Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

Глава 2. Часть 6 «Карты Хаоса»

981 год Третьей эпохи. 3 февраля.

Хотя в Сиралионе выдалась довольно тёплая зима, прекрасные сады королевского дворца окрасились в белые цвета. Зимний образ садов — пожалуй, один из самых пугающих и тоскливых. Голые деревья покрылись сверкающим инеем, они словно замерли в своём движении. Почему-то у Кайириана зимняя природа слишком ярко ассоциировались именно со смертью в этом году. Очевидно, всё из-за разгорающейся войны. Конечно, сочетание смерти и льда имело свою особую завораживающую красоту, таинственность, но эльфийскому монарху это совсем не нравилось. И именно поэтому дворовым колдунам пришлось попотеть, чтобы вернуть дворцовым помещениям золотой образ ранней осени. Обычно Кайириан не отдавал подобных приказов, но даже эльфам свойственны моральные слабости. Грядущая война давила на короля сильнее, чем на кого-либо, и, казалось бы, примитивные символы стали очень важными для него. Правитель стоял спиной к маршалу, смотря в высокое окно на заледеневшие сады.

— …влияние империи Мортис расползается словно чума. Стычки на границах участились, но мы всё ещё держим свои позиции. Другие государства уже начинают погружаться в пучину войны.

— Прикажите отправить в племена лесных эльфов и другие страны, что граничат с империей Мортис, войска с целью помочь в обороне, — уверенно произнёс Кайириан, лишь слегка повернув голову по направлению к Иирсу Нару. Маршал был как обычно в своих чёрных доспехах.

«И чего он в них нашёл? Сиралионские кузнецы могут выковать намного лучше».

— Но, Ваше Величество… Мы ослабим свою оборону. Нельзя этого допустить.

— Нельзя допустить, чтобы я утерял влияние среди соседей, Иирс, — жёстко произнёс король, снова вперив взгляд в окно. — Если они решат, что Сиралион занят только собой, они быстро отвернутся от нас и просто перейдут на сторону дроу — так им будет выгодней, и я их вполне понимаю.

— Прикажете стянуть войска с границ? — покорно кивнув, произнёс маршал. В эти дни Кайириан был особенно не в духе — такое его состояние не уходило уже год, — и мало кто рисковал злить короля.

— Нет, — отрицательно мотнул головой эльф и пояснил, отвечая на удивлённый взгляд Иирса. — Возьми войска из столицы.

— Но…

— Здесь они просиживают круглые сутки, а там им найдётся настоящая работа.

— Но, если Мортис прорвёт границы, Вы будете почти беззащитны!

— Жизнь миллионов важнее моей, Иирс, — голос короля похолодел. Кайириан понимал, что, если стянуть отсюда войска на защиту других, он действительно будет раскрыт перед клинком империи.

— А эльфы? Простые жители, — в голосе маршала зазвучала надежда, что король сменит решение.

— Ты отлично знаешь, что мирное население эвакуируют маги, — король был непоколебим. Нельзя допустить, чтобы Мортис захватила соседние земли. Проблем хватало и без того — к сепаратистам торговой гильдии с каждым месяцем присоединяются всё новые земли.

— Как прикажете, мой король, — со вздохом обречённого произнёс Иирс Нар. Но уходить он не спешил.

— Что-то ещё?

— По поводу Ирдии.

— Что с ней? — Кайириан напрягся. В этом городе, который лет сто назад объявил суверенитет и отстоял своё право на границы кровью и мечом, происходили странные вещи.

— В городе случился военный переворот, сразу после которого наш информатор замолчал — вести от него не приходят, хотя отчёт должен был быть вчера.

— Детали известны? — Король повернулся к маршалу полностью. С появлением проклятых сепаратистов весь мир начал сходить с ума, а на послание Кайириана ещё вначале всего этого ужаса не пришло никакого ответа, словно посланник, выпоротый как дезертир, просто не дошёл до своего начальства.

— Да: до того, как замолчать, информатор в красках описал ситуацию. В городе, словно из-под земли, появилось войско неизвестных и быстро захватило власть на улицах. Большая часть лордов перешла на сторону захватчиков. После этого начался штурм цитадели Ирдии, где войско, во главе с каким-то магом в белом, одержало верх, потеряв половину солдат. Также в послании утверждалось, что захватчикам попытался дать отпор Лорд Арчибальд — вы его знаете, он проявил себя в одной из войн с тёмными эльфами.

— Помню… Тогда он спас мне жизнь. Он погиб? — Получив в подтверждение своих слов скорбный кивок, король продолжил: — Ужасные новости. И ты говорил о маге в белом?

— Да, мой король. Если быть точным — чернокнижник. Он использовал тёмную магию.

В голове Кайириана мелькнул образ Падаана Файона.

«Кажется, этот малец тоже всё время рассекал в белом. Неужели он имеет какую-то связь с этим?»

— И ещё: после переворота Ирдия объявила себя частью сепаратной фракции и в тот же день была объявлена официальной столицей.

— По крайней мере, мы будем знать, куда посылать дипломатов, — хмыкнул Кайириан. — Оставь меня. Мне нужно побыть одному.

И действительно, юг начала раздирать война, которую вновь развязали дроу. В первые месяцы они пересекли леса, которые разделяли империю Мортис и племена лесных эльфов, чёрным клином въелись в земли хранителей лесов — их продвижение затрудняли лишь леса, а жители предпочитали избегать схваток с многочисленной, слаженной и организованной армией.

Также, благодаря хорошей поддержке сепаратистов и воинственности народа в целом, империя Мортис двинулась на другие соседние государства. Людское королевство Тарис удерживало свои границы лишь благодаря крепким стенам крепостей, возведённых почти по всей границе небольшой страны. Также Тарис спасало то, что он были близко расположен к Сиралиону. Остальным же мелким государствам, коих на юго-западе и между Сиралионом и Таланией много, пришлось очень туго. Половина из них пала, а остальная половина, по предложению Кайириана, провела срочные реформы и соединилась в группу более крупных стран. Конечно, правители малых государств признавали авторитет и мудрость эльфийскго короля, что вот уже которое столетие мудро правил Сиралионом, но давление со стороны тёмных эльфов было также сильно — верховная жрица империи прибегала не только к военным методам убеждения, но и активному психологическому давлению на правителей.

Разумеется, маршал выполнил приказ своего короля и сформировал четыре армии. Отделение стрелков и следопытов быстрым маршем устремилось в леса более диких собратьев, предварительно отправив вперёд своего посла, другие три армии рассредоточились по Тарису и другим карликовым государствам. Кайириану оставалось надеяться, что короли не решат перейти на сторону тёмных эльфов, пока его войска находятся на их землях. Ведь тогда сиралионские армии окажутся в тисках и вряд ли вырвутся из них в целости. Да и то, что лесные эльфы примут подкрепления, вполне можно поставить под сомнение — лесные затворники мало кому действительно доверяют.

981 год Третьей эпохи. 4 февраля.

Ашамаэль отлично помнил, что происходило с ним до потери сознания. Бой с лордом Арчибальдом, который почти стал крупным — и смертельным — фиаско в жизни тёмного мага. Но сегодня он уже пришёл в себя. В своей комнате он обнаружил, что находится в постели, в углу на стуле лежала одежда мага — белый балахон, плащ, под стулом сапоги — полностью восстановленные. Всё-таки бытовая магия творит чудеса, и научиться ей могут многие, при должном прилежании, конечно. Попытавшись подняться, Ашамаэль ощутил сильную боль в груди и пояснице.

— Я бы на твоём месте не делала этого, — послышался мягкий голос Аланы. Колдунья сидела слева от кровати, и эльф её даже не заметил.

— Какого чёрта здесь происходит? — грубо прервал её маг. — Что ты здесь забыла?

— Ты — остроухий хам, — фыркнула Малтис. — Между прочим, именно я вытащила тебя из рук смерти — ещё немного, и ты бы истёк кровью.

— Но солдаты же… — удивлённо начал беловолосый.

— Да, эти истуканы получили приказ от Ваалинара. Но ты думаешь, что они способны оказать нормальную медицинскую помощь? Как бы не так!

— И почему же? — Беловолосый всё-таки приподнялся и обнаружил, что как минимум по пояс голый. Впрочем, это его несильно смущало. Тем более что почти всё тело было покрыто чистыми бинтами. — Ты могла оставить меня там, и тогда на одного конкурента стало бы меньше. Ваалинар не смог бы тебя ни в чём обвинить.

— Я… — Малтис замялась, отводя глаза. — Мне стало жалко тебя. Вот так погибнуть от меча, как какой-то воин. Для мага нет смерти позорнее.

— Тогда тебе стоит знать, что сражался я с ним без магии. Сначала, — произнёс Ашамаэль, бросив взгляд на свою одежду с явным намерением одеться. Девушка усмехнулась и поправила причёску. Рука была забинтована. Увидев вопросительный взгляд эльфа, который потянулся к стулу, на котором лежала одежда, но замер, Алана тут же быстро опустила руку.

— Что, верные слуги не захотели добровольно отдавать своего полководца? — съехидничал Ашамаэль, вновь вернувшись к попыткам дотянуть до одежды. Ужасно, но сил встать у него просто не было.

— Не важно. Не только у тебя здесь есть свои секреты, — бросила Алана. Поднявшись, она быстрым шагом обогнула кровать и остановилась около стула с одеяниями эльфа. — Только пообещай мне, что, одевшись, не кинешься творить глупости. Я не столь сильна в исцелении, и чтобы рана затянулась полностью, тебе нужен хотя бы день покоя. Или два…

— Или три? — огрызнулся маг, которого начинала раздражать зависимость от Малтис. Он без неё даже не мог дотянуться до одежды! — Дай сюда это проклятое тряпьё, женщина!

— Хорошо-хорошо, грозный чернокнижник, — фыркнула колдунья, швырнув ворох белой одежды магу в лицо. Гордо вздёрнув подбородок, она выпорхнула из комнаты.

Тёмный маг, пробурчав что-то нецензурное, принялся одеваться, что далось ему с большим трудом. Намного проще было командовать одержимыми. Следующим шагом было подняться на ноги и обуться. Ашамаэль попытался встать, но потерпел оглушительный провал и просто скатился с постели, с глухим ударом упав на пол.

— Твою мать… — снова выругался эльф. — Неужели… нельзя было ближе?! — Морщась от боли, эльф потянулся к сапогам и кое-как, сидя на полу, натянул их на ноги. Далее, вцепившись в алый балдахин кровати, Ашамаэль с усилием поднялся на ноги и принял относительно устойчивое положение. Покачиваясь, он двинулся к выходу из комнаты, пытаясь опираться на мебель, которая встречалась ему на пути. Естественно, маленький столик с графином, наполненным пуншем, оказался перевёрнутым, а дорогие ковры залиты совсем ещё свежим напитком. По комнате вновь разнеслась эльфийская брань. Тёмный маг, круша оставляя за собой разрушения и погром, наконец-то добрался до двери и вышел в коридор. Испуганный слуга шарахнулся в сторону, увидев разозлённого помятого Ашамаэля. Там же его встретила и Алана, всучив эльфу серебряный посох длинной по росту самого мага с навершием в виде парящего сокола.

— Что это? — холодно поинтересовался Ашамаэль, но посох всё же принял и теперь опирался на него.

— Посох! — с ехидной улыбкой заявила Алана. — С ним ты будешь хоть чуть-чуть похож на настоящего мага. И не разобьёшь себе голову по пути, — последние слова были произнесены уже серьёзно.

«Что творит эта проклятая женщина? С чего такая забота, почему она всё это делает?!» — Тёмный маг искренне не понимал мотивов Малтис, и это выводило его из себя.

Но чародею ничего не оставалось, кроме как принять эту помощь. Оказавшись на ногах, Ашамаэль ощущал сильную слабость, ноги просто не держали его. К тому же всё тело жгла невыносимая боль от раны, а лёгкий серебряный посох казался увесистой двуручной булавой. Эльф, опираясь на посох, медленно пошёл в сторону зала Ваалинара. Он не собирался ждать вызова, словно какая-то собака, словно раб, словно один из этих проклятых одержимых! Алана, кажется, поняла, что хочет сделать эльф-чернокнижник.

— Ты что, прямо сейчас к нему собрался? — Её глаза расширились от ужаса.

— Да. Тебе что-то не нравится? — Эльф бросил косой взгляд на колдунью.

— Да он же прикончит тебя прямо там, — испуганно прошептала Алана. Она протянула руки, словно собираясь ухватить непокорного чернокнижника, но тут же одёрнула их. Странно, такое ощущение, что она избегала любого прикосновение к Ашамаэлю.

— С чего это? — самоуверенно усмехнулся маг, попытавшись ухмыльнуться. Но на деле вышло так, что он просто скривил губы, словно его сейчас вырвет. — Я слишком важен для него.

— У тебя раздутая самооценка, эльф, — серьёзно произнесла Малтис. — Он демон, его планы могут менять по десять раз за день, уж поверь мне — так оно и есть!

— Если ты права… — произнёс маг, но замолчал. В голове мелькнула мысль о смерти, и чернокнижника пробил озноб страха. — Нет, я слишком важен.

Остальной путь к тронному залу прошёл в полном молчании. Ашамаэля терзали мрачные мысли. Он не хотел умирать, нет. Всё что угодно, только не это. Странно, но слова Аланы, похоже, немного отрезвили надменный разум. Но и идти на сделку со своей гордостью маг не собирался.

Несколько раз Ашамаэль был близок к тому, чтобы действительно ничком упасть на пол. Слабость усилилась; боль, словно бешеный зверь, терзала его изнутри; в затуманенных глазах всё расплывалось. Хуже с каждым шагом. Но сердце быстро колотилось в предчувствии встречи с повелителем, гоня по венам адреналин. Ужасно, но чернокнижник уже даже смирился с этой мыслью — что его повелитель, ни кто иной, как сам Ваалинар.

Прошло около получаса, как тёмный маг вместе с Аланой добрался до дверей тронного зала. Мрачные своды встретили мага молчанием. Зал был пуст.

— Его нет, — прошептала Малтис, аккуратно, словно боялась поранить, потянув Ашамаэля за рукав белого балахона. — Пошли, потом поговоришь с…

— Я дождусь его здесь, — твёрдо ответил Ашамаэль. Он направился в сторону ужасающего трона. От него, казалось, волнами шла негативная энергия, которая даже чернокнижнику казалась неприятной. Но тут случилось то, что заставило Ашамаэля похолодеть от страха. Прямо из-за спинки трона вышел Ваалинар с явно недоброжелательным выражением лица. Сегодня он облачился в абсолютно чёрный наряд с пышными чёрными манжетами и высоким воротником.

— Я никак не пойму, эльф, ты самоубийца? — тихо, но не менее грозно произнёс он, остановившись перед троном. — Малтис предупреждала тебя. Предупреждала же? — Грозный взор устремился на перепуганную колдунью, что покорно склонила голову, стоя в стороне, и ждала команды.

— Да, мой повелитель, говорила.

— Вот. Но раз ты пришёл, — Ваалинар развёл руками, — начнём разбор полётов прямо сейчас. Малтис! — Девушка испуганно вздрогнула и подняла глаза на демона.

— Да, мой повелитель?

— Уйди с глаз долой. С тобой я после поговорю. — Алана молча поклонилась и спешно покинула зал. Она была перепугана до смерти. Ашамаэль же смотрел на Ваалинара. Их разделял какой-то десяток метров.

— Я… Внимательно слушаю.

— Итак, эльф, из-за своей идиотской гордости ты уже дважды подставляешь и меня, и себя, и все мои планы. Ты — самоуверенный придурок, угробил половину моей армии. Ты вообще знаешь, как сложно было собрать их всех?! — последние слова Ваалинар уже прокричал. Но потом голос его смягчился. — Впрочем, в этих новых обстоятельствах, я не рассчитывал, что твой бой будет успешным. Но ты справился, и это, пожалуй, твоя ЕДИНСТВЕННАЯ заслуга. А с этим напыщенным лордом… На кой чёрт ты полез к нему?! — вновь демон переходит на крик, и на сей раз голос его мягче не становится, а слова бьют, словно хлыст. — Почему не дал одержимым прикончить его?! Сам-то осознавал, что он мог просто разделать тебя в бою, и тогда вся армия одержимых начала бы сходить с ума, потеряв одного из командиров! У меня бы ушли недели, чтобы вернуть их в нормальное состояние. Ты вновь зарвался, эльф, опять распустил свой язык, — в голосе Ваалинара начали проскакивать самые настоящие демонические нотки, а глаза почти затмила огненная пелена. — Ты думаешь, что ты настолько важен, что я не прикончу тебя прямо сейчас?!

— Я не… — прошептал эльф, сделав шаг назад. Страх волнами накатывал на подсознание. Эльф терялся в своих ощущениях, и уже не понимал, где магия демона, а где его собсвтенный страх, из-за которого ко всему прочему напрочь отшибло память. Но было поздно, и, отсвечивающая фиолетовым светом, тёмная молния ударила в грудь чёрного мага. С губ эльфа сорвался вопль, выронив посох, он упал на колени, содрогаясь от боли, которая волнами перекатывалась по телу. Она напоминала жидкость в полупустом сосуде, который хорошенько встряхнули — билась и болталась, лишь на время отступая в другое место, но потом неизбежно возвращаясь. Впрочем, сегодня пытка продолжалась не очень долго — Ашамаэля спас факт его несомненной победы. И Ваалинару, наверняка, не терпелось продолжить укрепление своей власти. Боль отхлынула окончательно, оставляя только слабость, которая не позволяла даже дотянуться до лежащего у коленей посоха. Ваалинар вновь принял более человечный облик.

— Неужели, чтобы добиться от тебя элементарного почтения, мне придётся сломить тебя, как своих советников? Молчишь? — Ашамаэль был не в состоянии что-либо ответить. Он почти не разбирал речи демона, ибо все слова гулким эхом разносились в подсознании, заглушая друг друга. — Хотя бы перебивать не будешь. Не смотря на всё, что ты сделал неправильно, тебя стоит поблагодарить за эту победу — лучше сделал бы только я. Думаю, тебе стоит знать, что в мире я известен больше как глава сепаратистов торговой гильдии. И если ты считаешь, что Ирдия — единственный мой город, ты ошибаешься. На мою сторону перешло уже множество городов со всех стран, и мы уже почти сравнялись с Таланией. Твоя победа стала последним шагом в формировании нового, великого государства. В нём не будет предательства, преступлений и коррупции — венцом всему стану я. То, что ты угробил половину армии, несколько пошатнуло моё положение, и, я думаю, доминирующие государства нанесли бы удар, если знали бы, куда наносить его. Но, благо, многие монархи пока не поняли, что происходит — они увлечены войной, которую развязали дроу со всем миром.

— Это абсурд… — фыркнул Ашамаэль, медленно приходящий в себя. После последней войны дроу были полностью демилитаризированы — то есть лишены возможности создать и вооружить армию. Верховная жрица лично подписала договор о том, что она не предпримет попыток возобновить производство оружия в ближайшие сто лет. Глупо было со стороны Кайириана Сиралионского верить ей.

— Никакого абсурда, друг мой. Я лично спонсировал войну и убедил тёмных твоих собратьев развязать конфликт, нарушив договор. К тому же, я предложил сделку и другим монархам, дабы те смогли дать достойный отпор тёмным эльфам.

— И для чего это всё?

— Чтобы я мог спокойно нарастить своё влияние. Короли увлечены войной и не видят, что создаётся под самым их носом. А потом я нанесу удар. К тому времени, я думаю, земли этого материка будут достаточно истерзаны войной. Но появлюсь я, соединю все земли, введу их в процветание, и все забудут, что ими правит демон.

— Неужели ты уже раскрылся перед миром?

— Нет, ещё нет. Но придётся, чуть позже. Когда я, наконец, полностью прорвусь в этот мир.

— И что требуется от меня? — произнёс маг, поднимаясь на ноги и опираясь на посох. Его лицо осунулось, под огненно-оранжевыми глазами тёмные круги, длинные волосы растрепались.

— Конечно, ты поведёшь армию за собой. Но не сейчас. На данный момент ты поможешь мне с прорывом в этот мир. Так вышло, что в один рывок я сделать это не могу — будет два этапа. Первый этап будет простым. Тебе всего лишь придётся отправиться в северные племена лесных эльфов.

— Ты уверен? Лесные эльфы рядом с Сиралионом не отличаются гостеприимством даже для сородичей, а северные иногда встречают гостей градом стрел, — удивлённо ответил Ашамаэль, наконец решившись взглянуть демону в глаза.

— Именно поэтому с тобой пойдёт кто-то один из моих советников.

— Это должно помочь? — устало фыркнул маг. Ни к одному из них он симпатии не испытывал, хотя это и был шанс узнать немного больше об историях советников Ваалинара.

— Должно. Что ж, я всё сказал, маг! Я дам тебе три дня восстановиться, а потом отправитесь в путь.

— А что со вторым этапом? — Ашамаэль собрался уходить, но всё-таки решил задать этот вопрос.

— О нём ты узнаешь позже.

Ваалинар, подобно своим собратьям, поддерживал репутацию, окутывая себя и окружающих путами лжи и тайн.

На выходе из тронного зала Ашамаэля ждала Алана. Ашамаэль подозрительно и хмуро смотрел на женщину, гадая, что же там задумала. Малтис, которая, казалось бы, начинала потихоньку ненавидеть беловолосого эльфа, проявляла просто чудеса заботливости! Ашамаэля не покидали ощущения, что эта ведьма пытается что-то от него добиться, но вот чего, понять никак не мог.

— Он тебе что-то говорил? — произнесла она, увязавшись за тёмным магом.

— Ты же наверняка подслушивала, — раздражённо бросил Ашамаэль. — От таких, как ты, нельзя ничего скрыть, просто захлопнув двери.

— Ой-ой-ой, это кто бы говорил, а? — фыркнула Малтис. Удивительно, но, похоже, она была честна. — Я ничего не слышала. Ты, может, этого до сих пор не понимаешь, но я давно усвоила, что Его приказов лучше не ослушиваться. Так о чём он говорил?

Повисло молчание. Ашамаэль решил не рассказывать им того, что сказал Ваалинар. Пусть мучаются в догадках, если, конечно, демон до сих пор не поведал им о своих планах.

— Ничего. Сказал, чтобы я восстановился в течение трёх дней, а потом даст мне новое поручение.

— И всё? — подозрительно прищурилась Малтис. — Так долго? Тебя не было больше часа.

— И всё это время ты преданно стояла у дверей? — ухмыльнулся Ашамаэль, но сам внутри содрогнулся. Всё выглядело так, будто прошло от силы десять минут. — Слушай, зачем? Если ты скажешь, что из жалости или каких-то благородных побуждений, то я тебе не поверю.

— Просто… — Женщина запнулась и опустила глаза. Она молчала — придумывает, что соврать, подумал Ашамаэль. Должно быть, Алана не ждала прямого вопроса. — Повелитель мог позвать и меня.

— Действительно, — хмыкнул маг. Но ответ девушки, несмотря на заминку, прозвучал столь уверенно, эльфа вновь сковали сомнения. Но сейчас вновь вернулась слабость. Разговор с демоном дал небольшую встряску, но этого надолго не хватило. Поэтому чёрный маг решил отправиться выполнять наставления Аланы и Ваалинара — оба говорили, что требуется несколько дней на восстановление. И нужно было избавиться от Малтис — она порядком надоела Ашамаэлю.

— Надеюсь, ты оставишь честь мне добраться до моей комнаты в одиночестве? — настроение стремительно падало — оно и так было не слишком хорошим, — и голос эльфа-чернокнижника наполнился ядом. Колдунья, которая, видимо, собиралась идти за эльфом, оскорблённо фыркнула и, гордо задрав подбородок, быстрой походкой удалилась, оставив за собой лишь стук каблуков, эхом отдающийся в дальних коридорах тёмного дворца.

Будучи буквально в дверях своей комнаты, маг поймал очередного слугу и приказал ему принести еды. Видимо, Алана использовала очень грубые методы исцеления, раз даже в эльфе — которые не так много едят — проснулся такой зверский аппетит, который Ашамаэль заметил только сейчас.

Чернокнижник толчком открыл дверь и зашёл в свою комнату. Швырнув посох в угол — о чём быстро пожалел, — эльф с трудом добрался до небольшого столика, перед которым стояло кресло, обитое тёмной тканью. Посох отозвался металлическим звоном и звуком разбившейся вазы. Ашамаэль по крайней мере принял более-менее устойчивое положение. Ждать пришлось довольно-таки недолго. Тощий слуга в тёмно-красной ливрее принёс поднос с едой: разнообразные салаты, выпечка, небольшой кувшин с вином. И без мяса. Какой, однако, сообразительный — ведь Ашамаэль действительно крайне редко употреблял в пищу мясо.

— И убери там, — Ашамаэль, приступая к трапезе, брезгливо махнул рукой в сторону угла, куда прилетел посох, пол там был усеян осколками. Слуга покорно кивнул и лишь на пару минут скрылся из комнаты, бегая за метлой и совком. Вернулся он настолько тихо, что Ашамаэль заметил его только тогда, когда зазвенели осколки, чинно заметаемые слугой в совок. И вот, одержимый низко поклонился, умудрившись не выронить при этом все свои инструменты, и скрылся прочь.

— Они мне всё больше и больше нравятся, — улыбнулся эльф, с аппетитом поглощая салат. У них было что-то общее с солдатами Ваалинара, но было видно, что демон оставил им больше воли, сохранил какое-то подобие инициативности. Порой они всё же проявляли какие-то эмоции, даже пугались и выглядели порой крайне недовольными.

Вскоре тёмный маг закончил трапезу и, заметив, что сил немного прибавилось, перешёл на кровать, где почти сразу заснул довольно крепким сном.

Мелькали странные образы, временами мучительно знакомые. Разум упорно пытался ухватиться за них, пытался выловить из чертогов памяти что-то большее, но ничего не выходило. Безумную идиллию испортило какое-то вмешательство — словно кто-то лишний оказался во сне тёмного мага. Чернокнижник открыл глаза и, лёжа на боку, никого не обнаружил. Но, повернувшись, он увидел перед собой сидящую в кресле — вот неожиданность! — Арлину Нарис. Она раздражённо одёрнула руку.

— Что-то я не понял твоего чувства юмора, моя старая подруга, — Ашамаэль проснулся в неплохом расположении духа и сил. Видимо, ночь — или день — он всё-таки проспал. Впрочем, с новым днём пришло и чувство голода. Решив не терять достоинства перед старой ведьмой и сразу одеться, Ашамаэль мельком глянул под одеяло и обнаружил, что прошлым вечером даже штаны снять не удосужился. Маг посчитал нужным накинуть только шёлковую белую рубаху, и то почти ничего не изменилось — бинты по-прежнему были на чернокнижнике. И когда это короткое действие было закончено, он выжидающе уставился на Арлину, которая, словно громом поражённая, смотрела на эльфа.

— А никто и не шутит, эльф, — процедила сквозь зубы Нарис, явно не ожидавшая такого поворота. Ашамаэль даже со сна, стоя перед этой величественной колдуньей босиком, умудрился сохранить свойственную ему надменность и не утерял кураж.

— Раз всё серьёзно, может быть, ты объяснишь мне, почему я обнаруживаю тебя в моей комнате во время сна? Не задумала ли ты убрать конкурента? — Конечно, маг понимал, что это невозможно, если сам Ваалинар не прикажет.

— Мне нужны были ответы на некоторые вопросы, — холодно произнесла Нарис. Что ж, она вряд ли лгала. Впрочем, маг уже убедился в крепости нервов этой женщины и ждал от неё всего, что угодно. Ядовито улыбнувшись, чернокнижник обогнул кровать и облокотился на высокую спинку кресла. Старуха не шелохнулась.

— И как они поживают? — с лукавыми нотками в голосе поинтересовался маг. Теперь ясно, что это было. Нарис решила покопаться в голове Ашамаэля. Ответом на вопрос стало уязвлённое молчание. Или Арлина решила сыграть в несгибаемого шпиона? Ашамаэль сожалел о том, что оковы демона крепок держат его. Если бы не они, Нарис вряд ли вышла бы из этой комнаты живой. Но Ашамаэль и не собирался отпускать старуху просто так. — Молчишь. Значит, всё-таки что-то узнала?

— То, что хотела — узнала, — так же холодно отозвалась колдунья.

— И что же это?

— А тебе всё скажи, остроухий, — фыркнула Нарис и, встав с кресла, направилась к выходу. Нужно нанести удар, пока он этого не ожидает.

— Ты думаешь, что я до сих пор не могу двух заклинаний связать после бездарного исцеления Малтис? Ошибаешься! — С этими словами чернокнижник вновь — как во время прошлого разговора с Арлиной — создал чары принудительного убеждения. Но на сей раз один мощный поток разделился на три, и нанёс удар по разуму колдуньи со всех сторон. Чернокнижник долго размышлял, как ему пробиться через блок ведьмы и, кажется, пришёл к нужному решению. И действительно, на лице Нарис проступило удивление — выражение лица, как у человека, которого хорошенько огрели чем-то тяжёлым по лицу. Конечно, потоки ударились о щит, но сам щит был намного слабее.

— Ты не посмеешь! — Нарис попыталась создать контрзаклинание. Не вышло, Ашамаэль вновь нанёс удар, и в щите появилась широкая брешь, которая, впрочем, начала стремительно затягиваться. Но если заклинание пройдёт с трудом, колдунья испытает сильные головные боли. Можно даже сказать — нестерпимые.

— Ещё как посмею! — победоносно хохотнул Ашамаэль, готовя следующий удар.

— Я тебя уничтожу! Нет! — И заклинание сработало. Колдунья вскрикнула и упала на пол, до самого конца сопротивляясь силе Ашамаэля, но сейчас ничего не могла сделать. Хотя маг видел, что его чары не подействовали до конца. Колдунья рухнула на колени, иссохшие, тонкие пальцы яростно скребли пол.

— Итак, что ты узнала? — Уже сейчас маг чувствовал, как Нарис вырывается из-под контроля. А осознание, что сейчас эльф победил только за счёт неожиданности, выводило Ашамаэля из себя.

— Ничего… Я ничего не узнала, — ошибки быть не могло. Это была правда. Чернокнижник ехидно улыбнулся и присел на кресло, на котором недавно сидела Арлина. — В твоей голове творился самый настоящий хаос, сложно было найти что-то нужное. Ты делал это осмысленно?

— Нет, — решил быть честным чёрный маг. А сделать что-то подобное намеренно, бодрствуя при этом, довольно сложно. — Хорошо, тогда воспользуемся случаем и узнаем о том, как Ваалинар до тебя добрался…

Когда Ашамаэль сформулировал вопрос и собрался его озвучить, он ощутил, как старуха всё-таки сорвалась с крючка. Контроль исчез, разорвался на куски, словно хрустальная ваза. Эльфу ничего не оставалось, кроме как озлобленно стукнуть кулаком по подлокотнику кресла.

— Я так не думаю, эльф, — голос колдуньи хоть и срывался от напряжения, но с каждым словом становился всё твёрже. По крайней мере, Ашамаэлю удалось хорошенько унизить зазнавшуюся колдунью. Обронив что-то явно нецензурное, она поднялась на ноги, отряхнула и разгладила темно-синюю юбку и гордой походкой удалилась прочь.

Остальной день чернокнижника прошёл без неприятных неожиданностей. И остальные три дня тоже. Эти дни отдыха были похожи на обычное бытие придворных — Ашамаэлю даже удалось поближе познакомиться с остальными тремя: Джераном, Харадом и Николасом. На поверку они оказались наиболее разумными из советников, по сравнению с женской частью. Алана же вообще старалась избегать тёмного мага. Выяснилось так же, что Арлина Нарис мало кому нравилась, а попытки забраться к «коллегам» в голову уже были. Более удачные. Поэтому успешный отпор как бы укрепил положение Ашамаэля, и этот здоровенный северянин-маг Харад, кажется, даже начал уважать эльфа. К слову, он также охотно поведал свою историю Ашамаэлю. Харад в своём прошлом действительно был на положении шамана в своей деревне, а когда пришли захватчики, он заключил сделку с Ваалинаром. Тот дал Бейр'нару силу, а взамен — вечное служение. Правда, про поправку «вечное» Харад узнал, только приняв силу и уничтожив тёмной мощью своих врагов, заслужив презрение сородичей. Гордый северный мужчина так же, как и все, был сломлен и теперь беспрекословно предан демону.

Что до Николаса Дрейка, тот действительно был несколько не в себе — безумен, проще говоря. Ашамаэлю не довелось увидеть его безумие в полной красе, но, по словам Джерана, рыжий чернокнижник нередко рисовал странные вещи на стенах всего замка, а также крушил мебель и посуду. В его комнате — самый настоящий бедлам, порядок тщетно пытаются навести странные, призванные Дрейком же твари, похожие на гоблинов. Также, при более долгом общении, эльф узнал, что Николас пишет стихи. Очень странные стихи и, как правило, с пошлым подтекстом, а иногда пошлятина просто потоком лилась в его «творениях». Николас действительно был простым пастухом, которого по странным стечениям обстоятельств подобрал демон. Магическая сила в Николасе и вправду была крайне нестабильна — мощь потенциала менялась буквально каждые два-три часа, от самого мизера до неимоверных высот. И это, по ясным причинам, беловолосого эльфа пугало. Почему Ваалинар держит этого сумасшедшего при себе? За шута?

Ещё Ашамаэль узнал, что ни один из советников ничего не знает о планах Ваалинара по поводу дальнейших действий. Оказалось, что в эти три дня демон вообще куда-то пропал из дворца, что случалось нечасто. На вопрос Джерана, знает ли тёмный маг что-то о планах Ваалинара, Ашамаэль прямо ответил, что ничего не знает — пусть это пока будет только при нём.

Рана Ашамаэля, как и прогнозировала Малтис, затянулась через два дня, и аппетит вскоре вернулся в нормальное своё состояние. Шрама практически не осталось — похоже, Алана оказалось всё-таки не такой бездарностью.

Но настал день, когда Ваалинар вернулся и тут же вызвал Ашамаэля к себе. Ашамаэля и, к удивлению эльфа, Дрейка. Пройдя в зал вместе с рыжим магом, эльф обнаружил, что повелитель находится в приподнятом расположении духа.

— Итак, господа! Думаю, вы знаете, зачем я вас сюда позвал.

— Не-е-ет, ты, как всегда, ничего не рассказывал. Забыл? — нараспев протянул Николас.

— О, Ашамаэль ничего не рассказывал? — наигранно удивился Ваалинар. Все они были игрушками у демона, он отлично знал, что происходит между советниками. Рыжий подозрительно покосился на эльфа и мотнул головой. — Вы двое отправитесь в земли северных племён лесных эльфов. Среди вершин их гор вы должны будете проникнуть в древнее святилище и найти там несколько вещей. Первое — это древние писания о ритуалах предков. Второе — краска. По слухам, она изготовлена из давно исчезнувшего вида магического растения и обладает огромной силой. И это мы проверим, когда вы вернётесь.

— Но почему ты не пошлёшь одержимых туда? — с подозрением произнёс Ашамаэль, словив от Дрейка ещё один негодующий взгляд.

— Раз повелитель сказал так, значит надо так, глупый эльф! — с видом ребёнка, который считает себя очень умным, произнёс он.

— Да вы идеально сошлись характерами! — хохотнул Ваалинар. — Дело в том, что местные эльфы считают этот храм, так сказать, святыней своих предков. Впрочем, это просто влияние тёмной магии, которой полон храм, ничего общего с эльфами он не имеет.

— Это всё?

— Конечно, всё, — кивнул Ваалинар. — Вы оба должны помнить, что идёт война. А поскольку светлые эльфы-изгои крайне редки, то дроу будут считать тебя врагом, Ашамаэль. Постарайся держать свой ядовитый язык за зубами — проживёшь дольше, — последние слова были произнесены на серьёзно. Значит, демон действительно считал, что они подвергаются опасности. — Есть вопросы?

— Да, — чёрный маг сделал резкий шаг вперёд. — Почему именно с ним? — эльф резко махнул рукой в сторону Дрейка, который, кажется, снова ушёл в себя и лишь скользнул рассеянным взглядом по Ашамаэлю.

— Обычно безумцы оказываются намного умнее. И да, в храме он, возможно, станет твоим спасителем — он не подвержен влияниям различных вещей и мест, источающих порчу. А вот ты… Ты, конечно, тоже субъект странный, но не думаю, что ты не превратишься в безмозглого упыря после часа пребывания в храме.

— Вот как… Хорошо. И как мы будем добираться до цели? Если я правильно помню, путь пешком займёт неделю. — Ашамаэль, будучи на службе в армии Сиралиона, хорошо изучил карты материка. Племена северных эльфов находились относительно недалеко от Ирдии, но и этот путь для пеших был сложен.

— В воротах вас уже ждут и выдадут всё необходимое — еду на несколько дней, коней, карты, необходимые для навигации.

Кивнув, Ашамаэль направился к выходу. Дрейку, наверняка, ещё нужно было собрать тёплые вещи для поездки, чего не требовалось чернокнижнику — он давно не ощущал холода и вполне комфортно чувствовал себя под ледяными ветрами даже в лёгком балахоне.