Сомбра. Кровь предателя

Глава 12. Справедливость

Раймира

- Сегодня заберут пленников, и можно ехать, - Артур с тоской поглядел на виднеющийся вдалеке тракт. - Не надоело тебе здесь торчать, малек? Мне ужасно.

^{- Да}.

Я растерянно кивнула, глядя на Бейта. Он тренировался в паре с Эллроем, который был крупнее в два раза, но Джеральд так ловко двигался, что я невольно засмотрелась, хотя собиралась его игнорировать, потому что это решительно никуда не годилось.

Особенно вчерашний вечер. Собственную вспыльчивость я с чистой совестью списала на последствия контакта с тенью, но все равно чувствовала себя не в своей тарелке.

Половину ночи, изображая глубокий сон, я тщетно пыталась выкинуть из головы все произошедшее, перестать ощущать на спине мужскую ладонь и провалиться в дрему. Сквозь ресницы глядела на вернувшегося Бейта, ругала себя, но все равно не отводила взгляд и не закрывала глаза. Это все тень. Она заставляла меня с замиранием сердца следить, как каратель что-то читал, сидя в кресле, а потом долго стоял у окна. Одним богам известно, о чем он тогда думал.

- Девчонку, конечно, жаль, - протянул Артур, и я отвлеклась от созерцания, услышав то, что меня волновало.

- Что с ней будет?

Мужчина пожал плечами.

- Ничего хорошего. Если бы она не была меченой, да еще с таким даром, можно было бы рассчитывать на каторгу в рудниках, а так... повесят ее, к бабке не ходи. Эх, ловок, шельмец!

Последнее восклицание относилось к тренирующимся, но я на схватку больше не смотрела - жевала губу, уткнувшись взглядом в собственные ладони. Если меня поймают на сокрытии альма, то тоже повесят, и никто не поможет. Такова реальность.

- Вернусь в комнату, - не подымая головы, сообщила я.

Поднялась со ступенек и отправилась в дом, думая о том, как следует поступить. Чудес не случается там, где все боятся, и никто ничего не делает. Я бы не сбежала из дома Анси, если бы не Алиона. Мне помогли, и я не должна сидеть сложа руки. Неужели Селестина должна умереть только потому, что она сомбра?

Незаметно, как тень, я проскользнула к лестнице в подвал и замерла на ступеньках. Никто меня не заметит - почти все каратели на улице. Я не видела на тренировке только Теренса и Айрона. Кто-то из них наверняка стережет Селестину.

Бесшумно спускаясь вниз, я через каждые пару ступенек останавливаась и прислушивалась. Пусть лучше там внизу будет Теренс, с ним я хотя бы пару раз разговаривала. А если встречу Айрона?

Но мне неожиданно повезло - прямо на полу сидел самый молодой из карателей и задумчиво глядел в потолок.

- Раймира? - удивленно встрепенувшись, он широко улыбнулся. Наверное, скучно было сидеть здесь одному.

- Здравствуйте.

Подделывать радость не было нужны. Это же Теренс.

- Сегодня ваша очередь сидеть на страже? - поинтересовалась участливо.

- Да. А вы как здесь?

- Пришла составить компанию.

Не зная, как повернуть разговор в нужную сторону, я просто улыбнулась и села рядом с ним. Плохо действовать без плана, но по-другому у меня как-то не получалось.

- Как пленница? Без сюрпризов?

- Тихо, - пожал плечами каратель и с нескрываемой завистью спросил: - А вы были на тренировке?

- Там неинтересно, - чтобы подбодрить его, махнула я рукой. - Что вы не знаете Эллроя? Крушит всех направо и налево.

- Да, он практически непобедим, - вздохнул Теренс. - Шансы есть только у лорда Бейта и у

Гордона. Остальные еще ни разу его не одолели.

Покивав, я бросила взгляд на запертую дверь и нахмурилась.

- Теренс, - голос чуть дрогнул. - Кхм, знаете... мне нужно поговорить...

Услышав звук шагов на лестнице, я прервалась и с беспокойстом глянула вверх. Кого там нелегкая принесла?

- Не беспокойтесь, говорите. Это свои, - улыбнулся мой собеседник, увидев визитера на мгновение раньше меня.

Я же только скрипнула зубами и почувствовала, как начинает гореть лицо.

^{- Да}... ^Я...

И снова мямлю.

- Иди, Теренс. Эллрой тебя ждет не дождется, - мягко спустившись с последней ступеньки, лорд Бейт поглядел на меня с укором.

- Вы здесь сами останетесь? - воодушевленно вскочил тот. Впрочем, ответ его не сильно волновал, парню хотелось уйти. - Пойдемте, Раймира, посмотрите, чему меня вчера Родж научил.

- Раймира тоже останется, - вместо меня спокойно ответил Бейт, так что по коже пробежал холодок. Даже не сомневалась, что просто так он меня не отпустит.

- Артур сказал, что вы ушли, притом необычно резко, когда разговор зашел о сомбре, -ничего не спрашивая, сказал Бейт, заняв место рядом со мной на полу, и поглядел вслед Теренсу, вероятно догадавшись, что я задумала. - Нехорошо подставлять молодого неопытного парня.

- Я и не собиралась! - мигом вспыхнула я. Хотя со стороны это вероятно выглядело именно так. - Просто поговорить хотела.

Последние слова прозвучали неубедительно. Захотелось кричать от бессилия - так неловко все выходило. Ничего у меня не было - ни плана, ни умных мыслей, ни ловкости, ни сил сочинять что-то в свое оправдание. Теперь уж я точно никому не помогу.

- Жизнь - не сказка. Я уже говорил вам, что она преступница, а не безвинное дитя.

Я подавленно кивнула.

- Зачем вы сюда пришли? - холодно поинтересовался Бейт.

В груди стало невыносимо тесно от этого его тона. Несколько долгих минут я хмурилась, сжимала челюсть и молчала, разглядывая колени, сама стараясь понять свой поступок. Потом повернула голову.

- Ее ведь повесят?

- Вероятно. Но, промышляя грабежом, она должна была предполагать такой исход и быть к нему готовой.

Все верно.

От справедливости его слов стало только хуже. Внутри я ощущала, что все должно быть не так, но как объяснить свои чувства карателю? Ведь не расскажешь же ему, что по законам этого государства и я должна идти на виселицу? Что я тоже преступница, хотя таковой себя отнюдь не считаю. Не будь на мне магической печати, я никому бы ничего не была должна, и магия и альм были бы моим личным делом. Не будь метки у Селестины, она могла бы жить - понести заслуженное наказание, но не умереть. Да и судьба ее без печати могла сложиться совсем по-другому. К тому же, ни она, ни я не сделали ничего, чтобы заслужить проклятую отметину.

Можно было многое сказать, но как? Мало того, что я плохой оратор, так еще и Бейт вряд ли сейчас был настроен меня слушать. Как и говорить. Молчала я, не зная, что сказать, молчал и он, глядя в одну точку - на лестницу. Хорошо, что он хотя бы не пугал меня расторжением договора и не читал нотаций, хотя ему хотелось - я пусть и не глядела на него в открытую, чувствовала напряженное дыхание и краем глаза видела, как сжимались до скрипа его кулаки.

Вспомнилась вчерашняя стычка и тут же пришло понимание, что повторения я не хочу. Поэтому сегодня нужно было постараться сохранять спокойствие, или не говорить вовсе. На деле так и получалось - я не могла выдавить ни слова, прокручивая доводы только у себя в голове, убеждая в невиновности Селестины лишь саму себя.

- Идите, - наконец, устало произнес Бейт, будто мечтал избавиться от надоедливой особы, доставляющей одни неприятности. - Готовьтесь к отъезду.

Поднявшись так резко, что в глазах потемнело, я, чувствуя себя растоптанной, с трудом переставляя потяжелевшие ноги, зашагала по лестнице, хватаясь за поручень, как за последнюю надежду утопающего.

После унизительного разговора, хотелось зарыться лицом в подушку и кричать. Но даже это мне сделать не удалось.

В начале лестницы выверяя каждый шаг, к концу я неслась вперед, перепрыгивая через две ступени. Мгновение, и я бы пролетела небольшой закуток между лестницей и коридором, даже не заметив, что там кто-то есть, если бы не запнулась на последней ступени и не полетела вперед, выставив перед собой руки. Тут же ко мне кто-то бросился, я резко обернулась на движение и успела выхватить взглядом, как из окна вылетает на улицу невероятно красивый белый орел, а возле меня, ловко подхватывая под руку, оказывается Артур.

- Осторожней нужно быть, малек! Расшибешься же, жалко будет.

- К-красивый, - пролепетала я, все еще ошарашенно глядя в окно.

Артур помог мне принять горизонтальное положение и горделиво приосанился.

- Ты тоже ничего. Мелковата, но если...

- Я про альма.

- Ах, да, - не смущаясь, широко улыбнулся мужчина. - Это Ларита. Забегала поговорить.

Кивнув, я постаралась не нахмуриться. Артур казался мне бесшабашным балагуром, но добрым и честным. Неужели я ошибалась на его счет?

- Альмы прилетают просто поговорить? - с притворным любопытством поинтересовалась я, надеясь, что он озвучит то, что я заметила.

Даже не моргнув, мужчина бодро кивнул.

- Что ж, спасибо за помощь, - расстроившись, я тоже кивнула и пошагала в комнату, чувствуя непонятную тревогу.

Хоть и на мгновение, но я ясно видела, что к лапе у орла было привязано какое-то послание. Очень редко, если дело было важным и безотлагательным, альм мог позволить атару использовать себя, как почтового голубя, но это было скорее исключением, а не правилом. Хотя тревожили меня не отношения Артура с Ларитой. Зачем он соврал? В этом не было никакой необходимости.

Разве что отправленное послание касалось меня.

Когда мы покидали дом Дорса, мое душевное состояние можно было сравнить с жалкой, никчемной кучкой пепла, залитой водой. Я воспламенилась, открылась, сгорела, а Бейт с Артуром безжалостно залили этот пожар водой, напомнив, что никому вокруг нельзя доверять и что потеря бдительности для меня - непозволительная роскошь. Либо один устанет угрожать, окончательно разорвет договор и сдаст меня Анси, либо другой, что-то заподозрив, украдкой сообщит обо мне куда следует. И это может быть не только Артур, а любой другой каратель. В последние дни я слишком часто проникала в тень, это мог почувствовать один из альмов, как и предупреждал Торх. К тому же недавно, когда мчалась к отряду в лес, я совсем позабыла о безопасности, и не удосужилась замаскировать печать и выпить беладорру. О каком из моих дурацких проступков узнал Артур, было не так важно

- любое не сулило мне ничего хорошего.

Возможно, пока не поздно, стоило сбежать из-под надзора карателей, но я знала, что одной мне будет в разы трудней. Я расстроилась, запуталась, растерялась, и теперь, замкнувшись в себе, ехала позади отряда, думая лишь о цели. Только это еще заставляло меня держаться.

В который раз беспокойно нащупав в седельной сумке тонкую красную шкатулку, прихваченную у Анси, я пообещала себе, что попробую ее взломать в самое ближайшее время, как только смогу остаться одна хоть на пол часа. Теперь у меня было чуть больше опыта общения с тенью, чем раньше, поэтому нужно было обязательно попробовать применить свою силу к упрямой шкатулке. Не вечно же я буду под наблюдением.

Хотя сейчас мечтать об этом было сложно. Бейт не разговаривал со мной со вчерашней унизительной беседы у комнаты пленницы - когда я засыпала, в комнате его еще не было, когда проснулась - уже не было. Но, несмотря на это, покачиваясь в седле, я постоянно чувствовала на себе его взгляд. Тяжелый, будто сковывающий по рукам и ногам - то и дело хотелось подергать ступнями или запястьями, чтобы убедиться, что на них нет цепей.

Однако, когда я, уставая от этих «слепых» гляделок, открыто смотрела на него, то никакого внимания не обнаруживала - он всегда был занят - то хмуро обсуждал что-то с Гордоном, то показывал дорогу Эллрою. Но чаще всего, поднимая голову, я просто видела впереди семь широких черных спин. Тем не менее, ощущение "цепей" не пропадало. Я хмурилась, дергала руками, злобно глядела на Бейта, но ничего поделать не могла.

Хотя мои терзания были пустыми по сравнению с участью Селестины - ее запястья сейчас сковывали вполне реальные цепи.

Чувствуя, как внутри вновь начинает ворочаться комок из гнева, стыда и обиды, я поплотнее сжала зубы и тряхнула головой, не желая поддаваться эмоциям. Отец говорил, что я слишком порывиста и резка. Там, где нужно было подумать, я предпочитала делать. Он говорил, это изменится с возрастом, однако мне до сих пор не хватало холода и расчетливости, зато огня и непредсказуемости было с лихвой. В доме Анси я научилась сдерживаться, прятать все внутри и молчать, привыкая и приспосабливаясь, но тень обнажала то, про что я и сама уже успела забыть.

Когда начало темнеть, мы нашли место для ночлега и разбили лагерь. Я молча помогала Теренсу, стараясь не привлекать внимания. Слушала его беззаботные разговоры, коротко отвечала, когда это требовалось, но мыслями была далеко. Стараясь не думать о плохом, я мечтала о Тархосе и о свободе, которую он сулил. О встрече с отцом и том, как навсегда распрощаюсь с карателями.

Беспокойно ворочаясь на неудобном лежаке, я поняла, что хочу в туалет. Вставать и идти в темноту ужасно не хотелось, как и спать в луже, поэтому, поборовшись с собой несколько минут, я все же поднялась и зашагала к деревьям, у которых стояли привязанные лошади.

Оглянулась на лагерь, сделала лишь шаг к плотной листве и услышала голос.

В первое мгновение я, конечно, подумала, что мне показалось. То, что я слышала, походило на шорох, игру ветра и изумрудной листвы. Или, может, какая живность притаилась в кустах, а я ее спугнула? Кто тут может быть? Разве что зайцы или белки. Надеюсь, никого крупнее в этом лесу не водится.

- Шагай сюда! - куда отчетливей, чем в первый раз, донеслось из кустов. Невидимый собеседник издал смешок и снова зашуршал. Мое запястье обхватила тонкая рука и потянула на себя.

От неожиданности я даже не дернулась - покорно шагнула в темноту, в то же мгновение подумав, что поступаю опрометчиво.

- Селестина?

Мой удивленный шепот, наверное, было слышно на весь лагерь.

- Да тише ты! Я спасибо пришла сказать, а не снова угодить в ловушку.

- Спасибо? Ты сбежала?

Ничего не понимаю.

Ее лицо было на расстоянии ладони, а я все не могла поверить, что это сомбра, которая сегодня должна была отправиться на виселицу. Но это была она - коса за спиной и хитрый прищур.

- Да, спасибо, - спокойно подтвердила Селестина, и впервые нахмурилась. - Я знаю, что, если б не ты, я бы завтра болталась в петле. Но долг пока вернуть не могу. Скажи, как тебя найти, и я вернусь позже.

Ее слова походили на бред, но я все-равно ответила.

- Я уезжаю из Мейра.... И не нужно ничего возвращать, я ничего не сделала.

- Угу, - хмыкнула девушка. - Ладно, сами со своим стражником разбирайтесь. Скажи хотя бы полное имя.

Она выжидающе смотрела, и я пожала плечами.

- Раймира Айпель.

- А как ты умудряешься скрывать печать? - без зависти, просто ради любопытства спросила ночная гостья.

Я немного помолчала, не зная, говорить ли правду.

- Пью специальное зелье.

Девушка удивленно хмыкнула, мол, чего только не бывает в жизни, но больше, к моему облегчению, ничего не спросила. Прощаясь, махнула рукой.

Послушай, - шагнув за ней, торопливо зашептала я, внезапно подумав, что Селестина тоже может обрести свободу. И прожить не ту жизнь, что предлагал для сомбры Мейр, а настоящую. Шепотом спросила: - Ты никогда не думала уехать в Тархос? Говорят, там на печати не обращают внимания.

Девушка долго молчала, и я в темноте не могла уловить выражение ее лица, а потом решительно покачала головой.

- Выпей хоть все зелья мира, нас там никто не ждет, сестренка.

Хлопнув меня по плечу, она отступила на пару шагов и исчезла в темноте.

- Береги себя, сестренка, - прошелестело из ночного тумана.

Обратно к лагерю я шла, прокручивая в голове странный разговор. Нужно будет как-то переступить через себя и спросить у Бейта о Селестине. Он единственный, кто может что-то знать. К тому же, она сказала "разбирайтесь со своим стражником". Кого она могла так назвать? Рядом со мной она видела только главу карателей.

Осторожно пробравшись к лагерю, я замерла у своего спального места и пригляделась -чуть дальше, у следующей группы деревьев были заметны две фигуры - кто-то проснулся и отошел от места ночлега, чтобы поговорить, не тревожа остальных.

Сомневалась я всего пару секунд - поглядела на храпевшего в метре от меня Гордона и, пригнув голову, крадучись начала пробираться к ним.

В моем случае информация лишней не бывает. Мало ли что обсуждают Артур и Бейт. Это, как выяснилось через пару метров, были они. Тихие голоса о чем-то спорили. Артур говорил эмоционально, еле сдерживаясь, чтобы не перейти с шепота на откровенный крик. Бейт был как обычно спокоен, но говорил отрывисто и решительно.

- Я не мог этого не сделать, - так, будто ему надоело спорить, устало прошипел Артур.

- Мог, - просто возразил Бейт. - Она тебе никто. Ты о последствиях думаешь, дурак? Если кто-то узнает...

- Нет! - раздраженно перебил его собеседник.

Они помолчали, оба недовольные тем, как складывался разговор. Оба не знавшие, как его продолжить без ругани. В тишине было слышно их беспокойное дыхание, и я вдруг испугалась, что мое они тоже могут услышать. Напряглась, отслеживая вдох и выдох, и вздрогнула от внезапного вопроса.

- Ты что с нашим мальком сделал? Едет весь день сама не своя.

Чувствуя, как меня начинает мелко трясти, сжала кулаки.

- Ничего.

- Я рассказал, теперь твоя очередь, - напирал Артур.

- Ничего не сделал, - неожиданно раздражаясь, чуть громче повторил глава карателей.

- Девчонка молодая, обидчивая, тут надо понежней. А то я тебя знаю - как с нами, так и с ней.

- Потерпит, - процедил Бейт.

Бесчувственный сухарь.

Утро обернулось для меня страшным, разрушающим открытием. С восходом солнца мы двинулись в путь, и, не глядя вниз, я привычно пощупала рукой седельную сумку. Не сразу осознав, что произошло, недоуменно опустила взгляд и снова пощупала резко «похудевший» тайник. И чуть было не взвыла от безжалостно накрывшей меня реальности

- красная шкатулка, которую Парсеваль выкрал у Анси, бесследно исчезла. А я ведь так ее и не открыла!

Наморщив лоб и сжав челюсть так, что заболела голова, я хмуро оглядела своих сопровождающих. Либо это кто-то из них украл мое сокровище, либо нагрянувшая ночью Селестина. И ведь даже не скажешь никому, потому что шкатулка краденая. Да и, если это все же сомбра залезла в сумку, все будет напрасно. Где теперь ее искать? Разве что срочно призвать на помощь альма.

Тоскливо окинув взглядом лес, раскинувшийся по обе стороны от дороги, я отчетливо поняла - не видать мне в этой жизни покоя. До двенадцати лет отец был рядом, было детство и был покой, а дальше пришлось взрослеть. Наверное, я и искала его поэтому - казалось, вместе с ним вернется и та тихая размеренная жизнь, где у Раймиры Айпель не было тревог и волнений. Тогда для беспроблемного существования от меня требовалось одно -слушаться взрослых. Сейчас так же безоговорочно доверить кому-то свою жизнь я не могла, было попросту некому. Да и разве стала бы я кого-то слушать? Только не теперь, только не по прошествии этих шести лет, когда я могла доверять только самой себе, и слушаться тоже только себя, какими бы наивными и откровенно глупыми в последствии не оказывались мои решения. Других вариантов у меня просто не было. И дальше вряд ли будет по-другому, даже если рядом снова появится родная кровь.

Снова растерянно, все еще надеясь на какое-то чудо, или на ошибку, я похлопала ладонью по кожаной поверхности. Пусто. Изумленно покачала головой, подивившись, как легко налипают на меня неприятности, подняла голову и вдруг поймала на себе внимательный взгляд. Бейт обернулся через плечо и, не скрываясь, хмуро наблюдал за мной, будто чувствуя что-то неладное.

Сдвинув брови, я прожгла его взглядом, вспомнив ночное «потерпит», но карателя моя угрюмость не смутила. Даже наоборот. Дернув поводья, он развернул коня и стал приближаться.

Не ожидая ничего хорошего, я вся подсобралась, выпрямила спину, а брови непроизвольно сдвинула еще сильней.

Не тратя время на приветствия, Бейт, как только поравнялся со мной, сразу заговорил о деле:

- Через несколько часов приедем в Борвелль. Помните, что вас зовут Райм, на постоялом дворе ни с кем не разговаривайте, держитесь рядом, в одиночку не гуляйте. И про зелье с кремом не забывайте. Впрочем, надеюсь, вы и сами все понимаете. Все мыслимые и немыслимые пределы глупости вы успешно преодолели еще в доме Дорса.

Ошарашенная такой резкой характеристикой, я даже слова сказать не могла - боялась, что голос задрожит от обиды. Сжала губы и отвернулась.

Ничего, потерплю. Главное, добраться до Тархоса, а там мне будет плевать на главу карателей и его мнение. Но утешение оказалось слабеньким. Когда Бейт отъехал, я почувствовала, как, несмотря на сжатую челюсть, дрожит подбородок, а к глазам подкатывают слезы.

Было больно от его слов и от мрачного взгляда. Может, я и правда, переборщила? Доставила ему неприятности? Он даже при нашей первой встрече был гораздо приветливей, даже после дня рождения, когда Алиона впервые дала мне беладорру. Что же произошло сейчас?

Хотя, я, конечно же, все понимала. После разговора у камеры Селестины он стал другим. Вернее, не так - его отношение стало другим.

Вспомнив, что ночью она пришла меня благодарить, я до боли укусила себя за щеку, чтобы не разреветься от нагромождения загадок и неприятностей. Кто ей все же помог? Куда подевалась моя шкатулка? И что мне делать с той болезненной дырой, что разрасталась в груди, когда в голове то и дело звучали обидные слова Бейта.

Мазнув рукой по щеке, потому что пара слезинок все-таки прорвались сквозь внешнюю невозмутимость, я тряхнула головой и крепче сжала поводья.

Каратель считает меня наивной дурочкой. И, может, он даже прав. Но горевать по этому поводу я больше не буду. Впереди Борвелль. Впереди Тархос. Впереди меня ждет отец.

Постоялый двор в Борвелле был большим и многолюдным. Не смотря на удаленность от столицы, город был хорошо развит, и довольно богат.

Когда серые башенки уже были хорошо видны с тракта, ко мне подъехал Теренс и завел разговор, и я с удовольствием его выслушала, отвлекаясь от тяжелых мыслей. Он ни о чем не спрашивал, а просто рассказывал, и, наверное, это было лучшее, что сейчас можно было для меня сделать.

Борвелль называли золотым городом, потому что залежи этого металла были здесь практически неисчерпаемы, и вот уже несколько веков стабильно пополняли королевскую казну. Все здесь выглядело помпезно, особенно главные улицы. Высокие каменные дома с множеством башенок, изящных статуй и узких высоких окон. Теренс рассказывал, что город этот самый древний в Мейре, и именно отсюда началась история всего государства. Я кивала и старалась запоминать, даже не знаю зачем. Но молодой каратель умел преподнести дела давно минувших дней так, что хотелось слушать. И я слушала, забывая обо всем плохом.

Встретили отряд карателей без шума, но с почетом - по распоряжению главы города поселили на лучшем постоялом дворе, каждому выделив по комнате. Окружающие поглядывали на меня с интересом, но не подходили, а я почти не поднимала взгляд и молчала, не желая привлекать лишнего внимания. Пока я не покинула Мейр, нужно быть осторожной. Шесть лет я терпела и пряталась, попрячусь и теперь. Пройдет несколько дней, и я постараюсь забыть свою сегодняшнюю жизнь и этот путь навсегда. Ведь впереди меня ждет что-то несравнимо лучшее.

Приободрившись, я, не замечая усталости от дороги, смотрела в окно собственной комнаты, разглядывая город. Серые башенки, чистая лазурь неба и снующие по узким улочкам люди.

Я так давно не была одна, что, казалось, это какое-то невообразимое счастье - вот так стоять и не чувствовать напряжения от чужого присутствия, от наблюдающих за тобой глаз. Хотелось совсем не выходить из комнаты, но в животе так громко урчало, что я, пообещав себе обернуться за мгновение, покинула комнату и спустилась вниз, чтобы поесть. С супом, хрустящей булочкой и горячим чаем управилась за несколько минут. А потом совершенно обессиленная, уснула, уткнувшись лицом в подушку.

Проснулась уже к вечеру, когда небо перестало радовать город лазурью, и налилось томной тяжелой чернотой. Я лежала в кровати, повернув голову к окну, глядела в эту темноту и думала лишь о том, как ныли мышцы и как болели напрочь отбитые ягодицы после пары дней верхом.

Еще мне хотелось увидеть Парсеваля, задать ему вопросы, но сил на построение связи будто не было, даже подниматься не хотелось - просто лежать и смотреть на небо. Но альм, словно уловив мое состояние, явился сам, вызвав на моем лице неконтролируемую широкую улыбку - впорхнул в комнату и примостился на резную спинку высокого деревянного стула.

Даже обнять его захотелось. Но Парсеваль обжиманий не любил, поэтому я осталась на кровати - только приподнялась на локтях и сдержано поприветствовала ворона.

- И тебе не болеть, - отозвался альм. - Какие новости? Чувствовал, хочешь поговорить.

Кивнув, я все-таки поднялась. Села, упершись ладонями о кровать, и поведала ворону о побеге Селестины, об Артуре, и о том, что кто-то украл шкатулку. На последних словах, Парсеваль дернул клювом и недовольно покачал головой.

- Не уберегла, - безжалостно констатировал он, и я опустила голову, признавая ошибку. -Ладно, не куксись. Разберемся. Твоих спутников я проверю, если шкатулка у кого-то из них

- заберу. Только бы не успели куда-то переправить. Утром, говоришь, пропала?

Не веря собственным ушам, я снова подняла глаза:

- Да. Это было бы... замечательно, - помолчала всего лишь секунду, и поинтересовалась: -Парсеваль, а ты можешь снова попробовать почувствовать отца? Сейчас мы гораздо ближе к Тархосу. Только локона нет, я его у Анси оставила. Можно без него?

И когда альм кивнул в ответ, все мне показалось не таким уж плачевным. Если он найдет шкатулку, да еще и почувствует отца, я точно все вытерплю - подозрения, упреки, молчание, грубость - лишь бы ехать вперед. Лишь бы становится ближе к цели.

- Повторно можно и без локона, - ворон пару раз взмахнул крыльями и закрыл глаза. Поднял клюв строго вверх и застыл, уходя в транс.

Я напряженно застыла вместе с ним, наблюдая, как еле заметно подрагивают черные глянцевые перья, как тянуться от крыльев, словно черные щупальца, тонкие туманные полосы. Как причудливо переплетаются с воздухом, и исчезают возле самого окна.

- Тархос, - открыв глаза, резко гаркнул ворон, и я вздрогнула от неожиданности. - Северная часть. Возможно, столица. Но все так же размыто, не понять.

Нахмурившись, я хотела попросить его глянуть еще раз, но в дверь комнаты постучали -громко и требовательно. Вместе с громким звуком взметнулась в груди тревога.

Альм бросил взгляд на дверь, кивнул мне и пропал. А я пошла открывать.

- Спишь, малек? Не ужинала?

На пороге обнаружился Артур. Как всегда, в отличном настроении. Свеж, бодр, полон сил.

Покачав головой, я скрестила руки на груди, не представляя, как себя вести. Играть и улыбаться, пытаясь что-то выведать? Или разумней будет его избегать? А, может, вообще спросить напрямую? Чутье подсказывало, что Артур не плохой. Но оно же упорно напоминало мне, что тогда у Дорса он мне соврал.

- Нет, не ужинала, - в конце концов, настороженно ответила я. - Не хочу.

- Глупости! - решительно сообщил мужчина, и, хохотнув, потянул меня за руку. За спиной звучно хлопнула дверь. - Давай, давай! Прозрачной скоро станешь, малек. Вот поешь, и оставлю тебя в покое. Провожу в комнату и спи, жирок нагуливай.

Покраснев от такого напора, я все-таки, хмурясь, пошла за ним - вырываться и закрываться в комнате было бы глупо.

Когда он пытался меня подкормить, крупный мужчина в черной одежде с серебряным браслетом на плече походил на заботливую бабулю, которой у меня никогда не было. Зато была у Люка. Я с ней встречалась всего пару раз в жизни, но оба раза она, будто не замечая печати, сетовала на мою костлявость и упрямо закармливала гостью вкуснейшими пирожками собственного приготовления. Я улыбалась и ела. Бабулю обижать нехорошо.

В трактире на первом этаже, где днем я скромно отобедала супом и булочкой, Артур, кажется решил скупить все. На небольшом круглом столе спустя пять минут после нашего появления стояло сочное жареное мясо, ароматный хлеб с румяной корочкой, две тарелки супа, крупно нарезанные овощи, каша, большой кувшин с ягодным морсом и круглый пирог с яблоками и брусникой. И если до сих пор голода я не чувствовала, то сейчас в животе предвкушающе заурчало, будто я голодала как минимум неделю.

- Налетай, малек, - Артур сейчас был похож на радушную хозяюшку. Обвел рукой накрытый стол. - Пока все не съешь - из-за стола не выпущу.

Не удержав на лице серьезную мину, я хмыкнула и потом широко улыбнулась. Когда представила сколько мне нужно времени, чтобы уничтожить все, что здесь стояло, хотелось захохотать в голос, но я побоялась, что раскроюсь. Разговаривать и то нужно было тихо - осторожность превыше всего.

- Спасибо, но я быстрее лопну.

- Не лопнешь, - уверенно выдал Артур. - Я же тебе помогу.

Пододвинул к себе суп и принялся есть, беззастенчиво причмокивая и прихлебывая. Взялась за ложку и я.

Некоторое время мы оба сосредоточенно жевали, пока я не почувствовала, что скоро тресну, и не откинулась обессиленно на спинку стула. Подняла руки, признавая поражение. Живот был набит до отказа, так, что дышать было трудно, а глаза слипались, намекая, что отдыха мне не хватило и неплохо было бы снова лечь спать.

- Больше не могу.

- Ты даже кашу не попробовала! - возмутился Артур. - А мясо кто будет доедать? Неодобрительно покачал головой, однако тоже отодвинулся от еды и звучно выдохнул.

- Ладно, сейчас гулять! - скомандовал мужчина. - Борвелль в темное время суток - просто чудо.

Снова чуть подобравшись, я серьезно ответила:

- Нельзя. Я должна в комнате сидеть.

- Брось! Прогуляемся. Я Джеральда предупрежу, если ты его боишься.

- Не боюсь! - слишком торопливо и чересчур громко брякнула я. Смутилась и добавила уже спокойней: - Прогуляемся, только недолго.

Артур победно просиял.

Ничего ведь страшного не произойдет, если мы пройдемся? Возможно, у меня будет шанс спросить его о том послании, что он отправил с альмом. Рискованно, но, если слушать внутренний голос, то даже правильно.

На улице действительно было чудесно - город освещали крохотные блуждающие фонарики, и их было так много, что просто дух захватывало. Не сотни, тысячи! Будто звезды спустились с неба и кружатся в воздухе так низко, что, если хорошенько подпрыгнуть, можно потрогать маленькие светила.

- Ну, малек, рассказывай, что случилось? - обеспокоенно спросил Артур, аккуратно прихватив меня за локоть. - Сил нет на тебя смотреть.

Изо всех сил изобразив удивление, я пожала плечами.

- Ничего не случилось.

- Эээ, нет! Эту версию я уже от Джера слышал. Сейчас хотелось бы правды. Да и вообще, малек, расскажи, куда ты стремишься и зачем? Почему с нами? И причем здесь Бейт?

Обалдев от такой настойчивости и количества неудобных вопросов, я усмехнулась. Ответила прямо:

- Нет, рассказать не могу, извини.

Хватит мне знающего Бейта.

Сердито выдохнув, мужчина тряхнул головой.

- А если обмен? Спросишь, что интересно, я отвечу.

Это что у них традиция такая? Ты - мне, я - тебе.

Серьезно задумавшись, я остановилась и поглядела в небо. Соглашаться или нет? Рискнуть или осторожничать?

Решительно опустив голову, я решила, что упускать возможность не стану. Помолчала немного, обдумывая каждое слово, и потом, снова шагнув вперед, чуть понизила голос и спросила:

- Помнишь, в доме Дорса мы столкнулись на лестнице?

Каратель кивнул. Брови его едва заметно съехались к переносице, выдавая тревогу.

- Я увидела Лариту... и... еще увидела послание, привязанное к ее ноге.

Окончательно нахмурившись и сжав челюсть, не скрывая недовольства, Артур отвернулся, заставляя меня насторожиться. Правильно ли я поступила? Все-таки осторожность в моем случае была бы оправдана. А как оправдать риск? Предчувствием? Внутренним голосом?

- Это было личное дело, малек. Не могу рассказать, - почти слово в слово повторил он мой ответ, и мы оба замолчали. Я подавленно, жалея о своем порыве. Артур - откровенно злясь. Наблюдать его в таком состоянии было непривычно. Как правило он был обаятельным, не унывающим добряком, сейчас же мгновенно стал непонятным и опасным. Хотя с чего я взяла, что каратель может быть мне другом? Наивная дура. Еще вчера дала себе зарок сидеть и не дергаться, не доверять никому, а сегодня так легко его нарушила, поддавшись минутным эмоциям. А он хитер... накормил, напоил, вывел на прогулку, я и растаяла. Тьфу!

Резко остановившись, будто впереди выросла стена, я скрестила руки на груди, и повернулась к Артуру.

- Я дальше не пойду. Мне в комнату нужно.

Без слов кивнув, мужчина развернулся, и мы отправились обратно, уже не глазея радостно на блуждающие фонарики, не замечая красоты вокруг. Я ругала себя, давала новые обещания, нервничала и сосредоточенно сжимала руки. И даже в комнате, совершенно одной, мне не стало спокойней. Я ходила из угла в угол, качала головой, ведя внутренний диалог, лихорадочно терла лицо, и даже присесть не могла от все больше возрастающей нервозности. А чертов внутренний голос трусливо молчал. Вот так его и слушай.

Силой уложив себя в кровать, я продержалась в таком положении только секунду. Потом снова соскочила и принялась шагать вперед-назад. Вновь устало потерла лицо и вздрогнула от странного звука.

Стук, но слишком тихий. И точно не в дверь.

Крутанувшись, я бросилась к окну.

Второй этаж. А снаружи висит и машет мне рукой веселый сумасшедший. В руке зажата бутылка, а лицо мужчины освещено безумием и решительностью.

Быстро открыв створки, я приняла протянутую мне бутылку, впустила Артура внутрь и поморщилась от резкого запаха спиртного.

- Что случилось? - спросила с тревогой, а тот лишь рассмеялся.

- Пришел откровенничать, малек. А без вот этого, - он ткнул пальцем в бутылку, которую я сжимала. - Без этого я не смогу. Ты еще готова слушать ответ на свой вопрос, малек? Я готов раскрыть душу, покаяться, а ты поклянись, что будешь молчать об этом. Клянешься?