Системный Творец II

Глава 8

Адреналин выжигал остатки усталости, заставляя сердце колотиться как бешеное. Я рванул прочь от чудовищного дерева, чувствуя, как за спиной нарастал ледяной ужас. Воздух свистел, рассекаемый десятками устремлённых вперёд ветвей-щупалец. Они не просто тянулись — они охотились. Каждая была живым, злобным существом, жаждущим плоти.

Но я был не просто испуганным мальчишкой. «Боевое Чутьё» взвыло в затылке ледяным пожаром. Мозг, не думая, обрабатывал данные: траекторию, скорость, дистанцию. Тело реагировало само.

Рука с топором взметнулась в почти машинальном движении — коротким, рубящим взмахом назад, в сторону шелестящей темноты.

Раздался глухой, сочный хруст ломающейся древесины. Первая щупальцевидная ветвь, метившая мне в затылок, отлетела в сторону, из среза брызнула тёмная, пахучая жижа. Второй удар пришелся ниже, в ветвь, что целилась в лодыжку. Ещё хруст. Третий. Четвёртый.

Я бежал, и мой топор стал моим щитом. Он описывал короткие, точные дуги вокруг меня, отсекая атакующие конечности с инстинктивной точностью. Это не было красивым боем — это был бегство, отчаянное и яростное. Каждый удар отдавался в плече глухой болью, но тело, усиленное «Закалённой Плотью», держалось.

Наконец, я вырвался из зала в узкий тоннель, и преследование прекратилось. Ветви не пошли дальше, ограниченные невидимой границей своего логова. Я пробежал ещё с десяток метров, пока не упёрся в холодную каменную стену бокового ответвления, и рухнул на колени, судорожно хватая ртом спёртый, смердящий воздух.

Усталость накатила не физическая, а моральная. Слишком много всего произошло в столь короткий промежуток времени. Я сел, прислонился к стене, и попытался унять дрожь в руках. Тишина вокруг была звенящей, нарушаемая лишь моим тяжёлым дыханием и далёким, едва слышным шорохом из зала.

И тут до меня дошло. Системное уведомление, выскочившее перед деревом, кричало: «Генерирует монстров». Но где они? Почему за мной следом не ринулась орда Поросли, Скользней или еще чего похуже?

Любопытство — опасное, неумолимое чувство — медленно пересилило страх и усталость. Я заставил себя подняться. Взяв в дрожащую руку потухший, но ещё тёплый факел, я чиркнул кресалом. Пламя вырвалось наружу, осветив мой испачканный в грязи и тёмной жидкостью рукав.

Я двинулся назад. Осторожно, крадучись. Каждый шаг был взвешен, каждое движение выверено. Я был готов в любую секунду развернуться и бежать.

Я вернулся к арке, ведущей в зал. Остановился в её пролёте, вглядываясь в полумрак. Свет факела был жалким по сравнению с тем ядовито-зелёным сиянием, что царило здесь раньше. Мимио хорошо поработал, большая часть «Гнилых побегов» была уничтожена или обесцвечена, и лишь немногие участки ещё слабо тлели в темноте.

Но монстров нигде не было, только единственное дерево в центре зала. Его ветви-щупальца всё ещё медленно извивались в воздухе, словно ощупывая его, будто слепой великан, ищущий потерянную добычу. Это было одновременно жутко и гипнотически — странный, неземной танец в гробовой тишине.

Я стоял и смотрел, пытаясь понять. И вдруг мысль, внезапная и острая, пронзила мозг. В описании дерева ясно говорилось: «Неуязвимо для обычного оружия». Но я только что отрубил ему множество ветвей своим топором, причем без особых усилий.

Сердце ёкнуло. Вариантов было мало. Либо системное описание лукавило и касалось только ствола, что казалось маловероятным — система до сих пор была пугающе точна. Либо… Либо мой «Простой Топор» не попадал под категорию «обычного оружия».

Вторая версия заставила что-то внутри затрепетать от предвкушения. Вспомнилась статуя Топора на площади, «Живая сталь», на которую не хватило навыка. Этот топор был со мной с самого начала, с момента моего попадания в этот мир. Он был частью загадки моего появления здесь.

Но чтобы проверить это, нужно было подойти и рубануть по стволу. Рискнуть. Подвергнуться атаке всех этих щупалец разом.

Я взвешивал риски. Эта тварь, без сомнения, была угрозой для всего города. Если она может генерировать монстров, то её нельзя оставлять здесь, прямо под ногами у ничего не подозревающих людей. Но с другой стороны… если я смогу её уничтожить… Представить только, что можно сделать с древесиной такого монстра! Орн говорил, что из зрелых монстров получались отличные заготовки. А это был не просто монстр, это было нечто древнее, смертельное. Это был невероятный шанс поднять «Живое ремесло» на невиданную высоту, сделать огромный скачок в моем развитии, который выпадал раз в жизни. Или не выпадал никогда. И всё это — втайне ото всех. Никто, даже Орн, до поры до времени, не должен был знать. Я мог спрятать всё в свой инвентарь.

Решение созрело быстро, подогретое азартом и холодной решимостью, что родилась в лазарете после гибели отряда. Я должен был попытаться.

Сделав глубокий вдох, я снова шагнул в зал. На этот раз не убегая, а наступая. Осторожно, как охотник, подкрадывающийся к спящему зверю.

И дерево отреагировало мгновенно. Стоило мне пересечь незримую черту, как ствол содрогнулся. Ветви-щупальца взметнулись вверх, замерли на мгновение, и от дерева повеяло… волной. Не звуком, не ветром, а именно волной — плотной, тяжёлой, осязаемой аурой. Воздух затрепетал.

И тут же из тёмных углов зала, из-под обломков и щелей в полу донёсся знакомый пронзительный визг заражённых крыс, оставшихся в живых после моей недавней охоты. Их было не больше десятка, но теперь они двигались не хаотично, а с единой целью — защитить своего хозяина. Их глазницы пылали ядовито-зелёным, и они ринулись на меня единым, обезумевшим строем.

Я не стал дожидаться, пока они окружат меня. Резко отступая назад, в узкую горловину тоннеля, я снова использовал её как бутылочное горлышко. Моё «Боевое Чутьё» уже не захлёбывалось от множества целей — оно хладнокровно обрабатывало данные. Я знал их скорость, их траекторию.

Первая крыса прыгнула. «Боевой Размах!». Топор описал короткую дугу, рассекая тварь пополам в воздухе. Вторая попыталась проскочить под ударом — моя нога встретила её с разворота, отшвырнув в стену с хрустом. Третья и четвёртая получили точные, акцентированные удары обухом, дробившие кости.

Это уже была не паническая схватка, а контролируемый, почти механический разгром. Я использовал каждое движение, каждое сокращение мышц с максимальной эффективностью. Я предугадывал их атаки, видел малейшие приготовления к прыжку.

Спустя несколько минут всё было кончено. Я стоял, тяжело дыша, среди разбросанных тел. Пахло кровью, гнилью и адреналином. Но на этот раз я не чувствовал ни страха, ни отвращения — только холодную, профессиональную удовлетворённость от хорошо проделанной работы. Я учился, становился сильнее.

Оставалось только дерево.

Я вернулся в зал и на этот раз позволил себе роскошь — прислонился спиной к прохладной каменной стене у входа и закрыл глаза на мгновение. Нужно было привести в порядок не тело, а мысли.

Интересно, хоть кто-нибудь доподлинно понимал, как и откуда появлялись эти деревья? Просто вырастали из ничего? Зарождались где-то в недрах земли? Может перемещались по корневой системе?

Как же все было сложно. С момента попадания в этот мир вопросов становилось лишь больше, а ответов все меньше. Мне это очень не нравилось, но ничего поделать с этим я не мог.

Оттолкнувшись от стены, я встал. Пора было действовать.

Я начал приближаться снова, медленно, как сапёр на минном поле. Дерево ответило мгновенно — его ветви зашевелились, стали тянуться в мою сторону, словно нащупывая дистанцию.

Я замер, как только первые, самые длинные ветви оказались в пределах досягаемости моего топора. Они атаковали почти одновременно: три толстых, покрытых колючими наростами плети, метившие в голову, грудь и ноги.

«Боевое Чутьё» сработало безотказно. Моё тело качнулось влево, уходя от удара по голове. Я поднял топор, парируя удар в грудь и отсекая конец щупальца, целящегося в ногу. Движения были чёткими, экономными. Я сделал шаг вперёд.

И тут до меня дошла простая, но важная тактическая деталь. У дерева, как я уже успел заметить, было несколько ярусов обороны. Самые длинные ветви отвечали за дальний радиус. Чуть короче — за средний. И самые короткие и толстые, должно быть, защищали непосредственно ствол.

Моя стратегия была проста: я не бросался вперёд, а медленно «счищал» эти слои защиты, отрубая только те ветви, что могли до меня дотянуться. Шаг вперёд — несколько взмахов топором, отступление для перевода духа. Снова шаг.

Первые метры дались относительно легко. Длинные ветви были мощными, но немногочисленными. Однако, чем ближе я подбирался к центру зала, к самому стволу, тем кардинальнее менялась ситуация.

Ветвей становилось больше. На смену трём-четырём длинным приходили пять-шесть средних. А потом и они сменились на частокол из коротких, толстых, яростно бьющихся отростков. Я уже не успевал рубить их, они атаковали со всех сторон, заставляя меня работать топором как веером, используя «Боевой Размах» почти без перерыва. Это дико расходовало силы. Топор гудел в руках.

Я пробился ещё на пару метров, но это был предел. Ветви сомкнулись передо мной сплошной, извивающейся стеной. Попытка прорубиться вперёд грозила тем, что меня просто схватят с флангов или сзади. Я отступил на безопасное расстояние, с которого дерево уже не могло меня достать.

Отдышавшись, я смотрел на эту живую стену с чувством, близким к отчаянию. В одиночку, в лоб, мне его не одолеть. Нужен был план. Нужна была тактика.

Я просидел в раздумьях, кажется, целую вечность. Перебирал все пришедшие в голову варианты. Поджечь? Но чем? Факел тут не поможет — дерево было сырым, сочащимся смолой. Обрушить свод? Фантастика. Да и в случае успеха я останусь здесь же, под завалами.

В конечном итоге я принял решение перегруппироваться. Да, именно так. Это звучало куда лучше, чем «отступить».

Собрав волю в кулак, я поднялся. Подобрал свой факел, что оставил у входа, и тщательно осмотрел зал, стараясь запомнить каждую деталь, каждую трещину в стенах, каждую неровность пола. Эта информация могла пригодиться.

Затем я развернулся и направился обратно по тоннелю. Я шёл по своим же зарубкам на стенах, и каждый шаг отдавался в душе горьким осознанием неудачи. Я не нашёл ответа на главный вопрос — куда пропала вода. Я не уничтожил угрозу. Я лишь потратил время и силы.

Выйдя на поверхность, я вздрогнул от неожиданности. На небе уже вовсю сияли звёзды. Прохладный ночной воздух ударил в лицо, смывая спёртое зловоние подземелья. Я провёл внизу гораздо больше времени, чем думал.

А это означало, что через несколько коротких часов меня ждала изнурительная тренировка у капитана Горста. И, по всей видимости, я появлюсь на ней выжатым, как лимон, с головой, забитой оставшимися без ответов вопросами, и с тяжёлым знанием о новой, страшной опасности, что притаилась прямо под городом, которую я был пока бессилен уничтожить.

Всё было просто замечательно.

Дорога домой промелькнула в туманной дымке истощения. Ноги несли меня сами, а в ушах всё ещё стоял зловещий гул и скрежет ветвей. Я практически вполз во двор, сгорбившись под тяжестью не столько физической усталости, сколько моральной перегрузки.

Первым делом — вода. Я схватил черпак и принялся отчаянно выливать на себя ледяную воду из кадки, смывая с кожи липкую смесь пота, пыли и тёмной, засохшей жижи. Вода смывала грязь, но не могла смыть ощущение той давящей, древней злобы, что висела в воздухе подземного зала. Я тер кожу почти до боли, пытаясь стереть и это воспоминание.

Затем тихо, на цыпочках, я проскользнул в дом. Внутри пахло тёплым хлебом и покоем. Из-за шторки доносилось ровное, тяжёлое дыхание Орна. Старик спал, не подозревая, что его подопечный только что вернулся из-под земли, где едва не стал удобрением для какого-то древесного демона. Эта обыденность, этот бытовой мир показались мне сейчас чем-то нереально ценным и хрупким.

Я скинул одежду и рухнул на свою койку. Сознание выключилось почти мгновенно, провалившись в бездонный, беспробудный сон без сновидений.

Проснулся я от скрипа половиц — сегодня Орн спозаранку возился у печи. В теле гудела приятная, знакомая усталость после вчерашних нагрузок — мышцы отзывались на каждое движение глухой, упругой болью. Но поверх этого лежала другая усталость — нервная, изматывающая, следствие ночного кошмара.

Пока умывался, пытаясь окончательно прогнать остатки сна, я мысленно коснулся своей связи с Мимио. И почувствовал слабый, но уверенный отклик. Теплую, успокаивающую пульсацию, едва заметную, но уже не такую иссякшую, как вчера. Помощник потихоньку восстанавливался, впитывая энергию из… чего? Воздуха? Топора? Я не знал.

Дорога к плацу у северной башни показалась вдвое длиннее. Горст и Каэл уже ждали меня. Капитан, как всегда, был подобен высеченной из гранита горе — непоколебимый, холодный, его взгляд буравил меня с ног до головы, выискивая малейшую слабину.

— Опоздал на четыре минуты. — прорычал он вместо приветствия. — Значит будешь бегать на десять кругов больше. Приступили.

И началось. Бег с утяжелителями на лодыжках и запястьях. Жим почерневшего бревна. Горст не давал ни секунды передышки. Он видел моё состояние — замедленные реакции, чуть более прерывистое дыхание, тени под глазами. И он давил именно на это, выжимая из меня все соки, выталкивая на грань.

— Собрался, новобранец! — его голос гремел, как удар молота о наковальню. — Ты что, ночью по улицам шатался? Или, может, девиц провожал? В ногах силы не осталось?

Я, стиснув зубы, толкал бревно. Каждый мускул горел огнём, спина мокла от пота. Но я не сдавался, а выкладывался на полную, натужно, с рыком, выжимая из себя последнее. Делал все, чтобы стать сильнее. Еще сильнее.

И в конце концов я справился. Руки дрожали, в глазах стояли белые круги, но я выполнил все эти чертовы повторы.

Горст подошёл ко мне вплотную. Его глаза, холодные и пронзительные, изучали моё лицо, будто пытаясь прочитать скрытую там историю.

— Жив. — констатировал он, и в его голосе прозвучало нечто среднее между удовлетворением и подозрением. — У тебя сегодня вид, будто ты с целым лесом в одиночку дрался, а не спал в своей кровати.

Я лишь молча кивнул, переводя дыхание и не в силах вымолвить ни слова. Он ждал объяснений, но я не собирался их давать. Мои дела его не касались.

— Ладно. — наконец буркнул он, отворачиваясь. — Свободен. Завтра опоздаешь — будет в два раза хуже.

Кивнув ещё раз, едва переставляя ноги, я поплёлся прочь. Спина гудела, ноги подкашивались. Но я чувствовал странное удовлетворение.

Я шёл через город, стараясь не привлекать внимания, погружённый в свои мысли. Голова раскалывалась, и единственное, о чём я мог думать, это о еде и нескольких часах забытья. Так, сам того не заметив, я дошел до главной площади, и увидел его. Арраса.

Он стоял спиной ко мне у подножия статуи Топора. Его поза была неестественной, напряжённой. Мужчина расставил руки в стороны, пытаясь обхватить каменное основание статуи, широко расставив ноги, словно впитывая что-то из неё или, наоборот, отдавая. Его спина была прямой, плечи — жёстко расправлены. Это не было созерцанием или молитвой. Это выглядело как некий… ритуал. Или сканирование.

Ледяная волна пробежала по моей спине. Всё во мне кричало, чтобы я прошёл мимо, сделал вид, что не заметил его, или просто свернул в ближайший переулок. Привлекать внимание этого человека — последнее, чего мне хотелось.

Я замедлил шаг, стараясь идти как можно тише, и попытался обойти площадь по широкой дуге, уткнувшись взглядом в землю. Но не получилось…

— Макс.

Его голос прозвучал негромко, но с той неоспоримой повелительной интонацией, что заставляла замереть на месте.

Я замер и медленно обернулся. Аррас уже отпустил статую и развернулся ко мне. Его лицо, покрытое сетью мелких шрамов, было невозмутимо, но в холодных серых глазах плескался какой-то странный, оценивающий интерес.

— Подойди. — это была не просьба. Это был приказ, мягко завёрнутый в вежливую форму.

Я сделал несколько шагов в его сторону, чувствуя, как под его взглядом по коже бежали мурашки. Он позволил мне приблизиться, молча изучив с ног до головы.

— Горожане много говорят о тебе. — начал он, его голос был ровным, без эмоций. — Герой, спасший город. Скромный паренёк, принявший бой с целой ордой нечисти. Это очень… похвально.

В его словах не было ни капли искренней похвалы. Они звучали как заученная формула, как констатация некоего факта, который ему почему-то было интересно озвучить. К чему это? Что ему было нужно? Втереться в доверие к парнишке? Даже если и так, с какой стати командир элитного имперского отряда стал бы тратить время на подобные игры?

Я молчал, просто глядя на него, стараясь не выдать ни единой эмоции. И тогда он продолжил, сделав легкий, почти небрежный жест рукой в сторону статуи.

— Ну что ж, раз уж ты наш местный герой… Тебя не затруднит приложить руку к статуе?

Всё внутри меня оборвалось и провалилось куда-то в пятки. Время замерло. Это была не просьба. Это была ловушка. Я почувствовал это кожей, каждым нервом. Зачем ему это было нужно? Он что-то знал? Подозревал?

Статуя уже однажды отозвалась на меня, обнаружив «Живую сталь» в топоре. Но что она покажет сейчас, под его пристальным взглядом, если я последую его команде и приложу не топор, а руку?

Мозг лихорадочно просеивал варианты. Отказаться? Сказать, что я не хочу? Но это лишь разожжёт его подозрения ещё сильнее. Сделать вид, что всё в порядке, и подчиниться? Но это могло быть равно самоубийству.

Я стоял перед ним, ощущая, как холодный пот выступал на спине под его тяжёлым, безразличным взглядом. Сердце колотилось где-то в горле, отчаянно выстукивая секунды, каждая из которых могла стать последней.