Системный Творец V

Глава 21

Мы направились к следующим воротам и уже в первые мгновения стало очевидно: мы ступали не по пустынной земле.

Пространство между первой и второй стенами оказалось настоящим кладбищем. Останки лежали повсюду: кости, истлевшие кожаные ремни, обломки доспехов, клинки, почерневшие от времени и разъеденные ржавчиной. Они громоздились слоями, сплетаясь под ногами в зловещий, хрустящий ковер. Мы шли буквально по истории смерти. Неподвижный, холодный воздух, казалось, до сих пор хранил в себе призрачный запах древнего праха и металла.

Даже Ксела, чье лицо обычно было непроницаемой маской, невольно вздрогнула когда ее сапог с глухим щелчком раздавил череп, закатившийся под ноги. Она шла, устремив взгляд вперед, но губы ее были сжаты туже обычного.

Оборонительные башни второго кольца вблизи казались еще более монументальными и смертоносными. Я задирал голову, разглядывая многоярусные бойницы, хитроумные навесы для обстрела, темные прорези, из которых, казалось, до сих пор смотрел взгляд тысячелетней давности. Немыслимо было представить, что кто-то мог пройти под этим каменным взором живым. Но сплошная полоса павших на земле воинов — от мелких костей простых солдат до искалеченных останков в тяжелых доспехах — говорила об обратном. Кто-то прошел. И заплатил ужасную цену.

Гнетущая, почти прилипшая к ушам тишина сопровождала нас до вторых ворот. То, что от них осталось, уже не было преградой: массивные створки из темного, почти черного металла были грубо выбиты и лежали на земле, погребая под собой десятки скелетов. Мы просто переступили через них, вновь оказавшись в каменном горле прохода. Здесь следы битвы были еще более ужасающими: стены испещрены глубокими бороздами от ударов невообразимой силы, покрыты черными подпалинами и застывшими брызгами давно высохшей, пугающей субстанции.

Мы двигались медленно, с мучительной осторожностью. Мало того, что крепость пришлось обойти по широкой дуге, так еще и каждый шаг к следующим воротам оказался испытанием. Под ногами хрустели отполированные временем кости, и в любой момент можно было угодить в грудную клетку скелета или зацепить острый наконечник копья среди обломков. Местные «обитатели» явно не жаждали знакомства, и мы, к счастью, разделяли это желание. Мы словно ступали по гигантской братской могиле, и от этой мысли внутри все сжималось в ледяной комок.

Лериан и Гаррет шли молча. Масштаб увиденной катастрофы давил на них, притупляя научный пыл. Их редкие, отрывистые фразы были лишь попыткой осмыслить увиденное, указывая на причуды разрушенной архитектуры или на зловещие следы применения артефактного оружия.

— Смотри. — Лериан кивнул на оплавленный участок стены, от которого радиально расходились трещины. — Точечный выброс энергии. Сверхвысокая температура. Моментальное испарение материала. Они не пробивали преграды, а стирали с лица земли.

Гаррет хмыкнул, указывая на груду истлевших доспехов, сплавленных в единый бесформенный комок.

— А это ответный удар. Кинетический импакт, сфокусированный в узкий луч, с легкостью превратил лучшую броню в груду металла.

Их холодные и профессиональные комментарии вызвали дрожь. Это была не битва, а война богов, где оружием служили законы физики, переписанные под себя.

Прошли часы, и монотонность пути, смешанная с всепоглощающим ужасом, притупила наши чувства. Мы миновали третьи, а затем и четвертые врата. Они, подобно предшествующим, были сорваны с петель, но здесь следы яростного штурма были менее выражены — видимо защитники к тому моменту уже утратили всякую надежду. Однако за ними открылась картина, к которой мы оказались совершенно не готовы.

Перед пятым кольцом стен раскинулся ров. Широкий, метров двадцать, а может и больше, он опоясывал крепость, уходя в обе стороны. Но вместо воды его заполняло нечто иное. Абсолютно неподвижная, густая субстанция напоминала расплавленный обсидиан или черный, глянцевый кисель. Она не отражала свет, а словно поглощала его, создавая зловещую, идеально ровную и темную поверхность.

Мы осторожно подошли к краю, заглянув в бездну. Дна не было видно — лишь черная гладь.

— Интересно. — пробормотал Лериан, присев на корточки и склонив голову набок. — Что это может быть?

Гаррет, последовав его примеру, извлек из складок одежды небольшой артефакт, напоминающий лупу с крошечной линзой. Он поднес его к поверхности и долго всматривался, пока его брови не взлетели вверх.

— Невероятно. Его структура… аморфная, но удивительно стабильная. Энергетический след минимален, почти фоновый. Что это, Лериан?

— Не знаю. — честно признался тот. — Ничего подобного не встречал в архивах. Но, учитывая место, это явно часть обороны. И очень эффективная. Подойти к стене, не преодолев этого, невозможно.

Мы понимали: сейчас не время для фундаментальных исследований. Нужно было двигаться дальше. Мы пошли вдоль рва, направляясь к предполагаемому месту ворот пятого кольца, бросая на черную субстанцию настороженные взгляды. Она пугала своей неестественной, мертвой стабильностью.

Однако, подойдя к месту, где должны были находиться ворота и мост через ров, мы столкнулись с неожиданностью, и наши планы пришлось менять на ходу.

Ворот не оказалось. Точнее, они были, но… грубые, массивные створки, похожие на те, что мы видели у первых стен, были не просто выломаны — их сорвало с петель и отбросило далеко внутрь прохода, где они теперь и лежали, перегородив его собой. Но это было лишь полбеды.

Моста через ров не было. Вообще.

На его месте зияла черная бездна. Лишь два массивных каменных устоя по краям рва напоминали о былом. Возможно, мост пал под натиском врага, либо был уничтожен защитниками в отчаянной попытке задержать наступление. Но результат был один: двадцать метров непроглядной, зловещей жижи отделяли нас от дальнейшего продвижения.

Мы втроем — я, Лериан и Гаррет — застыли у самого края, вглядываясь в неподвижную гладь. Ксела же, отойдя чуть в сторону, обводила взглядом окрестности, выискивая хоть какой-то способ перебраться на противоположную сторону.

— Необходимо понять, с чем мы имеем дело. — произнес Лериан, уже извлекая из своего бездонного запаса жезл с мерцающим хрустальным наконечником. — Нужны пробы.

— Подожди. — внезапно остановила его Ксела. Голос ее звучал ровно, но в нем слышалась привычная стальная решимость. Она направилась к груде обломков, наклонилась и подняла древний, покрытый рыжей коррозией меч с обломанным клинком. Не раздумывая, она отступила на шаг, сделала размашистый взмах и метнула его в ров.

Мы замерли, провожая взглядом полет меча.

Железо с глухим, неприятным «чпоком» врезалось в черную поверхность. И… не утонуло. Оно осталось лежать на ней, словно на плотной, невидимой пленке.

Секунда тянулась в напряженном молчании.

Затем субстанция вокруг меча… зашевелилась. Не забурлила, а словно потянулась к металлу, обволокла его со всех сторон тонкой, блестящей пленкой, и начался тихий, почти неслышный шипящий процесс. От меча повалил едкий, кислый дымок. На наших глазах металл терял форму, размягчался, превращался в кашу и растворялся в чёрной бездне. Через мгновение на поверхности не осталось ничего, кроме легкой ряби, которая тут же улеглась, вернув субстанции ее первозданную гладкость и черноту.

— Это кислота. — выдохнул я. — Или нечто столь же разрушительное.

Вопреки опасности, в глазах Лериана и Гаррета загорелся исследовательский азарт. Теперь они жаждали изучить эту субстанцию еще глубже. Мы с Кселой разделяли их стремление: без полного понимания мы не могли придумать, как пройти дальше.

Пока Творцы бормотали что-то себе под нос, орудуя прозрачными кристаллическими иглами, чашами, собирающими мельчайшие капли с поверхности, и жужжащими приспособлениями, мы с Кселой отошли в сторону, чтобы методично осмотреть окрестности.

— Мост рухнул не сам. — констатировала Ксела, указывая на обломки каменных опор. — Посмотри на следы на них. Они срезаны. Чисто и ровно, будто гигантским лезвием.

Она была права. Поверхность камня, где когда-то крепился мост, была гладкой, словно отполированной. Стало ясно: мост уничтожили намеренно.

Мы искали любые следы того, как армия могла преодолеть эту преграду — лестницы, веревки, крючья, обломки конструкций. Но вокруг не было ничего. Ни единого крюка, вбитого в стену, ни малейшего намека на попытку штурма. Казалось, нападавшие просто испарились на этом берегу, чтобы мгновенно материализоваться на том.

В конце концов, мы вернулись к Творцам, которые все еще продолжали свои изыскания, окружив себя легким голубоватым свечением приборов.

— Ну? — спросил я, подходя ближе. — Есть идеи?

Лериан оторвался от небольшой чаши, в которой переливалась капля черной субстанции. Он покачал головой, но в его глазах читалось не разочарование, а неподдельное восхищение.

— Нет. Но это… невероятно! Я никогда не встречал ничего подобного!

В таком темпе мы могли бы застрять здесь надолго, а время неумолимо поджимало. Мой взгляд скользнул к проходу в стене напротив рва. Я вглядывался в каждую деталь: трещину, камень, пытаясь ухватить хоть что-то. И вдруг мои глаза зацепились за нечто, казалось бы, незначительное. Но именно это «незначительное» стало единственным нарушением в этом мертвом, каменном пейзаже.

На той стороне рва, прямо у прохода, у подножия стены, рос куст. Небольшой, чахлый, с блеклыми, пыльными листьями, но он был жив. За всё время в Терминусе это было первое живое растение, которое мы встретили.

А что, если…

Я подошел к Лериану, который снова уткнулся в приборы, и положил руку ему на плечо.

— Лериан, у тебя есть семена?

Он поднял на меня непонимающий взгляд.

— Семена? Зачем?

Я лишь пожал плечами, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри уже бушевала догадка.

— Просто дай парочку. У меня есть идея.

Лериан, не переставая смотреть на меня как на слегка тронутого, полез в один из многочисленных карманов своего одеяния и через мгновение протянул мне несколько мелких зерен, похожих на семена какого-то злака.

— Это от энергетического мха. Растет почти везде, невероятно живуч. Но что ты…

Я не стал его слушать. Взяв одно семечко, подошел к самому краю рва, опустился на колено и пальцем вырыл в сухой, пыльной земле небольшую лунку. Аккуратно положив туда семя, я присыпал его. Закрыв глаза, нащупал внутри знакомый поток «Живой Энергии», сконцентрировал его в ладони, ощущая тепло и пульсацию жизни, и активировал «Импульс Жизни».

Из моей руки, словно живая нить, в землю устремилась тонкая, но мощная струя энергия. Мгновенно, словно по волшебству, почва вздыбилась, и с тихим шелестом из нее пробился изумрудный побег. Стебель стремительно набирал силу, покрываясь нежными листьями, пуская боковые отростки. Всего за несколько секунд передо мной уже колыхался небольшой, но крепкий кустик.

Я мысленно направил его рост к краю рва. Побеги, словно гибкие щупальца, потянулись к черной субстанции.

Все замерли, затаив дыхание. Ксела подошла ближе, Лериан и Гаррет наблюдали, не отрывая глаз.

Вот первый зеленый усик коснулся поверхности черной, «кислотной» субстанции. И… ничего. Полное, абсолютное отсутствие реакции.

Субстанция не зашипела, не потемнела, не попыталась поглотить растение. Побег просто лег на ее поверхность, как на твердую землю, и продолжил расти дальше, уже по самой субстанции, устремляясь к противоположному берегу.

— Не может быть. — прошептал Гаррет, его голос дрожал от смеси благоговения и восторга.

— Избирательность… — добавил Лериан, и в его глазах зажглась искра понимания. — Субстанция реагирует лишь на «мертвую», инертную материю! На то, что лишено чистой, целенаправленной жизненной силы! Растение, выращенное с помощью «Живой Энергии», для неё — лишь часть пейзажа!

Я прервал действие умения. Растение, лишившись подпитки, мгновенно завяло, его побеги поникли и почернели, но решение было найдено.

Тогда за дело взялся Лериан. В его глазах зажегся огонь изобретателя, получившего в руки невиданную игрушку. Он взял новое семя и повторил мой трюк, но с поистине творческим размахом. Из его рук хлынул не ручеек, а настоящий поток энергии. Семя взорвалось ростом, и из земли вырвалась мощная, гибкая лиана толщиной с руку. Она метнулась вперед, словно зеленая змея, перекинулась через ров, и ее конец с глухим хлопком упал прямо перед зияющим проходом в стене. Ствол мгновенно укрепился, выпуская боковые побеги, которые оплели каменные выступы, создав надежную, живую опору. За считанные минуты перед нами вырос прочный, упругий мост из переплетенных растительных волокон, покрытый крупными листьями, превратившими его поверхность в нескользящую тропу.

— Прошу. — с легким, театральным поклоном произнес Лериан, указывая на свое творение. Его усталое лицо озарила редкая, почти мальчишеская улыбка.

Мы переглянулись. Ксела первая, без тени сомнения, ступила на зеленый мост. Он слегка прогнулся под ее весом, но держал уверенно. Легкой походкой она быстро пересекла ров и оказалась на той стороне, обернувшись к нам. Мы последовали за ней. Идти по живому, дышащему мосту над бездной черной кислоты было сюрреалистичным и жутковатым, но, к счастью, надежным опытом.

Ступив на каменную плиту перед пятыми воротами, я обернулся. Лериан ослабил концентрацию, и мост, мгновенно иссохнув, пожух и рассыпался в труху. Черная субстанция рва внизу беззвучно поглотила его, не оставив и следа от нашего пути.

Пятые ворота, или то, что от них осталось, мы миновали без происшествий. Следующие несколько часов пути принесли странные изменения: кости, доспехи, оружие — все исчезло, словно штурмующие сюда либо не добрались, либо их просто не пустили. Вместо этого мы находили обломки неведомых механизмов, оплавленные кристаллы и куски стекла, застывшего в причудливых формах. Это были следы самих Творцов, возможно, оставшиеся от их последнего сражения.

Тишина становилась еще более гнетущей. Даже наши шаги, отдававшиеся эхом от близких, высоких стен, казались кощунственно громкими.

Наконец, впереди показались последние ворота, ведущие в самое сердце цитадели. Они были огромными, превосходящими все, что мы видели до этого, и, к нашему удивлению… оказались целыми. Массивные створки из темного, отливающего металлом дерева были плотно закрыты.

Но по мере нашего приближения детали стали проступать. В центре ворот, на уровне человеческого роста, зияла грубая, рваная дыра. Словно некая гигантская, нечеловеческая сила вырвала кусок массивного полотна, оставив проход, едва достаточный, чтобы протиснуться взрослому человеку. Обугленные края дыры оплавились внутрь, словно от чудовищного температурного воздействия.

Мы переглянулись. Никто не произнес ни слова. Ксела первой протиснулась в черную щель. Я последовал за ней, чувствуя, как обгоревшие края цеплялись за ткань одежды. Лериан и Гаррет прошли следом.

То, что открылось нашим глазам, на секунду заставило забыть и об усталости, и об опасности, и о тысячелетней трагедии. Мы стояли в центре крепости Терминуса.

Перед нами расстилалось огромное пространство, организованное с поразительной, почти математической точностью. Широкие, прямые улицы, словно лучи, расходились от центральной площади, вымощенные гладким, светлым камнем, который, несмотря на прошедшие века, почти не пострадал. По обеим сторонам возвышались здания — не грубые казармы или склады, а изящные строения с арками, колоннадами и сложными фасадами, украшенными витиеватой, но удивительно гармоничной резьбой. В этой архитектуре чувствовался не просто прагматизм, а стремление к совершенству, к красоте, к эстетике, возведенной в ранг высокого искусства. Город Системных Творцов оказался не просто крепостью, а был памятником их гениальности и величия.

Но и здесь, как тяжелый, нестираемый шрам, лежала тень катастрофы. Большинство этих прекрасных зданий оказались разрушены до основания. Одни рассыпались в аккуратные груды булыжника, будто их намеренно разобрали. Другие были сожжены дотла, от них остались лишь почерневшие остовы стен. Третьи же были смяты, словно гигантский молот, вдавил их в землю, оставив лишь плоские, растрескавшиеся площадки.

Мы медленно двинулись по главной улице, ведущей к сердцу города. Воздух здесь был другим — не таким мертвым, как в кольцах смерти. Здесь еще витало нечто неуловимое… отголоски жизни, мысли, творения.

Вскоре перед нами открылась небольшая площадь. Её круглая форма была вымощена плитами цвета глубокой ночи, почти черными, с синеватым отливом. Они складывались в завораживающий спиральный узор, который, казалось, утягивал взгляд к самому центру. И там, в сердце этой спирали…

Сначала мы заметили здание, возвышавшееся за площадью. Одно из немногих, которое выстояло. Невысокое, с изящным куполом, сложенное из того же светлого камня. Широкая лестница вела к массивным дверям из черного дерева. Здание выглядело нетронутым. Но не оно привлекло наше внимание.

Прямо в центре спирали из плит, словно прикованное к этому месту, стояло нечто. Невысокий, метра два ростом, постамент из того же темного камня. А на нем…

Я замер. Лериан тихо ахнул. Гаррет застыл с разинутым ртом. Даже Ксела издала короткий, сдавленный звук, похожий на выдох.

На постаменте возвышалась Статуя Топора. Но не такая, как все, что я видел до этого.

Во-первых, она была значительно меньше, почти человеческого роста, лишь немного выше меня. Во-вторых… что она делала здесь⁈ В самом сердце города Творцов. И в-третьих… самое шокирующее.

Я помнил день своей Инициации. После нее все статуи изменили положение, застыв с поднятым над головой топором — символом явления Первого Игрока.

Все, кроме этой.

Эта статуя стояла в классической, древней позе, и немного отличалась от всех виденных мною ранее: тяжёлая фигура в строгих одеждах держала в руках огромный топор, опущенный вдоль тела, с клинком шириной, как ладонь взрослого мужчины. Лезвие упиралось в основание постамента. Руки, сжимавшие древко, казались расслабленными. Лицо воина скрывал капюшон, но в его позе читалось не предвкушение битвы, а нечто иное… умиротворение? Завершенность? Это была поза вечного стража, стоявшего на своем посту испокон веков.

Сердце забилось где-то в горле. Я сделал шаг, потом другой, медленно приближаясь к изваянию. Остальные последовали за мной, образовав полукруг у подножия.

И тогда я увидел: прямо над головой статуи, почти невидимое, висело едва уловимое мерцание — системное описание. Я сосредоточился, позволил взгляду сфокусироваться на этом призрачном свете. Буквы проступили в воздухе, четкие и ясные:

«Статуя Первого Игрока. Воздвигнута в честь явления избранного, несущего равновесие Системе. Да пребудет его воля светом в грядущих сумерках.»

Я прочитал строки вслух, и слова повисли в тихом воздухе площади, словно камешки, брошенные в бездонный колодец.

— Первого Игрока… — повторил Лериан, в его голосе прозвучала дрожь. — Но… как? Они знали, что он придет и сами воздвигли ему статую здесь?

— Заметьте, — тихо произнес Гаррет, его лицо было бледным, — она не изменила позу. Все статуи в мире отреагировали на твое появление, Макс, подняв оружие. А эта… нет. Она осталась прежней. Значит…

— Значит, эта статуя — не просто символ. — закончила за него Ксела. Ее острый взгляд скользил по постаменту, по плитам под ногами. — Она здесь для чего-то. И главный вопрос — для чего именно?

Я стоял перед древней статуей, чувствуя, как загадки сплетались в тугой узел. Город Творцов, подчинивший Лес, статуя Первого Игрока в его сердце и ее молчание, когда весь мир, казалось, возвестил о моем приходе.

Что все это значило?

Медленно, почти против собственной воли, я поднял руку и протянул ее к холодному камню статуи.