Следуя за цветными дымами

Глава 17. Две стороны одной медали

Планета Трон, недалёкое будущее

Сознание возвращалось ко мне медленно, пробиваясь сквозь густой цветной туман. Первое, что я ощутил, — это резкий металлический привкус во рту и пульсирующую боль в висках. Перед глазами плясали разноцветные пятна, постепенно складываясь в очертания каменного свода пещеры. Я лежал на холодных камнях, и каждый вдох отдавался эхом в моей раскалывающейся голове.

«Где я?..» — мой собственный голос, больше похожий на хрип, показался мне чужим. Последние воспоминания всплывали обрывками: антиграв, погоня, Шандор... Мелинарис!

Сердце бешено заколотилось в груди. Я резко приподнялся, игнорируя протестующую боль в голове. В полумраке пещеры, в пяти метрах от меня, лежало знакомое тело.

«Мелинарис!»

Я подполз к ней, пальцы сами потянулись к лучевой артерии. Пульс — ритмичный, хорошего наполнения. Кожа тёплая на ощупь, дыхание ровное. Нет явных признаков травмы... Она жива.

Что-то внутри меня отпустило, будто ослабили пережатую пружину. Я едва не задохнулся от облегчения — такого сильного, что даже колени затряслись. Но радость продлилась недолго. Врачебный инстинкт тут же вернул меня в реальность: почему она до сих пор без сознания?

Осмотрев её внимательнее, я заметил лишь несколько царапин и небольшой синяк на виске. «Должно быть, сотрясение мозга или… не дай бог — контузия», — подумал я, аккуратно отодвигая прядь её тёмных волос с лица.

Голова по-прежнему гудела, но я уже мог думать более-менее ясно. «Маркус... Это снова его работа», — мелькнула мысль. Только этот шельмец мог устроить нам такое «романтическое приключение». Хотя после последних событий слово «романтическое» казалось явным преувеличением.

Осторожно прикрыв Мелинарис своей спецовкой, я решил осмотреться. Воздух в пещере показался мне влажным и солоноватым — где-то рядом должен быть выход к морю.

И я не ошибся. Пройдя несколько метров по извилистому коридору, я оказался перед...

...перед самым прекрасным зрелищем в моей жизни.

Два солнца — большое белое и маленькое золотистое — висели в бирюзовом небе. Лазурные волны ласкали золотой песок, а вдали зеленели пальмовые рощи. Воздух был наполнен ароматом моря и чего-то цветочного, сладковатого.

«Маркус, ты превзошёл себя», — усмехнулся я, представляя его улыбающееся лицо.

Я присел на корточки, погрузил пальцы в золотистый песок. Руку приятно обожгло. Горячий.

«Рай...» — прошептал я, вдыхая полной грудью солёный воздух. После серой, промозглой тайги это место заслуживало такого эпитета.

Но радость открытия тут же омрачилась беспокойством — Мелинарис там лежит одна. Развернувшись, я поспешил обратно.

В пещере меня ждал сюрприз.

Там, где я оставил девушку, лежала на камнях откинутая спецовка. Значит, очнулась.

— Не двигаться! — услышал я приятный тембр её голоса.

Мелинарис стояла передо мной, бледная, с растрёпанными волосами, но такая прекрасная, что у меня перехватило дыхание. Лучемёт в её руках был направлен мне прямо в сердце.

— Эй, полегче, стрелок! — Я осторожно поднял руки, чувствуя, как синий огонёк прицела дрожит на моей груди. — Каждый раз, когда я тебя спасаю, ты встречаешь меня вот этим стволом. Когда-нибудь ты действительно выстрелишь!

— Где мы? Что это за пещера? — в её голосе звучало не извинение, а упрёк.

— Если память не изменяет, шаттлом управляла ты, — парировал я. — Это мне стоит спрашивать, куда ты нас занесла!

Мелинарис на мгновение замялась, затем её плечи обмякли.

— Прости, Марсель... Я просто... испугалась. Но где мы?

— Адресуй этот вопрос к нашему другу Маркусу, — улыбнулся я, наблюдая, как её глаза округляются от удивления. — Ты не представляешь, в какие передряги он меня уже забрасывал.

— Что? Ты… ты видел Маркуса? Но как? Когда? — она резко схватила меня за рукав, будто боялась, что я исчезну, не успев ответить.

— Вечером того дня, когда «Бродяга» приземлился на «Восточном». Правда, он предстал передо мной в довольно неожиданном образе… Но оставил подробное послание. В нём он рассказал всё — о силе, об опасности… и о тебе. И попросил позаботиться.

Её пальцы крепче сжали мою руку, словно пытались удержать не только слова, но и само время.

— А ты разве не поняла? — продолжил я. — В тот самый день, когда Шандор напал на нас, Маркус был на корабле. Они с капитаном — старые друзья. Даже в юности поссорившись из-за девушки… по имени Элисия...

— Ты знаешь и это?! — воскликнула Мелинарис. Она опустилась на ближайший камень, закрыла лицо ладонями. Дыхание стало прерывистым. От прежнего бравого лейтенанта, которая ещё недавно направляла на меня лучемёт, не осталось и следа — теперь она плакала.

Я подошёл осторожно, забрал оружие из её дрожащих пальцев и обнял. К моему удивлению, она не отстранилась, а прижалась ко мне, и я почувствовал, как её слёзы просачиваются сквозь рубашку.

— Маркус… он мой отец, — прошептала она. — А Элисия — моя мать. Я думала, они погибли… Спасибо, что всегда меня спасаешь.

— Видимо, это моя судьба — быть твоим щитом, — ответил я, крепче сжимая её в объятиях. Она тихо поцеловала меня в щёку — так, как будто впервые позволила себе быть слабой.

Когда мы вышли из пещеры, Мелинарис вдруг замерла, глядя на двойное солнце.

—Мы на Троне, — произнесла она торжественно. — Я узнаю это небо. Здесь я родилась... Мама настаивала, чтобы я появилась на свет именно здесь. Это место она называла раем.

— Теперь я понимаю, почему ты — мой ангел, — улыбнулся я, наблюдая, как её щёки розовеют. — Ангелы ведь живут в раю.

Она взяла меня за руку, и её пальцы — нежные, но уверенные — повели меня по золотому песку. Воздух вокруг наполнился цветочным ароматом, смешанным с её лёгкими духами. Да, это действительно был рай — пока...

Но, как известно, рай и ад — две стороны одной медали. Наш «райский» отдых быстро закончился, когда желудки напомнили о себе урчанием.

— Любовью сыт не будешь, — философски заметил я, проверяя заряд лучемёта.

Лес встретил нас буйством жизни: переливающиеся цветы, поющие птицы, гул невидимых насекомых. Но сказка длилась недолго — уже через полчаса мы услышали первый тревожный звук: далёкий, явно хищный рёв, от которого по спине пробежали мурашки. Мелинарис мгновенно насторожилась, её пальцы сжали мой рукав.

— Не шевелись... — прошептал я, мягко, но решительно отводя Мелинарис за спину. — Мы здесь не одни. Похоже, в этом лесу есть хищник, и он тоже голоден.

В Академии Космофлота явно не уделяли должного внимания зоологии. Мелинарис не имела ни малейшего представления о местной фауне, а уж тем более о пищевой цепочке. Но когда из лесной чащи донёсся низкий, вибрирующий рык, я сразу понял — мы здесь не на вершине пищевой пирамиды.

В двадцати метрах от нас с треском ломались ветки. Из зарослей появилось существо, напоминающее помесь саблезубого тигра и скорпиона — массивное тело с хитиновыми пластинами, длинный хвост с острым шипом и холодные жёлтые глаза, уже выбравшие жертву.

— Назад! — крикнул я, но Мелинарис уже действовала.

Её лучемёт свистнул, выпустив голубоватый заряд. Попадание в холку лишь разозлило зверя. Второго выстрела не последовало — хвост хищника метнулся, как плеть, выбив оружие из её рук.

В тот момент, когда зверь прыгнул, я рванул вперёд, используя тот же приём, которым я свалил Шандора. Существо врезалось в дерево, и острый сук распорол ему брюхо.

— Добивай!

Не раздумывая, Мелинарис выпустила два энергетических шара, которые окончательно сразили несчастного зверя.

Но радовались победе мы недолго. Новый рёв, более громкий и яростный, прокатился по лесу. Он был не один.

Кусты зашевелились, а воздух словно наполнился запахом ярости. Воздух густой. Терпкий. Обжигающий.

Мне даже не хотелось думать о том, как выглядит ярость этих животных. Бежать. Только бежать. Со всех ног. Стрелой. Молнией. Как угодно. Лишь бы быстрее зверя.

От страха пересохло в горле, и вместо крика я выплюнул хрип:

— Бежим!

Судьба не случайно свела нас вместе. Мелинарис всё поняла без слов. Она ловко вытащила из кустов свой лучемёт и протянула его мне, словно говоря, что спасение наших жизней теперь зависит только от меня.

Мы рванули сквозь густую лесную чащу, сплошь заросшую кустарником с жёсткими колючими ветвями. Колючие ветки безжалостно рвали нашу одежду и кожу. Боль? Нет. Её мы не ощущали. Адреналин заглушал боль. Вперёд. Только вперёд. Подальше от зверя.

Позади — треск веток и тяжёлое дыхание хищника. Он приближался.

Лес внезапно расступился, открыв каменистое плато. Всё, дальше бежать некуда — впереди обрыв.

Мы выбежали на идеально ровную каменную площадку шириной метров пятьдесят.

— Тупик... — прошептала Мелинарис. Мы оказались зажаты в ловушке между пропастью и лесом, по которому нёсся наш преследователь. Спрятаться было негде. Тук, тук. Наши сердца отсчитывали секунды оставшейся жизни. Тук, тук, тук.

Преследователи не заставили себя долго ждать. Из чащи с треском ломающихся ветвей вырвались три хищника. Один — матёрый гигант, двое поменьше, но не менее опасные. На фоне их мощных тел мы выглядели хрупкими тростинками. Шансов не было. Только чудо могло нас спасти.

— Не отходи! — крикнул я, но Мелинарис и не думала отдаляться. Её пальцы впились в мой рукав, а глаза расширились от ужаса.

Лучемёт в моей ладони будто ожил, став продолжением тела. Прицелился — оружие, словно само направляло мой взгляд. Первый выстрел — и энергетический заряд бьёт крупнейшему зверю прямо между глаз. Не смертельно, но он замер, тряся огромной головой. Оглушён!

Второй выстрел — и один из «малышей» с воем падает.

Заряд вспорол ему брюхо, когда тот неудачно развернулся. Тварь сделала несколько судорожных оборотов и рухнула. Второй. Этот уже второй уничтоженный нами зверь.

Большой зверь жалобно заскулил, тычась мордой в безжизненное тело сородича. Я уже целился в следующего, но раненый гигант неожиданно бросился под выстрел, принимая заряд в плечо.

Что-то щёлкнуло в его сознании. Боль, ярость, месть — всё смешалось в одном бешеном рыке. Несмотря на рану, он ринулся вперёд, намереваясь разорвать нас когтями.

Два следующих выстрела лишь отскочили от хитиновой брони.

Я уже видел, как сжимаются мощные задние лапы перед прыжком, когда второй «малыш» рухнул с дымящейся дырой в горле. Три. Это третий.

Последний монстр не замедлил шаг. Его мускулистое тело взмыло в воздух. Я успел рвануть Мелинарис вниз — огромная туша пронеслась над головой... и рухнула в пропасть. Острый хвост чиркнул по плечу, оставляя кровавые полосы. Четвёртый.

Мелинарис, до этого стоически переносившая все царапины, вдруг разрыдалась при виде моей крови. Но уже через мгновение её пальцы ловко доставали аптечку из кармана.

«Глупая... глупая...» — бормотала она сквозь слёзы, вкалывая мне обезболивающее прямо через ткань. На ранах моментально образовалась защитная плёнка.

Я вытер её слёзы и притянул к себе. Наши губы слились в жарком поцелуе, солёном от слёз и крови, но удивительно сладком. В нём не было нежности — только боль, страсть и обещание: «Я не позволю тебе уйти. Не теперь. Не после всего».

В этот миг я мысленно поблагодарил Маркуса. Да, он вырвал меня из привычного мира, показал мне и рай, и ад. Но если бы не он, я бы никогда не встретил Мелинарис. А теперь я не дам её в обиду. Выгрызу глотку хоть чёрту, хоть тысяче чертей.

Когда наши губы наконец разомкнулись, я с трудом перевёл дух. «Нектар любви» – это было слишком слабо сказано. Во мне клокотал вулкан эмоций, от которого кружилась голова.

— Ну что, мой дорогой защитник? — Мелинарис игриво щёлкнула пальцами, и звук этот прозвучал, как каблучок, отбивающий такт в весёлом танце. — Осмотрим нашу скромную добычу? Быть может, эти… ммм… саблезубые крошки окажутся на вкус нежнее, чем выглядят?

Она ловко подбросила мне нож — костяной, с витиеватой резьбой, будто выточенный рукой древнего костореза.

— Начальный курс бытовой магии, — пояснила она с горделивой интонацией лектора, открывающего студентам великие тайны мироздания. — Первый семестр, между прочим.

И я готов поклясться, что в тот момент над её головой вспыхнули эльфийские руны.

Я повертел нож в руке, ощутив его шершавую фактуру.

— А топор? — спросил я, нарочито вытягивая губы в обиженную гримасу. — А добротный тесак? А хотя бы разделочная доска, в конце концов?

Мелинарис фыркнула, и этот звук напомнил мне рассерженного котёнка.

— Глупыш! — воскликнула она, ткнув пальцем мне в грудь. — Из пустоты предметы не выковыриваются! Вот клык — вот нож. Закон сохранения материи, знаешь ли, ещё никто не отменял.

— Постой… — я прищурился. — Ты говоришь о физике в мире, где в небе два солнца, а бронированные бестии гоняются за людьми?

— Для тебя, любимый, — она встала на цыпочки и оставила лёгкий поцелуй у меня на кончике носа, — я могу собрать даже композитный лук. Если, конечно, раздобудешь нужные материалы.

Её слова заставили моё сердце взметнуться вверх, будто подхваченное тёплым ветром. С ней даже ад показался бы мне курортом.

Нож, несмотря на первобытную простоту, справился на удивление хорошо. Пока я, неумело орудуя им, пытался выкроить из туши хоть что-то съедобное, Мелинарис, брезгливо отвернувшись от кровавого зрелища, уже творила чудеса в сторонке.

— Смотри! — её голос прозвучал, как выстрел.

Я обернулся — и застыл.

Передо мной стояла не моя зеленоглазая волшебница, а гордая воительница, целившаяся из лука, достойного фараонов. Угловой, композитный, с идеальными изгибами — такое оружие древние мастера собирали месяцами. Ей же хватило мгновения.

— Фьють! — она подмигнула. — И готово.

— Чёртова магия… — выдохнул я, поражённый. — И сколько законов мироздания ты при этом порушила?

— Ни единого! — она возмущённо вскинула подбородок, но в глазах уже играли весёлые искры. — Всё сделано чётко, по науке. Даже преподаватель бы одобрил — с точностью до последней запятой в инструкции.

***

Я сладко потянулся на мягком тюфяке, набитом душистой осокой, чувствуя прилив сил. Льняные простыни, гладкие и прохладные, пахли свежестью утреннего бриза, смешанной с едва уловимым ароматом луговых трав. Всё вокруг дышало уютом и покоем. Пахло домом. И счастьем. Я мысленно благодарил магистров академии за то, что воспитали из Мелинарис чудесного мага. Теперь её стараниями наша жизнь на этой планете превратилась в сказку. Каждое утро начиналось с этого блаженного мгновения, когда я просыпался, чувствуя тепло её тела рядом, и вдыхал пьянящий аромат летнего луга. Это было настоящее счастье, простое и совершенное.

Золотые лучи вновь коснулись нашего пляжа. Ещё один день в раю. Поначалу я считал дни, пытался даже делать зарубки на своём луке, но каждый день повторял предыдущий, и очень скоро я делать это перестал. Мы жили, наслаждаясь каждым мгновением, не заботясь о течении времени. К тому же, как можно считать дни, если мы даже не знали, как гравитация этой планеты влияет на время?

Время — понятие относительное. Возможно, один наш день здесь — это целая вечность на Земле. По ощущениям, мы провели в нашем уютном гнёздышке с личным пляжем уже месяцев пять, а может, шесть или даже семь. Я старался не думать о том, что на родной планете, возможно, уже давно стёрлась даже память обо мне. Эти мысли я решительно гнал прочь, наслаждаясь каждым днём, прожитым рядом с удивительной Мелинарис.

Дни в нашем раю текли, как медленная река — без суеты, без потрясений. По мне — невыносимо скучно. После взрывных событий на Земле моё нутро требовало адреналина. Мои друзья терпят лишения в борьбе за свободу Земли, а я тут сытый и довольный прозябаю в лености и бездействии. Ёшки-бабаёжки! Робинзон Крузо! Блин!

Как и он на своём необитаемом острове, мы обзавелись лодкой и сетью, что решило проблему с питанием. Наконец-то отпала необходимость красться по мшистым тропам, высматривая добычу среди деревьев. Планета, казалось, не слишком благосклонно относилась к нам, поэтому мы отказались от планов исследовать окрестности. После первой охоты, когда мы едва не лишились жизней, рыбалка стала нашим основным занятием. К счастью, лагуна щедро одаривала нас морской снедью. Немного труда и смекалки, и еда словно сама прыгала на наш стол.

Каждое утро сети приносили нам богатый улов. Сочное мясо тунцов, нежнейшие гребешки, мидии, хрустящие крабы — наш стол ломился от океанских даров. На огне рыба приобретала божественный аромат, а моллюски раскрывались, как жемчужины. Даже не зная названий половины рыб, мы очищали блюда до последней крошки.

Бесконечно щедрый океан обеспечивал нас пищей, и морская диета шла нам только на пользу. В общем, кругом одни плюсы.

К плюсам я относил и то, что наша лагуна славилась своим спокойным характером. Даже в ненастные дни океанские волны здесь не поднимались высоко, и опасность наскочить во время рыбалки на риф или уйти в открытое море нам не грозила. Что касается опасных хищников, то они в лагуну не заплывали. Вероятно, им хватало пропитания за коралловым рифом. Мы чувствовали себя в безопасности, как в уютном коконе, созданном природой и магией Мелинарис.

Хотя мы больше не углублялись в лес, я не мог полностью отказаться от охоты. Особенно после того, как у меня появился превосходный композитный лук. Никакие уговоры Мелинарис не могли остановить меня — мужские инстинкты брали своё. Чтобы не нервировать подругу, я старался не задерживаться в лесу надолго. Пара часов — и я возвращался с добычей: зайцем или рябчиком, которые становились приятным дополнением к нашей морской диете.

Крупные хищники больше не появлялись в наших краях. Возможно, после того побоища, которое мы устроили в день прибытия, они потеряли к нам интерес. Хотя на самом деле всё было проще: Мелинарис окружила наши владения энергетическим полем, которое отпугивало непрошеных гостей, вызывая у них ощущение неминуемой опасности. Мы жили, как Адам и Ева в раю, наслаждаясь уединением, пока одно событие не напомнило нам, что мир гораздо шире, чем наш уютный уголок.