что мы сделали уже давно

Харальд Церебра: там я прошел курс повышенной аугментации, прошел в кавычках, разумеется

Внешний наблюдатель увидел бы веселое шушуканье за столиком девушек-техников, степенное чаепитие супружеской пары и синхронные движения обеих рук офицера СБ, последний явно что-то делал в профиле, скорее всего, играл. Зорианна, не глядя в сторону стойки, щелкнула пальцами, указав на свой пустой бокал. Сергей Абрамович моментально принес полные — ей и ее собеседнице. Что было сопровождено удивленным взглядом Гэри, он впервые видел эксцентричного миллионера в роли послушного официанта. Был бы это министр… так ведь нет, обычная девчонка с Вольного флота… хоть и красавица!

— Ты хотел рассказать про бубен, — Ханни также с интересом наблюдала за происходящим.

— Да. Их жизнь проходит в суровых условиях, они вынуждены использовать огромное количество имплантов, как внешних, так и внутренних. Видишь, у Зорианны в волосах вплетены кристаллы? Это не просто украшения, они подключены к ней и используются как внешняя память.

— Зачем? Есть же сфера.

— Они не доверяют нашей сфере, у них имеется собственное слабое подобие. Так вот, все это: обилие имплантов и аппаратуры, от которой зависит твоя жизнь, и увлечение оккультизмом привело к обожествлению предметов, наделению их духовными свойствами. Техник, в их понимании, это шаман, который разговаривает с духом двигателя или иной машины, и таким образом ремонтирует его. Поэтому возникли все иные атрибуты шаманизма: бубен, ритуальные пляски, руны.

— Брр… сплошная дикость! Закажи мне еще ликера.

Сольвейг Янссон: вы уверены, что наш профиль безопасен? На станции есть искин, он может обнаружить помехи в работе

Зорианна Чараш-Уруг: дорогая, он молод и глуп, но я проверю

Рука Зорианны спустилась к поясу, пальцы начали ритмично постукивать в бубен, однако, это терялось в фоновой музыке и общем гомоне — народу в баре прибавилось, официанты разносили напитки.

Зорианна Чараш-Уруг: нет, местный искин ничего не знает

Сольвейг Янссон: а тот, второй?

Зорианна Чараш-Уруг: наш?

Сольвейг Янссон: нет, искин корпорации, он гораздо мощнее и взрослее

Зорианна Чараш-Уруг: его присутствия я вообще не ощущаю, но появилось четвертое подключение, нас действительно кто-то слушает

Харальд Церебра: кто бы ты ни был, лучше признайся сам

Нан: подслушивать было бы невежливо, поэтому я обозначила свое подключение

Харальд Церебра: ты кто такая? ты не из наших

Сольвейг Янссон: кажется, я догадалась… ты из секты Сплендор?

Нан: дорогая, давай не будем опускаться до терминов наших отсталых предков, мы называем себя Единство Сплендор

Сольвейг Янссон: прости, не хотела обидеть

Харальд Церебра: твой муж тоже нас слушает?

Нан: мы единая личность, в этом суть Единства

Харальд Церебра: что вы тут делаете?

Нан: во-первых, мы вам не враги и не конкуренты

Это был настоящий прорыв! Впервые Ханни что-то попросила, ледяная броня недоступности дала трещину, надо продолжать. Неизвестно, куда дойдет эта интрижка… да и не важно. Интересен сам процесс. Сейчас бы продемонстрировать свою обаятельную улыбку…, но прошлый раз получилось не очень. Гэри заказал ликер для Ханни и виски для себя, затем продолжил рассказ:

— Интерстеллары придумали много различных усовершенствований для жизни в космосе. В основном они примитивны, направлены на простоту и надежность. Голь на выдумки хитра — поговорка про них. Батареи для восстановления воздуха, воды, вакуумная электрика, машины для астродобычи, аппаратура для купольных поселений — то, чем они торгуют. Все это работает заведомо хуже… точнее, не хуже, а примитивнее, не столь качественно, как изделия наших фабрик.

— Они используют какие-то водоросли для очистки воды и воздуха, да?

— Да, у них очень много где используются генетически измененные организмы. Никаких законов там нет, ничего не сдерживает в экспериментах с живой материей, даже с самим собой. Вода, после такой очистки, имеет мерзкий привкус. Да и воздух тоже.

— Почему же покупают их изделия?

— Секрет прост, они потрясающе дешевые. Многие купольные поселения едва сводят концы с концами, и у них просто нет выбора. Да что там, даже правительство Сол покупает их жизнеобеспечение для куполов лимиты.

— Неужели интерстелларам не хочется улучшить свою жизнь?

— Они улучшают, но по-другому. Их тела содержат огромное количество мутаций, которые блокируют неприятные вкусы и запахи, повышают усвояемость пищи, устойчивость к радиации. В ход идет все, они комбинируют генетический материал бактерий, водорослей, червей, мышей, цветов, деревьев. На факультете биологии Университета Кларка, в медицинском центре Плушааг и в Институте человека на Луне ты найдешь огромное количество студентов-оортианцев. В биотехнологиях они сильны, и, возможно, продвинулись дальше нас. Ходят слухи, что ремкамера, знаменитое изобретение Амальгамы, на самом деле придумана там, а корпораты только купили технологию.

— Даже так? В чем они еще нас обогнали?

— Больше ни в чем. В остальном это примитивные тейповые общества.

— Тейповые?

— Тейп — это маленькое племя или крупная семья, обычно 30-40 человек, но бывают и более крупные, до двух сотен. Девушки в возрасте 10-15 лет уходят в другой тейп в обмен на выкуп. Практически их используют как товар.

— Какая дикость! — ужаснулась Ханни, — а если они не хотят?

— Вряд ли девушек кто-то спрашивает, — усмехнулся Купер, — такая традиция не редкость, практически все примитивные общества людей имели что-то подобное в том или ином виде. В этом есть своя логика, в суровых условиях по-другому не выжить.

— Получается, при таком обилии мутаций, они скоро станут другим биологическим видом?

— Может уже стали. Мутации — это скорее вспомогательный инструмент. Самое главное — импланты. Вот это возведено у них чуть ли не в религиозный культ. Они их совершенствуют, передают по наследству, дарят на свадьбу, забирают с убитого врага.

— С убитого врага? Это как?

Нан: во-вторых, мы здесь ради одной задачи

Сольвейг Янссон: любопытно, ради какой задачи тут Единство Сплендор?

Нан: дорогая, ты же видишь в каком плачевном состоянии пребывают люди, мы бы хотели их немного возвысить

Нан: очевидно, что им не достичь нашего уровня, и даже вашего — слишком низкие интеллектуальные способности

Нан: но хотя бы один эволюционный скачок необходим, иначе уже в ближайшее время нам придется тратить усилия для спасения исходного вида

Сольвейг Янссон: ваша цель понятна, но как вы собираетесь помочь им?

Нан: наши расчеты показывают, что при освоении данного сектора люди смогут совершить открытия или получить его предпосылки, что приведет их в направлении эволюционного скачка

Зорианна Чараш-Уруг: у людей уже есть все для этого: искины, хоть и примитивные, технология работы с метрикой и понимание свойств материи, только недостает ума соединить это в единое целое

Харальд Церебра: не стоит их осуждать, кровь моей крови, наша миссия — помогать убогим, а не насмехаться

Сольвейг Янссон: погодите… расчет делал весь Сплендор или только его пост-человеческая часть?

Нан: весь

Сольвейг Янссон: и это произойдет тут?

Нан: да, и вы примете в этом участие, ты и Зорианна

Зорианна Чараш-Уруг: ты права, наши цели совпадают

Харальд Церебра: частично совпадают, в отличии от Единства у нас нет единства

Харальд Церебра: я здесь просто наблюдатель

Сольвейг Янссон: но все мы желаем людям лишь добра

Сольвейг Янссон: ты нам поможешь?

Нан: Сплендор не знает

Нан: мы вычислили большое возмущение в поле вероятностей, столь высокий фронт и последующий коллапс функции… показывает…

Сольвейг Янссон: похоже, вы просто не знаете ответа

Нан: ты права, дорогая, как ни печально это признание, да, мы не смогли высчитать все вероятности, мы знаем только первичное приближение будущего

Сольвейг Янссон: но вы уверены в итоге?

Нан: достаточно уверены

Сольвейг Янссон: благодарю тебя, Единство Сплендор, мы постараемся помочь людям

Супружеская пара Шмидт поднялась со своих мест, раскланявшись, направилась на выход. Ханни и Гэри кивнули в ответ.

— Да, Ханни, у них там регулярно случаются междоусобные стычки. Применять тяжелое оружие возможности нет, поэтому в ходу ритуальные поединки на кинжалах.

— Что такое кинжалы?

— Это такие длинные ножи для сражений. Их придумали так же давно, как и бубны. В глубокой древности.

— Знаешь, мне даже жаль этих людей. Может, мы должны им помогать? Например, снабжать продовольствием?

— Одно дело кормить Либанзу, где население чуть больше миллиона. Другое — всех оортианцев, их там миллиарды. Нам бы от своих нахлебников избавится. Но, я тебя обрадую, они категорически отказываются от какой-либо помощи.

— Но мы ведь торгуем?

— Они активно покупают приборы и аппаратуру необходимые для биотехнологий. Но полностью игнорируют нашу кибернетику и микроэлектронику.

— Интересно, почему? — Ханни увлеклась этой беседой, от былой холодности и отстраненности не осталось и следа.

— У них другой язык, и мы его не знаем. Поэтому у нас просто нет возможности взаимодействовать с их имплантами. А наши они не используют, наверняка также из-за проблем с совместимостью.

Сольвейг Янссон: что вы про это думаете?

Харальд Церебра: Сплендор боится

Зорианна Чараш-Уруг: боится? чего?

Харальд Церебра: могу только предположить: того, что могут найти люди

Харальд Церебра: уверен, среди вычисленных вероятностей есть и такая, где Единству придется спасаться

Харальд Церебра: а спасти их можем только мы

Сольвейг Янссон: им это будет стоить тайны изготовления рунных ключей

Зорианна Чараш-Уруг: а что же случится с человечеством?

Харальд Церебра: оно, в этом случае, очевидно, погибнет