Сталь и песок

* * *

В опустевшем кабинете еще стояла духота от большого количества людей, но сидящим друг напротив друга людям она не мешала. С виду расслабленные позы, и небрежные движения резко контрастировали со взглядами. Удав рассматривал управляющего лабораторий как сквозь прицел. Цепко высматривал на лице собеседника следы причин не понятных действий, результатами которых уже стали несколько неприятных разговоров со столицей. По докладам Рвача уже начавшего распутывать клубок столичных интриг, получалось, что Цыганов которого он знал не первый год и с которым всегда удавалось ладить, начал действовать втихую, через голову пытаясь вынудить его к действию которое ох как не хочется делать. Даже больше — он категорически не будет делать, даже если Батя будет просить…

— О чем ты хотел поговорить?

Не выдержав молчания, спросил Цыганов, свободно откинувшись на спинке стула. Не выдержав гипнотизирующего взгляда Удава, сверлившего в собеседнике дыру, управляющий соскользнул взглядом на терминал, но спохватившись, вновь заглянул в жерла вулкана.

— Чего ты добиваешься Цыган? — Едва слышно, почти ласково спросил Удав, но взгляд уже терзал собеседника, линчевал и еда не распускал на полосы.

— Ты о чем? — деланно удивился управляющий, пытаясь сыграть удивление, но продолжавший терзать взгляд не удалось обмануть.

— Ах о чем?! — притворно разыгрывая удивление, Удав саркастически всплеснул руками, — Действительно о чем же я… Глава Службы Обеспечения хлопочет о переводе мало кому известного лейтенанта с периферии в столицу. А в последнее время приемную Бати, каждый четверг осаждал один технарь болезненного вида со странными глазами, каждый раз требуя отозвать одного офицера в столицу и едва ли не под конвоем загнать оного в штат Исследовательского Корпуса…

Глядя на уверенно державшегося Цыганова, полковник продолжал ерничать стараясь сбить с того маску невозмутимости, и вызвать на откровенный разговор. В каждое слово вкладывал сарказм накопившегося раздражения за многочисленные отписки в кадровую службу Батальона. Столицу уже отписки не устраивали и уже начинались требования официального отказа на ИМЕННО этот запрос…

Когда принесли на подпись первую служебную характеристику на Черепа, Удав почуял не доброе. Отложив запрос на ожидание, дал команду Рвачу раскопать странные телодвижения кадровиков, давно уже забывших о штатных переводах, а тут вдруг запрос на молодняк. И майор уже доложил о клубке интрижек, результатом которых должен был стать перевод лейтенанта в столицу. И если бы это был простой офицер со штаба или ветеран, то скорее всего, все прошло бы тихо и незаметно. Но именно этому лейтенанту полковник уделял особое внимание. Пристально следя за действиями Черепа, больше интересовался последствиями. И результаты его радовали. Когда остальные наемники расслаблялись в свой законный выходной, этот парнишка заставил своих орлов вкалывать на техосмотрах как проклятых. Изматывал в бесчисленных тренировках. Устраивал совместные учения с "саранчой", словно спешил, и как бы это не болезненно признавать, как в воду глядел. И оказалось, что его подразделение было самое подготовленное к первому бою. Самые малые потери по заставе. А это уже о многом говорит…

Но оказалось, не он один заинтересовался перспективным офицером. И вот сейчас, перед ним сидел основной "бузотер", поднявший на уши всю Службу Обеспечения. Усилено раскручивая доклады медицинских исследований растерянных медиков так и не сумевших объяснить исцеление обреченных больных, Цыганов заварил такую кашу, задействовав свои связи, что результатом стало создание Исследовательского Корпуса занятого перспективными разработками и исследованиями. Под прикрытием этого проекта, пользующегося поддержкой объеденного командования, и заплелись ниточки хитрого перевода.

— Ты не понимаешь…, — устало усмехнувшись, ответил Цыганов. Поняв, что все его усилия решить вопрос, напрямую не сталкиваясь с Удавом полетели к черту, про себя усмехнулся. Было бы идеально все решить в столице. Просто поставив полковника перед фактом, что забирают у него лейтенанта на повышение, а там бы с Черепом уже разговаривали другие лица, уговорили бы на перевод в новый корпус. Главное вывести его с передовой, с места, где в любой час можно погибнуть. Тем более с этими тварями. Значит не получилось. Тогда остается принять бой лоб, и выслушать все, что о нем думает "старый питбуль", мертвой хваткой вцепившейся в лейтенанта, и готовый порвать любого кто посягнет на его "добро".

Приняв решение поговорить откровенно, Цыганов решил не скрываться. И теперь перед Удавом уже восседал такой же хищник готовый до конца бороться за добычу. Сбросив личину безразличия и вежливости Цыган ответил командующему таким же взглядом:

— У него светлая голова и большие перспективы. Если еще поработать с ним, огранить этот самородок, то мы получим великий ум. Ученого от бога! Ты даже не представляешь, что он решил! Мимоходом открыл целую неизведанную область науки. И там такие просторы открываются, что у нас появился шанс вырваться вперед пока в одной отрасли, но с ним не за горами будут и другие! У нас большие перспективы и я тебя обещаю, будут большие результаты!

Все больше распыляясь Цыган, нависая над столом упирался о столешницу и уже почти в лицо выкрикивал последние слова. Выплеснув эмоции, горящим взором скрестился с таким же взгляд командира заставы. Но в отличии от Цыганова, Удав сидел на стуле и ждал момента пока ученый выплеснет свою точку зрения. И только управляющий остановился на вздох, как Удав спросил:

— Результаты для кого?

Простой вопрос, застал Цыганова врасплох. Выдохнув уже набранный для пламенной речи воздух, управляющий ответил:

— Для людей. Для науки…

— Для каких людей, если "термиты" нас вырежут как овец? — спокойно возразил Удав, умерив ярость спокойно посмотрел на растерянного Цыганова, — ты же сам видел записи и разборы боя, сам щупал "термита". Скажи-ка мне товарищ, а если бы Черепа там не было, каковы были результаты боя? Сколько экипажей смогло бы вырваться из окружения? Ты, как управляющий полевой лабораторией, сможешь сегодня-завтра перевооружить Батальон для столкновения? Молчишь? А я тебе еще добавлю пищи для размышления…

Задаваемые вопросы были очевидны, но Цыганов уже давно отвык смотреть на вещи с другой точки зрения кроме как научной, и слова командира заставы ответственного за жизни людей оставляли в душе едва не приятный осадок…

— У наемников сложилась такая традиция, что после каждой удачной авантюры они обязаны обмыть возвращение. Иначе в следующий раз могут не вернуться, — Удав ухмыльнулся воспоминаниям, — сколько мы не старались вытравить эти наследия уголовного прошлого, но оно сохранилось и трансформировалось в такой вот обычай. Но вот если один наемник спасает кому-то жизнь, то по возвращению вновь родившийся должен упоить спасителя в хлам.

Глядя на снисходительную улыбку Цыганова, Удав сказал:

— Ученому человеку-то конечно смешно. Примитивные забавы и все такое. Но постарайся понять людей, которые каждый день рискуют своей жизнью, не строят далеко идущих планов поэтому и стараются каждый час прожить по максимуму, а максимум у них не велик, — Удав старался донести до гражданского человека смыл небогатого набора радостей простых наемников, — Думаешь легко каждый раз требовать жесткой дисциплины, когда каждый из них считай смертник? Ты знаешь, что потеря 40 % экипажей при штурме укрепленной обороны рудника в корпорации считалось нормой, а норма "саранчи" была приемлемой и в 80 %?

— К чему все эти рассказы? — спросил управляющий, пряча во взгляде раздражение от нотаций Удава.

— Я пытаюсь тебе рассказать, что чувствовал простой наемник, в этом бою считай смертник, когда его задницу "бешенные" вытащили с того света, а сами остались в прикрытии. И хочу, что бы ты почувствовал Лося со своими парнями, когда они просматривали запись ухода от погони, где экипаж Черепа вилял на ровной дороге, подставляя под когти слабо бронированные борта, стараясь сберечь десантную капсулу!

— Чего ты от меня хочешь?! — Цыганов выплеснул раздражение одним предложением.

— Хочу, что бы ты не отбирал у людей надежду, — тихо произнес Удав, вдруг разом осунувшись, превратился в старого человека, — надежду на выживание в бесконечной мясорубке. И они надеются уже ни на меня. Ни на твои достижения, а на придумки и идеи этого щуплого парнишки. А последнее совещание еще больше их уверило в правильности выбора. Но если ты все-таки добьешься своего, и его переведут, то вначале рассыплется его экипаж, затем и "бешенные", потому как ты уберешь цемент с кладки. А не станет "бешенных", то я могу легко предсказать, что будет дальше. На глазах умрет живая легенда о парнях побеждавших во всех заварушках, даже самых безнадежных. В результате моральный дух упадет ниже реакторных подземелий. А последующие поражения выбьют последние остатки веры в победу. И боюсь твои достижения уже не будет кому опробовать.

— Ты обвини еще во вторжении термитов! — вскочил с места Цыган, кидая на командира заставы недовольные взгляды, заходил вдоль стола, — Я наоборот хочу помочь. Ведь если мы успеем завершить модернизацию, да хотя бы он сам доделает свои предложения, то мы получим новое вооружение, новую технику, новые технологии, новые научные достижения!

Взглянув на печально усмехавшегося Удава, Цыганов запнулся на полуслове. Командующий просто кивнул на проекцию с цифрами, отсчитывающими часы марсианского дня. Время. Им катастрофически не будет хватать времени.

Еще на совещании Цыганов отправил в лабораторию экспресс задачи по предложениям лейтенанта. И первые расчеты в виртуальных симуляциях показали большой процент реализуемости проектов. И надо же было додуматься, что бы реакторы со старых машин, которыми захламлены склады Обеспечения использовать как бомбы. Всего лишь разогреть генератор до максимума и резко остановить реакцию распада, а развернутые контуры защиты выплеснут энергетическую бурю наружу. И в результате образуется приличная зона энергетического всплеска, в эпицентре которого вспыхнет маленькое солнце.

А идея с минами. Уже давно отказались от их использования как малоэффективных из-за сложности распознавания "свой-чужой". И на сегодняшний день о них и не вспоминали. Но идея использовать мины без сложных блоков опознания, изготовленные виде диска с метровым отверстием посередине вначале показалась бредовой. А изюминка крылась в факте отсутствии на Марсе колесной техники с шинами меньше двух метров, и все, что оказывалось внутри "бублика" при этом не замыкая саму окружность по четырем контрольным точкам могло принадлежать только врагу. И срабатывал элементарный бытовой реактор утилизатора. Направленный всплеск энергии распада порождал внутри "бублика" плазменную дугу, словно гильотина отсекающих конечность "термита". Конечно, спорным вопросом была "саранча", но это уже легко решаемо.

Вдобавок прозвучало предложение возродить полевую артиллерию. Вооружить "саранчу" кроме ракетных комплексов переносными плазменными орудиями. Благо была такая серия орудий для одноместных машин почившей Службы Безопасности. Оставалось решить вопрос с генератором и охлаждением контуров, но этот вопрос также решался, потому как не надо было ломать голову над делением энергии между бортовыми системами и орудиями. Первые чертежи конечно громоздки, но если адаптировать идею с машин серии "Милашка", то получится вариант, вполне пригодный для переноски тремя пехотинцами в броне.

Но самое главное, — все идеи были легко осуществимы в краткий срок и почти собственными силами. Немного придется до заказать, кое-что подправить, где-то изменить и в целом получатся существенные изменения, которые помогут усилить огневую мощь Батальона за короткий срок. Самое главное, что бы этот срок им дали "термиты"…

— Ты обвиняешь, что я пытаюсь подорвать боевой дух, но при этом сам слышал его идеи улучшений. Череп обладает редким даром смотреть на обычные вещи под разными углами и интуитивно находит изящные решения, — сказал Цыганов, расхаживая перед столом. Остановившись посмотрел на проекцию со временем, — И если он будет нам помогать…

— Опять двадцать пять, Цыган мать твою за ногу! Да, что ты все талдычишь о лаборатории. Тебе дали рабочие идеи вот и гоняй своих до седьмого пота! — воскликнул Удав, не верящее качая головой, упрекнул, — все никак не можешь понять, что в отличие от тебя, для меня важнее жизни людей. Я в первую очередь оцениваю возможность добиться побед с минимальными потерями людей. И для меня очевидно, — если не будет отряда "бешеных", то я лишусь блестящего примера талантливого командира его отряда, которые могут добиваться большого. А так у меня есть живой пример под боком, но самое главное есть генератор нового тактического мышления, по которому я буду учить, загонять палками и изводить до седьмого пота, добиваясь таких же результатов как у "бешенных"!

Удав поднялся со стула и окинув хмурого Цыганова прошел к собственному месту. Покопавшись в стопке прозрачных листов, протянул управляющему листок.

— Я мог все твои потуги прекратить этим приказом по Батальону, — глядя на Цыганова пробежавшего текст по диагонали, Удав продолжи, — Но я хотел проговорить с тобой все наши разногласия, что бы ты понял меня. И не ставил палки в колеса. А лучше бы помогал во всех вопросах в твоей компетенции.

Хмыкнув на высказывание, Цыганов вернул прозрачный лист с угасшими строчками текста. Согласно приказа, на все кадровые перемещения по Батальону накладывается вето, до момента снятия боевого положения. А снятие боевого положения возможно только с победой над термитами. Получается, что тут его переиграли в чистую. Даже ради перспективного человечка, делать исключений не будут.

Тяжело вздохнув, Цыганов криво ухмыльнулся:

— Ладно, черт старый. Твоя взяла, — протянув руку в знак примирения, дождался ответного рукопожатия, и задерживаю руку, сказал, — но после всей этой кутерьмы, обещай отпустить его.

— Да кто там знает, что будет потом, — оставшись довольным результатом тяжелого разговора, Удав вернул такую же усмешку, — Пусть потом сам решит…

На столе раздался зуммер, а следом дверь в кабинет распахнулась одновременно с требовательным стуком. На пороге застыл майор, и указывая на главные проектор доложил:

— Поступила телеметрия с датчиков. Твари двинулись!

— Все?! — раздался хоровой вопрос.

— Нет. Небольшие стаи расползаются вокруг. Если судить по траектории движения, похоже на разведывательные рейды.

Шумно выдохнув, Удав тихо произнес:

— Началось.