Станция Клондайк. Часть первая: где

Глава 17. Интервью с Лейстером Артемисом, капитаном «Ястреба»

Станция Клондайк. Сектор Зонгиинг

Март 19, 2523 г.

— Здравствуй, Клондайк! Вы на канале #StarVoice, меня зовут Ричард Бесекерский.

Многие люди, которым доводится стать героями новостных репортажей, проносятся огненными кометам, являясь однажды, и затем быстро и навсегда пропадают из новостных каналов.

Но сегодняшний гость не таков, прославившийся много лет назад, во время схизмы Долохова, он долго озарял нас своим сиянием, а потом резко пропал, и о нем почти ничего не было слышно. Однако сегодня, в связи с подготовкой к вылету на Клондайк он снова согласился дать интервью. Некогда прославленный офицер, а ныне капитан Вольного флота, Лейстер Артемис!

Приветствую вас, Артемис!

Лейстер Артемис:

— Приветствую.

В неизменном военном мундире, но без знаков различия, Капитан Артемис был худощав, высок, с русыми волосами. В целом, выглядел, как молодой юноша, ради личной крутости надевший мундир. И только поймав пристальный взгляд серых глаз, можно было понять, кто перед тобой — этот взгляд заставлял вытягиваться в струнку, в ожидании приказов.

Интервью велось с мостика корабля, в обзорных экранах крупным планом виднелась неизвестная звезда. Впрочем, это был тусклый коричневый карлик, ослепить его свет не мог.

Бесекерский:

— И сразу вопрос: как вы стали капитаном корабля вольного флота?

Лейстер Артемис:

— Ну, все началось со схизмы Долохова, мне, как ветерану боевых действий быстро дали энную сумму денег в качестве премиальных, и потом некоторую сумму в качестве выходного пособия. Значительную часть от этой суммы я раздал семьям сослуживцев. Ну, а на оставшиеся деньги, спустя некоторое время, я приобрёл корабль.

Бесекерский:

— Капитан, вы довольно внезапно покинули Военный флот. Что-то случилось? Заслуженно боевого офицера задвинули штабные крысы?

Лейстер Артемис:

— Ну, оставим это за скобками. Конечно, существует определённая конкуренция, и, без сомнения, существует определённая иерархия, ну… Скажем так, мне нужно было определённое время на реабилитацию после травмы. В дальнейшем, выйдя на пенсию, я посчитал, что оставить космос просто так не смогу. Вот так я и оказался в Вольном флоте.

Бесекерский:

— Понятно, это звучит убедительно. Сколько всего, вы, получается, летаете?

Лейстер Артемис:

— Ну, смотрите, с 2497, я непосредственно после выпуска сразу стал бороздить космос. А ну, капитаном Вольного флота действительно являюсь не так уж давно. Ну, условно говоря, первый контракт у меня был примерно в 2518. Ну, считайте сами, порядка 25 лет.

Бесекерский:

— Большой срок, да. Немного людей может похвастаться таким. Ваш корабль — «Ястреб», это вы его так назвали?

Лейстер Артемис:

— Послушайте, Ястреб — это большой символ для меня. Эта птица была запечатлена на фамильном гербе моего рода. Он довольно древний, и начинается ещё с докосмической Земли. Да, это гордая хищная птица, я не мог найти лучшего символа для того, чтобы озаглавить свои космические полёты.

Бесекерский:

— Что вы можете рассказать о своем экипаже?

Лейстер Артемис:

— Хоть экипаж «Ястреба» довольно разношёрстный, все члены команды хорошо слажены между собой. Появлялись они постепенно, началось все, собственно, с планетолога. И он, я имею ввиду, господина Франсворта, присоединился первым к моей команде. Он даже был идеологом покупки корабля именно исследовательского класса. Мы довольно давно знакомы, ну, его отец успешный военный командир и всегда пользовался у меня заслуженным уважением. Поэтому, ну, мы довольно давно знакомы и поддерживали связь. Он остаётся довольно скрытной личностью и много о себе не рассказывает.

Бесекерский:

— Значит, первые полеты вы выполняли вдвоем?

Лейстер Артемис:

— Это невозможно! (смеется). Вы же знаете, как устроены межзвездные полеты?

Бесекерский:

— Расскажите кратко об этом, для наших читателей.

Лейстер Артемис:

— Ну, кратко может не получиться, но я постараюсь. Впервые варп-двигатель был открыт учеными докосмической эпохи, Альбукьерре и Ленцем. Их открытие долгие годы существовало лишь в виде абстрактного набора уравнений, до тех пор, пока не был изобретен в 2134 году кварковый реактор — так мы называем ядерный реактор холодного синтеза с мюонным катализом. И уже 27 марта 2300 года великий ученый Фа Зонгиинг, ну, в честь которого назван наш сектор, собрал работающий прототип двигателя, совершил первый управляемый и успешный навигаторский прыжок. Именно с этого момента, два века назад, стартовала эра межзвёздных полетов со сверхсветовой скоростью.

Бесекерский:

— Это еще называют окончанием темных веков, преодолением последствий самой разрушительной войны человечества.

Лейстер Артемис:

— Ну, вы, репортеры, любите красивые названия. Я буду придерживаться своего мнения: эра межзвёздных полетов. Итоговый принцип работы варп-двигателя несколько отличается от того, как его представляли себе Альбукьерре и Ленц. Они думали, ну, что мы будем искривлять пространство-время так, чтобы маленькие кусочек его перемещался со сверхсветовой скоростью внутри нашей вселенной. Сделать это мы так и не смогли: слишком много нужно энергии. Зонгиинг придумал нечто иное, он создал обособленную капельку вселенной, а искривляя то, что называется «балк[1]», переместил эту капельку в иную точку нашей вселенной. Говоря научными терминами, мы создаем локальную метрику за горизонтом событий, ну, или просто варп-пузырь. Для внешнего наблюдателя это выглядит как исчезновение маленького объёма пространства тут, и возникновение его там, спустя некоторое время.

Бесекерский:

— Полет с Кандидата на Марс занимает около четырех суток.

Лейстер Артемис:

— Верно, это потрясающая скорость. Все выглядит очень красиво, если бы не одно жирное «но»! Я про запрет информационного переноса в локальную метрику за горизонтом событий. Как мы все знаем из школьной программы, частицей-переносчиком информации является фотон, фотонное поле Вселенной, в свою очередь, создает электро-слабое взаимодействие. Ну вот, при переходе в локальную метрику, происходит сдвиг фотонного поля, что превращает любую информацию в хаос.

Бесекерский:

— Если взять книгу и все буквы произвольно поменять местами, то мы получим такой же набор букв, как и в начале, но прочитать это будет невозможно. Это корректное сравнение?

Лейстер Артемис:

— Ну, не вполне, там все сложнее. Но для людей, далеких от науки, да, хорошее. В итоге мы получаем, что никакие искины не работают в варпе, все программное обеспечение, все кодировки сигналов превращаются в хаос. Человек же просто превращается в идиота, поэтому мы всегда летаем через варп в глубоком сне.

Бесекерский:

— Кроме навигаторов.

Лейстер Артемис:

— Верно. Навигаторы, используя особый имплант, способны создавать резонанс, который гасит «удар хаосом» при переходе в варп. Ну, строго говоря, любой человек так может, просто навигаторы делают это достаточно эффективно, чтобы мгновенно не сойти с ума. Только они и летают в варпе, на самом деле, нас же возят как груз.

Бесекерский:

— И их очень мало, да?

Лейстер Артемис:

— Менее чем один на миллион имеют подобную способность. Численность человечества — около 120-130 миллиардов на всех планетах, и еще несколько миллиардов интерстелларов в Облаке Оорта, но сколько их точно, никто не знает. Мы имеем около 120 тысяч людей с возможностью прокладывать курс в варпе. В реальности их меньше, ну, потому что половина потенциальных навигаторов никогда не проявят своих способностей, либо сознательно станут их скрывать, варп это страшно, знаете ли. Среди оставшихся отсеется еще половина, по иным причинам: слабое здоровье, нестабильная психика, особенности мозга.

Бесекерский:

— Разве в нашем веке может быть слабое здоровье?

Лейстер Артемис:

— Человеческое тело использует множество электрических сигналов, например, ну, скажем, сердце бьётся благодаря им. Не все смогут выдержать кратковременные отключения работы сердца.

Бесекерский:

— Понятно. Позвольте вопрос, вы сказали про запрет информационного переноса. Но ведь я могу написать текст краской на пластиковой бумаге и положить ее в корабль. После прыжка вы достанете эти листы и прочитаете что я там написал. Разве это не передача информации?

Лейстер Артемис:

— Распространение заблуждение. Нет. Передача информации — это получение знаний о ее кодировании, ну, о том, что означают буквы и слова. Вы переносите информацию, когда кодируете с помощью краски на листе. Я, в свою очередь, воспроизведу информацию, используя тот код, которым мы оба обладаем: наша письменная речь. Чтобы понять это, давайте представим, что ваши листы с текстами нашло разумное существо, не являющееся человеком. Сможет оно понять написанное? Нет. Следовательно, текст на пластике сам по себе информацией не является, и может спокойно перевозиться на варп-корабле без нарушения физических законов.

Бесекерский:

— Понятно, спасибо. Давайте вернемся к навигаторам. Так сколько же их?

Лейстер Артемис:

— Около 25 тысяч, реально способных осуществлять варп-прыжки. Но только 9 тысяч из них способны это делать более-менее безопасно для себя и корабля.

Бесекерский:

— Но варп-кораблей существенно больше, чем 9 тысяч, разве не так?

Лейстер Артемис:

— Ну, разумеется, больше. И все они, кроме кораблей Вольного флота, могут осуществлять варп-прыжок только на сигнал ансибля. Их нельзя назвать кораблем в полном смысле, ну, это челнок, который может прибыть в строго определенную точку и все. Перед тем как прыгнуть, эту точку надо оборудовать. Станции освоения для этого нам и нужны. У каждой планеты, луны и иного поселения людей, есть станция с ансиблем, обеспечивающие возможность перелетов. Освоение нового сектора всегда начинается с доставки ансибля кораблем Вольного флота, и на его сигнал прыгает кэрриер Флота со станцией на борту.

Бесекерский:

— А как же ансибль передает информацию через варп, если это запрещено физическими законами?

Лейстер Артемис:

— Принципиально также, как и в случае с текстом на пластике. Но технически, разумеется, отличается. Ансибль создает гравитационную волну в микроскопически малом объеме пространства, затем оно сворачивается и пересылается через балк в сторону ближайшего ансибля. И так, от одного к другому. Гравитационное взаимодействие не является электро-слабым, и поэтому не подвержено удару хаосом. Сообщение зашифровывается в конкретную волну, но информацией она является только до отправки или после прибытия, где есть человек, ну, или, как правило, искин, знающий ключ расшифровки. В отсутствии ключа, гравитационная волна в варпе не является информацией, как и обычный текст.

Бесекерский:

— Во время варп-прыжка многие навигаторы ощущают возмущения варпа, могут ли это быть сигналами иных цивилизаций?

Лейстер Артемис:

— Ну, теоретически, конечно, можно такое предположить. Но это крайне сомнительная гипотеза. Во-первых, есть множество иных причин для подобных явлений, взять хотя бы столкновения гравистаров, они порождают такие колоссальные волны, что их зарегистрируют на противоположном конце вселенной. И, как мы знаем, гравитационные волны свободно проникают за горизонт событий, вот мы и находим их в локальной метрике.

Бесекерский:

— То есть, вы считаете, что все возмущения в варпе имеют чисто природное, естественное, так сказать, происхождение?

Лейстер Артемис:

— Это очевидно. Мы посетили много планет, видели много очагов жизни, и все они на крайне низком этапе эволюции. Самая развитая биосфера найдена нами на Кандидате, и она соответствует триасовому периоду Земли. Это 250 миллионов лет назад!

Бесекерский:

— Любопытно! Вы хотите сказать, что мы существенно опередили время?

Лейстер Артемис:

— Ну, разумеется. Люди существенно опережают развитие, мы цивилизация-спринтер. К тому моменту, когда биосфера условного Кандидата эволюционирует до появления примитивного разума, мы настолько уйдем вперед в развитии, что просто проигнорируем это событие. Мы — первая высокоразвитая цивилизация, пора признать это.

Бесекерский:

— Вы, несомненно, правы, хотя бы до тех пор, пока не найдем планету с, как минимум, сопоставимой по развитию биосферой. Но, найдем, наверное, не скоро — у нас мало навигаторов. Я задам следующий вопрос: если навигаторы столь редки, то почему исследование фронтира отдали на откуп Вольному флоту? Вы, как бывший военный, должны понимать, что централизованное освоение было бы эффективнее.

Лейстер Артемис:

— Разумеется это так, однако полеты через варп чрезвычайно опасны. Ну, каждый пятый полет кончается происшествием, каждый десятый — катастрофой. Навигатор, совершивший 20 пилотируемых варп-прыжков — это глубокий ветеран. Знаете, что больше всего влияет на успешность прыжка?

Бесекерский:

— Расскажите нам.

Лейстер Артемис:

— Психологическое здоровье. Чем более глубокая эмоциональная связь соединяет навигатора и его экипаж, тем выше шанс успеха. Именно поэтому возник Вольный флот, где каждый экипаж — это Семья, иногда в прямом смысле этого слова, ну, все испытывают глубокую привязанность к друг другу. Дружба, любовь, религия, у всех свой рецепт эмоциональной близости.

Бесекерский:

— Ваш навигатор — кто для вас?

Лейстер Артемис:

— Я знал ее отца, мы даже дружили на заре карьеры, но он погиб от несчастного случая. Погиб у меня на руках, и перед смертью я дал ему слово, что позабочусь о его дочери. Лана Туранга выросла в детском приюте, разумеется, на Ганимеде, ну, я постоянно следил за судьбой девочки, навещал и помогал. Она — очень сильная, очень волевая, цельная натура. Про таких, знаете, говорят: сама себя сделала. Она всегда была отличницей, окончила Офицерскую школу Ганимеда и теперь является гордым обладателем импланта навигатора. Я для нее как отец, а она мне как дочь.

Бесекерский:

— Расскажите нам про четвертого члена экипажа.

Лейстер Артемис:

— Последнем к команде присоединился Руперт Райя. Ну, он человек довольно эксцентричный, поэтому хочет, чтобы все называли его Бардак. Скажем так, это прозвище ему подходит. Теперь у меня на корабле постоянно бардак (смеется). Он — самый молодой член экипажа, довольно эксцентричный, как я уже сказал.

Короткий интересный факт о нём, что он зарегистрировал свой первый патент еще в 13 лет, ну, если верить ему, конечно. Качественный специалист. У нас был опасный эпизод, я расскажу о нём дальше.

Бесекерский:

— Предположу, что на станции Клондайк вы не ждете встречи с иной цивилизации…

Лейстер Артемис:

— Совершенно не жду (смеется).

Бесекерский:

— А что ждете? Если спросить более широко: какова ваша цель в новом секторе?

Лейстер Артемис:

— Ну, смотрите, фронтир — это то место, где мы должны быть, раз уж мы пилотируем исследовательское судно. В конце концов, здесь ожидаются интересные события. Здесь представители корпораций, а мне всегда не хватало связей в этой области, ну, содержание корабля довольно дорого стоит, знаете ли.

Здесь учёные в своих лабораториях, и, вероятно, нам будет чем поживиться, как исследователям новых планет. Может быть, мы обнаружим какие-то аномалии и проявим себя еще и на научном поприще.

Бесекерский:

— Один источник, который пожелал остаться анонимным, тонко намекнул, что якобы вы разыскиваете бывших долоховцев, которые смогли сбежать с Элекбы во время Бунта обреченных. Или каких-то людей, связанных с ними так или иначе. Можете эту информацию прокомментировать?

Лейстер Артемис:

— Конечно, я не могу никак прокомментировать. Это лишь какие-то досужие вымыслы. Угу.

Бесекерский:

— Звучит убедительно. Когда вы рассказывали про механика, упомянули про какую-то опасную ситуацию, в которую вы попали, расскажите, пожалуйста, про неё подробнее.

Лейстер Артемис:

— Да, это был 2519 год. Ну, мы делали небольшой транспортный заказ в секторе Армстронг, ввезли какой-то лабораторный инвентарь на Аэллу-2. Ну, и случилась у нас довольно жёсткая посадка. Мы, значит, приземлившись, ощутили на себе всю мощь этих знаменитых бриллиантовых бурь. Я первый раз своими глазами видел, как обшивка корабля тает, как лёд в стакане. Выкрутиться нам удалось благодаря знакомствам и вере в человечество. Контактов на планете было мало, а шансов на ответный сигнал ещё меньше. На планете нет даже кустов для того, чтобы у них оказался рояль (смеется). Слава Творцу, у Франсворта нашёлся контакт — заведующая кафедрой, она прислала нам на помощь молодую студентку. Вы её наверняка знаете, это Каллидора Кейн.

Бесекерский:

— Она сейчас служит на Клондайке, в инженерной службе.

Лейстер Артемис:

— Да, они вместе с Рупертом Райя спасли нас, починили корабль. Помимо прочего, она накормила нам мамиными пирожками. Мы, определённым образом, обязаны ей спасением.

Бесекерский:

— Милая история. Скажите Лейстер, вы покинули флот в 2512 году, корабль купили в 2514, а летать начали только в 2518. Почему?

Лейстер Артемис:

— Ну, я уже сказал, мне нужно было определённое время для того, чтобы восстановиться. Это, как раз, заняло несколько лет. И в дальнейшем я чувствовал, что, конечно, не могу оставить космос, потому что, по сути, это единственное, чем я в жизни занимался и что я умею.

Бесекерский:

— Что для вас означает быть капитаном?

Лейстер Артемис:

— Быть капитаном — это быть подобным мифологическому Эосфору. Это значит — нести свет туда, где царит тьма. Пусть это звучит довольно напыщенно, но каждый участок в космосе, за пределами Земли был когда-то открыт каким-то отважным, бесстрашным, храбрым капитаном.

Бесекерский:

— Переходим к более скучному блоку вопросов: политика.

Лейстер Артемис:

— Ну, вы правы, это все довольно скучно. Наверняка сейчас спросите, какое политическое течение я поддерживаю?

Бесекерский:

— Да, ведь скоро выборы.

Лейстер Артемис:

— Нет интриги: я — умеренный консерватор, поэтому я поддерживаю федеративную партию.

Бесекерский:

— И, по-вашему, она же лучше всего отражаются взгляды, точнее, интересы Вольного флота?

Лейстер Артемис:

— Все идёт по плану, ну, воины воюют, а снабженцы снабжают. Для того, чтобы исследователи были на фронтире, у них должны быть определённые тылы и дотации из центра, и, если нет федеративного управления, кто будет этим заниматься?

Бесекерский:

— В общем, текущая политическая ситуация в Федерация вас в целом устраивает, так?

Лейстер Артемис:

— Верно. Да.

Бесекерский:

— Ну и тогда последний вопрос. У вас есть какое-то напутствие для всех остальных для наших слушателей, для сотрудников, экипажей и гостей Клондайка?

Лейстер Артемис:

— В первую очередь, нужно быть честным с самим собой.

Бесекерский:

— Капитан корабля «Ястреб», Лейстер Артемис был на канале #StarVoice! Меня зовут Ричард Бесекерский, до новых встреч!

_____

[1] Многомерный континуум, представленный в виде бесконечного набора локальных метрик, отделенных друг от друга фундаментальными полями-бранами. Наша вселенная это одна из множества подобных локальных метрик-бран.