Станция Клондайк. Часть первая: где

Глава 18. Поиск скелетов, часть первая

Сфера

Март 12, 2523 г.

— Все умеют искать скелеты в шкафах?

Мой шеф в очередной раз удивил своим вопросом. Я находилась в Столице, радуясь последним денькам отпуска, и радуя родителей своим присутствием, что меня можно обнять и накормить. Семейство Спарк проживало в корпоративном секторе, большой атмосферный купол полностью принадлежал USC. Как и все купола, он был стандартной гексагональной формы, по ребрам вздымались ввысь шесть гигантских косых башен, в которых располагались комфортабельные квартиры и офисы. Но, если честно, комфортабельными они были только по меркам Марса, я же, прожив несколько лет на Кандидате, начала считать трехкомнатную квартиру родителей в 38 квадратных метров несколько тесноватой. Впрочем, абсолютное большинство жителей Столицы имели в качестве личного пространства и того меньше: спальную капсулу, размером в 4-5 квадратных метров. На стандартный этаж в 40-50 капсул приходилось небольшое общественное пространство, которое могло быть спортивным залом или гостиной в случае каких-либо торжеств, или просто кафе. Общественные санитарные кабинки располагались там же, из расчета — одна кабинка на десять капсул. Время для душа и туалета требовалось выбирать и оплачивать заранее.

Большой проблемой для жителей Марса являлся запах. В каждом куполе — обилие коммуникаций: разнообразные трубы и кабеля, которые пролегают от жилых этажей к фабрикам переработки и назад. Трубы регулярно протекают, и в труднодоступных закоулках могут образовываться вонючие болотца. Да, за всем этим следил коммунальный искин, с целой армией дронов-пауков, которые сновали туда-сюда, под ногами у людей, но проблема запаха никуда не девалась. Играло свою роль отсутствие больших воздушных пространств, но люди адаптировались и к этому. В благополучных куполах, в системе кондиционирования массово использовались поглотители запахов. А в тех, где проживала лимита, приходилось носить дыхательные маски, либо настраивать метаболический имплант на нечувствительность к ним.

Но уж чего на Марсе не было, так это шкафов. Поэтому, что именно хочет Шеф — решительно не понятно. Может, нас пошлют изучать жизнь клопов?

Пока в моей голове проносились такие мысли, Бесекерский рискнул ответить на вопрос Шефа:

— Сэр, полагаю, вам необходимо уточнить, что именно нам искать? И где?

— Ты все правильно услышал. Искать надо именно скелеты, и именно в шкафах, — Дон Херейро говорил мягко, вполголоса.

Этот тон был очень хорошо мне знаком, кажется выскочку ожидает выволочка, хи-хи. Конечно, это случится не буквально, я была на Марсе, Бесекерский — на Клондайке, а где был Шеф, мы не знали. Наше совещание, грозившее перерасти в поиск мощей и останков, проходило в сфере.

— Ээм… я понял, сэр, это была метафора?

Похоже выкрутился, а я, наконец, поняла, что хочет Шеф, и решилась прийти на помощь:

— Дон Альберто, мы провели еще мало интервью, но кое-какие ниточки у нас уже есть.

— Умница. Только я не про те ниточки, это обсудим в другой раз. Сейчас мы сосредоточимся на вполне конкретной задаче. Постараемся понять, что делают у нас корпораты. Мы имеем четыре филиала из четырех, прямо джек-пот. Я разослал дайджест на каждую, все что нашлось в нашем архиве. Вы ознакомились?

Фраза «Да, сэр» прозвучала хором.

— Тогда начнем с USC.

— Есть полноценный филиал, три сотрудника с Исполнительным директором во главе, — слово взял опять Бесекерский, — и искин-контролер.

— Да ладно? Откуда ты знаешь?

— Сэр, у меня есть определенные связи в Вольном флоте. Корабль «Addams Glory» еще в прошлом году получил заказ от USC на маячковую миссию. Они прыгнули в систему нового сектора сразу, как стало известно, куда именно отправят Клондайк. На их сигнал прыгнул корабль-носитель основы матрицы и оборудования для запуска. И сразу начал процедуру взросления.

— Любопытно.

— Есть еще нюанс: кроме компенсации топлива, в качестве оплаты им предложили исследовательскую лицензию сектора Зонгиинг.

— И это тоже любопытно. Может ли доставка искина быть прикрытием? Предположим, USC нужен свой корабль на станции, и это должен быть «Addams Glory». Как считаете?

— Корабль-носитель, разумеется, мог быть пустым, но даже в этом случае, отправить его на фронтир, на несколько месяцев… выглядит дорогим удовольствием, даже для USC. Зачем им это?

А вот теперь настал момент блеснуть эрудицией, светский репортер тоже не бесполезен:

— Может быть дело в том, что Триша Адамс — родная сестра Исполнительного директора?

— Кого?

Нда, Бесекерский, умная внешность и умное содержание — явно не одно и тоже, и ты — ходячее тому подтверждение. Ну что ж, спасу тебя, иначе на твои ошибки будет указывать Шеф, а это явный путь к вылету. Улыбнуться, слегка склонить голову и сделать жест рукой, для привлечения внимания:

— Триша Аддамс, внучка Анастасии Аддамс, ее бабушка — знаменитый капитан Вольного флота, между прочим. Ее мама, дочь Анастасии, Мортиция Аддамс, вышла замуж за Винсента Хока, потомственного акционера USC. У них были две дочери, Эмили и Триша. Эмили получила F-ранг и должность Исполнительного директора на Клондайке. А Триша летит туда на корабле «Addams Glory». Кто-то выбрал Эмили из тысяч перспективных менеджеров, и Тришу — из сотен капитанов. Это точно не совпадение.

Бесекерский открыл рот от удивления, Шеф аплодировал, я же поздравила себя с успехом, продолжая улыбаться.

— Вот это и называется «найти скелет». Ты справилась. Итак, на нашу первую ниточку сели бусинки USC — Эмили и Триша. Что еще можно к ним добавить?

— Кейла Арнольд, — взял слово Бесекерский, — ее работу в Кабатанском институте финансирует USC. И на Клондайке она продолжит получать гранты от них.

— Бусинку добавляем. Но меня смущает тот момент, что ее на станцию пригласил Доусон. Естественно, не тот, который капитан, а тот, который считается его отцом. Так что эту бусину мы должны насадить сразу на две ниточки, вторая — федеральное правительство.

— Сэр, вы считаете, федералы ведут свою независимую игру?

— Хороший вопрос. Мы не можем это исключать. А также нам нельзя рассматривать правительство монолитно. Там точно есть группа влияния, которая инициировала исследование данного сектора. В чьих интересах она это делает, пока не ясно. Основная цель нашего расследования — найти, кто ищет и что они там ищут.

— В данную группу влияния входят сразу несколько правительственных структур, сэр. За открытие сектора проголосовал Совет экспертов. Общий план разработала Комиссия по координации.

— И все они подчинены Вальтеру Фон Доусону.

— Да, сэр. И есть одно общее дело, которое объединяет его и Кейлу Арнольд.

— Какое?

— Проект «Элизиум», сэр.

— Пфф… Ханни, ты ведь родилась и выросла в Столице, — Шеф повернулся ко мне, — скажи, насколько идеи Элизиума распространены среди марсиан?

— Нельзя сказать, что они вообще как-то распространены. Среди лимиты много конспирологических теорий, что их хотят вывезти и разобрать на органы, или пустить на производство удобрений, или отправить в рабство на шахты Дверга, и прочая чушь. Необходимость кардинальной смены способа жизни обсуждается лишь прослойкой интеллигенции.

— Твоя семья, вроде как, ей и является.

— В термин «Элизиум» включено много разных идей. Они объединены тем, что людям надо дать возможность проявить себя, реализовать свой главный талант, какой бы он ни был. Отличаются же целями и методами. Среди целей, самыми популярными будут демографическая и прогрессивная. Группы поддержки мы назовем Демографами и Прогрессистами, соответственно.

Я перевела дух и продолжила:

— Цель Демографов — снизить дисбаланс населения, а для этого необходимо срочно вывезти с Марса от 10 до 20 миллиардов, хоть куда-нибудь. В целом, нет проблемы застроить атмосферными куполами десяток планет и лун, орбитальными фермами, автоматическими производствами и вывезти туда лимиту. Стоить такой проект будет колоссальных денег, но это вполне реально. Однако, при этом возникает другая проблема, в решении которой Демографы солидарны с Прогрессистами.

— Ханни, скажи пожалуйста, почему вы их называете «лимита»? — спросил Бесекерский.

О мой Турбо-Иисус, в какой дыре он родился? Хотя, судя по прическе, на Бадакшаане. Ладно, ответим:

— От слова «лимит», что означает предел или ограничение. Парламент сектора Сол достаточно давно принял закон, что полные гражданские права получают только те граждане, которые платят налогов хоть на один кредит больше, чем получают субсидий. Большинство марсиан же, примерно две трети, живут за счет базового пособия, не имеют права голосовать в выборах планеты и сектора.

— Но на в федеральных выборах (президент, сенат), у них есть право голоса?

— Да, к сожалению. Лимита всегда голосует за тех, кто пообещает ей побольше подачек. И это одна из проблем, которую хотят решить Демографы и Прогрессисты. Среди обеих есть и умеренные, и радикальные ветви, их отличия — в методах. Умеренные демографы — за создание рабочих мест в иных секторах, оплату билетов, выплату подъемных, всеобщую рекламную компанию иммиграции с Марса. Радикалы предлагают все тоже самое, плюс обширный пакет репрессивных законов, например, ужесточение прав на деторождение, сокращение базового пособия в зависимости от возраста и даже принудительное перемещение.

Все, что я рассказывала, мне казалось банальным, общеизвестным и даже естественным. Перенаселенный Марс появился не вчера, этой проблеме больше века. Но меня слушали не перебивая, для тех, кто родился и вырос в иной обстановке, все это звучало очень уж непривычно.

— Теперь о Прогрессистах. Они зачастую отказываются считать Демографов своими сторонниками, заявляя, что те решают только чисто утилитарные задачи, по оптимальному размещению людей на разных планетах. Что само по себе не может быть самоцелью, это сугубо второстепенно, а в первую очередь необходимо создать ситуацию технологического рывка. Этим словосочетанием у них называется иная система ценностей, построенная на возможности реализации таланта отдельных людей. Они полагают, что среди тридцати без малого миллиардов лимиты, можно найти не менее трех миллионов (один на тысячу) талантливых ученых, и примерно столько же художников, писателей, программистов, музыкантов. Этот человеческий капитал надо взращивать, создавать условия, обучать и эффект будет потрясающий. Тот самый прогресс, которого нам всем не хватает.

— Ханни, скажи пожалуйста, — Бесекерский решился на еще один вопрос, — зачем создавать условия для миллиардов, если нам нужны всего лишь миллионы?

— Прекрасный вопрос, — Шеф как будто вспомнил про нас, — и ответ на него тоже прекрасен: незачем. Мы заберем свои три миллиона, а после этого, вы, Демографы, возитесь с теми, кто остался.

— Да, именно так. У нас будет Элизиум, а вы организуйте работу для всех остальных. На содержание избранных тоже нужны средства.

— Пока, если честно, не вижу в этом скелета. Вернемся к USC, какие бусинки можно надеть на эту ниточку?

В голове возникла фраза моей юности, когда я училась на пилота:

«Гонки — это скорость. Скорость — это двигатели. Двигатели — это USC.»

Тема двигателей была со мной с самого детства. Оба моих родителя являлись конструкторами космических двигателей. Я знала, чем отличается магнитоплазменный двигатель от ионного или электротермического. Про двигатели в моей семье разговаривали всегда: за завтраком, на прогулке и даже во время сна. На факультете пилотирования у меня был высший балл по предмету «Строение и эксплуатация двигателей», что очень помогло в то время. Я даже ставила в тупик преподавателей, рассказывая им принцип работы новейших апгрейдов.

В мой отпуск родители, ничуть не изменяя привычкам, обсуждали целую детективную историю, связанную с Фрайди Браун, и, разумеется, двигателями. Я не собиралась вникать, но сюжет зацепил мою репортерскую душу. Дело было так: в лаборатории появилась новенькая, которая занималась фокусировкой быстрых нейтронов. Это всегда считалось почти безнадежным, потому что частицы не обладали зарядом, их было крайне сложно уговорить лететь в нужную сторону. Как правило, они летели куда вздумается, не выполняя никакой полезной работы. Так вот, создавая микроскопические локальные искривления метрики, она смогла уговорить непокорные нейтроны лететь примерно в одном направлении. Я даже не пыталась запомнить во сколько раз и на сколько процентов стало все лучше, но бонзы корпорации эти цифры усвоили быстро: моментально прибежали похлопать по плечу в качестве благодарности, а также сообщить что отныне будет строгий режим секретности, оформлен патент, и вообще, мисс Браун, лучше бы вас запереть понадежнее. На следующий день было обнаружено, что все материалы пропали, а неблагодарная изобретательница сбежала, оставив разгромное письмо, что ее изобретение — это достояние всего Человечества. Похоже, идея просидеть взаперти остаток жизни ей не понравилась, и я ее отлично понимаю. Родители понимали тоже, и невзначай сообщили, что если где и будут испытывать этот экспериментальный образец, то наверняка на фронтире, где не действуют законы Федерации, патентное право в частности. И если кто-то сообщит им о результатах такого испытания, включая параметры тяговооруженности (далее прозвучало еще с десяток терминов), то они родную дочь обнимут и расцелуют. Намек более чем прозрачный.

Вспоминая эту историю, я, ненароком, выпалила:

— Двигатели!

— Что? — встрепенулся Дон Альберто, — продолжай. Что с двигателями?

— Вполне вероятно, там будут гонки, — мою мысль продолжил Бесекерский, — на Клондайке некто Луиджи Тарано, со станции Баккара собирается открыть казино. Он представляет картель Корже, азартные игры и гонки — их тема.

— Дон Луиджи! Ну надо же, сколько лет, сколько зим.

— Сэр, это тоже бусинка?

— Кто? И почему?

— Дон Луиджи. Вы так сказали, как будто давно знакомы, но не ожидали. У нас все неожиданное становится бусинками.

— А ты хорош. Нет, он ближе к нашей стороне… если тут вообще есть стороны. Ханни, ты гонки имела ввиду?

— С удовольствием в них поучаствую, Шеф. Но нет, в USC считают, что у них украли перспективную разработку двигательного апгрейда.

— Если почитать сводки на эту тему, лет так, скажем, за десять, то их обворовали с ног до головы. Это не новость.

— Разумеется. Но гонки на фронтире — вне юрисдикции законов Федерации, и там можно продемонстрировать улучшенный двигатель, без боязни его конфискации.

— Зачем?

— Чтобы продать USC. Только уже за другие деньги, разумеется. И для этого корпорации нужен филиал, они совершенно не против раскошелиться за то, что эффективно работает.

— Разумно. Но мотив слабоват, зачем ради двигателя, пусть и перспективного, тащить дорогущий искин? Нет, тут что-то есть еще, и пока мы не понимаем, что именно. Идем дальше.

— Если позволите, дальше будет Амальгама, — опять есть повод блеснуть прекрасной мне, упускать такое нельзя, — во главе филиала будет некто Миранда Никс.

— Забавно. Совпадение? Однофамилица?

— О нет, она самая настоящая родственница того самого Никса.

Бесекерский явно не понимал, о чем речь, придется объяснить:

— Амальгама была основана группой университетских друзей: Дэвидом Вонг, Лизой Ратаковски и Спайдером Малибу. Это произошло в 2416 году. Уже через три года она стала самой быстрорастущей компанией Федерации. Еще через 4 года началась череда странных событий: при загадочных обстоятельствах погиб Дэвид Вонг. В 2421 Лиза Ратаковски совершила самоубийство, а Спайдер Малибу пропал без вести. После этого управление Амальгамой перешло в руки совета директоров. У корпорации — запутанная структура собственности, бизнес раздроблен на тысячи компаний, которые владеют друг другом и зарегистрированы в разных секторах и на разных планетах.

— До сих пор доподлинно не известно, кто ей владеет, и кто управляет, — Шеф продолжил мой рассказ, — но точно известно, что есть «тайный управляющий», последние 50 лет им является некто Джошуа Никс, однако его никто никогда не видел, неизвестно как он выглядит.

— Выглядят они все одинаково! — я аж фыркнула от возмущения, — прилизанные блондинистые мальчики и девочки, в своей белой униформе. С ними совершенно невозможно разговаривать, они сразу начинают вещать про «Великий путь» и особую миссию. Поют гимны хором в обед… сектанты, в общем.

— Если бы я кого-то подозревал в тайной организации Элизиума, то именно этих.

Бесекерскому ответил Шеф:

— Тут явно другое. Миранда долгое время возглавляла «головной» институт в Новом Альбионе[1]. Они долгие годы искали способ улучшить мозг человека, чтобы можно было прыгать через варп без импланта навигатора.

— В интервью, после назначения в филиал, она заявила, что ее главная цель — проводить фундаментальные научные исследования, — добавила я.

— Уэйн-Юанти будет сильно недовольны этим, — заметил Бесекерский.

— Еще как. Если у них получится, то и навигаторы будут не нужны, каждый будет сам себе навигатор. А теперь она отправляется лично на Клондайк. Очень похоже, на полевые испытания.

— Для этого потребуется привезти кучу оборудования, и их знаменитые ремкамеры. Такое скрыть нельзя, мы должны заметить, если это так.

— Да, это хорошая зацепка. Ричард, свяжись с Гэри Купером, это еще один сотрудник нашего бюро, и он уже на Клондайке. Пусть разнюхает.

Далее, Дон Альберто активировал логотип Уэйн-Юанти и вопросительно взглянул на нас, приглашая высказывать идеи про следующую корпорацию. А я вопросительно взглянула на Бесекерского, выручай! И он не подвел:

— Их преследует цепочка неудач в части добычи и производства сырья. Первая из заметных, случилась в 2511 году: Элиза Дреннек переманила к себе на работу Клиффорда Андерсена, одного из ведущих логистов Уэйн-Юанти. Говорят, у них был роман, когда оба работали в секторе Хель. Не знаю, чего ей это стоило, но вместе с ним ушла вся его команда, и большинство закупочных контрактов перекочевало к USC.

Бесекерский вывел карту секторов и отметил рудные районы сектора Хель, затем продолжил:

— Начиная с 2515, синдикат Дизард начал скупать малую астродобычу, что привело к планомерному росту цен. Эти ребята не стеснялись: к атмосферным куполам независимых шахтеров прилетали пираты Карранды, требуя огромный выкуп, затем появлялись решалы из Дизард и обещали все прекратить, но надо было подписать эксклюзивный контракт.

— Картели Бунше и Траваро делали тоже самое, — заметил Дон Альберто.

— Да, и между ними начался конфликт, первые годы это были судебные споры. Постепенно градус противостояния рос, разгорелась нешуточная война, с несколькими крупными сражениями в полсотни кораблей, пиратскими захватами, рейдами по тылам и рукопашными сражениями за те или иные купола. Картели Писко, ДукКат, Ломсиано, а также синдикаты Лоуренцо и Чуданга в той или иной степени оказались втянуты в противостояние на той или иной стороне. Силы милиции секторов были, большей частью, на стороне Бунше и Траваро, но федеральная власть негласно поддерживала Дизард. Война была закончена в 2521 году, стороны подписали соглашение в присутствии лично Джеймса фон Грейз, премьер-министра сектора Хель.

Бесекерский отметил на карте еще несколько крупных рудных районов.

— И, наконец, 2515 год. Случилась масштабная техногенная катастрофа на Кебрион-1. Взрыв на терраформирующей установке, принадлежащей Уэйн-Юанти, превратил довольно большой регион планеты в зону отчуждения. Это — первый отказ систем терраформирования с начала покорения космоса, и человечество столкнулось с непредвиденными последствиями: аномальные нормы радиации и вышедшие из-под контроля терраформирующие процессы породили крайне опасные тектонические потрясения. Были уничтожены или сильно повреждены сплаволитейные производства и добывающие шахты. Пострадали многие, но больше всех потерь было у корпорации.

— Есть версия, что это была попытка вывести Кебрион из зоны влияния Уэйн-Юанти, а в дальнейшем отнять Кольцевую фабрику.

— Возможно. В итоге они растеряли собственную рудную базу, вынуждены покупать сплавы на рынке, по дорогой цене. Это сказывается на позициях корпорации, они меньше производят космических кораблей, меньше оборудования для космоса.

— Но продажа Холодного топлива приносит им колоссальные доходы, хотя их фабрика вырабатывает его значительно меньше, чем на Юпитере.

— Да, и они сохраняют лидерство в нейроимплантах. Намерения директоров Уэйн-Юанти предельно очевидны: им нужен крупный источник металлов и базовых элементов. И за этим на Клондайк летит Айна Яренфельт, директор по логистике сектора Икар, крупный эксперт в этой области.

— Есть что-то неожиданное в составе их филиала?

— Кроме Айны, нет. Рядовые менеджеры, никакой интриги.

— Хорошо, осталась Ракуза.

— Стойте! Я нашла кое-что интересное. В прошлом секторе, Серапис, не было филиала Уэйн-Юанти, там они, почему-то, не пытались скупать месторождения. Но был филиал Амальгамы. И, теперь самое важное, при катастрофе на станции погибли все служащие Амальгамы, кроме… Миранды Никс! Она была там, и успела покинуть станцию незадолго до взрыва, на корабле «Солнечная виверна».

— Ого! — Шеф явно оценил то, что я раскопала, — вот только мы не знаем, была ли это катастрофа. УСБ все засекретило, и выдают типовые заявления, что идет расследование, поэтому ничего не скажем. Однако, утверждают, что погибших нет вовсе.

— Нет доказанных фактов гибели, — Бесекерский поправил Шефа, — но абсолютно точно там погибло три корабля Вольного флота. Еще четыре корабля были на миссиях, получили сообщения об эвакуации и прыгнули назад в пространство Федерации, что случилось на станции, они не знают. И только вышеупомянутая «Солнечная виверна» была в эпицентре событий и успела уйти в варп, в последний момент.

— Обязательно задай вопрос капитану Виверны, во время интервью, что они там видели.

— Сделаю, сэр!

— Хорошо. Вторая попытка перейти к Ракузе.

Шеф смотрит на меня, мотаю головой, слово берет вновь Бесекерский:

— Там будет Евгений Коршунов, лично. Это очень похоже на еще одно полевое испытание.

— Что же будут испытывать?

— Два варианта. Ракузе принадлежит половина Альдеи, и они главный поставщик… так сказать, ээ… космической пищи. Того, что едят на станциях, кораблях и под куполами. А там, где не покупают их продовольствие, они продадут кольцевые биосферы, это такие здоровенные оранжереи в форме колеса, они крутятся, и на внутренней стороне обода большие поля…

— Бесекерский, мы знаем, что такое кольцевая биосфера, — прервала я зазнайку, — какой второй вариант?

— Нейроимпланты. Этот сладкий рынок нужен всем. Ракуза раньше безраздельно правила бал, но сильно сдала позиции. Но, как вы все знаете, Ракуза не отступает. Они пытаются его перехватить, было несколько заявлений, что будет представлено что-то новенькое, что превосходит все текущие образцы.

— Продемонстрировать новый вариант сублимированного омлета, как-то слишком незначительно для Коршунова. Он — легенда, он спас человечество от голода. И еще от альдейской оспы.

Бесекерский был не только выскочкой, но и занудой, а поэтому кинулся меня поправлять:

— Не только он. Основную работу сделал био-инженер с корабля «Артемида». Именно она догадалась использовать один из ядов животного мира Кандидата в качестве антибиотика. Коршунов предложил ей работу в своей лаборатории.

— «Артемида», кстати, будет на Клондайке, — Шеф прервал наши пререкания, и очень вовремя, я уже хотела высказать все, что я думаю про животный мир Кандидата и то огромное разнообразие ядов, который он приготовили для нас, людей, — интересно, вспомнят былое? В любом случае, надо отметить бусинки: Коршунов, «Артемида». Под вопросом — импланты и пища.

— Сэр, пища вряд ли под вопросом. Я как раз хотел сказать, Ракуза подписала контракт на поставки пищи на Клондайк. И он вполне обычен, никаких заявлений нет. Если, конечно, не собираются втихую накормить нас чем-то особым.

— Эффект будет как от стрижки свиньи.

Очередная непонятная фраза от нашего Шефа. Что такое свинья, и зачем ее стричь? Но, кажется, от меня не ждут объяснений этому научному явлению… научному… о мой Турбо-Иисус! Наука!

— Наука!

Возглас прозвучал также, как ранее «двигатели». Но в этот раз, никто на помощь не пришел. Придется объяснять самой:

— Миранда и Кейла учились у Коршунова. Еще будет Гордон Фримен — гений современной планетологии, который прекрасно знает Коршунова. В биолаборатории будут Кейт Маккензи и Морган Робертсон, они, вместе с Кейлой, тоже учились у Коршунова. На станцию также прилетит Кейтлин Картер, ученый с мировым именем, она у Коршунова не училась, но у них есть совместная научная работа. Слишком много ученых, которые хорошо знакомы.

— Похоже, ты нашла еще один важный скелет. Выделим науку в отдельно ниточку. Ричард? Что-то хочешь добавить?

— Да, сэр. На станции будет Либеро.

— Мы все знаем, что капитана «Виверны» зовут Рейна, а фамилия у нее Либеро.

— Вы не поняли, сэр. Другой Либеро. В филиале Ракузы будет менеджер Алехандро Либеро.

— Брат? Родственник?

— Не знаю.

— Ну вот и выясни.

***

Где-то на Клондайке

В это же время

Он закончил запись разговора, и прокрутив его еще раз, сделал пометки важных моментов. Затем, отправил кодированный сигнал искину станции, содержащий требование локального подчинения. Получив ответ, отправил следующий сигнал — установить закрытый канал связи.

— Кто здес-сь? –собеседника, ответившего на вызов, нельзя было разглядеть. Это была тень, в полутьме, с безжизненным шипящим голосом. Он знал, что его видят точно также.

— Бочка, птичка, свечка, — четко выговаривая слова ответил он.

— Что ты выясни-ил?

— Они на верном пути.

— И куда же веде-ет этот путь?

— Очевидно только одно, там что-то есть, в космосе. Информация просачивается, мы видим агентов крупных игроков, тайна их притягивает.

— Продолжай наблюда-ать.

— Я могу копнуть пару раз, будет новая информация.

— Без нужды не вмешивайся-я. Пусть маэстро сыграет.

***

Официальный пресс-релиз УСБ ЗФ

О ситуации в секторе Серапис

Декабрь 22, 2521 г.

13 декабря 2521 года, по неустановленной причине, произошел инцидент, в результате которого случилось нарушение целостности обшивки станции Клондайк VI-626 и повреждение ее структурных элементов.

При инциденте ни один сотрудник или гость станции не пострадал. Станция перемещена в сектор Сол для проведения расследования. Все находившиеся на станции в момент инцидента сотрудники и гости станции проходят медицинское обследование. В данный момент времени в секторе проводятся мероприятия по расследованию инцидента.

У всех находившихся на станции взята подписка о неразглашении на время проведения расследования. Это необходимо для обеспечения безопасности причастных, а также для следственных действий.

По мере возможности, пресс-служба УСБ будет обнародовать результаты расследования, если разглашение информации не будет идти в разрез с интересами следствия.

Контракты на швартовку для кораблей Вольного флота будут компенсированы, согласно оформленным документам на исследование планет сектора. Для этого необходимо обратиться в Бюро содействия экспедициям.

_____

[1] Крупнейший купольный город на Луне.