Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

Глава 3. Часть 21 «Полтысячи славных мужей сложили головы там…»

Много часов не расходился совет магов, и споры не утихали ни на минуту. И первые раз за много лет среди магов присутствовал простой смертный, на равных участвуя в диалоге с колдунами. Хотя Алакейн уже передал информацию магам и узнал, что ему нужно, всё же он остался, ибо вопрос о том, как усмирить Ашамаэля мог перекинуться и на таинственного некроманта, тогда таланийским магам и храмовникам понадобится помощь. Алакейн, мужчина весьма не глупый, способен будет помочь им. Сакфир, изворотливая и таинственна колдунья, заставляла седые волосы на голове воина шевелиться от необъяснимого ужаса, столь сильна она была. Ведьма в красках поведала не только о слабостях тёмного дара, но и о слабостях самого Ашамаэля. О том, что у отступника есть ненавистный брат, о том, как опрометчив он может быть, поглощённый яростью и видя слабого врага. К тому же маги многое узнали о стиле падшего эльфа и могли с некоторой уверенностью сказать, что знают, что их ждёт в бою. Но кого это знание погубит, магов или тёмного чародея, покажет только время.

Дальше, когда инквизитор наконец покинул зал, вынужденный доложить своему королю о грядущем, разговор магов пошёл о драконах. Как известно, древние существа на долгое время скрылись от глаз людей. Кто-то из них ушёл в анабиоз, кто-то отправился в дальние земли, а кто-то просто отсиживался в своих убежищах. А что до Алакейна, лично видевшего самого Скаррестинуора, то его никто не спросил, посему и он ни о чём не рассказал. Таким образом, великие маги буквально прозевали восстание тёмных драконов, точнее, его начало. На сей раз магистры допустили промах, решив, что чёрный дракон, найденный Ашамаэлем, скоро вернётся в родное убежище и всё продолжится, как раньше.

Тем временем дворец магов покинули двое. Инквизитор и посол магов. Посланник архимага получил рискованное задание проникнуть в Амаралан-Анорд и отыскать там эльфийских дворян, задумавших переворот. Убедившись в намерениях дворян, посол должен был сообщить о планах архимага и о том, что чернокнижника-короля возможно победить без лишней крови. Путь же инквизитора был ещё более далёк, и ему предстояло узреть изменения, которые произошли за несколько месяцев в огромной империи.

— … Я видел призрака этой ночью, говорю я тебе! Весь месяц трезвости насмарку… — худощавый мужчина средних лет отпил из большой кружки с элем. Он, и ещё один фермер сидели в полупустом зале таверны. Нынче во многих северо-восточных городах людей царило запустение, и даже присоединение к Империи этой ситуации не изменило. Стало ещё хуже.

— Ага… — отозвался фермер, уже изрядно поддатый. — У Джека, говорят, ещё и дочь пропала. Бедняга убит горем… Сначала, сын…

— Слышал, вчера приехал инквизитор? Мы-то думали, что он поможет нам… А этот… ублюдок грязный… Сказал, что кто смуту сеять посмеет и языком молоть о том, что здесь творится, того сожгут за ересь и предательство. Во…

— Империя… Ик! Поможет… — пробубнил фермер. — Дерьма ваша Империя объелась… Я слышал, что почти везде на границах такая чертовщина творится. Инквизиторы всё время разъезжают по границам и ар… Ик! Арестовывают людей. А потом сжигают, подлецы! Даже детей!

— А в центре всё спокойно… — задумчиво произнёс мужчина. — Может они и правы?.. Если люд по всей Талании запаникует, чёж там твориться-то будет? Клянусь тебе, я видел огни в этой дьявольской крепости!

Последние месяцы в приграничных деревнях этих краёв только и говорили о бродящих вокруг призраках и мертвецах. Пропадали люди, некоторых находили мёртвыми, а кто-то и вовсе пропадал без следа. Люди всё чаще с суеверным страхом посматривал на далёкий силуэт заброшенной цитадели Сильтарин.

— Проблемы, надо, ик, решать! А не люд простой жечь… — фыркнул фермер. Но тут скрипнула входная дверь, и мужчина тут же устремил свою раскрасневшуюся физиономию на нового гостя. В чёрно-красных доспехах-мантии на пороге стоял инквизитор. Мужчина был довольно-таки молод, но на лице его застыла холодная маска. Следом за ним зашли ещё двое воинов церкви, и храмовники как раз застали последнюю фразу фермера. Храмовник быстрым шагом пересёк зал таверны, и в повисшей тишине раздавались лишь чеканные шаги воина. Не говоря ни слова, он закованной в сталь рукой схватил фермера и сорвал с места.

— Этого в темницу. К остальным, — сухо бросил он, швырнув несчастного мужчину к храмовникам. Потом его взгляд устремился на собеседника фермера. — И этого тоже.

— Но-но… Н-но у меня же дети! Жена… Помилуйте! — глаза мужчина расширились от ужаса, он рухнул на колени перед инквизитором. Заламывая руки, он поднял взгляд на воина света. — Прошу вас… Я-я… Я сделаю всё, что хотите… — но один из храмовников уже поволок пленника к выходу. По сухому, небритому лицо ручьём потекли слёзы. — Нет! Нет!!! Сжальтесь, господин…

Ни один мускул не дрогнул на лице храмовника, и вот уже двоих выволокли на улицу, где храмовников ждали два стражника. Стража, поскольку набиралась из простых людей, так же подвергалась определённым репрессиям, но не столь жёстким и явным. Впрочем, большинство высших чинов среди храмовников простых служак даже за людей не считали.

Вскоре «преступники» были предоставлены стражникам, а инквизиторы продолжили свой обход.

— Ну и дела… — проронил один из солдат, шагая в полумраке захолустного городка. В немой тишине слышался лишь скрип снега под ногами. Даже луна сейчас не светила, а из-за свинцовых облаков не было видно звёзд. — Сколько их уже арестовали?

— Я сбился со счёта, — пожал плечами второй. — Мне вот что интересно, куда же их всех потом повезут? Не могут же они казнить всех.

— Я слышал, что на востоке уже начинают строить новую крепость, как раз для того, чтобы там тюрьму разместить. Я даже гномов видел… Кажется, король хочет, чтобы они помогли ему.

— Да ладно, эти коротышки наконец выползли из своих нор? — усмехнулся один из стражников. — Я помню, мне мой дед ещё рассказывал, что гномы закрыли входы почти во все свои крепости…

— А сейчас говорят, что всё чаще ихние караваны сюда приходят. Везут сюда сталь и камень…

Маленький конвой приближался к небольшой приземистой крепости. Внутри полутёмной, сырой крепости стражников ждал комендант. Пожилых лет мужчина поднял недовольный взгляд на стражников, будто те были виноваты в приезде инквизитора.

— Что, ещё притащили? Скажите этому напыщенному псу, что камеры уже переполнены, — комендант принялся что-то строчить в записной книжке. — Но завтра, хвала Создателю, их всех отправят в тюрьму на границах востока… Тех, кого не сожгут утром.

— Инквизитор продолжил обход… — осторожно заметил один из стражников, намекая, что будут ещё заключённые. Комендант лишь покачал головой.

— Тогда иди и скажи ему, что остальных будут охранять его люди на улице. Мест больше нет.

На востоке, куда больше всего расширились границы Талании, действительно кипела работа. Империя установила контакт с гномьими народами, но тут же озадачила их, ибо всё, что происходило в этих краях, было похоже на приготовления к войне. При помощи подгорных народов люди начинали рыть огромный кратер, в который в итоге будет помещена крепость-тюрьма, а вдоль границ возводились стены, подобных которым в людских государствах не строилось никогда. Действительно, Империя под дланью Алана Таланийского совершила огромный скачёк в области военных технологий, и уже даже начинали перестраиваться старые крепости. Стены становились выше и толще, обрастали стальными кольями и шипами, которые осложнили бы штурм любому врагу. Но эти крепости не сравнятся по масштабам с той, что строилась здесь, на востоке. Лучшие гномьи мастера утверждали, что на воссоздание подобного проекта уйдут десятилетия, если он вообще увенчается успехом, и крепость не рухнет на половине своей готовности. Но король Алан был непоколебим.

Несмотря на наступившее мирное время, модернизации подверглась и армия. Если простых служак волна новшеств обошла стороной, то профессиональная армия приступила к тотальному переобучению. Тренировки стали более жёсткими и интенсивным, фиксировались даже случаи смерти на учебных ристалищах. Броня становилась тяжелее, что говорило о явной готовности к грядущим новым войнам. Но, несмотря на многочисленные репрессии, Алану Таланийскому пока удавалось обуздывать церковь, а большинство городов пришло к настоящему процветанию и благоденствию. Но основание золотого века Новой Империи было заложено на костях и крови, этого не отрицал даже сам король.

Инквизиция тем временем большей частью тайно от властей создавала свою подпольную сеть.

— И так, все вы на этой неделе отправитесь либо на костёр, либо на рудники, — вещал высокий худой мужчина, закутанный в чёрные одежды. Вольготно он прохаживался вдоль шеренги заключённых в одном из тёмных подземелий Священной Инквизиции. — Своими грязными речами вы прогневили Создателя и поставили под угрозу спокойствие Талании. Но представительство тайной полиции инквизиции даёт вам шанс. Искупите свой грех честным трудом на строительных площадках востока, или же станьте глазами и ушами нашего Творца. А желающие могут присоединиться к нам… — лицо мужчины было скрыто капюшоном, и виднелась лишь недельная щетина, да губы, скривленные от жуткого шрама. Многие разведчики времён войны с демонами в итоге встали на сторону церкви. — Итак! Желающие стать глазами императора — шаг вперёд.

С унылым шарканьем вперёд выплелась пара тусклых фигур в оборванных одеждах. Присутствующие здесь не были убийцами, дезертирами и преступниками. Многие здесь были всего лишь несчастными, которым не повезло проронить пару неосторожных слов при инквизиторе. Впрочем, некоторые присутствующие здесь действительно являлись непростыми людьми.

— Чудесно, — кивнул инквизитор. — Стража! Проводите их в приёмную, после я с ними пообщаюсь. А кто же считает, что достаточно силён и умён, чтобы встать среди нас? — на сей раз ответом была тишина, лишь треск огня в факелах. — Никого? Почему-то я не удивлён. Эй ты! — инквизитор обратился к стоящему у выхода сержанту. — Собери тех, кто хочет работать в крепостях, а остальных — в темницы. Мне с ними говорить больше не о чём.

Тут же мужчина развернулся на каблуках и стремительно покинул мрачное помещение. В полутёмном коридоре его ждали ещё двоих таких же наблюдателей в чёрных одеждах. Все трое практически бесшумно двинулись по коридорам.

…Ноги скользили по полу, ибо камень непрерывной плёнкой заливала кровь. Яростный гул битвы, вой эльфийских труб, и звон заклятой стали разносились по залу. В затхлом воздухе реяли оборванные знамёна, над головами сражающихся мерцали огненные вспышки. Два воинства сошлись под взорами тёмных богов, сражаясь не на жизнь, а на смерть. Никто не желал уступать, и каждый готов был сражаться до последней капли крови. Стало ясно, что на сей раз ни одна армия не отступит, и после битвы останется только один победитель. Пока воины лишали друг друга жизни, Скаррестинуор и Ашамаэль взяли на себя самых опасных противников — гидр, от чьих шагов сыпались камни с потолка, столь огромны и яростны они были. Древние чудовища были ведомы магией тёмных жриц, и представляли огромную угрозу для магов. Тысячи разверстых пастей несли в себе страшную смерть от яда и ужасающих повреждений.

Ашамаэль взмахнул посохом, и перед опускающейся дюжиной головы гидры поднялась стена ледяных кольев. С ног до головы тёмный чародей был покрыт кровью, ибо последние недели о гигиене пришлось вовсе забыть. В разные стороны разлетелись мерцающие осколки, раня чародея. Резким рывком колдун ушёл в сторону, и оборванный плащ подобно крыльям взметнулся за ним. Последовала череда сокрушительных ударов, от которых задрожал пол и разошёлся оглушительным гулом. Прогремел голос Ашамаэля, и полумрак зала разрезала яркая лазурная вспышка, словно молния, в воздухе пронеслось огромное ледяное лезвие, срезав несколько голов чудовища. Гидра зашлась яростным рыком, который был больше похож на скрежет. Тут же в унисон своей подруге заревела вторая гидра на той стороне поля боя. Вспышки льда и пламени слились в ослепительные всполохи магии. На секунду Ашамаэлю показалось, что в отдалении он услышал, как кто-то протрубил сигнал наступления.

«Я схожу с ума… Проклятые дроу!» — озлобленно думал король, продолжая яростную схватку.

Но армия эльдар стремительно сокращалась. Гвардейцы Антан-Тир погибли все до единого, из последних сил держались рыцари, и лишь Морн-Тир, видавшие при посвящении и большие ужасы, вдруг перешли в яростное наступление, стремясь пробиться к командиру врага. Даанрит, командир тёмной гвардии, в бою лишился левого запястья, но продолжал вести свой отряд. Плечом к плечу с ним бился подавленный Иирс, лишившийся полностью своего отряда. Самоубийственный прорыв тёмных гвардейцев был частью плана Ашамаэля, который всё ещё питал надежду прорваться. Но надежда таяла на глазах, ибо дроу и люди-ящеры были более сильны и многочисленны. Буквально из ниоткуда возникали змеи, обвивавшие ноги и тела воинов, жаля сквозь броню. Василиски, намного крупнее своих собратьев, наполняли поле бое страшными каменными статуями.

Вновь вспышка пламени, и поле боя накрыло огненное зарево — гидра Скаррестинуора вспыхнула, словно огромный костёр. И сам же дракон рухнул на колени, в ужасе сжимая голову, ибо яростный рык твари был невыносим, а ведь Скаррестинуор был ближе всех к ней. Ашамаэль замешкался, и огромная пасть сомкнула свои челюсти едва ли не на руке падшего эльфа. Ядовитые клыки заскользили по чёрной стали посоха, и чернокнижник почувствовал, как ноги отрываются от земли. Но в этот же момент, маг ощутил мощный приток силы, от которого помутнело в глазах и мир заволокла красноватая с чёрными прожилками дымка.

«Посмотрим, как ты справишься… Ты сам не знаешь, что можешь!» — многоголосый шёпот разорвал разум короля, заставив вскрикнуть от внезапной боли, но тут же резкий рывок привёл в сознание. Одна из голов гидры подняла чародея на огромную высоту, и несколько голов уже раскрыли свои зловонные пасти, готовые поглотить эльфа. Ашамаэль видел бездонную глотку, полную острых шипов. Такие гидры редко прожёвывали свои жертвы — их ждал более страшный путь. Но падший воспользовался внезапно дарованной силой. Он упёрся ногой в челюсть головы, что держала его, и вытянул руку перед собой, направляя её в одну из разверстых пастей. Созрела чёрная вспышка, и раздался оглушительный хлопок за мгновение до того, как страшные челюсти сомкнули на руке чародея. От мощного удара голову и шею гидры буквально расщепило, залив округу ошмётками мышц и костей. Чудовище взревело, и вновь маг ощутил огромной силы рывок. Тут же он понял, что находится в свободном полёте, а посох же уже пронёсся мимо. Прочитав заклятие полёта, тёмный кудесник замер в воздухе, и вновь на гидру обрушился шквал острых ледяных стрел. Засвистел чёрный хлыст, отсекающий добрую дюжину голов твари, но и остальные без дела не оставались, ощущая больший простор. Хотя голов ужасной твари становилось меньше, с тем самым атаки её становились всё более яростными и быстрыми. Чёрная ядовитая кровь фонтанами била из ран.

— Ничтожество! — прокричал Ашамаэль не своим голосом, и вновь вытянул руки для новой атаки, но в этот момент перед ним возникла раскрытая пасть, и от удара неимоверной силы чародей полетел вниз, подобно сбитой птице. Но в мгновение полёта до него вновь донёсся звук эльфийского рога. На сей раз более отчётливый. Удар о твёрдый пол, совсем рядом с лицом мага опустилась тяжёлая лапа гидры. Краткое мгновение силы иссякло, и вновь раздирающий разум смех раздался в голове. Изогнувшись от боли, чародей закричал, привлекая тем самым внимание твари. Когда сознание померкло, Ашамаэль вновь услышал победный клич эльфийской трубы, на сей раз уже раскатившийся по залу.

Когда самообладание вновь вернулось к колдуну, он обнаружил гидру в десятке метров от него, яростно топчущую армию эльфов. Вот в неистовой атаке на чудовище накинулась немногочисленная рыцарская кавалерия с каким-то безумцем во главе, что держал в руках один из артефактных мечей, вспыхнувших ослепляющим лазурным светом. Рядом с ним реяло знамя одной из эльфийских армий, что вышли в поход на тёмных эльфов. Ашамаэль в удивлении приподнялся на одной руке, силясь подробнее разглядеть место схватки. Кажется, эльфы скандировали чьё-то имя…

«Минатрир! Минатрир! За короля!» — кричали они. Неожиданное подкрепление несколько обескуражило жителей подземелий, и Ашамаэль видел, как исполинские люди-ящеры медленно отступают с поле боя вместе с некоторыми дроу. Остальные же воины Ллос с гордо поднятыми головами и обнажёнными клинками принимали смерть. И лишь гидра яростно сопротивлялась, грозя вновь склонить чашу перевеса в сторону врага. С чудовищем пришлось разбираться Скаррестинуору, ибо Ашамаэль окончательно потерял свои силы, и теперь лишь силился подняться на ноги. Но после победы войско эльдар замерло в замешательстве. Все понимали, что ещё полчаса назад тёмное войско не собиралось уступать, должен был остаться только один… Но тут ящеры бросили дроу на поле боя. Впрочем, тёмные эльфы, как и желали, пали практически все до одного. Вновь по странному стечению обстоятельств остались немногие…

Мардар-Шизар пребывал в неконтролируемой ярости. Вновь и вновь, когда он был так близок к проклятому эльфийскому королю, жрица отзывала его. Дроу не отдавал себе отчёта о том, что творит и говорит. Вновь на круглой площадке предстал он перед тьмой, из которой виднелись лишь глаза Верховной Жрицы — с момента своего поражения на поверхности, она никогда не показывалась даже своим приближённым. Смутно виднелись очертания её лица и мерцание серебряных волос.

— Жрица, — прорычал он. — Ответь мне, почему?! Снова и снова мы как трусливые крысы бежим прочь! Ашамаэль уже близко… Он был беззащитен! Почему ты не позволила мне свернуть его хлипкую шею?

— Не забывайся, Мардар! — резко отозвалась Жрица надломанным голосом. Глас её дышал тьмой и словно песок рассыпался вокруг. — Помни, кто и чьей волей вытащил тебя. Наша с тобой задача — служить владычице Ллос. Ты знаешь, что Дартазаэль с ней в союзе, и повелитель безумия имеет свои планы на этого Ашамаэля. Твоя же задача — спасти свою расу. Вы можете яростно сражаться и пасть в бою с трусливыми эльдар, а можете затаиться…

— … И нанести удар из тени, — закончил за жрицу дроу. — Я понимаю. Прости меня, жрица… Что мне делать? Королевское войско скоро будет здесь, а тёмные народы отступили.

— Отступили… — задумчиво повторила жрица. — Значит, таков замысел нашего союзника. Тёмные народы должны оставаться в тени, иначе и они будут уничтожены. Лишь нам выпала нелёгкая доля… обмануть эльдар. Они будут уверены, что Империя пала. А их король бесследно канул в необитаемых пещерах. Ашамаэль не дойдёт до этого храма, ибо на нашей стороне тёмные боги. А ты пока что жди. Тебе предстоит собрать разрозненных дроу на поверхности и привести их сюда.

— Да, моя повелительница, — Мардар-Шизар склонил голову.

— Наконец-то я нашёл вас, мой король! — Минатрир радостно приветствовал своего повелителя, протягивая тому руку и помогая встать. — Как только я узнал, что ваша армия продвинулась так далеко, я тут же кинулся на подмогу. Проклятые дроу готовили западню! Хотели зайти с тылу… Вы знаете, что все пять рукавов соединены между собой сотнями проходов? Кажется, они уже приняли своё поражение и просто пытались забрать нас с собой как можно больше.

— Это так, — согласился чародей, тяжело опираясь на посох. Подоспел Даанрит, с ног до головы покрытый чёрной кровью.

— Они отступили, ваше величество, — рапортовал тёмный гвардеец. — Но хочу сообщить, что эти ящеры почти не понесли потерь. Они могут вернуться.

— Тогда приготовимся к новому бою! — пылко заявил Минатрир.

— Нет! — резко прервал Ашамаэль, всматриваясь куда-то во тьму. Сейчас, когда череда беспрерывных схваток наконец утихла, он ощутил то, чего раньше не замечал. Кажется, темнота вокруг пульсировала, билась, словно огромное сердце. Из теней слышались далёкие голоса, словно в них открывались врата в саму Бездну, позволяя услышать, о чём говорят тёмные боги. А здесь божественная мощь Бездны была сильнее всего. А значит, армия эльдар близка к концу своего похода. Огромная сила обволакивала, пропитывала кожу и кости, заставляя кровь по жилам бежать быстрее. Но она истощала… Вытягивала силы. Ашамаэль ощутил слабость и пошатнулся. — Нужно двигаться, — произнёс он. — Вперёд. Эти твари не пойдут за нами. Они могли добить нас, но не сделали этого. Значит нужно использовать шанс.

— Это абсурд, — сухо произнёс Иирс. Кожа его мертвенно побледнела, глаза смотрели отстранённо. — Мы все погибнем в этой тьме. И ты ведёшь нас всё дальше, король, — не смотря на нарастающий ужас Минатрира, и интерес Скаррестинуора, ждавшего нового шоу, Ашамаэль лишь сдержанно кивнул.

— Ты, Нар, можешь прямо сейчас вернуться назад. И все, — голос мага возвысился. — Кто не желает идти дальше, под командованием маршала могут вернуться домой! Война выиграна, господа, нам осталось лишь самое малое. Но это моя битва. Не ваша. Так что, кто-то хочет уйти?

В повисшей тишине лишь раздавался тихий сардонический смех Иирса Нара.

— Нет, ваше величество. Я не поверну назад, и умру достойно. Из моего отряда никого не осталось, и я не имею права вернуться без победы. Либо с щитом, либо на щите, мой король. Командуйте.

— Тогда мы идём дальше, — маг смерил маршала пронизывающим холодным взглядом и повернулся к Минатриру. — Ты сам будешь командовать своими войсками, я не приму командование. Но помни, герой, кто здесь твой король, и будь предан до конца. Домой мы вернёмся с триумфом.

Вновь выросшая армия двинулась по чёрным чертогам. Шепот вокруг не утихал и становился все громче. Впрочем, никто из эльфов не мог разобрать ни слова. Тьма вокруг становилась все гуще, приходила в движение, холодным кольцом сжимаясь вокруг эльдар. Даже огни, вызванные Ашамаэлем и Скаррестинуором, становились все более тусклыми, пока вовсе не превратились в точки мертвого света, едва показывающего дорогу. Но Ашамаэль не нуждался в свете — тьма стала ему проводником. И словно пламя во мгле он вел эльдар через мрак Бездны. Теперь эльфийских воинов манил вперёд всего один проход, и не оставалось сомнений, что они на верном пути.

Коридор сначала резко превратился в спуск, а потом сменился широким проходом, увенчанным резными арками из обсидиана. В тусклом свете мелькали изваяния тёмных богов, становившиеся с каждым разом все более смертоносно прекрасными. Один взгляд на их загадочные лики обжигал болью разум, заполняя рассудок тёмными мыслями. Впрочем, проход всё расширялся, и мрачные изваяния были почти не видны в тусклом свете.

Всё гнал вперёд Ашамаэль изнуренных солдат, не обращая внимания на просьбы Иирса и Минатрира остановиться хотя бы на час. Хотя, Иирс тоже ощущал эмоции сходные с его королём. Его манило вперёд, тянуло, словно магнит. Дело было в его доспехах.

— Я чувствую, как они становятся сильнее. Они перестают меня слушаться, а кровь тёмных взбудоражила творение Дартазаэля ещё больше, — на имя бога темнота вокруг ответила пугающим резонансом.

— Если бы ты принял его дар и обуздал, как это сделал я, у тебя не было бы таких проблем, — высокомерно заявил Ашамаэль. — Возьми себя в руки, маршал. Наш путь близок к завершению.

— Ты и сам больше в Его власти, чем тебе кажется, эльф, — произнёс Скаррестинуор. — Я бы советовал тебе приготовиться к тому, чтобы вступить в борьбу с самим собой, своей тёмной сущностью. И не верь воину. Ибо он той же крови, что и ты.

Эльфы шли в подавленном молчании, и даже дух смелого Минатрира сник. Но вот шепот вокруг начал нарастать, обретать форму, медленно приходя в неистовый вопль боли и ярости. Мгла вокруг пришла в движение, и эльфам в мгновение ока преградил путь легион теней. В густом мраке мерцали, жадно пожирая взглядами эльдар, алые глаза. Тела их были черней самой бездны, обретая силуэты давно павших воинов древности. В руках мрачным обсидианом мерцали заклятые мечи и пики. Но воинство тьмы не двигалось с места, так же как и замерло войско эльдар. Вперёд вышел исполинский теневой воин. Тело его клубилось мраком, глаза его пытали неистовым голодом и жаждой. Внезапно он вытянул чёрную руку вперед, и Ашамаэль ощутил на себе жгучий взгляд. Разум заполонили чужие мысли, чародей понял, что воинов Бездны здесь миллионы. Их войско бессмертно и неисчислимо. Сознание захлестнула апатия.

— Ты! — проскрежетал предводитель теней, указав на падшего эльфа. — Подойди.

Ашамаэль повиновался, но на несколько шагов продвинулся и Скаррестинуор. Во тьме шептали молитвы эльдар. Они тоже видели, что бессмертных воинов вокруг бесконечное множество. Но оставался лишь один вопрос, почему они ещё не вышли на поверхность, раз их столь много. Возможно, они лишь ждали, когда Дартазаэль вырвется на свободу, и уже готовы были растерзать мир на куски. Или же всё было намного сложнее. Как обычно бывает у богов.

— Ты… И эти двое. Вы не такие, как эти теплокровные, — прошипела тень, подавшись вперёд. — Я чувствую первозданного с вами, а сам ты одной ногой в Бездне. Но зачем ты привёл остальных?! Неужели это жертва моим повелителям? — Ашамаэль ощутил, как чёрная рука в паре сантиметров проплыла перед его лицом.

— Нет, — тихо произнёс чернокнижник, приведённый в смятение столь огромным превосходством противника. — Это моя армия. Мы пришли встретиться со жрицей Ллос.

— О да… Вы решили убить игрушку Ллос, — скрипучим смехом разразилась тень, оглушив мага. — Она таких вещей не прощает! Но не она и не её богиня здесь хозяева… Они гости. Настоящие хозяева совсем недавно пробудились ото сна. Впрочем, их час ещё не настал. Ступай, Ашамаэль, освободи место для моих богов. Ибо таков замысел.

— Кого? — вдруг оживился Ашамаэль, но было уже поздно, легионы теней растворились, лишь голодные глаза ещё какое-то время мерцали в воздухе, но и они исчезли. Многие солдаты эльдар не выдерживали напряжения и падали без чувств. Ашамаэлю ничего не оставалось, кроме как оставить всю армию Минатрира с самим полководцем на месте, и двигаться дальше только с Морн-Тир. Сопровождали короля, конечно, Даанрит, Иирс Нар и Скаррестинуор.

Проход вновь сузился, и вскоре отряд вышел на широкую полукруглую площадку. А дальше — пустота. Непроглядная чернота скрывала всё, что было впереди, а из обрыва за площадкой, казалось, смотрит сама Бездна. Ашамаэль перевёл негодующий взгляд на Скаррестинуора, словно спрашивая: «И что нам делать дальше?». Впрочем, дракон не ответил.

Камень завибрировал, будто в самом основании площадки ползло что-то огромное. Послышался нарастающий шорох, и вот уже у самого края поднялась волна воздуха, дышавшая ядом. Нечто огромное и тёмное, в десятки раз больше тех чудовищ, с которыми сражался Ашамаэль, выползло из тьмы. Чародей резко отступил назад, его примеру последовали и гвардейцы, ощетинившись копьями и мечами. Во тьме зажглись два белых огня, в которых виднелись вертикальные зрачки.

— Добро пожаловать… — прошипел голос из тьмы. Неясный огромный силуэт выделялся во тьме. Исполинских размеров существо смотрело на эльдар, и вот оно подалось вперёд. Перед Ашамаэлем предстала змея, оскалившая ядовитые клыки, которые были подобным горным пикам. Обжигающие белым светом глаза сверкали словно две полные луны, а в чешуе переливались оттенки чёрного и серого. Размеры змеи потрясали воображение Ашамаэля, заставляя страшиться столь серьёзного противника. — Я ждала тебя, Аш-шамаэль… По наш-шей воле ты явился с-сюда, чтобы ис-сполнить замыс-сел. О, ты, должно быть, жаждешь узнать, кто я такая? Я — Шаардараз, повелительница змей и теней. Так уж получилось, что я делю с-свои владения с Ллос-с… Её пока нет здес-сь, на твоё с-счас-стье. Поэтому, я прос-сто пропущу тебя, и ты воплотиш-шь замыс-сел. Можеш-шь задать вопрос-сы, я вижу, что твои глаза горят… — богиня говорила медленно, растягивая слова и порой меняя ударения в словах, говоря со странным экзотическим акцентом.

— Похоже, я недооценил дроу, — произнёс Ашамаэль, словно оглушённый ударом.

— Ты не дроу недооценил, — возвысила голос Шаардараз. — Они лишь пеш-шки, лиш-шь начало. Ты недооценил нас-с! Впрочем… не удивительно. Ты не с-слиш-шком-то вериш-шь в богов, почём зря. Тысячелетия не было таких войн, как сейчас… Жес-стоких, кровопролитных… Разруш-шительных. Не во с-славу богов, не за земли и золото. За мес-сть! Кровь ради крови! Ты чудес-сно с-сыграл с-свою роль. Дроу принесли с-свою жертву на алтарь, ты занёс-с клинок, и Повелитель с-стал с-сильнее, как и мы.

— Кто «мы», какой замысле? — вновь голос мага обретал резкость. Впрочем, Ашамаэль уже знал ответы на свои вопросы, и его охватывал ужас.

«Что я наделал?..» — впервые за сотни лет эта мысль проскользнула в голове чародея. Сейчас маг понял, что ни за что не сможет противостоять тому, что здесь назревает. Он — марионетка. Могущественная, но всё же, кукла.

— Ооо, мы — тёмные боги! Я, Ллос-с, и многие другие… Нас-с дес-сятки там, в Бездне, и многие из нас-с уже реш-шили вс-стать на с-сторону Дартазаэля. Ибо только так у нас-с есть шанс-с выжить. Даже молодые боги покидают Небес-са… Что ты наделал, Аш-шамаэль? Ты дал этому миру с-сделать новый ш-шаг в сторону будущего, каким бы оно ни было. Я не могу видеть будущее, как это делает Алгарос-с, и не могу с-сказать, каким оно будет. Поэтому мы будем боротьс-ся. С Дартазаэлем или без него. Мы с-сами выкуем свою судьбу!

— И когда же вы начнёте воплощать свой план в жизнь? Что хочет сделать Дартазаэль? — каждый раз, когда звучало имя Низвергнутого, тьма вокруг дрожала.

— С-скоро… Как только некромант доберётс-ся до его чертогов и разорвёт узы Бездны… Ооо, ему придётс-ся нелегко… Без тебя. Ведь ты, Ашамаэль, ключ к Бездне. Некромант не должен этим заниматься. Запомни мои с-слова, чернокнижник. Дартазаэль, возможно, и с-сам до конца не понимает, кому и какую мощь подарил. Но он думает, что всё контролирует, и он боитс-ся… Боитс-ся, что боги вновь объединятьс-ся. И для этого ему нужны с-сторонники в мире с-смертных. С-сеять с-смуту, раздор…

— Довольно! — прервал богиню Ашамаэль. — Я… Понял… Хорошо. Пропусти нас.

— Нас-с-с? — протянула Шаардараз. — Кого это, нас-с? Ты пойдёшь один! С-сразишьс-ся с-со жрицей, и пус-сть с-судьба твоя ведёт тебя!

— Хорошо… Я готов, — кивнул Ашамаэль, выступая вперёд. Тут же он увидел, как размеры змеи начали сокращаться. Она становилась всё меньше, медленно выползая на площадку, и кольцами своего тела окружая эльфов. Она всё сокращалась вокруг воинов, плотнее обвивая их, но при этом становясь тоньше, но не менее опасной. И вот огромная змея развеялась чёрной дымкой. Ашамаэль ощутил, как тьма поползла по его плечам, залезая в сознание и цепляясь за волосы. И тут же он ощутил, как энергия обрела форму, оболочку. Прямо перед его лицом возник лик девушки, бледный, тонкий и хищный. На чёрных губах играла опасная улыбка, а зелёные глаза с вертикальными зрачками смотрели прямо в душу. Густые, чёрные волосы ниже пояса словно развевались от ветра. Тонкие руки женщины обвили шею чародея.

— Конечно ты готов… — рассмеялась Шаардараз. — Дерзкий эльф, готов бросить вызов всем нам… Или пасть на колени. Но ты ещё и сам не знаешь, к чему тебя приведёт собственное тщеславие. Знаешь… Я ведь могу подарить тебе бессмертие. О, у тебя глаза загорелись… Но не сейчас, — Шаардараз подошла к магу вплотную, и эльф мог ощущать её дыхание. Хотя богиня и обрела человеческий облик, её обнажённое бледнокожее тело всё равно было похоже на змею. — Ступай… Твои гвардейцы подождут здесь.

Богиня повернулась и указала стройной рукой во тьму. Ведя во мглу, вырастали ступени… А за ними падшего эльфа ждал последний противник в этой войне.