Станция Клондайк. Часть первая: где

Глава 33. Появление Айи Реджины Свифт

Станция Клондайк. Сектор Зонгиинг

Апрель 07, 2523 г.

Она была чернокожей блондинкой, что уже само по себе странное сочетание. Вначале я думала, что цвет волос — это искусная краска, но нет, по признакам известным только нам, девушкам, я убедилась, цвет самый что ни на есть натуральный. Первые дни я давала волю самовлюбленному эгоизму, рассказывая Айи Реджине о ее новых задачах, куда, разумеется, вошла обязанность носить кофе в редакцию, следить за порядком на фуршетном столике и мыть рюмки Шефа.

Что-то помыть на станции было настоящей проблемой. Вода не желает литься просто вниз, как на приличной планете, а норовит отодвинуться в левую сторону, даже в душе. Впрочем, сторона может быть и другая, все зависит от того куда я повернулась. Но, на кухне нашей редакции струйка воды текла заметно левее, все это было следствием силы Кориолиса. Знание теории данного вопроса не делало мою жизнь проще. Наша стажерка-практикантка, с глазами полными восторга носилась туда-сюда, мыла посуду, наводила порядок и горела энтузиазмом.

Шеф не обратил на новенькую должного внимания, у него шло заключение очередного рекламного контракта, возиться с ней выпало мне. Первое было хорошей новостью, нам с этого тоже перепадут премии. Второе поначалу не вызвало восторга, но со временем я смирила гнев на милость, из-за Бесекерского, который надулся облаком[1] и начал к ней клеиться. Такого допустить было нельзя, я решила, что лучше она будет моей подружкой, чем Бесекерского.

***

Клондайк. Сектор Зонгиинг

Май 04, 2523 г.

Клуб «Громозека»

— Эмили!

— Альберто?

— Я обещал найти тебя. Помнишь, на Флостоне? Я нашел.

— Это были тяжелые поиски, раз они длились столько лет.

— Пришлось искать на многих планетах.

— Поискать на Новой Селене тебе явно не удалось.

— Что ты тут делаешь?

— Работаю, в этот раз.

— Желтая пресса напечатала наше фото. То, где мы в серебряном лесу.

— Я видела. Вы, репортеры, все одинаковы.

— У тебя была прекрасная прическа. Черная прядка волос придавала шарм.

— Правда?

— Я же специалист.

— По каким наукам?

— По женской красоте. Сейчас ты выглядишь еще прекраснее!

— Льстец!

— Обычно, после этого, я приглашаю тебя на ужин. Поужинаем?

— Куда же мистер Херейро предпочитает пригласить девушку, чтобы в очередной раз вскружить ей голову?

— Для начала сойдет клуб «Громозека». Кстати, мы как раз в нем находимся, можно я присяду за твой столик?

— Получается, это я тебя пригласила.

— Неужели ты меня хочешь?

— Хочу. И все твое бюро тоже хочу. Да садись уже.

Альберто присел за столик, и окинул Эмили взглядом. На ней было платье с открытыми руками и спиной, полностью покрытое серебристыми блесками, слабо мерцающими в рассеянном свете клуба. Пышные волосы истинной сиберийки свободно лежали на плечах, спускаясь до середины спины. Туфли под стать платью, тоже серебристые.

— Тебя, наконец, повысили до F-ранга. Первая должность в качестве ТОП-менеджера корпорации, поздравляю!

— Спасибо.

— У главы филиала, полагаю, имеется бюджет на информационное освещение деятельности?

— Имеется.

— Уже придумала как его потратить?

— Кроме одного федерального канала, тут есть пара блогеров. Размышляю, кого же мне выбрать… Не подскажешь?

— Подскажу, но позднее. Вначале предлагаю поужинать.

Клуб «Громозека» был дорогим заведением, даже по меркам фронтира, где приходилось платить за все, включая воду и воздух. Официантами работали живые люди, меню было разнообразно, из натуральных продуктов. В маленьком уютном зале расположились на ужин служащие корпораций, капитан Доусон с полковником Зиминым. Столик в углу зала занимали Бесекерский и Кейла Арнольд.

Альберто неторопливо листал меню.

— Рекомендую клубничный мусс, со сметаной и творогом.

— Никогда в жизни не пробовала такого.

— Тебе точно понравится. Когда-то давно, на Земле, клубника, сметана и творог были самой обычной едой. Мог позволить каждый…

— Ты как раз из числа таких счастливчиков.

— Ага, и желаю тебя приобщить. Так что ты хотела от всего моего бюро?

— У меня есть особое задание.

— А у кого его нет? Знаешь, Эмили, чем дальше, тем больше мне кажется, что мы попали в спектакль, в котором нет сценария. Кто-то собрал всех этих людей, составил список, раздал им вводные, продернул зацепки, и далее творите сами… что у вас получится?

— Интересная мысль.

— Обрати внимание, тут практически нет посторонних. Ученые, администрация, Вольный флот, ты и твои конкуренты. Куда не плюнь, все друг друга знают, взаимодействовали в прошлом. Ниточки во все стороны, скелеты в шкафах.

Официант принес бутылку красного полусладкого Chenet, разлил вино по бокалам.

— Ах, Альберто! Ты помнишь мое любимое вино!

— Разумеется, Эмили. Нам ведь предстоит разговор о твоем бюджете. Ближе к полуночи, думаю.

— Оу, мистер Херейро настроен оптимистично, как я погляжу.

— И неприлично?

— Ты всегда такой. Зачем нужен этот спектакль?

— Может у нас тут Ковчег? А что? … каждой твари по паре.

— Пфф…

— Мы на что-то нарвались там, в секторе Серапис. И сейчас рванули еще глубже во фронтир, вдоль по вектору бархана кстати.

— Раньше ты не жаловал желтую прессу.

— Времена меняются…, но да, не жалую. Выпьем за встречу!

Вино было восхитительным, а разговор — интересным. Собеседник Эмили явно желал пооткровенничать, такой шанс упустить было нельзя. Продолжение вечера тоже обещало быть интригующим, тем более, у него было то, что ей необходимо. Решено, идем в загул по полной — Эмили широко улыбнулась.

— И ты лично решил поучаствовать?

— Разумеется. Мне следует поддерживать репутацию.

— На кого мы нарвемся?

— Без малейшего понятия. Может быть, это будут разумные пришельцы?

— Могущественные чужаки тайно собрали знакомых людей на станции, чтобы впервые вступить с ними в контакт. По ходу выясняется, что все человечество будет уничтожено, а эти люди теперь — последняя надежда на спасение расы. Альберто, тебе надо в режиссеры пойти. Фантастический фильм с таким сюжетом будет круче «Драконов Энфера»[2].

— На старости лет обязательно займусь. Но пока хочу размотать этот клубочек. Какое у тебя задание?

— Ты не поверишь.

— Рядом с тобой я чрезвычайно доверчив. Можешь смело излагать.

— Я не знаю, какое задание. Знаю только, что оно у меня есть.

— Гхм… похоже, ты была права. Действительно сложно поверить.

— Там, — пальчик Эмили с идеальным маникюром указывал вниз, в сторону причальных палуб, — действительно что-то есть. Мне надо, чтобы это что-то попало ко мне, или хотя бы информация об этом. Мне почему-то кажется, ты и твое бюро будете первыми, кто нападет на след этого чего-то.

— Хочешь забрать всю славу себе?

— Как раз слава меня и не интересует.

— Тогда мы договоримся.

— Я готова отдать тебе весь бюджет.

— Не надо. У меня для тебя будут иные услуги, потратишь его там. А вот информация об открытии, чтобы это ни было, обязательно должна оказаться у меня. Но само открытие достанется тебе. И еще, мне надо знать твои козыри.

Оба подняли бокалы и, сделав «дзынь», насладились вином.

***

То же время

Тоже место

— Кейла?

— Ричард! И ты здесь! Садись, рассказывай! Ты ушел в Вольный флот? — Кейла Арнольд, была приятно удивлена. Она встала из-за стола обнять старого друга. Хотя был ли он ей друг? Она очень мало общалась с мужчинами, да и то, в основном по работе. Работа… она занимала слишком много времени в ее жизни. Работа на благо человечества… периодически она задумывалась, а какое благо даст человечество ей взамен?

Ричард был единственный, кого она периодически вспоминала со времен обучения в медицинском центре Плушааг на Бадакшаане. Но что это было для него? Мимолетная интрижка?

— Нет, что ты, я все еще репортер. Но теперь работаю на канал #StarVoice.

— Ого, это крутое повышение.

— Да брось. Новостное бюро где-то на фронтире.

— Зато канал входит в десятку крупнейших. Даже странно, что вы интересуетесь Клондайком. Но хотя, ты всегда специализировался на Вольном флоте.

Бадакшаан, где они познакомились, была планетой нелюдимых людей. Единственная из трех планет Проксимы Центавра, где атмосфера безвредна и требовала от людей только кислородной маски. И теплой одежды, разумеется. Находясь в приливном захвате звезды, вращение вокруг своей оси совпадало с периодом обращения планеты вокруг звезды. Поэтому на Бадакшаане не было никаких, даже самых малейших ветров, а местное солнце всегда находилось на одной и той же точке небосклона. Поверхность была заполнена причудливыми ледяными зарослями. Заросли, являясь особой формой ледяных кристаллов, постепенно, очень медленно росли, образуя фантастические фигуры математических фракталов. Иногда они трескались и рассыпались под собственным весом. Находясь в ледяных зарослях, ты постоянно слышал мелодичный перезвон падающих льдинок.

Атмосфера Бадакшаана состояла преимущественно из азота, с незначительным количеством кислорода и благородных газов. Гелия было гораздо больше, чем кислорода, около 8%, он являлся основой промышленности планеты, гигантские атмосферные фабрики, расположенные на границе дня и ночи, добывали гелий-3. В полуденной области, где проживала основная масса людей, температура была постоянная — минус 28 градусов по Цельсию. В ситуации полного безветрия, в теплой зимней одежде (и в кислородной маске) можно было свободно гулять по поверхности. Редкий случай, когда планета не пытается тебя убить. Но именно это привело к жизненному укладу небольшими общинами, при минимальных контактах с остальным миром. Ричард с детства мечтал увидеть большой мир, но впитал осторожность, и даже робость коренного бадакшаанина. В попытке совместить несовместимое, он пришел к ремеслу репортера Вольного флота, где людей мало, но приключений много. Много лет совершенствовался на этой стезе, и наконец выиграл джек-пот. Кейла была права, #StarVoice — это крутое повышение.

— А как ты тут оказалась?

— Неужели ты не знаешь? Репортер же! Ваш канал брал у меня интервью.

— Что-то знаю. Но вдруг ты мне польстишь?

— В каком смысле? Что прилетела ради тебя? Рада бы, но будет неправда. Меня пригласило Министерство освоения.

— Интересно зачем? У тебя там любовник?

— Что? Фу, Ричард, конечно, нет. Версия талантливого ученого не приходила в твою голову?

Бесекерский страшно боялся положительного ответа. Но осознал это, только услышав резко негативную отповедь. Это радовало и давало возможности, хотя пришлось в очередной раз обругать свою неуклюжесть. Бесекерскому откровенно не везло с прекрасным полом, хотя, как истинный выпускник Академии искусств Гобера, он не брезговал и другими вариантами отношений. Но именно девушки вводили его в ступор, заставляли ляпнуть некрасивую фразу или неуклюже пошутить. Чтобы скрыть неловкость, он посмотрел вглубь зала. Невдалеке располагался его начальник, Альберто Херейро, в компании прекрасной блондинки и вел оживленную беседу, периодически поднимая бокал вина. Вот у кого нет проблем в общении с женщинами, Бесекерскому даже стало завидно. Надо попросить пару советов, при случае.

— Может быть мы закажем вина? — спросила Кейла.

В очередной раз обругав себя кретином, подозвал официанта. И тут выяснилось, что ни он, ни она совершенно не разбираются в винах, поэтому согласились на предложение официанта взять бутылочку розового Жень-Ши, с северных широт Аэллы-2.

— Ты слышала, что профессор Коршунов тоже приедет на Клондайк?

— Нет, не слышала. Удивлена, и буду рада его видеть.

Бесекерский почувствовал укол ревности. Что если она воспылает чувствами к именитому ученому, несмотря на большую разницу в возрасте? Кстати, об этом надо напомнить.

— Он ведь был твоим преподавателем? В Альдейском университете, верно?

— Да, вот только давно это было.

— Никогда не мог понять, за что его считают великим ученым? Он действительно спас человечество от голода?

— Это значительное преувеличение, если честно. Да, он внес огромный вклад в терраформирование Альдеи. Точнее, не само терраформирование, а в повышение его эффективности с точки зрения выращивания продовольствия. Проблема голода была раздута одной из политических партий, которая рвалась к власти в те годы. Ракуза увидела в этом возможность крупно заработать, а сам Коршунов просто плыл по течению, и получил бриллиантовую звезду в конечном счете. Но упрекать профессора не за что, он реально сделал то, за что наградили.

— И продовольствия стало больше?

— Существенно. В много раз.

— А Ракуза серьезно увеличила свою долю на рынке за счет этого.

— Наверное, — Кейла пожала плечами, — всегда будет тот, кто извлечет прибыль из твоего открытия. Почему бы и не они? Ракуза финансирует любые исследования Евгения, ни в чем не ограничивая, не задавая никаких вопросов. Это честная сделка, на мой взгляд.

— А твои — USC?

— А мои USC. Хотя я пока не стала спасителем человечества.

— Ты, наверняка, станешь заслуженно.

Кейла слегка зарумянилась, то ли от вина, то ли от комплимента. Бесекерский поздравил сам себя и незаметно записал этот комплимент в файл «То, что ей нравится», там уже значилось наименование аэльского вина. В файле «То, что ей не нравится» записей было больше.

— У Евгения есть гораздо более серьезная научная работа. Проектирование замкнутых биосфер.

— Как они хоть выглядят?

— Ты что, марсианин?[3] Выйди за дверь и посмотри!

— Там деревья, трава, кусты… еще птички летают.

— Это и есть биосфера!

— Я, конечно, не специалист, но это не выглядит чем-то великим…

— Вот и все так думают. Между тем, это сложнейшая работа, сделать чтобы все это росло, жило и не сдохло. Необходимы тысячи видов насекомых, червей, микроорганизмов, растений. Давай так, до него никто не смог решить эту задачу.

— Но я часто видел какие-то растения под куполами.

— Их там поливают, подкармливают, досыпают грунт, лечат. И они все равно дохнут. Это никакая не биосфера.

— Хорошо, хорошо. Как ты думаешь, что мы найдем там? — Бесекерский махнул рукой в сторону прозрачной смотровой стены палубы. В этот час открывался вид на частично освещенный диск Розариума, занимающий не менее трети обзора.

— На этой планете? Это же газовый гигант.

— Нет, нет. Вообще, в космосе. В других системах?

— Не знаю, а что ты бы хотел найти? — впервые за десять лет Кейла улыбалась мужчине. Это было… приятно! Хоть он и задает вопросы невпопад, иногда бестактные, немного заикается, но как это мило, просто болтать ни о чем.

— Может, разумных пришельцев? Но ты не веришь, что они смогут нас понять.

— А что ты хочешь понять от них?

— Что такое любовь…

— Они тебе не помогут, Ричи! Любовь надо искать здесь, среди людей.

***

Я понимала, что данная поездка готовила для меня неприятный сюрприз. Среди первых кораблей, прилетевших на Клондайк, я нашла знакомое название: «Honeybadger». Капитаном значился Винсент Такахимару. Я столько лет пыталась избегать его, но столкнулась здесь.

На днях я заглянула в стыковочный бокс «Солнечной виверны», чтобы поболтать с Рейной Либеро. Мы от души посплетничали, особенно досталось Бесекерскому, моя старая знакомая со смехом вспоминала, как проходило интервью. Я аккуратно задала вопросы, и узнала, что Винсент уже несколько лет как единственный владелец своего корабля, и сразу после покупки сменил название на новое. Урод.

Это было как насмешка надо мной, и всем тем, что произошло с нами восемь лет назад. Окружил себя молодыми девчонками и довольный летает с моим именем на обшивке. Ненависть, которая где-то пряталась все эти годы внутри меня, проснулась. Очень резко захотелось попортить ему нервы и стребовать всё то, что он мне задолжал.

Но… работа прежде всего. Мы редко пересекались на станции, и мне оставалось лишь бросать презрительные взгляды в его сторону. Именно так я поступила и в этот вечер, прогуливаясь по парку на пятой палубе. Шумная компания, среди которой был Винсент, похоже, направлялась в бар. Посчитав, что в ту сторону мной выплюнуто достаточно презрения, я развернулась в противоположную сторону. Не знаю, куда мне идти, но явно не туда.

Однако, идти никуда не пришлось, дорогу преграждал улыбающийся блондин, в мундире, похожим на военный. Впрочем, я не разбираюсь в этих деталях.

— Вы так круто развернулись. Как будто решились изменить всю свою жизнь.

На его лице выделялись глаза. Они были пронзительно серыми, притягивали взгляд. О, мой Турбо-Иисус, какие красивые у него глаза!

— Может так оно и есть. Никогда неизвестно, где найдешь и что потеряешь.

— Пока вы нашли меня. Не будете против, если я тоже совершу крутой разворот, и составлю компанию в вашей прогулке? Хотя… мы ведь даже не знакомы…

— Ханни.

— Лейстер. Очень приятно. Вот мы и познакомились, а значит на правах старого друга я готов вас сопровождать.

Какая милая наглость! Но мне сейчас действительно не помешает компания, поэтому левой беру кавалера под руку, а правой, еле заметными движениями, открываю в профиле список людей на станции.

Наше взаимодействие с дополненной реальностью, которая называется профиль или сфера, осуществляется жестами. Хочешь открыть информационный экран? Возьми его рукой и потяни в стороны. Хочешь отправить письмо? Бросай его от себя, и оно улетит к адресату. Хочешь прочитать письмо, протяни руку, поднеси его к глазам. Новостной канал — это сплошная лента текстовых и видео-сообщений, в поле твоего зрения. Рукой можно схватить и приблизить любое из этих сообщений, так мы зарабатываем деньги, чем больше подписчиков, тем больше мы получаем.

Со стороны, работа в профиле выглядит как активная жестикуляция и отсутствующий, расфокусированный взгляд. Но журналист обязан уметь делать это незаметно, нас обучали такой практике в Академии Гобера. Особым, но незаметным движением (у меня это похлопать глазками) вызываю информационный экран в районе мой правой руки. Затем, еле заметными движениями пальцев, ищу нужное, раскрываю список, листаю. Нашла! Лейстер Артемис? Вау!

— Почему-то мне кажется, Ханни, что у вас творческая натура.

— А мне кажется, что у вас — военная.

— Вроде вы не подглядывали в профиль. Как догадались?

— Это интуиция. У меня ведь творческая натура.

— Вы правы, я служил в Военном флоте.

— И командовал. Я видела интервью с вами.

— Не одобряете?

Вопрос был задан совершенно иным тоном. Более тихим… и требовательным! Он даже остановился, и я вслед за ним. Отвечая, я тоже понизила голос:

— Что именно?

— Ну… многие считают меня убийцей.

— Я не считаю.

Несколько мгновений стояла тишина, я почувствовала, для Лестера было очень важно услышать этот ответ.

— Что же мы стоим? Идем!

Любая улица на станции замкнута в кольцо, и если долго-долго идти в одну сторону, придешь в то же место. Мы, не торопясь, двигались дальше, и я подумала, что все равно иду к Винсенту, более длинной дорогой. Но рядом был Лейстер, он рассказывал интересные, порой смешные истории, я от души смеялась. Однако, пришла пора расставания.

— Мы ведь встретимся еще раз?

— Станция маленькая.

— А вы бы хотели?

— Не знаю.

— Когда женщина говорит «не знаю», это означает да.

— Когда мужчина говорит «да» за женщину, это означает самоуверенность.

— Приглашаю вас на чашечку кофе. В любое время, когда вы сами захотите.

Кокетливо повести плечом, посмотреть прямо в лицо, долгий взгляд, и затем, ласковым и немного грустным тоном отвечаю:

— Не знаю…

На этом я развернулась и убежала в лифт. Почему так громко стучит сердечко?

_____

[1] Марсианская поговорка, аналог «распустил хвост павлином»

[2] Научно-фантастический фильм Арсена Лаки. Имел оглушительный кассовый успех.

[3] Поговорка с Ганимеда, в шутливо-ироничной форме намекает на недалекость или ограниченность собеседника.