Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

Глава 3. Часть 16 «Дороги назад нет»

В бою Ашамаэль и не думал уступать, не взирая на изменения происходившие даже с залом прямо на его глазах. Архимаг постепенно одерживал верх, и падший начинал искать пути, чтобы изменить это. И вскоре решение само явило себя. Маг ощутил за своей спиной десяток злобных теней, и лишь по одной команде они кинулись на архимага. Стоило им переступить тёмную синюю грань, и половина теней испарилась, но на подмогу уже спешили новые. Аркейд был сосредоточен на своём противнике и не мог ответить на атаку новых врагов. Призрачный клинок загудел в воздухе, заклинание старика прервалось, но и чары Ашамаэля утянуло за собой. Могучий чародей упал в попытке увернуться от удара. Огромное древо заскрежетало и жалостно застонало, когда от центра зала хлынула волна чистой магической энергии, обдав сшибающим с ног потоком воздуха всех, кто имел счастье быть поблизости. Чернокнижник выставил перед собой посох, от чего прозрачная бледная лазурная волна словно разорвалась, обтекая эльфа, но не упуская шанса дёрнуть за спутавшиеся белые волосы или рваный плащ. А вот появившиеся в проходе чёрные, блестящие от крови, миньоны были сбиты с ног.

Ашамаэль видел, как архимаг силится встать на ноги. О да, жалкий старик ослаблен! У него хватало сил отбиваться от выпадов теней, но против падшего у него теперь шансов нет. Немедля, Ашамаэль замахнулся посохом, чёрное остриё в виде трёх длинных штыков сверкнуло в закатном солнце. Стремительным шагом чернокнижник сократил расстояние и нанёс смертельный удар, целясь в горло. На потемневших губах блуждала странная полуулыбка, с уголков тонкой струйкой текла кровь, а руки дрожали от странного возбуждения. Взгляды магов пересеклись, и в глазах Аркейда искаженец прочитал твёрдую уверенность когда-нибудь взять реванш.

«Только сейчас? Только сейчас он понял, наконец?!» — Впрочем, чернокнижник не успел отреагировать, ибо чёрная сталь уже вонзилась в деревянную поверхность. Но колдун буквально испарился в ветвлениях синей энергии. Хотя, на полу остались капли крови… Странно, но факт бегства архимага ничуть не разозлил Ашамаэля. Тот лишь задумчиво хмыкнул и выдернул посох из пола. Взгляд чародея устремился туда, где уже должна была подходить королевская армия, а это значит, что пора встречать гостей. Используя остатки сил, чтобы перенестись к границам замершего алого леса, падший эльф подошёл к одной из пробитых стен. Дул раскалённый ветер, выхватывая из обломков лёгкие щепки и листву, по небу неспешно плыли прозрачные ржавые облака, сквозь которые пробивалось тусклое солнце. В воздухе кружилась пыль и оборванные листья, среди изменившихся деревьев виднелись брошенные стяги и флаги лесных эльфов. Ашамаэль был уверен, что он победил, полностью и безоговорочно.

Маг подался вперёд и тут же обратился в чёрную тень, в считанные минуты проносясь над лесом. Приближаясь, он уже видел собственные стяги, где на фоне звезды красовалось изображение чёрного посоха. Слышался вой труб и гром набата, ибо эльфы уже видели тварей, ждущих их на границах лесов. Слышались крики, отрывистые команды. Вот уже маг увидел, как перед алой границей на снегу в шеренги выстраиваются пикинёры, и вздымают копытами снежные облака рыцари Сиралиона. Крепкая воля Ашамаэля сдерживала беснующуюся тёмную орду, скопившуюся перед эльфами. Переменчивой тенью маг кружил над войсками, наслаждаясь моментом. Из алых крон показались огры, загремела команда, и лучники натянули тетивы. Тут-то между двумя воинствами и опустилась волна тьмы, и средь тени показался Ашамаэля, представший обеим сторонам словно жуткий призрак. Эльфы замерли в замешательстве, когда король в безмолвной команде поднял руку, приказывая опустить оружие. Навстречу чернокнижнику шли двое — Скаррестинуор и Иирс, и если маршал в безмолвной злобе взирал на владыку, то дракон с восхищением смотрел на тёмное войско. Точнее то, что от него осталось. Но и этого было более, чем достаточно.

— Лесные эльфы предали нас! — объявил чернокнижник. — И в неравно бою пали перед Сиралионом! Проход свободен, — но в глазах эльфов маг видел только страх и ужас, который усилился, когда подоспела гвардия Морн-Тир. Воины эльдар видели последние события, подоспев к лесу несколько часов назад, и теперь больше боялись своего короля, чем уважали, ибо Скаррестинуор справедливо заявил, что все это дело рук самого Ашамаэля.

«Но почему они боятся?! Они что, не понимают?!»

— Я должен был догадаться, как ты поступишь… Какой же я идиот! Что ты наделал?! — голос маршала быстро сорвался на крик.

— Да, ты идиот, — прошипел чернокнижник, ощущая, как подступает дурнота, а силы медленно покидают руки и ноги. Мысли начали путаться. — Я говорил тебе, что пройду через этот лес любой ценой. Любой! Ты меня понимаешь, Иирс? Если мы двинемся в обход лесов, дроу успеют подготовиться к обороне, они окрепнут, и тогда война обречена!

— Вся эта война заведомо обречена на провал с тобой!!! — в ярости закричал воин. — Ты развязал её только ради своего тщеславия!

Глаза мага вспыхнули холодным огнём. Они действительно не понимают. Неужели тьма настолько сильно пугает их? Раз так, зачем это всё? Свет… Тьма… Да какая разница?! И люди, и эльфы страшатся необъяснимого, страшатся того, кто сильнее их, даже если этот кто-то их король. Неужели дело в чести, благородстве, самоотверженности? Почему они так любят этого Кайириана Сиралионского? Чем он хорош? Слаб, слеп в своей чести, ради красивого поступка готов подставить под угрозу страну и боится замарать свои руки кровью. Пусть и кровью невинных, но ведь ради какой цели! Не Ашамаэль ли привёл Сиралион к победе, которая никогда бы не далась Кайириану? Они все хотят погибнуть ради красивой цели? Нет, не бывать этому! Хотят эльдар того, или нет, но Ашамаэль приведёт их к былому величию и откроет глаза! Ободранные пальцы сжали холодное древко всё сильнее, но от того по костям побежала тупая боль. Места порезов вновь заблестели от крови, и снег под магом покрылся красными пятнами от капающей крови. Король медленно оседал, стремительно теряя силы. И вновь Иирс встал перед выбором. Сейчас взмах клинка мог остановить безумный поход, но стоит ли уподобляться этому животному? Маршал пристально смотрел на умирающего чернокнижника, потом его опустевший взгляд переметнулся на Скаррестинуора, который всё это время молчал, наблюдая за стычкой короля и маршала. Вот воин положил руку на эфес меча, доспехи скрипнули, когда Нар шагнул вперёд, к своему королю. Заскрежетала сталь, но тут взгляд эльфа упёрся в тёмное воинство. А что произойдёт с ними? Придётся сражаться, и кто знает… Нет. Похоже, чернокнижнику повезло.

— Короля к целителю! — скомандовал Нар. — Разбить лагерь!

Ашамаэль действительно был достаточно близок к смерти, но огонь теплился в его сердце. Целители, в ужасе взирали на грудь своего короля. На месте, где было сердце, кожа стала словно прозрачной, и между рёбер действительно светилось что-то тёмно-оранжевое. Немногочисленные мышцы владыки были напряжены, вены почернели, а кожа была неестественно сухой и обжигающе холодной. Вздутые вены и жилы почернели. Врачеватели довольно быстро остановили кровь чернокнижника, но дальше замерли в нерешительности. Каждый маг-целитель знал, что произошло с тем, кто лечил тёмного короля в прошлый раз. А Ашамаэль нуждался в лечении, ибо так приказал Иирс Нар, перепугав всех до смерти тем, что если маг не очнётся, то тёмные твари сорвутся с поводка и всех перебьют. А, стоит заметить, маршала мало кто видел действительно напуганным, но сейчас он был в ужасе, в котором не пребывал никогда. Конечно, эльфа можно было оставить и так, но тогда он не сможет командовать армией, да и переход через леса вряд ли выдержит. А если же вопреки приказаниям владыки встать лагерем или вернуться в Амарлан-Анорд, то гнев чернокнижника, когда тот очнётся, будет страшен.

Пока эльфийские колдуны спорили, в шатёр вошёл Скаррестинуор, которого поначалу никто даже не заметил, то ли от того, что эльфы были увлечены своей дискуссией, то ли это было вновь колдовство дракона. Взоры окружающих устремились на дракона только тогда, когда тот положил пальцы на лоб чернокнижника, встав в изголовье походной койки. Не происходило ровным счётом ничего, как внешне, так и внутри короля. Но неожиданно для всех, даже для Скаррестинуора, тело падшего эльфа резко изогнулась, и по всему военному лагерю разнёсся душераздирающий вопль Ашамаэля. И вторило ему тёмное воинство холодящим кровь воем, от чего дух войска упал окончательно. Всё же, Ашамаэль действительно просчитался, решив использовать тварей Бездны даже в бою с дроу. Воины эльдар были перепуганы, многие из них даже не сомкнулись глаз за всю ночь. Многие из них, вернувшись домой, навсегда отложат оружие и вернутся к мирной жизни, не желая даже слышать о войне. К чему это приведёт? Кто знает, но срок эльфийской жизни долог, а от непрерывной праздности кто угодно потеряет вкус жизни всего за пару сотен лет.

Дракон, заглянув в сознание чернокнижника, увидел тьму ещё более древнюю и страшную, чем он сам. А ведь Скаррестинуор был рождён вместе с этим миром, помнил поля и леса, не обременённые даже эльфами. Но тут… Власть Дартазаэля, берущего свои корни намного дальше, чем этот мир, была сильна, как никогда, но как ни странно разум чернокнижника был практически чист. Тем не менее, дракон сделал, что хотел, и сумел излечить чернокнижника, вступив в короткую схватку с его же внутренними силами. Дартазаэль словно не желал продолжения похода эльфов, всеми силами он мешал тёмному целителю, но не сумел, ибо сам Ашамаэль пришёл на помощь. Но стоило магу прийти в себя, он вновь потерял сознание. Но завтра король сможет идти.

Дракон встретил взгляды изумлённых целителей, бледных, словно сам Ашамаэль. В ужасе они взирали на странного сторонника короля, не понимая, как тому удалось исцелить столь серьёзные раны, к тому же, не нанеся вреда себе. Хотя, Скаррестинуор и выглядел несколько озадаченным.

А пока вершилась судьба эльдар, далеко от Сиралиона, да и от границ империи тоже, силу набирал тёмный альянс. Армии Дартана, обретшие небывалые масштабы даже для личей древности, пересекли земли Талании. Конечно, власть Дартазаэля была далеко не безгранична, и иногда люди могли видеть часть мёртвых воинств, бредущих ночами по зловонным полям — следы битв с демонами ещё долго будут напоминать о себе. Поначалу могущественный некромант не решался разорять имперские города, страшась навлечь на себя гнев священных орденов. Но вскоре в столицу Таланию пришло несколько сообщений, что некоторые пограничные селения перестали присылать не только какие-либо сообщения, но и торговые пути там опустели. Разведчики обнаружили лишь опустевшие дома и брошенные вещи, и более никаких следов. Все вокруг забили тревогу, кроме Алана Таланийского, который практически единственный знал о причинах страшных происшествий. Но война с Дартаном убьёт империю независимо от её результатов. Ещё одним странным событием явилось то, что пропал Алакейн, и опять же лишь Алан был спокоен, навлекая на себя всё больше подозрений. Но король не мог открыть правду, ибо фанатичная церковь попросту не позволит ему откладывать погоню за восставшими мертвецами.

Но всё шло по плану Низвергнутого. Армии нежити пересекли границы Талании, быстро продвинулись через графства, охваченные войной с северными эльфами, и оказались у Гряды Холода. Тут власть тёмного бога сошла на «нет», и эльфы в ужасе обнаружили на своих землях несметные полки мертвецов. Конечно, многочисленные вылазки воинственных племён не могли нанести существенного ущерба войску некроманта, ибо большая часть мертвецов вновь вставала в строй, прибавляя в себе лишь пару стрел, а скелетам так и вовсе было практически плевать на копья и стрелы. Но войско встало, а некромант исчез. По приказу бога тьмы, он несколько отклонился от курса. Путь его лежал в земли, который не были ни кем заняты, не только потому, что люди там пропадали бесследно, а малочисленные местные жители были достаточно странными людьми, но и потому, что земли там были бесплодны и сплошь усеяны курганами с мертвецами. Именно здесь были первые захоронения Талании, но уже никто не помнит, почему народ покинул эти края. Это было ещё в те времена, когда мертвецов закапывали в землю. Но Дартан знал причину. Вдалеке, окружённый убогими деревушками, возвышался на скале чёрный замок, овеянный чёрными туманами, скрываемый от глаз империи. Надёжные и древние чары хранили обитателей древней твердыни в покое. Стены крепости были стары, и казалось, что здесь даже нежити искать нечего, ибо древний камень почти готов обратиться в прах. Но всё это иллюзорно. Как и тысячи лет назад к мрачному небу вздымались узкие шпили, в бойницах грузных башен не горел свет, а пугающие, полуобвалившиеся стены, хранили в себе страшные тайны. Формально, замок этот считался заброшенным, ибо при свете дня никто не входил в него, но и покидать мрачные пределы было некому. А ночью нигде не горели огни. А значит, что? Люди предпочитали успокаивать себя тем, что крепость действительно давно брошена, а во всех странностях вокруг винили проклятых разбойников.

Впрочем, Дартан пришёл в этот край не для того, чтобы разорять захоронения древних воинов. За долгое время похода некромант очень изменился внешне. Всё же, маг был по-прежнему напуган, и всеми силами пытался сохранить человеческий облик. Посему лицо его лишь побелело и мертвецки осунулось, но достаточно было провести рукой по коже, которая напоминала древний пергамент, и тут же телесной оболочке причинялся непоправимый ущерб, а Дартан уже мог рассмотреть сквозь дыру в щеке свои гниющие зубы. Глаза некроманта лишились всего человеческого, мерцая ядовито-зелёным светом, а волосы наполовину выпали — было достаточно дуновения ветра. Впрочем, могучий лич выглядел довольно жалко, похожий на больного, ссутуленного старика с молодым лицом. Одежды колдуна обрели красные оттенки, от чего казалось, что рваный балахон и истерзанный плащ пропитались кровью, отчасти так оно и было.

И вот предстал некромант перед вратами замка, взойдя по узкому вьющемуся подъёму. О да, штурмовать эту мёртвую цитадель было бы настоящим адом. Когда Дартан остановился, где-то за стенами послышался приглушённый выкрик, и раздался оглушительный скрежет — стальные ворота начали подниматься, движимые древним, но всё ещё надёжным, механизмом. Дартан долго гадал, что же он увидит, когда ворота поднимутся, но то, что предстало перед ним… Было действительно неожиданно. Сначала маг подумал, что перед ним стоит гном, но этот был ещё ниже. Карлик, уродец в тёмном фраке. Неказистой короткой рукой он держал светильник, силясь поднять тот повыше, чтобы наконец разглядеть гостя.

— О! — прокряхтел карлик. — Будто мертвяков нам тут мало… Идём, господины ждут, — речь его была неказиста и проста. Слуга неловко заковылял вглубь тёмного двора, непрестанно что-то бормоча себе под нос. Некроманту лишь оставалось покорно следовать за своим проводником. Вскоре в круг света попали двери, ведущие в сам замок, а по обе их стороны стояли рыцари смерти, воины в чёрных, словно ночь, латах. В руках они наготове держали двуручные мечи. Можно было подумать, что эти доспехи — пустая декорация, но Дартан чувствовал порабощённую волю этих могучих воинов. Дальше маг следовал за карликом по неосвещённым коридорам, чьи стены уже давно заросли пылью и паутиной, а большая часть и без того мрачных гобеленов обратилась в серый прах.

— Уууу, господины будут недовольны… — причитал уродец. — Уууу, не любят гостей… Проклятый некромансер! — похоже, слуге было плевать, что Дартан его слышит.

Они ещё долго шли по коридорам, проходя через пустые сторожки и заброшенные комнаты, всё чаще из стен доносились унылые завывания и рыдания, некромант ощущал тысячи душ, заточённых в этой цитадели. Любого человека уже давно испугала такая обстановка, а непрекращающиеся оскорбления и причитания карлика — разозлили. Но эмоции Дартана начинали медленно истираться, их вытесняло только одно — желание служить Владыке. Но всё же некромант не был доволен своей судьбой. Принося целый город в жертву он желал стать первым последователем, открыть для себя тайны Тьмы и Бездны, но его опередили… Предатель-эльф, которого так старательно заманивала к себе Сакфир, опередил всех. Но Дартан думал, что предатель не нужен Низвергнутому, и именно он получит настоящую силу. Но нет. Как и должно быть, первый получает власть над Тьмой, а второй — над Смертью. Существует ещё множество благословений Дартазаэля, но и они не так сильны, как первое.

Некромант поднял глаза, и увидел, что приближается к высоким дверям, покрытым медными узорами и древней резьбой. Когда-то этот замок принадлежал Талании, и во многом здесь узнавалась её архитектура прошлых веков. Но вот вновь послышалась ругань и кряхтение — карлик пытался распахнуть двери. Долгие секунды открывались двери, и вот через них в тёмный коридор хлынула помесь зелёного и алого света. Тут же перед глазами некроманта предстал стальной чёрный трон на пятиметровом возвышении, на который лился с потолка алый свет магических огней. К подножию трона вело множество ступеней, освещённых зелёными огнями. А на нём восседал сам хозяин цитадели, овеянный многовековым величием. Сталь тёмных доспехов, покрытых золотой резьбой, мрачно мерцала в пугающем мёртвом свете, за спиной рваной вуалью стелился кроваво-красный плащ. Безжизненное бледное лицо было на половину скрыто тенью, а на чёрной стали наплечников резко контрастировали длинные седые волосы. На спинке трона висели ножны с длинным мечом. Пройдя ближе, Дартан увидел узкий высокий зал — за возвышением с троном располагалась большая часть зала, уже не столь заброшенная, как весь замок. Стены из чёрного камня были отделаны тёмным золотом и серебром, а стёкла высоких окон мерцали тусклым зеленоватым светом. Многие украшения были выполнены в виде черепов и костей, от чего под некоторым ракурсом зал напоминал скелет огромного животного. Но роскошные столы были пусты, на стульях с высокими спинками не было гостей.

Как только Дартан вошёл в зал, двери за ним захлопнулись, и некромант увидел, что по обе его руки стоят десятки силуэтов. Судя по всему, компания собралась разношёрстная. Кто-то здесь был облачён в доспехи и вооружён, кого-то же окутывали разнообразные мантии разных времён и культур. Даже доспехи правителя замка… Таких уже нигде не ковали, о них Дартан знал только из древних преданий и учебников. И лицо правителя было очень знакомо. Но маг не мог вспомнить, ибо некромантия медленно стирала память о прошлом чернокнижника.

— Зачем ты сюда пришёл? — голос владыки нёс в себе древнюю мощь и истинный аристократизм. Это не был грубый голос простого мужчины или воина, и даже не короля. Голос настоящего аристократа голубой крови. Голова правителя надменно приподнялась, сверкнули в алом свете тусклые глаза. Эти одновременно утончённые и мужественные черты лица несли на себе отпечаток возраста и смерти, мертвенно белую кожу даже украшали возрастные морщины, предавая этому существу ещё больший шарм. — Некромант, ты ищешь славы? Если так, то ты пришёл не туда…

— Я пришёл сюда по воле Дартазаэля, — надломанный голос мага звучал жалко на фоне правителя цитадели. — Повелитель требует от вас военной помощи и призывает вспомнить о тех соглашениях, которые вампиры заключили с богом Смерти.

И мёртвые своды цитадели задрожали от смеха, доносившегося со всех сторон. Лишь правитель крепости молчал, теперь мрачно взирая на некроманта. Разум чернокнижника мучительно пытался понять, где же он мог видеть этого мужчину. Когда сидящий на троне резко поднял руку, смех оборвался.

— ТВОЙ бог что-то смеет требовать от МЕНЯ, — раздражённо произнёс правитель, подавшись вперёд. Бледные пальцы с тёмными когтями в раздражении впились в подлокотники трона. — Да, существование нашего вида обязано всем Дартазаэлю, но неужели ты думаешь, что я буду служить тому, кто ужен пал единожды?! Неужели ты думаешь, что я буду сражаться за того, с кем единожды вступил в смертельную хватку?! Почему ты молчишь, некромант? Тебе нечего ответить?

Молчание действительно затянулось. Дартан считал, что вампиры сразу встанут на сторону Низвергнутого, так же считал и сам бог. Но графам действительно удалось обмануть бога тьмы. Немёртвый народ возглавлял другой, не тот, на кого рассчитывал Дартазаэль, и теперь Дартан вспомнил, кто. Мартилис Териналтар, шестой король Талании. О, Бездна, сколько же ему лет? Остатки эмоций взыграли в мёртвом разуме.

— Как? — проронил некромант. — Мартилис… История говорит о твоей гибели!

Вновь со всех сторон послышались смешки. Графы явно развлекались. Мага успокаивал только один факт, им подобным ему уже не стать.

— О, да, они действительно так говорят, — небрежно произнёс Мартилис. — Понимаешь ли, если король добровольно слагает с себя должность правителя, это позор для королевства. А если король просто уходит, то это ещё хуже. Дворянство решило сочинить красивую историю о моей гибели в сражении с драконом. По их версии я пытался спасти Таланию от очередной напасти, и сделал это, пожертвовав собой. В захоронениях даже лежит моё обгоревшее тело. Лицо настолько изуродовано, что невозможно понять, кто это, но каждый свято верит, что там именно их король!

— А что было на самом деле? — казалось, некромант вовсе позабыл о своей истинной цели визита. Кажется, Териналтару это было только на руку, он лишь снисходительно ухмыльнулся, вновь откинувшись на спинку трона, от чего по залу разлетелся стальной скрежет.

— Я расскажу тебе всё, как было с самого начала. Мы, мертвецы, не торопимся… Всё началось через какое-то время после того, как Создатель заточил своего брата в Бездне. Но мертвецы и мои нынешние собратья ещё долго терзали мир. Во время очередной войны в Талании пятый правитель республики погиб в одном из сражений. На том же поле боя пали и его сыновья, не все, но об этом потом. Этот человек был глуп и безрассуден, хотя и смог ценой своей жизни одержать первую победу в схватке с нежитью. Но на этом всё кончилось. Талания осталось без короля и без наследника, а что до жены глупца… Она была грязной шлюхой, ни для кого не секрет! Прослышав о смерти мужа, она собрала всё золото, какое могла, и скрылась. А в стране началась смута. Ни для кого не секрет, что республика Талания скатилась ещё при правлении третьего! Слишком много рук правило страной, — взгляд вампира устремился куда-то вдаль, он замер, словно статуя.

— История умалчивает о том, как появился шестой король, — произнёс некромант. — Подобная ситуация повторилась и с Аланом Таланийским.

— Да. История — лживая сука, — хохотнул древний воин, взмахнув рукой. — И да, Алан Таланийский… Он способный малый. С ним у Талании появилось будущее, ибо он решился на то, на что не пошёл даже я. Он просто сжёг этих проклятых бюрократов. Что ж, в Преисподней место им найдётся точно. Но сейчас мы говорим обо мне. Я бы капитаном гвардейской армии. И мы все были словно стадо… Никто не знал, что нам делать, а армии мертвецов с каждым днём теснили нас. Я взял всё в свои руки. Я, и ещё несколько верных командиров. Под моим стягом Талания вновь начала одерживать победы, но не из-за безбашенного героизма, а благодаря тактике. Много кто пытался подвергнуть сомнению моё «благочестие» и моё владение мечом… Но командир не должен идти в авангарде, но и не должен разбрасываться солдатами, посылая их на верную гибель, ведь существование армии невозможно ни без командира, ни без солдат. Многие понимали это, но не все. Я привёл Таланию к победе, и благодаря мне она не погибла ещё тогда. И народ избрал меня своим королём, а уже тогда существовавшему Золотому Совету ничего не оставалось, кроме как скрипеть зубами. Но я увидел не великую страну, одержавшую победу. Я увидел всё, что было за шёлковой ширмой. Грязь, похоть, лень… Король никогда не управлял страной, ибо один человек не может держать под контролем все провинции и графства. Без верных сторонников это не возможно, если ты простой человек. И у меня не было сторонников. Дворянство призирало меня, а постоянные интриги лишили меня поддержки церкви и большей части военного сословия, — губы вампира скривила ухмылка, обнажившая клыки. — Но я продержался долго назло этим ублюдкам. К тому же, я женился. По расчёту, чтобы был наследник. Я сделал всё, чтобы сын стал достойным королём, и он стал.

— Но как ты пришёл к тому, чем стал сейчас? Республика процветала.

— Процветала торговля, — Мартилис повысил голос. — Но крестьяне погрязли в нищете. Тогда я считал, что Талания никогда не выберется из этого и вот-вот падёт. Собрав верных мне людей, я отправился сюда, дабы окончательно искоренить нежить, ибо война хоть и была выиграна, наиболее разумные представители мира мёртвых скрылись. Я считал, что погибну, ибо для меня другого выхода не было. Я не желал править этой страной. Но судьба распорядилась иначе, и я был укушен одним из вампиров. Нет, это не был какой-то граф или древний воин… Кажется, это был обращённый крестьянин. С этого момента всё пошло иначе. Мы погубили много вампиров и мертвецов, вернулись в Таланию с триумфом. Но с каждым днём правление становилось всё более невыносимым, а дневное правление превращалось в ад. К тому же, инквизиция смотрела на меня с каждым днём всё более подозрительно, ибо никакая простуда не длится годами, а выглядел я хуже, чем сейчас. В конечном итоге я попросту ушёл. Я правил долго, избегая врачей и целителей, ибо сердце моё уже много лет не билось. Аристократы всё ждали, когда же я помру от старости, но никто из них не знал правды, которую становилось всё сложнее скрывать. В один из дней я попросту ушёл, забрав с собой лучшее оружие и снаряжение, на которое были наложены чары и руны гномьими мастерами, — с этими словами Мартилис неспешно поднял руку, пальцы со скрежетом сомкнулись на чёрной рукояти. Зазвенела сталь, и вампир медленно обнажил клинок. Вспыхнул кровью рунический клинок из тёмной стали. Лезвие меча было прямым, без всяческих изгибов и украшений, но на сталь были нанесены руны гномов, многие из которых мерцали красным светом. Эти руны были старше самого Мартилиса. — Я многие тысячелетия странствовал по миру, на моих глазах творилась история, я знаю, как пали некроманты и даже нас покинул дар воскрешать мертвецов. Но твой бог вернулся, но вернул его не ты.

— Всё верно, это сделал падший эльф, — холодно ответил маг. — Он приоткрыл врата Бездны для господина и разорвал его оковы.

— Почему же он не довёл дело до конца? — вампир подался вперёд и глаза его подозрительно прищурились.

— Он погиб, — солгал Дартан. Вампир мог отделить правду ото лжи, но мертвецов читать невозможно, чем некромант и воспользовался. У неживых лордов не должно оставаться даже мысли, что Низвергнутого возможно предать. — Но его дело доведу до конца я.

— Вот как. Что ж, мёртвый маг, ступай, — Мартилис вновь откинулся, скрывшись на половину в тени. — Ты сказал слово своего Повелителя. Лорды мёртвых краёв скоро дадут свой ответ, но запомни, замок Сильтарин — мои владения. И если мы выйдем на бой под стягами Дартазаэля, то только как союзники, а если ты решил, что тебе удалось нас испугать, то ты ошибаешься.

— Надеюсь, вы сделаете разумный выбор, — резко произнёс некромант. Впрочем, Дартан выполнил задание и теперь мог вернуться к своей армии, продолжив поход к ледяным пустошам. Без препятствий маг покинул замок. К сожалению, Дартан утерял прежнюю силу, получив новую взамен, и не мог быстро перенестись к горам, где его ждали полчища нежити, но некромант мог идти быстро и без остановки. А Дартазаэль… Боги смерти не торопятся, и с каждым годом ожидания злоба Низвергнутого всё растёт, готовясь хлынуть на этот мир.

Империи к тому времени было не до Сильтарина и его земель. Довольно долгое время война против остававшихся одержимых шла более чем успешно, но вскоре таланийские армии наткнулись на выжженные, погибшие земли. Пограничные бастионы на этих землях, захваченные демонами, превратились в неприступные твердыни, усиленные магией культистов. Осаждать их можно было годами, чего не могли себе позволить люди, ибо войны вымотали всех. Тогда вдоль демонических границ имперцы начали возводить укрепления, которые станут защитным барьером в случае новой войны с Ваалинаром. Первыми строителями стали воины Мантрии и Святые Гвардейцы, покинувшие столицу по приказу короля. Но и внутри страны всё так же велась война против оставшихся врагов — секта Ваалинара стала подобна чуме, проникая по всюду в сердца людей. С учениями демона смешался ещё и культ Дартазаэля. Но под единой властью Талания начинала медленно приходить к могуществу, которого не было у многих других стран.