Следуя за цветными дымами

Глава 22. Ледяные брызги Ниагары

Буффало, Земля « U-332 », недалёкое будущее

Во время Гражданской войны север страны, особенно города у границы с Канадой, практически не пострадали. Буффало, казалось, застыл в прошлом, оставшись нетронутым войной. Его улицы выглядели чистыми и уютными, а коммунальные службы работали почти в полную силу. Единственным признаком перемен было почти полное отсутствие туристов.

Январской морозной ночью шестнадцать этажей основного здания «Хаятт Ридженси Буффало» сверкали огнями окон. Изумрудно-зелёная подсветка стеклянного фойе придавала отелю сказочный вид. Знакомое шестигранное кольцо логотипа и большие буквы HYATT ярко выделялись на фоне красной дуги, символизирующей восход солнца.

К фойе подъехал роскошный внедорожник, из которого вышли трое: красивая брюнетка с изумрудными глазами и двое мужчин, сопровождавших её. Они были одеты неброско, по-зимнему. Тёплые неяркие пуховики, вязаные шапочки, а на ногах — высокие армейские берцы, оставлявшие следы на слегка припорошенном снегом асфальте, выдавали в них туристов. Ничего необычного. Привычная для этих мест картина — люди приехали посмотреть на скованную льдом Ниагару. Зрелище того стоит. Завтра открывался фестиваль огней, поэтому троица не вызвала никаких подозрений.

Холодный воздух щипал щёки, а изо рта шёл пар. Брюнетка, поправив шапку, бросила взгляд на сверкающий отель, её глаза зло блеснули, поражаясь роскоши на контрасте с руинами Нью-Йорка. Мужчины, слегка поёживаясь от мороза, взяли сумки и направились к входу. Их лица, в отличие от девушки, не выражали никаких эмоций.

— Ну что, команда, — тихо сказала брюнетка, — пора начинать.

Они шагнули в тёплое фойе, где запах свежесваренного кофе смешивался с ароматом хвои от рождественской ёлки, всё ещё стоявшей в углу. Отель, казалось, жил своей обычной жизнью, но в воздухе витало напряжение.

— Всё по плану. Пошли, — прошептал один из мужчин, бросая взгляд на часы.

Брюнетка кивнула, её изумрудные глаза сверкнули решимостью. Ни колебаний. Ни страха. Только холодная готовность.

Троица, не обращая внимания на окружающих, уверенно подошла к стойке регистрации. Мужчина постарше, с невозмутимым и собранным видом, снял с плеча спортивную сумку, достал паспорта и положил их на стойку. Администратор, молодой человек с аккуратной причёской, внимательно изучил документы, сверяясь с монитором.

— Добро пожаловать в наш отель! — Администратор с обаятельной улыбкой протянул ключи-карты. Его квебекский акцент приятно ласкал слух — до Канады тут рукой подать, граница как раз проходит по реке. — Два наших лучших номера для вас готовы. О, вы правильно сделали, что приехали зимой — замёрзший водопад это нечто!

Он оживился, размахивая руками:

— Представьте — лёд переливается всеми цветами под софитами! А если любите экстрим, в 150 метрах каток на Фонтейн-плаза... Со всеми вытекающими! — Его «р» звучало так мягко, будто он разминал во рту свежий круассан. — Может, особые пожелания? Мадемуазель? Месье? У нас отличная винная карта, между прочим.

— Благодарю, — Мужчина ответил ровно, но в уголке глаза дёрнулась микроскопическая мышца. — Скажите, а где поселилась инспекция Департамента Хранителей? Нам нужно согласовать с ними завтрашний выезд.

Администратор лихо пролистал таблицу на мониторе:

— 315 и 317, месье. О, пардон, они ещё не приехали. Я сообщу вам, когда они заселятся.

— И ещё, — Мужчина положил ладонь на стойку, — забронируйте минивэн на 9 утра. И два столика в ресторане на Козьем острове к полудню.

— C'est fait! — пальцы клерка взлетели над клавиатурой. — Уже сделано!

Примерно через сорок минут в номере зазвонил телефон. Это звонил администратор. Он сообщил о прибытии интересующих нас инспекторов.

— Объекты на подходе, — Маркус щёлкнул пальцами, прерывая неторопливую беседу у коньячного столика. — Уже в зоне действия поля. Минуточку...

Он зажмурился, затем резко распахнул глаза:

— Запоминайте наши новые имена: Демузель Фальторакс, Зард Куотенар, Леванита Зорг.

— О, Зарда-то я знаю! — Вей фыркнул, отставляя бокал. — На Альфарионе этот чудак после каждой фразы так забавно шмыгал носом и дёргал штаны вверх. Тик после тюремного бунта на Новой Трее. Маркус, ты ж знаешь эту историю?

— Знаю. Но сейчас не до воспоминаний, — Маркус резко поднял руку. — Вей, вживайся в образ Зарда. Я — Фальторакс. Хлоя... — он обернулся к девушке, сделал лёгкий пасс руками и мило улыбнулся.

Перед ними стояла совсем другая женщина — статная, с проседью в волосах, в чужой униформе. Хлоя инстинктивно шагнула к зеркалу.

Отражение вскрикнуло чужим голосом. Из зеркала смотрела статная дама лет сорока пяти, синхронно хлопая глазами.

— Хлоя? Дыши, — Маркус мягко коснулся её плеча. — Попробуй сказать что-нибудь. Назови своё имя.

— Хло... то есть Леванита Зорг, — выдохнула она, и зеркальная женщина заговорила низким контральто. — Это... Кхм... Кхм... Кхм... Это обратимо?

— Под этой кожей всё та же очаровательная Хлоя, что без ума от нашего Марселя, — Маркус мягко взял её теперь узловатые пальцы. Его губы коснулись тыльной стороны ладони. — Временный маскарад, дорогая. Обещаю.

Хлоя заметила, как в зеркале покраснели щёки Леваниты Зорг. Она хотела ответить колкостью, но сдержалась. В образе женщины в возрасте она должна быть серьёзной. К тому же, от звука чужого голоса ужасно першило в горле.

Надев тёплые пуховики, они вышли из номера и быстрым шагом направились к лифту.

Внизу Маркус, остановившись у стойки портье, с улыбкой произнёс:

— Мы отправляемся на каток, затем поужинаем в городе и вернёмся поздно. Пожалуйста, сообщите утром в номер, когда прибудет экскурсионный автобус на Ниагару.

Портье с готовностью кивнул, его лицо выражало искреннюю готовность помочь:

— Конечно, господин Фальторакс, всё будет сделано. Приятного вечера!

Через несколько минут они уже мчались по дороге в Батавию на автомобиле. За рулём сидел фальшивый Зард Куотенар, известный как мистер Вей или Горыныч, его руки уверенно лежали на руле, а глаза внимательно следили за дорогой. На переднем сиденье рядом с ним Демузель Фальторакс — Маркус — говорил по рации:

— Хоуп, слушай внимательно, — его голос звучал чётко и спокойно. — Экскурсионный автобус прибудет в девять утра. Инспекторы — двое мужчин и одна женщина — будут одеты в тёплые пуховики, лыжные шапки и берцы. Серые пуховики, синие шапки, берцы. Запомнил?

— Понял, — прохрипела рация в ответ.

Затем Маркус переключился на связь с Марселем:

— Марсель, как там с номерами в мотеле? Всё готово?

— Да, всё готово, — ответил Марсель. Похоже, он находился в баре, поскольку были слышны музыка, весёлые голоса и звон посуды. — Номера забронированы, всё по плану.

В салоне автомобиля царила тишина, нарушаемая лишь мягким гулом двигателя. На заднем сиденье, откинув голову на подголовник, дремала Леванита Зорг — Хлоя. Её мысли летали далеко. Она вспоминала, как нежно Марсель сжал её руки, когда она, решив пошутить, подобралась к его спине и, сама того не ожидая, прикоснулась к его обнажённому торсу.

Её губы слегка дрогнули, на лице появилась едва заметная улыбка. Даже в этом чужом теле, в этом странном образе, она чувствовала тепло тех мгновений.

Машина мягко покачивалась на поворотах, а за окном мелькали огни ночного города, постепенно сменяясь тёмными силуэтами деревьев. Хлоя закрыла глаза, позволяя себе на мгновение забыть о предстоящей миссии.

— Всё идёт по плану, — подвёл итог Маркус.

Автомобиль мчался вперёд, увозя их к новым испытаниям. Но в этот момент, в тишине салона, каждый из них думал о своём. О прошлом, о будущем, о том, что их ждёт за поворотом.

Гот-Айленд, Земля « U-332 », недалёкое будущее

Группа Хоупа провела часть ночи в напряжённой работе под рокот порогов и водопада. В холоде. В темноте. Бойцы с застывшими на морозе пальцами скручивали провода и минировали Гот-Айленд вместе с двумя мостами, ведущими к нему, — автомобильным через американские пороги и пешеходным. Чтобы отвлечь внимание, они устроили диверсию на электроподстанции, снабжающей электричеством район Козлиного острова.

Пожар на подстанции вспыхнул быстро, озарив ночное небо оранжевым заревом. Трансформаторы горели, треща и шипя, а воздух наполнился едким запахом гари и расплавленного металла. На несколько часов Гот-Айленд погрузился во тьму. Этого времени хватило, чтобы опытные подрывники заложили заряды под обе переправы через протоку реки Ниагары, разделяющую город Буффало и Козлиный остров.

Закончив с минами, бойцы вернулись в город и провели остаток ночи в кроватях, в заранее снятых номерах дешёвого мотеля. Хоуп решительно пресёк попытку парней, соскучившихся по нормальной жизни, покутить в кабаке с местными путанами. Он разрешил бойцам лишь по банке пива взять с собой в номера. Парни смирились. Попробуй ослушаться великана. Стоит только взглянуть на его кулачищи, и охота спорить сразу пройдёт. Окончательно. Не кулаки. Кувалды.

В 9:28 утра грузовой фургон, следуя за экскурсионным минивэном, пересёк мост, соединяющий Первую улицу с Козлиным островом.

Автомобиль остановился на парковке острова. Из него вышел ничем не примечательный мужчина. Он замер у кромки леса, оглядываясь по сторонам, а затем бесшумно исчез в чаще. Через тридцать две минуты он вернулся, стряхнул с брюк налипший снег и сел в фургон. Машина завелась и уверенно направилась по автомобильному мосту обратно в город. Хронометры адских машин начали отсчитывать время до начала шоу.

Неприметный фургон ехал по Первой улице, не превышая скорости. На кольце он развернулся и свернул на дорогу, идущую вдоль реки Ниагара. Проехав немного, автомобиль остановился у небольшой рощицы и заглушил мотор.

Ровно через час на острове и обоих мостах одновременно сработали мины. Мощные взрывы разнесли переправы, сбросив пролёты мостов в бурлящую воду. Среди туристов началась паника. В хаосе смешались крики, плач, завывание сирен и автоматные очереди. Всюду громыхало, стрекотало и визжало. Свежевыпавший снег мгновенно посерел от копоти и превратился в грязную кашу под ногами людей.

Люди метались по дорожкам, не понимая, что происходит. Кто-то пригибался, прячась за автомобилями, другие падали на пол ресторана, а самые смелые бросались в лес, надеясь, что среди сугробов и пушистых елей их не заметят. Кто-то в стрессе сидел прямо в снежной кашице, ухватившись за голову. Страшно было на это смотреть. Паника. Суета. Хаос. А взрывы и стрельба не прекращались. Бум... Бум... Тра-та-та.

Через пятнадцать минут на парковке взорвались ещё два автомобиля. Где-то в лесу послышалось стрекотание автоматов. Серии взрывов и стрельба повторялись каждые полчаса, вгоняя толпу в панику.

Силовики считали, что остров захвачен террористами. Однако они не спешили восстанавливать переправу или отправлять на помощь катера с военными. Все надеялись на боевые модули аннунаков. Они не заставили себя долго ждать.

Вскоре небо над островом кишело смертоносными белыми шарами. Воздух словно наполнился их зловещим жужжанием. Лазерные турели откликались на каждый шорох, будь то птица или упавшая с ветки сосновая шишка. Шансов у террористов не было. Никаких. Как не было, впрочем, и их самих. Автономные дроны аннунаков, словно валькирии — ангелы смерти, методично прочёсывали территорию, проникая чуть ли не в каждую щель. Их чувствительные сканеры просветили весь остров, но результат оказался неожиданным.

Враг исчез. Растворился. А взрывы и стрельба всё продолжались...

Внимание силовиков привлёк ещё один мощный взрыв, уже за протокой в Буффало. Взорвался фургон, припаркованный в рощице, и начался сильный пожар. Основные силы ринулись туда, поскольку ситуационный штаб предположил, что на американский берег прорвалась группа боевиков. Возможно, они использовали мощные дроны, чтобы перелететь протоку. А авария на подстанции отключила датчики слежения за небом. В мыслях силовиков всё складывалось. Проблемы с электричеством — это часть плана боевиков. Умно! Ничего не скажешь!

Силовики окружили горящую рощицу и залегли в снегу, не решаясь тушить пожар. Не видя врага, они растерялись и попросту не понимали, что делать. Эвакуация людей началась только ближе к вечеру, когда взрывы и стрельба прекратились.

Людей, эвакуированных с Козлиного острова, доставляли в полицейские участки на автомобилях. Там их встречали дотошные следователи, задавали вопросы, на которые у несчастных туристов не находилось ответов. Фильтрация затягивалась, а террористов всё не находили. Они исчезли. Провалились сквозь землю. Испарились.

Тем временем бойцы Хоупа, устроившие весь этот переполох, растворились в городе. Пока на Ниагаре ещё гремели взрывы, они на запасном автомобиле двинулись в сторону Аттики, используя окольные пути.

Машина мягко покачивалась на неровностях дороги, а за окном мелькали сигнальные столбики, деревья, придорожные мотели и заправки. В салоне царила тишина, нарушаемая лишь тихим гулом двигателя.

— Парни, мы сделали это, — Хоуп обернулся и посмотрел на ребят. — Горжусь вами, бродяги. Концерт удался.

Мотор ровно гудел, шины шуршали по асфальту, а по радио местный журналист драматично рассказывал о взрывах и стрельбе на Козлином острове. Он словно намеренно нагнетал атмосферу страха, вместо того чтобы успокоить людей. Сенсация. Это у репортёров в крови. Горячие новости всегда хорошо продаются. Как горячие пирожки.

Миссия только начиналась...

Аттика, Батавия, Земля « U-332 », недалёкое будущее

Дензел сидел за рулём своего старенького автомобиля, не решаясь включить зажигание. Уже десять минут он смотрел сквозь лобовое стекло на высокую тюремную стену и башню, которая служила парадным входом в знаменитую «Аттику». Офицер коррекции Дензел Гамильтон не хотел возвращаться домой. Без какой-либо причины, просто не хотел — и всё.

В свои сорок пять он чувствовал себя стариком. Дежурство отняло у него кусок жизни — морщины стали глубже, плечи ссутулились, даже седина выглядела как будто гуще. Он ощущал себя лет на пятнадцать старше. Да, годы уже не те. Голова гудела, спина ныла, ноги едва держали, и страшно мучила изжога. А в душе — пустота. Ни-че-го. Вакуум. Он смертельно устал. И телом... И духом...

Каждый день он видел страдания заключённых, вынужденных выживать в переполненной тюрьме, где число узников вдвое превышало норму. Господи, это же люди. Это не скот. Отвратительная еда в столовой, оборудованной форсунками со слезоточивым газом, бесчеловечное отношение надзирателей, душ раз в десять дней, запрет на свидания и письма, постоянные унижения и драки — всё это ломало людей. В глазах заключённых читались отчаяние и боль. А ведь половина из них оказалась за решёткой лишь потому, что не покорилась новой власти. Они-то считают себя людьми. А он? Кто тогда он? Он служит инопланетной расе. Пресмыкается. Он слуга дьявола. Вот кто он.

Он больше не мог оставаться на работе, но мысль о доме угнетала его ещё сильнее. В крошечной квартире, где ремонт не делали уже тридцать лет, его ждали лишь разруха и боль. Полы гнили, штукатурка осыпалась, а в семье царили равнодушие и отчуждение. Жена-алкоголичка давно изменяла ему с его сослуживцем Гарри. Дочь, брошенная мужем, тщетно пыталась растить больного ребёнка. Сын-подросток подсел на наркотики, всегда с разбитым носом и синяком под глазом.

Нет, сегодня он не поедет домой. Лучше заплатит за номер в мотеле в соседней Батавии. Зайдёт в бар, напьётся до беспамятства, а может быть, если захочется, снимет проститутку. А завтра скажет жене, что на работе объявили усиление и он всю ночь проверял посты. Хотя домашним, честно говоря, уже было всё равно — лишь бы деньги приносил.

Порой он даже завидовал заключённым. Тем, кто сидел за идею, стойко перенося лишения, с надеждой однажды вырваться на свободу и продолжить борьбу за прежнюю Америку.

Дензел всегда относился с глубоким уважением к политическим заключённым. Он никогда не применял к ним физическую силу и старался поддерживать их, как мог: передавал весточки на волю или тайком подкладывал сигареты тем, кто курил.

В тюрьме он знал немало офицеров, похожих на него. Однако большинство охранников больше напоминали Уильяма Куина — человека, известного своей жестокостью к чернокожим заключённым. Во время бунта одна тысяча девятьсот семьдесят первого года заключённые жестоко расправились с ним за его бесчеловечное поведение.

Куин намеренно запихивал неугодных ему чернокожих заключённых в переполненные камеры, наблюдая, как они выясняли отношения в борьбе за место. Иногда это доходило до убийств: чтобы просто сесть или лечь, люди были готовы пойти на всё.

Власти, к сожалению, уроки истории так и не усвоили. Тюрьма опять трещала по швам: вместо положенных одна тысяча двести восьмидесяти человек здесь содержалось две тысячи двести заключённых. Полвека назад теснота и жестокость охранников привели к масштабному бунту. Пять дней национальная гвардия подавляла восстание, в результате которого погибли тридцать три заключённых и десять сотрудников тюрьмы.

Сейчас предпосылки к новому бунту казались очевидными. Особенно если учесть, что в блоке «В» находился человек, чей арест стал символом крушения государства. Там томился Рональд Траст — лицо «красной» Америки.

Дензел наконец решился. Он повернул ключ в замке зажигания своего старенького «Шевроле Спарк» и за двадцать минут добрался до Батавии — маленького городка с населением чуть больше пятнадцати тысяч человек. Машина плавно остановилась у входа в мотель.

К счастью, свободные номера ещё были. Правда, администратор сообщил, что три бизнесмена из Нью-Йорка только что арендовали целых четыре комнаты. «Странно, зачем им столько? Может, они занимаются контрабандой из Канады, а Батавия для них — перевалочный пункт?» — подумал Дензел. Двадцать пять лет службы в тюрьме научили его замечать подобные странности.

Получив ключ от номера, Дензел сразу отправился в местный бар. Ему не терпелось выполнить вторую часть своего плана: напиться до беспамятства и хотя бы на время забыть обо всех своих тревогах.

Бар, вопреки ожиданиям, пустовал — только бармен лениво протирал бокалы. Даже старый Джо, обычно сидевший в углу, сегодня не пришел. В зале сидели только трое молодых людей, одетых, по нынешним меркам, очень хорошо. Дензел подумал, что это могли быть те самые «контрабандисты», которые арендовали почти все номера мотеля.

Однако, присмотревшись внимательнее, он изменил своё мнение. Парни выглядели слишком юными, а их глаза казались открытыми и честными. Ничего в их облике не напоминало преступников.

Окинув взглядом полупустой бар, Дензел спросил, можно ли присесть за их столик. Он пошутил, что пить в одиночестве — последнее дело. К его удивлению, форма офицера полиции не вызвала у молодых людей ни тени отторжения. Это лишь подтвердило его догадку: парни точно не имели отношения к преступному миру.

— У вас в Батавии, наверное, важное дело? — спросил Дензел у молодых людей. — В наших краях редко встретишь новые лица. Не думайте, что если я в форме, то обязательно начну допрашивать. Сегодня у меня отвратное настроение, и я решил его развеять с помощью выпивки. Домой не хочется, а в баре вы — единственные собеседники.

— Мы не против поговорить с хорошим человеком, если это искренне, — ответил Ахмед. — Мы остановились в мотеле неподалёку и нашли только это место, где можно перекусить, выпить виски и найти приятного собеседника. Присоединяйтесь!

— У вас в этом городе какое-то дело или вы здесь проездом? — спросил Дензел, залпом выпив полную рюмку виски, и даже не поморщился. — Простите за любопытство, это просто для затравки разговора. Вы можете не отвечать, если не хотите.

— Почему же, — сказал Марсель, подливая офицеру ещё виски. — Мы здесь проездом. Хотим посетить Канаду и увидеть зимний Ниагарский водопад. Мы бы не стали останавливаться в этом городке, но по дороге у нас вышел спор. Эти двое утверждают, что из Аттики невозможно сбежать, а я говорю, что был случай. Полвека назад, во время бунта. Только имя того счастливчика я забыл. Хорошо, что вы полицейский. Может, рассудите нас?

— Его звали Джозеф «Бешеный пёс» Салливан, но сбежал он не во время бунта, который случился девятого сентября тысяча девятьсот семьдесят первого года, а седьмого апреля того же года, спрятавшись в мешке с мукой, и машина привезла его именно сюда, в Батавию, — ответил Дензел, знаком показывая Саиду, чтобы тот не тормозил и вовремя пополнял его рюмку спиртным. — Только на свободе он недолго гулял. Через две недели повязали его в Нью-Йорке. Любил он выпить, и девушек очень любил. Так, значит, это вы сняли сразу четыре номера в мотеле?

— Да, это мы, — уверенно ответил Марсель. — За нами едет машина с товарищами, вот для них-то мы и сняли номера. Что касается Канады, то у нас совершенно легальный бизнес. Лицензию можем показать позже, когда прибудут друзья. Теперь, когда вы разрешили наш спор, в этом городке нас больше ничего не держит. Но одну ночь всё же придётся провести — за мотель уже уплачено.

— Как это по-американски! — заметил офицер, вливая в себя очередную рюмку «Джека Дэниэлса». — Деньги не растут на деревьях! Верно? Эй, сынок, налей ещё, и себя не забывай. Сейчас проверим, правда ли, что баксы не растут как листья. Лей, не стесняйся. Виски — лучшая сыворотка правды. Она сразу покажет, кто лжёт, а кто нет. Что, парень, ты себе так мало налил? Испугался человека в форме или не хочешь пить с легавым?

— Нет, офицер, я не имею предубеждений против полиции, — ответил Саид, язык которого уже заплетался. Две бутылки виски на четверых давали о себе знать, хотя молодые люди старались жульничать, незаметно выливая свой виски под стол.

— Наш с братом отец, ещё до эмиграции в Штаты, служил в полиции. Поэтому я с уважением отношусь к полицейским.

— Молодчина! Только я не полицейский. Я грёбаный тюремный надзиратель! — почти прокричал Дензел, теряя контроль. — Что, и теперь тебе не зазорно выпить со мной? Со мной, чёртовым душителем свободы? Если не брезгуешь, тогда наливай! С такими, как я, не то чтобы рюмочку виски выпить, рядом со мной даже воздухом дышать нельзя, потому что смердит. Да, наливай уже.

— Э-э, друг, тебе, наверное, уже хватит, — сказал Марсель, подхватывая офицера, который уже не мог стоять на ногах. — Помоги, Ахмед, отведём этого вертухая, душителя демократии, в номер, пока он ещё способен передвигаться. А ты, Саид, как? Можешь идти сам?

Ахмед долго пытался вставить ключ в замочную скважину, но его руки не слушались. Наконец ему это удалось, но дверь неожиданно распахнулась сама. Стоявший на пороге Маркус, видя состояние ребят, просто отступил в сторону, и все четверо ввалились в номер.

— Если соберутся два американца и русский, то результат предсказуем, — сказал Маркус Хлое, которая широко раскрытыми глазами смотрела на своих вдрызг пьяных товарищей. — Но нет худа без добра. Кажется, парни поймали золотую рыбку. Пожалуй, Хлоя, нам следует не ругать, а хвалить твоих ребят. Перед вами, друзья, Дензел Гамильтон — офицер коррекции, ответственный за блок «В». «Судьба помогает смелым» — гласит латинская пословица. Я же говорил тебе, Горыныч, что этот Марсель ничем не хуже. Они стоят друг друга — удача просто липнет к ним.