Сталь и песок

* * *

Под светом ярких звезд неподвижные пески напоминали скомканную скатерть. Причудливые склоны, высились фантастическими утесами, с редкими зубьями кое где торчавших скал. Ночные пески отражали звездное небо тихим безмолвием спящей планеты. Прервал тишину нарастающий звук, словно приглушенный вой одинокой собаки, с разными интонациями завывавшую то на одну, то на другую луну.

К нарастающему вою добавился шелест и потрескивание, скованного ночными заморозками песка. Нежданная гостья, натужено взвыв приводами, бесцеремонно взрыхлила песчаный склон. Утвердившись на вершине, огромная тень застыла. Словно уставшая псина, тень припала к песку. Следом, как будто раздвоилось в глазах, выросли тени близняшки.

Застыв в немом молчании, машины заглушили генераторы.

— Лохматый до лощины пойдем веером, — Череп рассматривая проекцию, насчитывал сколько времени уйдет до условленного места, — а там ждем, начало обещанной суеты. Негр должен дать сигнал.

— Принял, — хмуро отозвался ветеран, — только лучше было они разогнали патрули. Расчистили бы нам дорогу.

— Плохая идея, после первого же выстрела в течении двадцати минут у каждого на хвосте сидел как минимум корпус. Переключаемся на оптику, в эфире тишина.

— Выполняю.

Когда Лохматый узнал, что командовать будет Череп, в начале не поверил и собрался надрать Косяку уши, но когда здоровяк в чине капитана привел свой корпус и отдал рапорт молоденькому сержанту. Лохматый заволновался за отвалившуюся челюсть Бычка. Да, что там Бычка и сам не знал как реагировать. Еще когда молодежь обучала ветеранов новой технике Лохматый заметил толковость молодого сержанта. Все просто и понятно. Находя сложным терминам простые объяснения, Череп все ясно объяснял.

А тут доверили командовать такой операцией. Да в придачу еще и корпусом тяжелой пехоты. Покрутив мысли и так и эдак, Лохматый плюнул — делай, что должен, а как выйдет, так и выйдет…

— Лохматый как там груз? — поинтересовался Череп, наблюдая выведенную на проекцию гирлянду живых огоньков. Отражая жизненные функции пехотного крыла, индикаторы светились зеленными огоньками.

— Дрыхнут…

— По маршруту еще оставалось километров двести, — сказал Череп. Проверив еще раз расписанный по минутам план, тяжело вздохнул, — …А там уже будет не до сна. Нужно будет будить, а с плато на маршевой скорости вперед.

— Эй Лохматый говоришь икорка наша сопит в две дырки? — весело ворвался в канал Косяк, — во жизнь… прям песня. Катают тебя тудым-сюдым. Покатались, поспали, а денежка капает…

Лохматый, вспомнив как грузилась пехота, весело усмехнулся. Чем то, это действительно напоминало откладывание икры, но только в обратном порядке. Закованные в броню, массивные фигуры, компактно укладывались в гостеприимно распахнутые створки десантной капсулы. Получив сигнал заходившего последним командира крыла, десантная капсула с резким ударом захлопнулась, превращаясь в беременную пиявку.

— Нет. Не прав ты Косяк. Все таки, пехота — отчаянный народ, — передернувшись от воспоминаний, посочувствовал Лохматый, — вот так вот ехать куда то, не зная куда, не зная зачем и вообще вернешься ли оттуда. Я бы не пошел в пехоту…

— Косяк, свалил с канала, — одернул Череп, — делать нечего? Ты цепи проверил, как датчики работают. А ну-ка выведи мне параметры на проекцию.

— Череп ну ты и зверь. Я только закончил расчеты по контурам, а ты меня новой ерундой грузишь.

— Какая ерунда?! Иди гоняй тесты…через час уже не до этого будет.

Недовольно хрюкнув, Косяк отключился. Тяжко вздохнув, начал сетовать Дыбе на то, что власть портит людей. Занятый Дыба, долго не церемонился. Не найдя сочувствия, Кося вторично был послан туда же, но с более расширенными смысловыми значениями и тяжкими эпитетами.

Погрузившись в пучину тестовых показаний, Косяк не заметил пролетевшего времени. Ковыряясь с расчетами, не заметил как Милашка остановилась и замерла в ожидании и только уже собрался отправить результаты Черепу как ворвался голос Милашки:

— Внимание экипажу. Боевая тревога! Обнаружена техника противника!

От неожиданности подскочив, Косяк тихо выругался. Вклиниваясь во внутренний канал, доложил о готовности. Получив от Милашки обнаруженные цели, активировал оружейный комплекс.

— Череп я готов. Разрядники готовы. Кидай энергию на стволы…

— Еще рано, это скорее всего, простой патруль, подождем когда они уйдут.

На проекции высвечивались показания по целям. Сопоставив данные со спутника и бортовыми средствами обнаружения Милашка вывела по целям точные характеристики. Косяк рассматривал знакомые очертания. Обычный патруль. Три "хама".

— Не вижу разведчиков, — непроизвольно перейдя на шепот, задумался в слух Косяк, — они же сами не ходят…

— Сидим тихо. Ждем.

Череп задумался. Такая тройка очень не свойственна для противника. Обычный состав патруля не меньше девяти машин. И даже с "осами", все равно не меньше. А тут всего тройка. Странно.

— Всем. Сидим не дергаемся. У нас задача по важнее, пусть эти уходят, будем считать, что им сегодня повезло, — в общий канал бросил Череп.

Милашка вместе с "близняшками", затаилась на дне не глубокой расщелины. Застыв на свободном расстоянии друг от друга искусственные барханы, обменивались короткими нитями не ярких вспышек. Резко оборвавшийся нить растворилась в ночи полной тишиной в эфире.

На некоторое время установилась первозданная тишина. Было успокоившуюся тишину пустыни, потревожил тихий рокот. Постепенно нарастая, перешел в утробное ворчание. На верхушке соседнего бархана показался источник звука.

Выкатившись на верхушку, ночной обитатель показался во всем величии.

Заблестев приплюснутым корпусом, танк напоминал морского краба. Ребристые сегменты броневого покрытия, венчались двумя башнями. Высокомерно смотревших на пустыню, пучками стволов залпового огня.

Сорвавшись с места, стальной зверь рванулся на соседнюю вершину. Загребая песок пятью парами широких колес, танк казался кораблем рассекающим песчаные волны. Резво вынырнув на соседнюю вершину, замер. Принюхиваясь к возможным опасностям, выросшим между башнями раскрывшимся стальным зонтиком, машина среднего класса "Хамер", насторожено ощупывала окрестности.

— Вот долбануть бы по тебе главным калибром, — азартно прошипел Косяк, вглядываясь в беспечно выставленный корпус, — сразу бы научился прятаться…

— Пусть стоит. Нам сейчас ни в коем случае нельзя ввязываться, — шепотом проговорил Череп. Наблюдая за "хамом", гадал над странностью поведения патруля, — я не пойму, почему их только три?!

— Давай его раздолбаем, а потом узнаем, — азартно предложил Косяк.

— У нас на горбу, десантная капсула, плюс смонтированный лафет, и с этим грузом ты собираешься ввязаться в драку?

— Забыл…, — виновато просипел Косяк.

Лафет для запуска ракеты, класса "земля-космос", делал Милашку совсем не поворотливой. А без боеголовки их план выеденного яйца не стоит, — эта же бандура сильно сужала сектор обстрела…

Еще не отошедшему от визита высоких штабных чинов толстому коменданту складов, сунули под трясущиеся щеки распоряжение Удава. Согласно текста, экипажу необходимы три боеголовки, с родными лафетами. Комендант едва не брыкнулся в обморок, — стационарные ракеты, предназначенные для поражения космических транспортов, предписано срочном порядке демонтировать и оказать возможную, а особо невозможную помощь при установке на боевые машины.

Этот лафет попортил им нервов. Выдирая ракеты из штатных шахт пусковых установок, все техники ходили на цыпочках и едва ли не на руках, бережно перетаскивали на спешно смонтированные направляющие. Проклиная всеми словами умника додумавшегося такого разрушительного демона буквально в полевых условиях переставлять на корпус танка…

Глядя как "Хам" убрав зонтик, за нырял на восток, Череп напряженно всматривался в пределы обнаружения. Дождавшись когда точки вражеского патруля выползут за предел проекции местности, Череп заметил новую неожиданность. С запада надвигалась лавина точек, запищавшая система обнаружение, сообщила о сорока машинах "Хамеров".

— А вот и ответ, — выдохнул Череп, не зная радоваться или плакать ответу, — Крыло. Раз, два, три… Корпус.

— Чего? — переспросил Косяк, не расслышав взволнованного шепота командира, — Чего ты там бормочешь?

— Корпус, говорю…

— Ого, — наблюдая за разворачивающейся на проекции картинке, изумился Косяк, — смотри, смотри как на параде.

Полученная с орбиты информация обрабатывалась Милашкой беспрерывно. Мутные пятна прорисовывались каждые пять секунд с новой тщательностью и детализацией.

По пустыни, походным маршем, двигалась колонна бронетехники. Насчитавший в начале корпус, Череп поправился — все два корпуса. Обилие вражеских обводов, заставило только крепче сжать вспотевшие кулаки, если такая армада наткнется на них, то ни спасет никакая маневренность и мощность суммарных залпов.

На проекции местности проступил образ Милашки, что вырядилась девицей в охотничьем снаряжении. Прорисовав себе кусты, в углу обзора маячила шляпой с шикарным пером. Грозно водя древней двустволкой, с охотничьим азартом, подглядывала за происходящим. А когда данные потекли непрерывными потоками, вначале подвисла стоп кадром, затем вовсе растворилась. Такого обилия целей, еще ни разу не встречалась.

Шелест последней опавшей песчинки, сменился свистом разгоняемых турбин. Дождавшись когда осядет песок, тройка барханов выбралась из лощины. Сбросив маскировку, танки на малых оборотах, двинулись вперед.

— Ни чего себе просеку протоптали, — разглядывая проутюженные барханы, изумился Дыба.

— Кстати, а куда это они рванули-то так шустро? — обрадовался оживлению Косяк, — и вообще, что это было?

— Ну если это все "хамы", то явно не наши, — решил блеснуть сообразительностью Дыба.

— Естественно, что не твои, — поддержал тему разговора Косяк, — …хохлы ведь за нас.

Подумав над сказанным, Дыба задумался. На всякий случай показал Косяку кулак.

— Чем пахнет?

— Чем, чем, — ехидно передразнил Косяк. Едва не запрыгав от счастья — конец длительной скуки, решил веселиться до упора, — бумага наверное кончилась в сортире. И бедняге пришлось пользоваться ручным средством?

— Не-а, — улыбнулся Дыба, безобидно продолжая, — как минимум — горячими извинениями, зарвавшегося москаля…

— Хватит вам, — рявкнул Череп.

— Ого…, — деланно удивился Косяк, упор оказался не долгим, — Дыба ты видишь как он начал строить? А потом еще заставит ботинки перпендикулярно порогу ставить. У-у-у где ты, где ты — тихий безобидный очкарик.

— Косяк, хватит. Давай за проверку боеголовки. Дыба лови маршрут и сделай поправку на "стариков".

— Ну вот и позубоскалить нельзя, — обижено вставил Косяк. Вызывая консоль управления ракеты, — только начнешь разгонять мрачные мысли…и всегда найдется обломщик…

Бубня под нос причитания, Косяк углубился в проверку. Касаясь, уже заученными движениями, узлов световых схем, улыбнулся воспоминаниям. Всплывшее лицо коменданта заставы, стоило запечатлеть на память и когда становится тоскливо — смело доставай снимок.

Небрежным касанием, Косяк отправил Черепу результаты. Едва не порвав рот в зевке, заметил восходящее солнце, сказал:

— Всем доброе утро…, — от души потянувшись, рявкнул, — я же кажется поздоровался…

— Чтобы у тебя всю жизнь, оно таким добрым было, — сонным голосом ответил Дыба, — ладно не мешай. Скоро уже выходим на расчетную точку.

— Вот это я понимаю. Вот это дело. Оружейный готов. Всегда готов.

Болтовня Косяка, воспринималась как фон — от которого не избавишься, так же как от воя генераторов. Не спасает ни какая звукоизоляция. Ну, если только в уши свинца налить, и то наверное освоит жесты глухонемого. Дыба усмехнулся.

— Косяк, ты когда-нибудь молчал больше дести секунд?

— Ну да…

— Да ладно брехать то…

— Клянусь. Я, вот, когда по нужде хожу, тогда молчу. Сосредотачиваюсь так сказать…

Милашку тряхнуло. Недовольно вскрикнув, Косяк выругался. Ощутив соленный привкус, недовольно поморщился.

— Ты лучше, чем хрюкать, на дорогу бы смотрел. Я из-за тебя язык прикусил.

— Это хорошо, — довольно заключил Дыба. Сверившись с маршрутом, закончил, — сейчас будем серьезным делом заниматься. Так, что — сосредоточься.

Взрыхлив слоеный покров шлака машины диверсионного отряда застыли в одном из жерл давно потухшего вулканчика. Возвышаясь посреди пустыни вереницей кратеров, с полуразрушенными стенками, скальные залысины как нельзя лучше подходили для прицельного запуска.

— Внимание по машинам, — вдруг осипшим голосом, Череп обратился в общий канал, — Мы вышли в расчетные точки. Приступаю к позиционированию, командирам обеспечить прием координат целей. По завершению штатных мероприятий — доклад…

Замигавшая готовностью программа, жадно смотрела пустыми окнами. Внеся все данные Косяк, откинулся наблюдая за ползущим индикатором готовности системы наведения.

— Стрелок готов к развертыванию лафета, — посыпавшиеся следом доклады с других машин, ложились приятным бальзамом, на самолюбие Косяка.

— К развертыванию приступить…

Плод усилий согнанных техников, возвышался над машинами уродливой конструкцией. Зашумевшие сервоприводы, дополнительных захватов, подняли ребристые трубы под острым углом. Сжатые створки ракетных шахт, распустились лепестками.

— Бычок готов…

— Лохматый готов…

— Пуск!

Взрывная волна породила под ракетными шахтами песчаную бурю. Словно просыпаясь от длительного сна, двадцати метровые жала, нехотя выходили из шахт. Распробовав вкус свободы, издали рев свободного полета.

Поднятый песок мощным рыком разгонных двигателей попадая под реактивную струю моментально спекался. Осыпаясь черными хлопьями, разбивался о корпуса машин с хрустальным звоном.

Провожая дымные следы, машины качнулись под отстреленными, уже не нужные лафетами. Поднимаясь из "лежачего положения" машины закачались на дугах, засвистев разгоняемыми турбинами ели сдерживали рывки мощи.

— Экипажам! Даю обратный отсчет, минутная готовность! — скомандовал Череп. Дожидаясь пока застава перехватит управления ракетами, Череп задержал дыхание. Раздавшийся тройной писк оповестил, что теперь наведением будет заниматься операторы центра управления полетами.

Первая трудность прошла. И глубоко вздохнув, Череп скомандовал:

— Скорость сто сорок, курс двести сорок. Пехоте десяти минутная готовность. Три, два, один… Пошли!

Тяжелые машины, молотя слоенную лысину склона в мелкую крошку щебенку, сорвались со склона птицами. Выскочив из кратера, попали в песчаные объятия красного моря и подобно кораблям, оставляя застывающие волны потревоженного песка, рванули за дымными следами повторяющих рельеф пустыни управляемых ракет.

Следуя за ослепительными шарами, сиявшими словно маяками, Дыба внимательно следил за местностью. Бросая машину по сторонам, уклонялся от столкновения со скалами. Амортизационными компенсаторы впивались в тело, грозя выдавить человека сквозь зазоры, чувствую усиливающееся давление то в одном боку, то в другом, совсем не завидовал пехоте.

— Внимание, понизить чувствительность световых фильтров, — ровным голосом, отдавал команды Череп, — До цели тридцать километров. Пехоте пяти минутная готовность. Расчетное время попадания, три…два…один…касание…

— Парни улыбаемся, улыбаемся, нас фотографируют! — вставил Косяк.

Кровавый рассвет только набирал силы, пытаясь разбавить черноту ночи, как вспыхнувшее сияние исказило местность до неузнаваемости. Искажая цвета в немыслимых диапазонах вспышки взрывов разом растворило все тени.

Понизив чувствительность датчиков до предела, Милашка в момент пика сияния отключила датчики наглухо. Возникшая серость отсутствия сигнала, стала подложкой на фоне индикаторов. Переключившись на показания радаров, Дыба сбросив скорость ждал пока серый фон рассеется.

Справившись с моделированием, Милашка вывела оптическую версию происходящего.

Чудовищный взрывы, расцвели алым бутоном, лепестки огня, изгибаясь под действием огромных сил, скручивались в чарующие узоры и тратя последние силы на танец разрушения, опадали клубами черного дыма.

— Внимание. Взрывная волна… Пехота готовность три минуты…

На встречу машинам устремилась стена взбесившейся пустыни. Поднятый песок в перемешу с сажей и мелкими обломками стремительно приближаясь, накрыл непроницаемым мраком. Обволакивая машины покрывалом мглы и хаоса, взрывная волна сотрясла корпуса мощными колебаниями.

Накатившая темень, затрясла Милашку в объятиях, замотала по сторонам. Не сбрасывая скорости, Дыба увеличил посадку, получив большую устойчивость, машина успокоилась и пошла ровнее.

Не смотря на грохот обломков, способных размазать человека как надоедливого таракана, бронированные машины целеустремленно двигались на встречу рассеивающемуся мраку. Тьма пыли и песка поднявшаяся после взрывной волны посветлела и превращаясь в легкую муть открыла вид на вражескую цитадель, да в такой близости в которой русские наемники еще никогда не были.

— А вот и местная достопримечательность, посмотрите направо, посмотрите…

— Косяк заткнись, — коротко бросил Череп, — Внимание экипажам курс прежний, подготовиться к отстрелу капсул. Командирам по готовности доклад…

Цитадель стремительно вырастала, превращаясь из усеченной сферы в гигантский купол ячеистой структуры. Словно хрустальный шар был накрыт гигантским неводом. Тускло отражая редкие лучи солнца, стальные стены поразили бы своей непоколебимостью, но рваные раны вывернутых плит и жирные столбы тянущейся к светилу копоти отметали утверждение напрочь…

Когда ломали голову над проблемой проникновения за стены базы, нужно было средство со стопроцентной гарантией и по результатам быстрой инвентаризации, выбор пал на ни разу не используемые, но бережно хранимые ракеты. Скрученная мощь боеголовок, использующая силу распада кристаллов на молекулярном уровне, была оружием устрашения и использовать ее на планете ни кто не решался.

Но все происходит когда-нибудь в первый раз и Череп решил штурмовать форт, с запасом мощности. Тем чего ни кто не ожидает, а главное в неожиданные места: систему главного шлюза, антенный комплекс и секции дальнобойных орудий.

Но Череп не учел один момент. Топливный отсек был рассчитан для выведения ракеты на орбиту, а в результате короткой дистанции полета топливные ячейки были еще на половину полны. Основанный на том же принципе грубого распада кристаллов, двигательный отсек увеличил силу взрыва почти в два раза.

Испарив кратерами намеченные цели, взрывы нарушили работу всей инфраструктуры цитадели. Отказала аварийная связь. Пошли сбои в подаче кислорода. Аварийные команды не могли пробраться в места прорыва из-за заклинавших дверей, ворот, даже шахты межэтажных лифтов и те перекосило.

Фактор неожиданности мощной атаки на сам форт и развернувшиеся в далеки боевые действия корпусов прикрытия, дали диверсантам возможность спокойно миновать рубежи дальней обороны и беспрепятственно подойти к стенам.

Стремительно пролетая опасный участок, где возможно было увязнуть под обстрелом тяжелых орудий, машины устремились к черным кляксам. Заходя на боевой разворот для высадки десанта разрисованные черными псами машины развернулись капсулами к дымящему провалу с еще не остывшими оплавленными стенами.

Пораженно глядя на вырванные листы, изогнутые балки, горящий пластик, Косяк заламывал голову стараясь разглядеть масштабы разрушений.

— Вот так рвануло…

— Тебе сейчас задницу продырявят, а ты любуешься, — проговорил Дыба, — после отстрела, вся мощность идет на тебя…

— Внимание десант! Готовность ноль! — качнувшаяся Милашка, развернулась для высадки десанта. Череп затараторил, — Три, два, один отстрел! Лохматый — правый сектор, Бычок — левый, подавлять турели. Я с пехотой…

Отстреленные капсулы, пролетев пологую траекторию уткнулись в песок. Тормозя в полете раскрытыми створками, обнажили ячейки со скрученными пехотинцами. На не успевший осесть песок, высыпали бронированные фигурки, сразу же закинув на плечи части разобранных ракетных комплексов, длинными прыжками устремились к стене.

Стена цитадели огласилась не слитным скрежетом, открываемых створок. Запоздало среагировавшие операторы, выдвинули последний уровень защиты. Выкатившиеся турели, засвистели раскручиваемыми многоствольными спарками. Огласив окрестности нарастающим грохотом, украсились водопадами гильз.

— И даже цветов не будет, — обиженно вздохнув, Косяк сменил интонацию на хищный азарт, — Ну, что же я вам ягодки привез…

Заревели плазменные орудия. Качаясь от безостановочных залпов, Милашка медленно продвигалась к провалу. Сминая залпами хлипкие турели, рывками переводила орудия на новую цель.

— Так это как поганки сбивать, — успевая касаться розовых квадратов проекции, Косяк закусив губу, сосредоточенно сопел, — вот шляпки, а я их…

На месте дергающейся в свинцовом танце турели, взошло маленькое солнце. Ярко вспыхнув, разлетелось снопами расплавленного металла. Оставив после себя, мигом чернеющее месиво сияние быстро остывающего сплава, перебросилось на следующую башню.

Выкашивая ряды противопехотных турелей, Милашка рванулась, к жмущейся к стенам пехоте. Переваливаясь на бесформенных кусках, некогда представляющий монолитные стены цитадели, Милашка таранила остовы горящих машин. С протяжным металлическим скрежетом разлетающиеся останки машин, вырывали за собой спекшиеся пласты черного песка. Безвольно перекатываясь от тарана, некогда грозные машины утыкались в песок, укрываясь от позора поражения, клубами чадящего дыма.

Миновав полосу препятствий, Милашка оставила после себя чистую борозду. Не сбавляя скорости, ворвалась в шлюз волоча за собой остатки первых шлюзовых ворот.

Весь шлюз был завален бесформенными грудами металла. Чудовищная сила вырвавшая одну створку ворот, ворвавшись во внутрь плющила и рвала в клочья, все на своем пути.

— Капитан, что у вас с потерями? — взволнованно спросил Череп, разглядывая сплавленные конструкции, — Готовы? Сейчас срываем вторые ворота.

— Трое убитых, двое раненых. Один комплекс можно выкинуть, — ворвался запыхавшийся голос капитана. Сквозь речь пробивались очереди импульсников, и рев ракетных комплексов, — Мы сразу туда не пойдем высокая температура. Нужно, что бы остыло.

— Некогда. Сейчас они оправятся и будет по настоящему жарко…

Ругнувшись капитан согласился, оставив организацию плацдарма командирам крыльев, пристроил свое крыло за Милашкой.

Не дожидаясь, насторожено подвигающейся пехоты, машина устремилась навстречу выгнутым створкам вторых ворот шлюза. Сорвавшиеся лучи замелькали серией импульсов нестерпимой зелени, окрашивая обугленные останки в зловещие тона плазменные стрелы вгрызлись в створки с злобными хлопками и рассерженным воем.

Моментально накалившаяся броня створки отекала каплями, затем ручьями и выпущенная следом добавка расплескивала размякшие створки лужей раскаленного металла. Оставляя вечные следы протекторов машина пролетела поднявшееся марево и собрала метровую толщину размякшей стали словно бумагу.

Протаранив ворота с оглушающим скрежетом металла, Милашка окуталась вырвавшимся клубом пара, разрушив последнюю преграду, тут же попала во власть воздушного вихря.

— Командир, тут комплексы начинают ползти…, — натужено захрипел в эфире голос капитана, — …я не могу вести людей в такую бурю…

— Капитан сейчас сработает система блокировки. Держитесь, — ответил Череп.

Момент разгерметизации, был предусмотрен во всех конструкциях имеющих общие стены с разряженной атмосферой. Запоздало сработавшая автоматика тревожно извещала операторов о чудовищных потерях давления. О срочности вмешательства в работу полу парализованных систем автоматики. Но персонал цитадели был также в ступоре. Оглядывая взбесившиеся пульты управлением жизнеобеспечения, не верили в реальность происходящего. Словно пытаясь проснуться от кошмара, рылись в инструкциях пытаясь понять, что же делать. А в это время в кольцах окружных туннелей ревели воздушные потоки, выметая весь мусор и пыль наружу, продули туннели трас до первозданной чистоты.

Глядя на схему форта, сержант нервничал. Если окажется, что добытая схема неверна или устарела, они станут жуком в коробочке, которого легко прижать в тесном туннеле даже одиночке с ракетным комплексом в руках.

— Дыба сейчас по этому маршруту черепашьей скоростью. Ждем пехоту. Через триста метров должен быть поворот на ангары…

— Должен быть? Ты, что гаданием занялся? Тут, в нас не попадет, только слепой безрукий придурок…

— Через триста метров поворот налево…

Оказавшись в туннеле наполненным ветром, в перемешу с сажей и мелкими остатками, Машина столкнулась с покореженных остатках тяжелых танков, что с нарастающим скрежетом и охваченные ожившим огнем ползли к пробоине через которую вырывался кислород.

Раздался запоздалый вой уцелевших сирен, чудом сохранившиеся аварийные лампы замигали тревожными красными сполохами и бушующая буря, быстро сошла до слабого ветерка, а затем растворилась в хлопьях черного снегопада.

Ожившая пехота смутными фигурами выбралась из укрытий, отряхиваясь на бегу, проверяла исправность оружия. Высыпав в просторный туннель, с ориентировавшись, устремилась к неподвижной Милашке.

Протяженная окружная трасса растворялся далью в ярком биении тревожных сполохов красного мигание аварийного освещения. Завывание сирен дополнилось тяжким топотом пехоты.

Бег закованных в броню пехотинцев, выглядел зрелищем не для слабонервных. Высотой под два с половиной метра, закованный в броню фигуры, выделялись огромными плечами, скрывающими приводы второго скелета позволявшие тонне стали и композитных сплавов, носиться с резвостью кузнечика. А угловатые шлем смотрел на мир сквозь хищно изогнутую обзорную щель, в красном свечении датчиков внешнего обзора отражалось пламя опустошений которые легко может устроить "саранча" в полном вооружении.

Медленно шелестя протекторами Милашка двигалась по туннелю в окружении жавшейся к стенам пехоты. Выставленные впереди тройка дозорных, разведывая дорогу заглядывала во все подозрительные места.

До намеченного поворота оставалось еще сто метров как, разведчики дернулись назад. С поворота оказавшегося раньше положенного по схеме, выскочила пятерка пехотинцев в броской раскраске "техасской" пехоты.

Не ожидавшие столкнуться так близко с авангардом сумасшедших решивших штурмовать форт, попали под смертельную косу засвистевших импульсников. Рассеивающаяся дымка от спиральных завихрений выстрелов укрыла коридор волнистым одеялом выстрелов импульсников, под которым покоились разорванные останки беспечно высунувшегося дозора.

Не теряя времени пехота, переступив трупы устремилась к повороту. Соединенные в общую систему данные с датчиков наружного обзора пехотинцев дополнили проекцию Милашки дополнительными окнами. На которых транслировался вид глазами дозорных "саранчи".

На стометровом пятачке, притаилась легкая танкетка и только пехотинец собрался дернуться за спасительный угол как упал разнесенным в клочья, очередью в упор. Обрадованный легкой победой колесная машина рванула в туннель, набрав скорость выскочила в гостеприимные объятия Милашки…

Опрокидывая, сминая колесами прожженный танк, словно картонную коробку Милашка с ревом ворвалась на площадку.

Выбив сноп искр с бронированной стены, качнувшись остановилась на против сдвигающихся створок шлюза технического ангара.

— Капитан, за этими стенами нам нужен живой водитель, так, что сильно не свирепствуйте, — взволновано напомнил Череп.

— Сержант занимайтесь своим делом, — зло отрезал капитан, склонившись над останками бойцов. Резко поднявшись, зажестикулировал, — Рваный, двоих к шлюзу! Секач — сам, и пятеро за "консервой". Всех…

Опомнившись капитан, щелкнул тумблером оставив возможность только любоваться решительными жестами.

— Мдя, — протянул Косяк, наблюдая за капитаном, — кажется мне, что застанем там только кучу фарша…

— Не каркай. Приготовься, — хмуро ответил Череп, — Сможешь вынести эти ворота?

— Как два пальца. Тебе как с собой или здесь оставить?

— Так, что бы свободно вошли и вышли…

Погрузившись в прикиды, Косяк задумчиво сказал:

— Я думаю сделаем…

Неожиданно грохнувшие плазменные орудия, заставили пехоту настороженно припасть к земле. Наблюдая как на вороненом металле ворот, расцветают белые кляксы первых попаданий, прикрываясь от жара, отступили…

Обозначив вершины прямоугольника, Косяк методично всаживал заряды по сторонам. Полюбовавшись своей работой, проговорил:

— Ну Дыба, а теперь твоя очередь. Только давай пока не остыло…

Пробитые высокой температурой борозды уже стали остывать, окрашиваясь по краям красными подтеками, когда Милашка аккуратно стукнулась бронированными дугами. Словно пластилиновый муляж, створка прогнулась. После второго удара, лопнула по вершинам, и держалась только на внутренних ребрах жесткости.

Упираясь бронированными дугами, Милашка взвыла генераторами. Медленно отвоевывая у преграды сантиметр за сантиметр, добилась звука лопнувшей струны. Медленно проваливаясь во внутрь, выплавленный кусок, со скрежетом стал проваливаться во внутрь.

— Дыба назад! — заорал Косяк, выпуская в нахлынувший ураган, полные залпы мощности. Следом за трасами плазменных сгустков, грохнул в проем главным калибром, — Назад говорю же! Дергаем отсюда!

— Да не ори ты…, — зашипел в ответ Дыба. Выделывая пируэты задним ходом, резко рванул машину по широкой амплитуде.

Вместе с порывами воздуха рванувшего из ангара со скоростью урагана, на место где только, что высилась машин ударили первые разрывы чего-то крупнокалиберного. Пролетая с протяжным уханьем, разрывы тянулись следом за Милашкой, а как только машина скрылась за углом, запоздало ударили в стену. Оглушающие разрывы, затрясли стены туннеля, засвистевшие осколки, забарабанили по броне.

— Ишь ты как стараются, — хищно прошипел Косяк. Считая разрывы, прикидывал, на сколько еще хватит боекомплекта, запаниковавшего стрелка. После мощного разрыва, протащившего Милушку по туннелю, Косяк задумчиво заключил, — …пора этого придурка, успокоить. Еще стены завалит…выбирайся потом как хочешь.

— Чего ты там бормочешь? — спросил Дыба.

— Ты не чавокай, а слушая меня внимательно. Череп ты тоже вникай, потом капитану, вдолби, что ему делать…

Притаившаяся за поворотом машина припала к полу. Зашевелившаяся башня главного калибра, грозно выставив орудия, развернулась под прямым углом. Выждав момент вынужденной перезарядки противника, машина выскочила на пылающую площадку.

Проснувшийся главный калибр, мощно гавкнул громоподобной мелодией. Выстреливаемые снаряды, больше походили на ракеты. Вырвавшись на простор, гладкие тела, покрывались оперением и опираясь на выросшие струи пламени, смертоносные иглы, устремлялись к воротам. Широкий дымные следы, словно нити паука, исчезая в проеме с диким ревом, сотрясали стены гулкими разрывами сотрясавшие внутренности ангара изнутри.

Пехота дождалась третей очереди огненных птиц, гуськом пробиралась вдоль стен. Стараясь как можно дальше держаться, от смертельных потоков, подобралась к воротам.

Закончив грозную песню, машина поспешила убраться с линии ответного удара. Рванувшись назад, взвизгнула тормозами. На огромной инерции развернувшись, затормозила вращение, вырвав со стены сноп иск.

— Все парни, если от туда еще хоть кто-нибудь чихнет, я месяц не буду мыться…, — довольный собой, устало выдохнул Косяк. Встряхнув начавшие неметь пальцы, наклонился к призрачному силуэту командира, — Эй ну вы, что там уснули? А где аплодисменты?

— Ага, а мот тебе еще трусики начать бросать? — между делом, ехидно предложил Дыба. Проверяя готовность турбин, поддал мощности, ожидая команды Черепа, сдерживал рвавшуюся мощь установок.

— Неее… только не твои трусы. Тем более, после такой заварушки…

— Внимание… — отрывисто бросил Череп. Получив от капитана, зеленый свет, добавил, — Дыба — вперед. Косяк — разуй глаза на ширину плеч…

Огромное ангар раньше был весь светлый и просторный. Но представшая картина удручала очагами разрушений. Чадившие без воздуха пожары, подняли в высоким потолкам тучи гари. Клубясь под потолком в причудливых изгибах, гарь опадала остывшей сажей на разорванные останки машин так и не успевших выехать из боксов.

Мелкая крошка разбитых разрывами стекол высились кучками под ослепшими окнами. Падающие с протяжным скрежетом балки боксов, то и дело укрывались искрами коротких замыканий. Среди картины разрушения выделялись целыми формами только фигуры снующих пехотинцев, рассредоточившись по ангару пехота искала уцелевших. Оставляя без внимание фигуры разодранных декомпрессией людей, искали тех кто был в скафандрах, без церемонно стаскивая неподвижные тела в кучу, бродили между трупами, подобно ангелам смерти собиравших кровавый урожай.

— Вот дерьмо, — тихо проговорил Косяк. Рассматривая лужи крови и останки разорванных тел, проступавшие сквозь обвалившиеся конструкции, стрелок подавленно забормотал, — …дерьмо…дерьмо…

Одно дело воевать с коробками среди которых трудно узнать живых людей, а другое дело смотреть глазами на дело рук сотворивших эту безумно кровавую картину смерти.

— Косяк ты чего? — заволновался Дыба. Услышав зациклившегося Косяка забеспокоился, — Эй Косяк, ты чего там бормочешь. Эй?! Ты куда пропал?…

— Дыба уйди. Плохо мне…, — почти не слышно, отозвался Косяк. Рассматривая дело своих рук, постепенно проваливался в глухонемую нереальность. Моментом обесцветившись до серости, звуки и краски расплывались во мраке нахлынувшего тумана, а изломанные смертельной агонией тела, вдруг обретали яркость. Врываясь в сознание, сквозь сжатые веки, начиная шевелиться и раздирать криками горящей боли…

— Косяк! Косяк, возьми себя в руки, твою мать, — кричал в эфир, охрипшим голосом Дыба. Лишенный возможности, привести в чувство, увесистыми затрещинами, зло выругался, — хватит сопли распускать! Ну соберись! Слышишь меня?!

— Слышу, слышу…, — возвращаемый в реальность отборными ругательствами, вяло отозвался Косяк. Встряхнув звенящую голову, поморщился. Шея горела огнем от сработавшего "ежа", чутко отреагировавшего на показания датчиков — Вот колючий уродец. Опять всего исколол…

— Уф…, — облегченно выдохнул Дыба. Мысленно воздвиг памятник, конструктору медицинского "ежа", — ты чего это расклеился?

— Потом поговорим… Череп я готов, что там дальше? — вялым голосом, отрапортовал Косяк. Звенящая пустота ложилась на картины кровавой бойни туманом равнодушия, спокойствия которое не давало сознанию разорваться от факта, что именно он лишил жизни десятки людей.

— Сейчас завалим проходы и начнем разгребать завалы в дальнем углу. Там вроде ты ни так приложился, — Череп просматривал транслируемые от пехотинцев кадры, — О, есть. Парочка в дальнем углу. Ну Косяк, чуть не запорол всю операцию…

Машина тронулась. Объехав группу пехотинцев, столпившихся возле кучи тел, устремилась в дальний конец ангара. Обрушивая прицельными залпами уцелевшие пролеты второго этажа, Милашка за баррикадировала входы непроходимыми кучами бетонного хлама. Взвизгнув тормозами, уперлась в перекошенный бокс, где среди погнутых разрывами металлических стоек была зажата смертельной хваткой цель задания.

— Сержант, вы меня слышите? — раздался в общем канале, довольный голос, выскочившего из-за бокса пехотинца, — Докладывает Репа. Мы тут, в общем с дружком, нашли эту самую. Вроде как целую эту фиговину. В общем, если дернуть пару раз эти балки, …то она выскочит как на мази.

— Принял Репа, — довольно ответил Череп, — давайте цепляйте тросы…

Не найдя тросов, пехота, не долго тужилась в раздумьях. Прицельными очередями, обрубив остатки силовых кабелей, сноровисто обмотали бокс за торчавшие балки. Превратив Милашку, в паука раскинувшего свою паутину, отбежали в сторону.

Взвыв турбинами, Милашка дернулась. Рывком натянула кабели до протяжного стона, забуксовала колесами. Наращивая обороты, укуталась облаком жженой резины. Медленно поддаваясь, конструкция бокса сопротивлялась громким звоном лопавших кабелей. Не выдержав мощной тяги и лишившись дополнительных креплений, конструкция из четырех столбов, растягиваясь, медленно изламывалась.

Сорвав кожуру с банана, бесформенной грудой устремившийся за улетевшей Милашкой, ремонтный бокс обнажил оберегаемую машину. Зализанные контуры машины указывали явную любовь конструкторов к обтекаемым формам. Вытянутый сферический корпус, вздувался четырьмя каплями. Судя по упирающимся в землю соплам, двигательные установки, переводили машину из класса танков, — опасного противника нового класса., что-то среднее между танком и штурмовиком, с опасными тупоносыми орудиями в раздвинутых створках, торчащими вертикальными рядами опаленных стволов.

Общее впечатление угрозы, дополняли, скрывающиеся под корпусом ракетные шахты. Хищно устремленные вперед, две трубные конструкции вытягивались в общее направляющее жало с парой закопченных срезов.

— Вот ты какой… северный олень, — припомнив какую-то сказку, восхищенно зацокал Косяк, — …какая штучка. Вот зараза… не удивительно, что они нас прижали так…

— Да чего прижали, — ревниво возмутился Дыба. Критически рассматривая "штучку", придирчиво всматривался в ненавистный силуэт, — может машина и ничего, да только экипаж — согнанные в кучу инвалиды…

— Да ладно тебе. Ни кто не собирается изменять Милашке. Признай, она смотрится круче. Совсем другая идея…

— Хватит трепаться, — вмешался Череп. Устало выдохнул, отметил стремительно убегавшее время с общего таймера, — Капитан, как у вас дела продвигаются? Времени осталось в обрез.

— На связи. С делом полное дерьмо. Выжившие в основном члены экипажей, — раздраженный голос капитана, потрескивал в эфире статикой помех, — …на наши вопросы пока ни кто ответить не может.

Вытянувшись отвечая на вопрос капитан подошел к уцелевшим обитателям разрушенного ангара. Грозно нависнув над поежившейся фигуркой очередной жертвы, тыкнул пальцем. Сопровождавший адъютант, проворно выскочив, вогнал гофрированный щуп терминала связи, в скорчившуюся фигуру. Болтая ногами, тот было попытался по сопротивляться, но получив пару увесистых оплеух сконфужено обвис в стальных тисках, ангелов смерти.

— Я командир подразделения, — проговорил капитан, дождавшись характерного щелчка, стандартного разъема терминала связи, — мне нужны ответы на мои вопросы. И в зависимости от того, что я услышу, у вас будет шанс.

— Я ничего не знаю, — раздался в эфире синтезированный голос. Накладываясь на возбужденную речь пленного, переводчик, неприятно резал слух, высокими частотами, — …вы уже трупы. Вас расстреляют, всех повесят.

— Не тебе решать, когда меня повесят, — начиная терять терпение, зло проговорил капитан, — мне нужны коды доступа к каналам связи. С тобой или без тебя я их узнаю. И твоя жизнь, зависит не от того, что меня там кто-то расстреляет. А от того, потеряю ли я терпение, или нет!

— Вы безумны…, — мотая головой проговорил пленник, только сейчас рассмотрев, кровавую бойню, — …Вы бешенные…Административные объекты, согласно договоренности корпораций не подлежат уничтожению… А вы…

— Да, что ты говоришь?! — ехидно прервал капитан. Зло повернулся, оказываю рукой, картину разрушения, — это ты называешь уничтожение?! Нет! Тебя надо было засунуть, в наш блок пост. Которые горят уже полгода. Утюжили штурмовиками, а потом сровняли танками… Даже не дав выбраться тех персоналу! Тебя надо было засадить, в мой скафандр!, что бы ты провонял потом, четырех суток!, что бы ты жрал протухшую биомассу, скрываясь в горящих обломках., что бы задыхался на пустом баллоне. Вот тогда! И только тогда, ты узнаешь, что такое разрушенный административный объект…

— Но ваши же не заявили об этом…

— Кому?! Посты горят по всей нашей территории! У меня уже сменился третий состав корпуса. Из ста парней осталось десять. Десять из ста! Которых я сам набирал. Да, что тебе говорить…, — вскинув полено импульсника, Лось наставил не успевший остыть ствол, — Мне нужны коды…

— Но я же… Так нельзя.

— Там, под стенами, дерутся мои парни… С каждой лишней минутой у них шансов выбраться живыми все меньше. А ты тянешь время, — качнув рывком импульсник, капитан дал заглянуть жертве в остывшее жерло готового проснуться вулкана, — …Коды!

Оторвавшись от обезглавленных выстрелами в упор несговорчивых трупов, пленник заметался взглядом. Коротко пискнув, управляющий блок винтовки заявил о готовности к выстрелу. Вздрогнувший импульсник противным визгом разорвал повисшее молчание. Завывая в песне смерти, слился с криком жизни…

— Я скажу… скажу… Вы не нормальные, психи! Бешенные…, — послышался раздавленный шепот, из под оплавленного близким выстрелом шлема.

Выслушав пленника, капитан брезгливо мотнул головой. Отпустив "отработанный материал" пехотинцы передали отобранный носитель. Вставляя диск, в терминал, капитан сказал:

— Сержант, начинаю передачу кодов…

Заполучив данные с карты допуска, сканер бодро высвечивал строки диалога. Настроив канал связи, Череп мысленно улыбнулся беспрепятственно входя в меню управления автопилотом.

— Ну теперь это ласточка будет послушной как щенок…

Словно в подтверждение слов, на обводах машины вспыхнули дежурные габариты. Чихнув, зашумели разогреваемые турбины. Выдувая кучу мусора, "оса" покачиваясь, утвердилась на огненных хвостах.

Копаясь в командах, Череп настраивал машину на беспилотный режим. Потроша чужую систему управление, отдал должное разработчикам. Интуитивно понятный интерфейс, был рассчитан на не блиставших большими научными познаниями экипажи. А, что говорить о специалисте…

Осторожно пробираясь к выходу, Милашка медленно катилась сквозь восторженный рев пехотинцев. Следом, как щенок на поводке, повторяя все движения послушно плелась цель операции. Общий эмоциональный подъем замелькал вспышками импульсов…

— Капитан уводите людей, — проговорил Череп всматриваясь в показатели оперативной обстановки. Проверяя ботовые системы, командир старался выкроить из ресурсов хоть пару лишних пунктов резерва. Все емкости бортовых интеллектов прилично были нагружены поддержкой канала связи с "осой", — снаружи тревожные вести…

— Принял, — убрав преждевременную радость, озабоченным голосом отозвался тот, — …какая общая обстановка?

— Они воспользовались вторыми воротами, сейчас там уже крыло "Хамеров", — пересматривая план отхода Череп тревожился за пехоту. На время погрузки в капсулы нужно время, а его то как раз и не хватало. Слишком долго провозились внутри, — …капитан сколько времени займет у вас погрузка?

Не задумываясь капитан, уже на бегу выпалил:

— По нормативу с комплексами, минут пятнадцать…

— Выбросить эти комплексы на…, — прервав мысль о не целевом использовании ракетных комплексов, Череп прокручивал мелькнувшую мысль, — скажите, а ракетные комплексы управляются только живым оператором?

Не понимая куда клонит чудноватый сержант, капитан с непониманием ответил:

— Да нет, там и на автомат поставить можно главное выставить параметры автозахвата целей…

— Грузимся без комплексов. Уходим курсом сто семьдесят. Дайте команду, что бы устанавливали комплексы, на коридор по данному курсу. И дайте частоту управления…

За прошедшие пол часа, ситуация под стенами осложнилась. Оставшиеся машины прикрытия, носились под стенами стаей голодных псов. Остервенело набрасываясь на оживающие турели, вгрызались в стену, грохотом орудий и снопами жара. Оставляя после себя только, ряды коптивших дыр сплавленного металла, украшали стену цитадели многочисленными язвами.

Очистив участок самого опасного сектора цитадели вплотную примыкавшего к бывшему центральному шлюзу, Лохматый с Бычков, разъехались по стороны от парадного въезда. Застыв грозными истуканами, прикрывали развертывание пехотой ракетных комплексов.

Выбирайся из укрытий, куда были загнаны ожившими смерчами турелей способными даже покромсать броню средних танков, пехота, с завидной ловкостью, выстраивала свои средства борьбы с "консервами". Ловко установив сборные лафеты, двойка стремительно отбегала, выбирая среди остывших обломков, удобную для обороны позицию. Накатывавшая следом тройка, устанавливала массивный контейнер с тяжелыми "приветами". Завершило стремительное мотание от десантной капсулы к выстраиваемой башне последняя волна пехотинцев, что устанавливала сегмент управления и вгоняя со звонкими щелчками сегментированные шунты антенн передатчика, закончила монтаж, оставив возле возвышающейся треноги одинокую фигуру пехотинца сноровисто щелкавшего тумблерами проверяя контур управления.

Со щелчками последних антенн контур был установлен. И начавшаяся трель блоков управления совпала с криками дозорных.

Подымая стену песка, на помощь цитадели неслась стальная лавина. Три корпуса техники гоняли по пустыне неугомонных "псов", и когда пропала связь с цитаделью, командир соединения запросил связь со спутников. То, что он увидел, заставило спешно разворачивать силы обратно. Скрипя зубами, матеря всех и вся, заставлял экипажи жечь генераторы в хлам, но успеть помочь жидким силам патрулей обуздать беспредел, творимый тремя "черными суками"…

Выбравшиеся из покореженных проходов, патрули противоположного сектора, не пострадавшего при чудовищном взрыве на севере, вытягивались в походные колоны и огибая цитадель рванули на север, где судя по царившему в эфире хаосу творилось, что невозможное.

Вырвавшиеся вперед легкие машины, попали под прицельный залпы, усаженных в осадное положение русских танков. Расцветая бутонами ослепительных вспышек, разрывались оглушительной канонадой сдетонировавших боекомплектов. Видя печальную участь разведчиков, тяжелые машины закружили на дальних дистанциях. Сгруппировавшись в два ударных крыла, разошлись в стороны, для наступления с флангов. Следуя наставлениям тактических анализаторов, укутались бутонами залпового огня. Приближающиеся с протяжным воем ракеты, не долетая до цитадели, вспахали прилегающую равнину. Превращая песчаную гладь в заросли огромных огненных деревьев, ракеты разрывались с нарастающей частотой. Сливаясь в непрекращающийся рев, стена огненной посадки медленно продвигались к стенам цитадели.

Сорвавшись с места, Бычок на ходу перестраивал машину для скоростного боя. Уходя под стеной разрывов с нарастающей скоростью, обогнул стену разрывов, углубился в пустыню. Набрав маршевую скорость развернулся и помчался сквозь оседавшую завесу песка и дыма. Пролетая опасный участок, стремительно вылетел на методично работающее крыло тяжести беззаботно молотивших уже следующий квадрат навесным обстрелом…

Глядя на развернутую Милашкой проекцию общего боя, Череп лихорадочно прикидывал варианты. Выбраться всем из этой каши, круто заваренной им же авантюры, уже становилось задачей не из легких. Судя по нанесенным целям, в бой вступили только три крыла с разных секторов цитадели. И пока они действуют разрознено. Но еще нет авиации. Услужливо пискнув, тактический анализатор, обозначил засеченные воздушные цели. Превращаясь в гонца плохих вестей, запищал непрерывными сигналами ввода новых целей.

— Так…, — зло ругнувшись, Череп закусил губу. Рассматривая выпущенное, опомнившимся командованием цитадели пехоту. Яркими отметками, заблестевшими с обоих сторон, схематичного изображения цитадели, — …начинается настоящая работа. Косяк, готовься к прикрытию десанта. Пока они будут грузиться, я на тебя еще повешу управление их комплексы. Думаю, что пару залпов сделать успеешь… Дыба, а ты балетки одел?

— Какие балетки, — недоуменно проговорил водитель, — тебе че там, тож башню сорвало?

— Да нет, — возбужденно усмехнулся сержант, — сейчас будешь танцевать, да так, что бы нас за задницу не взяли…и потом, что бы не говорил, что тебе, великому танцору, балетки мешали…

— А, ерунда. Справимся. Ты только, за щенком, приглядывай. Если эта штучка на всей скорости поцелует, меня в зад, то там уже всем будут — белые тапочки…

— Ну вы, на каркайте! — вмешался Косяк, суеверно попытался постучать по дереву. Не найдя ни чего похожего постучал по шлему, — все дружно сплюнули… и давайте уже выбираться из этого шлюза. А то у меня клаустрофобия начинается…

Выскочив наружу, Милашка замерла. Грозно поводя башнями, бдительно следила за начавшейся погрузкой десанта. Устремившись к капсулам, крыло капитана, начало погрузку раненых и убитых десантников. Собирая тела погибших товарищей, бережно укладывали в раскрытые ячейки. Рассредоточиваясь по периметру защиты, часть пехотинцев сменяла уставших товарищей.

С началом погрузки совпало столкновение с пехотой цитадели. Забрасывая передовые позиции нарушителей навесными разрывами из ручных гранатометов, засыпали звенья прикрытия ослепительными кляксами ярких вспышек и непроницаемым смогом дымовых завес. Короткими перебежками пробираясь к провалу, "техасцы" завязали перестрелку с прикрытия. И под общий вой завизжавших, в пронзительном крике импульсников, послышался рев приближающихся штурмовиков.

Милашка укрылась маскировочным куполом. Выпустив, главным калибром серию залпов разрывной картечи, добилась отступления пехоты. Загнав пехотинцев в пески и заставив искать укрытие, сосредоточилась на приближающихся штурмовиках.

— Лохматый, Бычок, отступаем, — вскричал в эфир Череп. Наблюдая за роем штурмовой авиации, круживших в ожидании приказа над куполом, раздавал указания, — возвращайтесь за капсулами. И пугните этих стервятников…

— Принял, — отозвался глухим голосом Лохматый. Докладывая с промежутками пауз чередовал полезную информацию с матом — нас тут прижали. Главный калибр поврежден! Бычок на одних боковушках держится. Мы в квадрате А-7, а вокруг… вот уроды! Накрой огнем нас! Дай прикрытие вокруг квадрата… Мы под огнем выберемся…

Сбросив маскировку Милашка, заревела залпами главного калибра. Слепо укладывая бронебойные разрывы в указанные квадраты, аккуратно разворачивалось под изготовившуюся для прыжка капсулу.

Сверху раздался пикирующий звук, тройка штурмовиков, заходила на боевой разворот. Тройка стервятников показалась из-за границы купола, с нарастающим звуком нырнув к земле, расцвели огненными всполохами оживших орудий. Крылатые тени мелькнули над позициями залегшей пехоты. Оставляя стремительно выраставшие борозды ожившего песка и свинца, смертельные смерчи вспахали землю вместе с плотью. Попадая под ураганные очереди, остовы танков с протяжным стоном рвущегося метала, сминались в хлам с пугающей легкостью.

Смертельный смерч быстро лизнул позиции залегшего прикрытия. Уходя на высоту с пижонским переваливанием на опорах, тройка штурмовиков буквально вскопала землю мощным гребнем огненных росчерков, оставляя после себя борозды из бесформенных груд, перемешанных с песком кровавых останков и обломков залегших пехотинцев…

— Суки! Падлы! К земле стелитесь?! — зло шипел Косяк. Ловя в перекрестье треугольников, уменьшающиеся силуэты штурмовиков, — Сейчас, сейчас умоетесь соплями… Есть!!!

Милашка дернулась под слитным ревом стаи голодных птенцов. Блестящие иглы, рванулись ввысь, опираясь на дымные следы, повторяли маневры стервятников. Почуяв добычу, заработали вспышками коррекции, стремясь впиться в задергавшихся в противоракетных маневрах штурмовиков.

— Косяк молодца…, — наблюдая вспышки, и замедленное падение горящих обломков, заметил Череп, — Квадрат А-9, бронебойными по координатам…

Отпугнутые гибелью своих собратьев, штурмовики отдалились. Закружив на противоположной стороне цитадели, готовились к новому штурму позиций, но уже под прикрытием с земли. Но земля отбивалась от двух русских машин, стремилась обойти злобно огрызающихся "черных сук" с флангов, поймать момент передышки и перегруппироваться под перекрытием с воздуха.

Не давая вражеским машинам, глотка воздуха для маневра, черные тени набрасывались на отряды при любом намеке на сближение. И только тяжелые танки, останавливались для открытия залпового огня, как "черные суки" устремлялись в ближний бой. Оставив гореть четыре машины, не успевшие перейти с режима дальнего обстрела, на ближний бой, ударные группы, отстреливаясь, отходили по пологой траектории, оттираясь от стен цитадели все дальше в пески.

Словно услышав зов хозяина "черные суки", развернувшись, устремились к цитадели. Оставив в покое отступавшие машины, устремились к десантным капсулам. Слегка покачиваясь на попадавшихся обломках, преодолели последние километры словно на параде.

Взметнув пижонским разворотом вал песка, накрыли готовые к погрузке капсулы. Аккуратно сдавая, застыли задом к начавшим оживать стальным пиявкам. Взметая песчаные брызги, капсулы взвились с размаху впилась в подставленную броню, с характерным лязгом подогнанных деталей. Ожившая механика точной подгонки словно притираясь выполнила последнюю доводку частей стыковки капсулы и внешней брони.

Добровольно заполучив стальных пиявок, машины заметно прогнулись. Заработавшая гидравлика, зашумев шипением большого давления, подымала ходовую в режим скоростного движения…

— Всем командирам доложить о готовности к маршу!

— Бычок готов. Ходовая в норме. Повреждений красного уровня не имею.

— Лохматый готов. Ходовая в норме. Повреждение желтого уровня оружейного и правой ходовой, — прорвался трескучий, от помех голос наемника, — Но думаю марш выдержим. Защита генераторов работает устойчиво. Уровень утечки энергии в норме.

— Лось готов, — прозвучал озабоченный голос капитана. Капсула командира пехотинцев, как раз сидела на Лохматом, — захваты в норме. К маршу готов.

— Бычок замыкаешь. Лохматый в голову. Скорость до ста сорока. Стрелкам готовность к стрельбе главным калибром, — четко рубил командами Череп. Рассматривая волну спешившего к цитадели подкрепления, готовой свое массой смыть букашек с отметок всех датчиков, в спросил:

— Лохматый, что у тебя со снарядами?

— Пустой как нищий…

— Бычок?

— Три картечи, десять бронебойных, и парочка разрывных

— Ни чего себе…, — вмешался насмешливым голосом Лохматый. Отпустившее напряжение, требовало выхода эмоциям — ты их на черный день держал? Я тут понимаешь его прикрывая, высадил весь боекомплект, а он десять бронебойных. Собирался откупиться?

— Я не утаил, просто в отличи от некоторых я прицельно всаживал, — гордо усмехаясь проговорил Бычок, — три прямых попадания. Не то, что некоторые. Слушай. А может быть ты, с перепугу, их просто растерял?

— Треп на потом, — вмешался Череп. Рассматривая начавшие попискивать тактический анализатор, присвистнул, — Планы изменились. Уходим так…

Разогнавшись машины устремились к стенам цитадели. Пролетая на скорости мимо зоны досягаемости подобравшихся для залпового огня "абрамсов", кучно уложили остатки главных калибров. И вломившись в еще не успевший развеяться мрак песка и копоти, танки промчались едва не давя колесами разбегающуюся пехоту. Внеся сумятицу, стремительным прорывом машины устремились в пустыню. Оставляя за собой догорать остовы нескольких танков, и встревоженный улей обеспокоенных штурмовиков, машины вырвались на оперативный простор. Набирая скорость, натужено скользили по барханам, словно стая хищников уходила после удачной охоты.

Понимая, что "черные суки" уходят с трофеем, командование цитадели отдало штурмовикам приказ. Набрав высоту, штурмовики выстроились клиньями звеньев. Завывая перегретыми двигателями, начавшие отваливаться в стремительном пике тройки, заходили для атаки на низкой высоте.

— Ох ты мать моя женщина…, — уже расслабившись Косяк, мысленно праздновал победу. Заметив, разваливающийся на боевой разворот клин, задрал раструбы ракетных комплексов. Вызвав окна управления, сиротливо оставленных ракетных комплексов, продолжил, — …роди меня заново. Нет детки мои, я вас не забыл. Сейчас папка вам даст покушать… Череп у нас проблемы!

Развернув проекцию, анализатора рябившую отметками красного цвета, жадно тянувшиеся за четырьмя зеленными огоньками, Череп проговорил:

— Вижу. Косяк, что там с комплексами?

— Готовлю…, — напряженно прошептал Косяк, немеющими пальцами помечая штурмовиков.

Стараясь успеть пометить как можно больше стервятников маркерами свободных целевых ячеек, Косяк забивал блоки управления как можно большим количеством целей, пока машины еще не вышли из зоны уверенного прима сигнала.

Оставленные на автоматическом режиме ракетные комплексы, жадно поглощали признаки целей, и рыская по небу уже приступили к высчитыванию оптимальных траекторий перехвата воздушных целей. стервятников, тихо продолжал материться,

— Твою мать, — глядя на гаснущую мозаику устойчивого сигнала управления, Косяк зло шипел, — успел только семь машин внести! Остальные отрубились…

Расцветая зелеными клубами непрерывных залпов, ракетные комплексы приступили к своей работе. Выпуская весь запас стальных пираний, напоследок, укрывались вспышками зарядов самоликвидации. Выпущенные на свободу ракеты, располосовали небо дымными следами. Рыская в поисках цели, разрисовывали небо дерганными траекториями… Захватив цель, заводили с опешившими, от неожиданной атаки с тыла, штурмовиками смертельный танец.

Уклоняясь от насевших на хвост ракет, штурмовики прыснули в стороны. Звенья штурмовиков распались на отдельные машины и по небу завертелась круговерть из ракет и спасавшихся маневрами штурмовиков. Но то и дело расцветали вспышки попаданий.

Не давая опомнится авиации, с удирающих машин сорвались стаи стальных сестер по меньше. Впиваясь в небо с ревущим грохотом, ракеты устремлялись в клубок закрутившегося танца. Приглашая, к кружившимся парам, оставшихся без дам кавалеров, устремлялись к штурмовикам, успевшим уклониться от встречи с первой волной ракетной атаки.

— Вот теперь вы у меня повеселитесь…, — довольно вскрикнул Косяк, азартно стукнув по сенсору, запуская еще одну волну стальных хранительниц. Заметив, расцветающие огненные шары, довольно заорал, — Череп хочу ванную из пива!.. Голую девку… и жаренного гуся! Нет, кабана! Нет, коня!

— В аптечном наборе есть все в одном флаконе, — отстранено отрезал Череп. Напряженно всматриваясь в показания анализатора. Четко и подробно разбирающего, занимающий пол неба клубок дыма и стальных тел, — …в медицинском "ежике", собраны мировые достижения в области психотропных, обезболивающих средств. Кольнись и все пройдет…

— Жмоты. Я тут всех спас. А вы зажали маленькую кружечку пивка, кусок стриптиза и жалкий кубик мяса. Ну вообще, с кем меня жизнь свела…

— Рано обрадовался. Готовься сейчас потрясет…

С облака вывалилось несколько штурмовиков, уходя от ракет прыснули в разные стороны. Набирая скорость в крутой вираже, стервятники ушли на верх. Уцепившиеся следом ракеты, вдруг зачихали огненными сгустками. Израсходовав запас горючего, ракеты расцвели огненными бутонами. Сделав синхронную петлю над вспашками ярких разрывов, штурмовики устремились в погоню. На ходу перестраиваясь в боевой клин три штурмовика, нагоняли во всю пылившие машины.

Охватывая караван в клещи, нагоняли тройку "черных сук" утянувших на невидимом поводке послушную "осу". Словно стараясь увериться в безопасности, прошлись в опасной близости от пылившего каравана.

— Вот сволочи, как знают, что ракет нету, — расстроено прошипел Косяк, вслед мелькнувшему брюху стального дракона, — эх все отдал за парочку ракет. Череп, а чего они носятся?

— Я откуда знаю…, — отмахнулся Череп. Вызвав окно программы дальней связи вбил шифр секретного канала. Замигавший индикатор, с готовностью пискнул, — …Я " Ромашка", я "Ромашка" вызываю…

— Череп ты, что сумма сошел!? — вскричал опешивший Косяк, заслышав начало речи командира, — нас тут сейчас размажут тонким слоем по все пустыне, а он — ромашкой прикидывается…

— Отвали. Не я такие идиотские позывные придумал, — усмехнулся сержант. Задумавшись над каламбуром, усмехнулся. — У кого-то из штабников, ностальгическое чувство юмора…

— А… И, что? Сейчас появится дядька с мухобойкой, и выбьет всех жужжащих?

Машина вильнула в сторону. Подставив под нагоняющую очередь бронированную дугу, ушла в сторону от пронесшийся с грохотом тени. Застучав дробным скрежетом по броне, снаряды наполнили корпус вибрацией.

— Ну гады, ну сволочи я только башни покрасил, — остервенело ругаясь, Косяк активировал плазменные орудия, — ну еще разочек, я тебя дам…

— Решил по воробьям из пушки пальнуть? — усмехнулся Дыба. Держа боковым зрением, разворот штурмовика, готовился еще раз увильнуть от очереди, — давай, давай, может хоть отпугнешь, а то уже совсем обнаглели…

— Ты не виляй, а сделай так, что бы его задница, оказалась перед моим носом…

— Ну, — усмехнувшись протянул Дыба, — за задницу пилота, не ручаюсь, а вот брюхо…другое дело.

— Тоже мне умник нашелся, — рассеяно поддерживая разговор, Косяк с нетерпением ждал сигнала готовности орудий. Вся мощь генераторов, уходила на двигатели. Высасывая все крохи, Косяк, ревизией облетел все системы. Собрав по каплям, на один залп средненькой мощности, с нетерпением замер, — Дыба ты только удержи мне этого пердуна в прицеле. У меня всего один залп…

Не получая отпора, от рвущихся домой машин, пилоты штурмовиков решили позабавиться. Отыграться за те страшные минуты когда машины трещали перегрузками сбрасывая ракеты с хвоста.

Словно хвастая друг перед другом, у кого окажется более результативный залп, поочередно заходили на боевой разворот. Целью соревнования стала машина ведущая ревевшую "осу".

Вынырнув из-за пыльного следа, хищный корпус штурмовика, заискрился всполохами бортовых орудий. Наполнив пустыню хлесткими разрывами, протянул к машине длинные очереди огненных трасс. Догоняя завилявший машину, фонтаном разрывающихся борозд, прошелся по корпусу искрами рикошетов. Обогнав машину широкой тенью, собирался рвануть в родную ввысь, когда жертва поменялась с охотником местами. Словно выждав момент когда дракон поднырнет для набора высоты, обессиленная жертва нанесла удар. Рявкнувшие орудия, выплеснули лучи раскаленной плазмы почти в упор. Мощные разряды пробили броню крыльев, на вылет. Проделав широкий дыры, залп разодрал систему подачи топлива, на висевшие подушки турбин.

Лишившись двух из четырех турбин, штурмовик превратился в летающее недоразумение. Пытаясь набрать высоту, чадя пробоинами, закрутился вокруг оси. Оставляя замысловатый дымный след, со скрежетом сминаемого железа, уткнулся в бархан.

Завидев печальную участь собрата, штурмовики резко прыснули в стороны на всякий случай. Набрав высоту, развернулись для спаренного захода, но уже на удаленном расстоянии, укутались дымными сполохами. Выпустив стаю черных тел, с ревом ушли на высоту. Выпущенные стаи ракет, полосуя небо кометными хвостами, устремились к жертве.

— Ну это детский лепет, — самодовольно протянул Косяк, рассматривая волну ракетной атаки, — Череп эти фокусы, уже по твоей части… Покажи на, что ты все наши премиальные угрохал.

— Сам ты фокусы, — активировав систему помех, Череп с волнением наблюдал за индикаторами. Система разработана давно. А вот испытать ее было все некогда, — и если она не сработает, верну твои деньги, не переживай…

— Только на хрена, они мне тогда нужны будут? — веско заключил Косяк. С забившимся в бешенном ритме сердцем, наблюдая за приближавшимися кометами. Обещанная система, должна развернуть купол сильного излучения. Забивающего электронные глаза, непроглядной мутью помех, — ну чего ты там возишься?! Давай врубай свою тарахтелку!

— Еще рано…

Повторяя рельеф, начавшегося предгорья, ракеты скользили над поверхностью. Хлопнувшие разгонным импульсом последней ступени, стальные тела рванулись на финишную прямую. Стремительно приближаясь к замыкающей машине, приняли ее за очередную горку. Плавно обтекая, резко рванувший в сторону танк, устремились к тандему. На всей скорости несущемуся в спасительную глубину ущелья.

Оставшиеся сто метров, оказались не преодолимой преградой. Плотный рой ракет вдруг задергался. Превращая ровный дымный след в изломанную прямую, системы наведения забились в лихорадке электронного шторма. Издав мощный рев досады, рой рванул вверх. С грохотом украсив безоблачную высь, яркими вспышками разрывов.

Но запущенные первыми ракеты, вцепились мертвой хваткой. Две пернатых пираньи, продолжали стремительно сокращать расстояния.

— Ну Череп, ну спасибо… рано, рано, — вцепившись в кресло, Косяк сжался в ожидании удара. Вспыхнувшие в голове картины разрушений в цитадели, рисовали совсем не радужные перспективы.

— Две не так страшно, — пытаясь подбодрить друга Череп, виновато попытался добавить оптимизма. Полтора метровые ракеты, уже зло поблескивали хромированными боеголовками, — Ну, а теперь точно потрясет…

Раздавшиеся разрывы, игнорируя звукоизоляцию корпуса, ударили огромным молотом. Напавшая мигом немота, породила в голове звон, от которого мысли становились несвязанными и непонятными. Разрушая контроль над сознанием, звон вызвал дремлющий в каждом человеке панический ужас. Дергая тело в защитных рефлексах, ужас требовал жизни. Игнорируя весь налет разумности, из пучин мозга вырывался животный вопль…

Мотая головой Череп, выплыл из пучины ужаса. Чувствуя соль на губах, криво усмехнулся. Пытаясь восстановить зрение, напряг глаза. Слух отказал напрочь. Давя на перепонки постоянным давление, посылал в мозг какой-то вой. Делая ревизию чувствам, заметил, что они двигались — это вроде должно быть хорошо. Значит повреждений не критические.

— Череп, Череп, ты меня слышишь?! — отдаленно слышался призрачный до боли знакомый голос, — Череп отвечай!

Медленно добираясь до рычагов сознания, Череп старался прийти в себя. Почувствовав глаза, медленно потянул веки. Хлынувший свет, влился щиплющим жжением. Болезненно заморгал, отстранено удивился красной мути.

— Что за херня…, — раздался чужой голос, сорвавшись с опухших губ Черепа. Всплыло воспоминание соленного привкуса. Кровь. На глазах та же муть. За воспоминанием вкуса кровью, обрушился водопад воспоминаний, — …Марс.

— Да это Марс. Ты Череп. Я Дыба, — ворвался тот же голос. Обеспокоено поставляя факты для дезориентированного сознания, …и если ты сейчас не очухаешься, то нам крышка.

— Нам?!

— Ну да. Там еще Косяк где-то пропал. Давай смотри, что там с энергетикой. У меня мощь на ходовую падает!

Запищавший "еж",услужливо вколол смесь препаратов, с приятным жжением растекшуюся по телу, почти моментально наполнил вены бурлящей энергией. Прояснившееся сознание вцепилось в показание индикаторов. Отмечая тревожно красные участки функциональных узлов, уже торопилось перескочить на следующую проблему. Мигающий индикатор, дальнего вызова.

— …"Ромашка", "Ромашка" вызывает "Луг", ответьте, — раздалось монотонное бубнение, уставшего человека, — прием. "Ромашка"…

— Я "Ромашка"…, — выдавив пересохшим горлом, рвущиеся звуки, Череп закашлялся, — …на связи.

— …"Ромашка"!! — вскричал голос, не веря в удачу, сменился щелками коммутации.

— "Ро…, — ворвался взволнованный голос Негра. Ругаясь с кем то, зло бросил, — да идите вы в задницу со своими цветочками! Череп, что у тебя?

— Писец…, — коротко заключил Череп.

Проглядывая показания анализатора, отметил не отстающих штурмовиков. С волчьим упорством, преследующих подраненную дичь. Ныряя между скальными выступы, две тени неслись в изгибам ущелья, стремительно нагоняя, продолжавший бегство караван.

В добавок, наперебой запищали замигавшие индикаторы. Система охлаждения, медленно отсчитывала градусы критического повышение температуры. Падало давление в гидравлике ходовых дуг. Раз герметизация корпуса. Оберегая перегретые генераторы, сработавшая автоматика уменьшало подачу энергии на роторы приводов.

— Не понял. Какой писец?

— Полный, — горько усмехнувшись, проговорил Череп.

До границы оставалось каких-то сто, двести километров, а шансы выстоять против второго залпа, стремительно изгибались в баранку.

— …Цель выполнена. Веду "осу", как щенка. А вот доведу ли. Два штурмовика, целенаправленно рвут меня в клочья…

— Так…, — протяжно выдохнул Негр. Прикрыв рукой микрофон с кем-то усиленно переговаривался. Послышавшиеся гул, напомнил устроенный за стенкой пьяный дебош, — …да мне все равно чем это грозит! Давайте прикрытие. Или я сам здесь вам спровоцирую конфликт! Прикрытие, или я сейчас подыму всех ветеранов, и тогда уже будете расхлебывать кашу позабористее!!!

— …Все будет Череп. Сейчас к вам мчится дежурный патруль СБ. Вы только продержитесь там как-нибудь, — тяжело дыша, Негр почти ласково обратился к Черепу, — …а, что остальные? Какие потери?

— Больше досталось пехоте, — усмехнувшись, бросил взгляд на тревожно алевшую схему броневого покрытия, — Нам-то, что мы же железные…были. Ладно командир, все понял. Жду чуда…

Ломая голову над проблемой, лихорадочно приводил системы в порядок. Отключая автоматику бортовых систем, изменял параметры в ручную. Отключая внутренне освещение, обесточил и систему регенерации воздуха, внутри корпуса. Выжимая последние капли все перебрасывал на двигатели. Главное выдержать скорость.

— Эй куда свет делся, — слабым голосом пробормотал Косяк, — я уже умер?

— Потерпи…

Стрелок не выходил на связь, с момента взрыва. Череп за беспокоился:

— Косяк ты там как?

— Да никак. Ни хрена не вижу. И не чувствую тоже… Нет два ежика за день, это уже передоз.

— Как ничего не видишь? Вообще?

— Нет блин… в прятки сам с собой играю. Глазки закрыл и нету-ти меня…

Запросив детализацию, Череп обмер. Башни главного калибра не существовало. Вырванный взрывом башня где-то затерялась в песках. Если бы остался хоть один снаряд, то лишились бы и стрелка, кабина которого находилась как раз под механизмом подачи снарядов. А так, сплетение механизмов приняло на себя основную часть взрыва, и спасло жизнь стрелку. Разрыв вырвал с корнем все связующие волокна кобелей, полностью обесточив оружейный отсек. Превращая верхнюю часть корпуса в чадящую язву, притухшего вулкана.

— Косяк скоро уже доберемся, запаса скафандров хватит еще на час.

— Ну потерплю, чего уж теперь, — спокойно отозвался стрелок. Голосом полным равнодушия обколотого стимуляторами человека проговорил, — слушай, я вот только не пойму, откуда у меня тут песок? А это, что еще? Свет? Солнце?

— Ты только не волнуйся все нормально Косяк, ты жив и цел. Система показывает, что у тебя нет никаких повреждений. Не волнуйся все уже позади…

Оставив залившегося в истерическом смехе стрелка, на попечение оживающего "ежа". Череп вызвал впереди мчавшуюся машину:

— Лохматый ты меня слышишь?

— Да Череп, слышу. Но только чего-то дерьмово. Ого! — раздавшееся изумление, свойственно человеку увидевшего приведение, — …ты бы на себя со стороны посмотрел. Впечатляет. Как вы там?

— Дома смотреть будем, — с интонациями повидавшего все ужасы мира, бывало отмахнулся Череп. Представляя, что увидел тертый ветеран, сам зябко передернулся, — Скоро подкрепление придет. Но пока их нет, нужно с штурмовиками, что-то делать. Второй атаки я не выдержу…

Настигающие караван штурмовики, сбрасывали скорость. Повторяя не сложные маневры дымящейся машины, пристраивались для повторного залпа.

Замыкавшая караван машина, вдруг заревела нарастающим свистом. Рискую налететь на острые выступы скал, обходила подраненную машину по узкому дну ущелья. Нагнав ведущую, вдвоем устремились прочь от подраненной машины. Подымая тучи песка, напоследок оставили непроницаемое для взгляда муть.

Не придавая большого значения бросившим раненого товарища машинам, терпеливо дожидались прояснения видимости. Засбоившая система наведения, не давала возможности выпустить залп с безопасного расстояния. Забросив автоматику, пилоты выжидали момент для визуального наведения.

С рассеиванием песчаного облака, стал и мельчать сам каньон. Истончившиеся стены уже утопали длинными участками. Не сдержав наступление пустыни каньон заглотил пологий склон бархана. На склон которого выскочила жертва, а следом извещая о своем появлении ревом турбин, низко стелющиеся тени охотников.

Вылетая следом за добычей, штурмовики наткнулись на заполыхавшие лучи залпов. Плотным гребешком прочесывающее все, что выше своего роста, тяжелые машины застыли по краем каньона. Осев в осадное положение, вроде бы как бросившие жертву танки, встретили штурмовиков дружным ревом боковых орудий. Плазменные росчерки полосовали выход с каньона, ткали опасную завесу из раскаленной плазмы и тонкого расчета.

Поддавшись моменту неожиданности, пилот штурмовика запаниковал. Бросив машину в вертикальный взлет, теряя скорость стал взмывать свечей. Подставляя бронированное брюхо под удары орудий, попытался вырваться на высоту. На простор, где его поймать в тиски между землей и огнем было невозможно. Теряя скорость машина замедляла подъем. Повисая словно на ладони, штурмовик застыл в моменте заваливания на спину. И мгновенно вспыхнул, от попадания четырех лучей, превратился в копию висевшего светила. С громким грохотом разорвавшись, медленно опадал разорванными в клочья, остатками, некогда грозной силы.

Второй штурмовик не рисковал. Нырнув в образовавшийся проем, низко стелясь, завилял уходя на низкой высоте. Подымая ревом перегруженных турбин спасительную для себя завесу песка, удирал на безопасное расстояние., что бы уже там, взмыть птицей. И развернуться для удара возмездия.

— Отлично, — вырвался у Черепа восхищенный возглас, — .на все сто баллов.

— Как два пальца, — довольно отозвался Лохматый. Выводя машину из осадного положения, устремился следом за командиром. По пути продолжая радоваться, как ребенок получивший похвалу от отца, — рассчитал ты как тот компутер, все точно. Они как дети попались. Салабоны. Думали — если ракет нету, то мы уже и не вояки. Сейчас мы еще разок дадим…

— Да нет. Он уже не попадется, — поддерживая беседу расслаблено проговорил Череп. Рассматривая кружившего вдалеке штурмовика, — он теперь прочувствовал наши слабые стороны и в лобовую не попрет. Будет с тыла заходить.

— Боится, значит уважает, — гордо заключил ветеран.

Дернувшись от звука запищавшего анализатора, у Черепа засосало в груди. С замиранием сердца, взглянул на проекцию. Облегчено выдыхая, засмеялся с нотками легкой истерии.

— Чего ты там ржешь, — взволновался Косяк. Обиженным голосом потребовал, — Я тут сижу, сижу. Ничего не вижу, и не знаю. Только и слышу, что твое сопение, да тихий мат Дыбы. Так и эту… как ее, — кастрафобию заработать можно! В конце-то концов, хочу знать, что там у вас делается!?

— Что, что…, — отсмеявшись передразнил Череп. Облегченно вздохнув полной грудью, радостно проорал, — Мы выбрались, рыжая ты башка. Понимаешь?! Выбрались!

— Ну я и так знал, что мы выберемся. Мы же крутые перцы. И ваще…

— Слышишь ты, крутой перец, — вмешался Дыба. Взглянув на проекцию, довольно заржал в эфир, — …говорить нужно клаустрофобия!, а не кастрофобия… Надо будет все таки заняться твоим образованием. А то стыдно с тобой на людях показаться. Еще подумают, что ты с нами.

— Это вы со мной! Если бы ни я. Да вы… и ваще. Вот выберусь. Вот я вам, по кумполам-то и настучу…

С севера приближалась расплывчатый тень. Вырастая до четких контуров, тройки штурмовиков перестраивались в боевой клин. Помахав в приветствии турбинами, блеснули золоченной коброй. Накатившая следом волна оглушающего рева, заботливо пронеслась по притормозившим танкам. Сдувая песок, с остатками тревог, горячая волна устремилась в след злому рою. С треском оживших орудий, набросившегося на одинокую тень штурмовика.