Системный Творец II

Глава 17

Приказ Крона повис в ночном воздухе, и лагерь мгновенно преобразился. Тишину сменили приглушенные, но четкие звуки готовящихся к обороны воинов.

Бойцы Крона, не теряя ни секунды, бесшумно заняли позиции. Двое лучников взобрались на смотровые площадки центральной и одной из фланговых повозок, натянули тетивы и нацелили стрелы в темноту. Остальные встали за земляным валом. Эдварн и Каэл заняли фланги, образовав вместе со мной и остальными живой щит перед проемом между повозками. Я встал рядом с Эдварном, крепко сжимая рукоять топора. Холод металла успокаивал нервы, но «Боевое Чутье» продолжало настойчиво вибрировать где-то в основании черепа, словно назойливый комар, которого ничем не прогнать.

Глаза, привыкшие к тусклому свету костра, впивались во мрак в поисках движения, но там была лишь непроглядная темень да редкие, кривые силуэты кустов, колышущихся на слабом ночном ветру. Тишина становилась еще гнетущей, даже Крепыши затихли, словно почувствовав неладное.

Прошло несколько минут, показавшихся вечностью, но ничего не происходило. Я уже начал думать, что Сайласу померещилось, что это был просто зверь или игра теней, как из-за вала, прямо перед нами, бесшумно возникла высокая худая фигура. Я чуть не вздрогнул, но вовремя сдержался — это был наш лазутчик, вернувшийся с разведки. Он появился так же тихо, как и исчез.

Мужчина подошел к Крону, и они отошли в сторону, за центральную повозку, чтобы их не было слышно. Но даже с расстояния я видел, как Сайлас что-то кратко доложил, жестом показывая направление. Крон слушал, не перебивая, его лицо в отблесках костра было каменным.

Через минуту он вернулся к нам и тихо, но четко, чтобы слышали все, объявил:

— Сайлас видел двоих. Идут прямо на нас, пешие. Признаков агрессии не проявляют, двигаются медленно, будто выбились из сил. Но вопрос… — Крон окинул взглядом наш напряженный круг, — что двое пеших путников делают в этой глуши, ночью, в дне пути от ближайшего поселения, одни, без повозок и вьючных животных?

Вопрос повис в воздухе, тяжелый и риторический. Ответов на него не было, лишь тревожные догадки. Беглецы? Или… приманка? Задача, которую поставили им те, кто прячется в темноте за их спинами?

— Позиции не покидать! — скомандовал Крон. — Ждем. Сайлас, на смотровую. Дай знать, когда они будут в ста шагах.

Следопыт кивнул и с легкостью кошки взобрался на повозку, сменив одного из лучников. Мы продолжали ждать, теперь уже зная, что к нам движутся именно люди. Напряжение не спадало, оно лишь сменило характер: слепая готовновсть к внезапной атаке тварей сменилась настороженным ожиданием встречи с незнакомцами.

Время тянулось мучительно медленно. Я вглядывался в темноту, пока глаза не начали слезиться от напряжения, и вдруг Сайлас дважды коротко свистнул.

Вскоре силуэты уже можно было разглядеть невооруженным глазом. Две фигуры в длинных, темных и потертых плащах с капюшонами. Их одеяния были такого глубокого черного цвета, что сливались с ночной мглой, и лишь слабый свет звезд выхватывал из тьмы их расплывчатые очертания. Они шли, пошатываясь, как люди, дошедшие до крайней степени изнеможения.

Остановившись метров за тридцать от нашего вала, на границе света от костра, они подняли вверх дрожащие от усталости или страха руки, показывая, что пришли с миром.

— М-мы не опасны! — раздался молодой, но хриплый от усталости голос из-под капюшона одной из фигур. — Просим лишь ночлега и немного тепла! Пожалуйста…

Крон сделал шаг вперед и его тень, гигантская и черная, легла на землю.

— Подходите! Медленно! — его голос прозвучал, как удар стали о камень. — Руки держите на виду.

Незнакомцы послушно вышли на свет, с трудом переставляя ноги. Они сбросили капюшоны, и я увидел, что это были молодые люди — почти мои ровесники. Парень и девушка. Их лица были мертвенно-бледными, испачканы пылью и сажей, с темными кругами под глазами — следами бессонных ночей. Парень — светловолосый, с острыми чертами лица; девушка — с темными, почти черными волосами, заплетенными в простую косу. Она прикрывала глаза рукой, щурясь от яркого света, и всем своим видом напоминала испуганного птенца.

— Кто вы? — спросил Крон, не спуская с них цепкого взгляда.

— Я-я Элиан. — выдохнул парень. Его взгляд бегал по нашим суровым лицам, полный животного страха. — А это моя сестра, Найра. Наша деревня… она…

Он не смог договорить. Найра, услышав это, сдавленно всхлипнула, и по ее грязным щекам потекли слезы. Она уткнулась лицом в плечо брата, и ее тело содрогалось от беззвучных рыданий. Эта картина была куда убедительнее любых слов.

— Твари из Леса… все разрушили. — прошептал парень, сжимая сестру за плечо. Его собственная губа предательски подрагивала. — Мы бежим в Серебряный Ручей… Больше идти некуда.

Крон молча изучал новоприбывших. Его взгляд скользнул по их потрепанной одежде, пустым котомкам, а затем — по оружию. У Элиана на поясе висел короткий клинок в простых, но крепких ножнах. За спиной Лиры виднелся неказистый лук. На первый взгляд ничего подозрительного — просто обычное оружие выживших.

Но для меня оно было не таким, как у всех. Стоило на нем сосредоточиться, как проступили знакомые строчки, невидимые для остальных:

Потёртый Клинок Странника. Урон: 5–11.

Потёртый Лук Странника. Урон: 8–14.

Впервые за время нахождения в этом мире я увидел системное оружие! Даже у отряда Арраса оно было обычным. Либо они не доставали его из инвентаря, предпочитая местные поделки, либо его у них в помине не было. Так или иначе, я был уверен, что владеть таким — невероятная редкость. Откуда же оно у этих беглецов? Это не сходилось с картиной мира.

Более того, названия их оружия в точности повторяли наименование моего топора до того, как я улучшил его с помощью Мимио. Неужели они… такие же как я⁈

Взвесив все, я решил пока промолчать и посмотреть на развитие событий. Демонстрировать свою способность видеть системное оружие было бы верхом глупости — тогда вопросы посыпались бы уже на меня.

Крон переглянулся с Эдварном, и он почти незаметно кивнул. Вид двух обессилевших детей растопил бы и каменное сердце.

— Ладно. — тяжело вздохнул наш командир. — В такое время людям лучше держаться вместе. Проходите, обогрейтесь, место у костра найдется. Но бдительность терять нельзя, поэтому оружие сдадите на ночь.

Элиан и Найра кивнули с видимым, почти болезненным облегчением. Парень дрожащими руками отстегнул ножны и отдал клинок. Найра, все еще всхлипывая, протянула лук. Их проводили к огню, где они буквально рухнули на землю, жадно протягивая руки к теплу.

Теперь, при ярком свете костра, я смог разглядеть их получше. Они действительно были похожи на тех, кто чудом спасся после катастрофы. Кто-то из бойцов протянул им по кружке теплой воды и по куску жесткой лепешки. Подростки приняли еду с такой благодарностью, что стало ясно — они и вправду голодали.

— Расскажите, что случилось. — попросил Крон, присаживаясь напротив. Его тон стал скорее отеческим, чем допрашивающим.

Элиан, с трудом проглотив свой кусок, начал рассказ. Его голос сначала срывался, но постепенно парень взял себя в руки, словно повторял заученную историю. Слишком заученную? Или это просто шок?

— Это было… неделю назад. Ночью… — он ненадолго замолчал, уставившись в огонь. — Сперва завыли собаки… потом со всех сторон послышались крики. Мы с Лирой выскочили из дома… а там… тени… они уже были внутри частокола… Все куда-то бежали, кричали… — он замолчал, чтобы собраться с мыслями. Его сестра снова тихо заплакала, уткнувшись лицом в колени.

— Папа… папа крикнул нам бежать в погреб. — Найра подняла заплаканное лицо, ее голос был тонким и надломленным. — Мы сидели там… так долго… Слышали, как они кричат… как молят о помощи… а потом все… — она содрогнулась, и слезы снова потекли по щекам девушки. Ее слова тонули в рыданиям.

— Когда все стихло… мы выбрались. — Элиан обнял сестру, пытаясь ее утешить, но его собственные руки дрожали. — Никого не осталось… Ни живых… — он сглотнул ком в горле, и это выглядело пугающе естественно, — ни… даже мертвых. Одна пустота. Мы собрали, что смогли, и пошли…

Мужики вокруг костра молчали, уставившись в пламя. Эдварн сжал кулаки, даже Каэл отвернулся. История была ужасной, но, к сожалению, обычной для этих мест, а искренние, детские слезы делали ее невыносимой.

На их суровых, обветренных лицах читалась не чужая боль, а знакомое, почти привычное горе. Они и сами видели подобное не раз. Даже Барни на время перестал перебирать свои монеты.

Наступила тягостная пауза, которую нарушало лишь потрескивание поленьев.

— А вы… куда путь держите? — спросил Элиан, пытаясь разрядить обстановку.

— В Серебряный Ручей. — ответил Крон. — За провизией.

Парень кивнул с понимающим видом.

— Тогда… может, мы с вами? — робко спросила Найра, подняв заплаканное лицо. — Одним идти… страшно. Мы не будем обузой, можем помогать, дежурить…

Крон посмотрел на них, потом перевел взгляд на Эдварна, и он почти незаметно кивнул.

— Ладно. — согласился Крон. — Место в повозке найдется. Отдохните с дороги, завтра на рассвете двинемся.

Он указал им на один из «Твердодревов», где можно было устроиться на ночь. Брат с сестрой поблагодарили его, чуть не кланяясь, и ушли от костра, унося с собой шлейф чужой беды.

Вскоре Крон распределил ночные дозоры. Дежурить должны были трое: один на вышке, двое внизу, обходя периметр. Моя смена выпала на глубокую ночь, вместе с Эдварном и одним из бойцов Крона.

Когда пришло время, я взобрался на смотровую площадку. Ночь стояла холодная и ясная, бесчисленные, незнакомые звезды усыпали черное бархатное небо. С высоты повозки наша стоянка казалась жалким островком света в бескрайнем море тьмы. Я вглядывался в эту тьму, напрягая и зрение, и «Боевое Чутье», но ничто не нарушало покоя — лишь ночные шорохи и отдаленный крик неведомой птицы. Было даже слишком спокойно. После истории с братом и сестрой тишина казалась зловещей.

Ночная смена прошла без происшествий. Когда нас сменили, я спустился вниз, с наслаждением растянулся на жестком полу повозки и почти мгновенно провалился в тяжелый, без сновидений сон.

Утро выдалось хмурым и туманным. Пока остальные будили Элиана и Найру, я достал топор и принялся рубить дрова для костра. В этот момент наши новые попутчики вышли из повозки, и я увидел, как их глаза от удивления широко распахнулись. Они явно поняли, что мой топор тоже был системным.

Быстро позавтракав разогретой похлебкой с лепешками, мы принялись разбирать укрепления. Процесс пошел куда быстрее, чем при установке: ров закидали, частокол разобрали и укрепили на бортах повозок. Вскоре наш караван, пополнившийся на двух человек, снова заскрипел колесами, выползая из лощины на наезженную дорогу.

День выдался серым и унылым. Небо затянула сплошная пелена низких облаков, отчего пейзаж из холмов и редких перелесков казался еще более безрадостным. Мы двигались молча, прислушиваясь к однообразному скрипу колес и фырканью Крепышей.

Во время пути я несколько раз ловил на себе взгляды новых попутчиков. Чаще всего на меня смотрела Найра. Ее большие темные глаза светились странным, изучающим любопытством. Она не подходила и не пыталась заговорить — просто наблюдала, но едва я встречал ее взгляд, тут же отводила глаза. Элиан вел себя сдержаннее, однако и он пару раз бросил на меня быстрый, оценивающий взор.

Несколько раз у меня возникло желание подойти и заговорить с ними, но всякий раз срабатывал холодный, расчетливый механизм — отголосок моей прошлой жизни. Сотни проведенных деловых встреч научили меня простой истине: тот, кто первым проявлял инициативу, часто оказывался в более слабой позиции. Гораздо выгоднее дать другой стороне сделать первый шаг — так можно лучше понять ее истинные мотивы и сохранить за собой психологическое преимущество.

Эта тактика не раз помогала выбивать лучшие условия по контрактам. Почему бы ей не сработать и здесь? Пусть их собственное любопытство или необходимость пересилят осторожность.

Оставшиеся дни пути до Серебряного Ручья прошли в монотонном, почти медитативном ритме. Днем — дорога, вечером — быстрая организация лагеря, ужин, дежурство, короткий сон. Никаких происшествий, даже «Боевое Чутье» утихомирилось, убедившись в отсутствии угроз.

В свободные минуты, обычно во время коротких привалов или вечером у костра, я доставал из сумки небольшой, заранее заготовленный брусок дерева и нож, прихваченный из дома. Это не была попытка создать что-то великое, напротив, это была терапия. Монотонная, умиротворяющая работа. Я не вкладывал в резьбу никакого умысла, не пытался активировать «Живое ремесло» или создать артефакт, а просто резал. Вспоминал уроки Орна и пытался вести безмолвный диалог с деревом, чувствовать его волокна, следовать за их рисунком. Получались незатейливые фигурки — птица, волк, простой орнамент. Я не гнался за идеалом, важен был сам процесс — шуршание ножа по дереву, аромат свежей стружки. Это помогало переварить впечатления от дороги, отвлечься от мыслей о загадочных беглецах и томительного ожидания беды. Это была моя маленькая крепость спокойствия в этом суровом мире.

На четвертый день пути, ближе к вечеру, на горизонте проступили долгожданные очертания поселения. Серебряный Ручей оказался куда крупнее и внушительнее нашего родного города. Каменные стены уходили ввысь, а над ними возвышались остроконечные башни с развевающимися флагами, которые с такого расстояния были лишь цветными пятнами. От него веяло не провинциальной суровостью, а имперской мощью и богатством.

Но по мере приближения восторг сменился настороженностью. У главных ворот клубилась огромная, едва ползущая очередь. Повозки, телеги, пешие люди с узлами — все это тянулось бесконечной лентой, теряясь за ближайшим холмом. Воздух гудел от гомона голосов, ржания лошадей и криков возниц.

— Что происходит? — пробурчал Эдварн, щурясь.

— Не знаю. — лицо Крона стало мрачным. — Слишком много народа. И вид у них… не торговый.

Он послал Барни и Сайласа вперед, чтобы разузнать обстановку. Мы же встали в хвост очереди, которая, казалось, не двигалась вовсе.

Ждать пришлось долго. Мужчины вернулись примерно через час, и новости, которые они принесли, были хуже, чем мы могли предположить.

Лицо купца было непривычно серьезным, на нем не было и тени вечной деловой ухмылки.

— Дела плохи. — начал он, обращаясь к Крону, но глядя на всех нас. — Наш город был не единственным, что подвергся нападению. По всему приграничью творится ад, волны атак из Леса идут одна за другой. Поселения поменьше, деревни… их просто стирают с лица земли. Выжившие бегут под защиту каменных стен. — он мотнул головой в сторону огромной очереди. — Это все беженцы.

Я смотрел на эту бесконечную вереницу несчастных людей — на грязных, испуганных детей, на женщин с пустыми глазами, на стариков, с трудом передвигающих ноги. Наш город не был уникальным случаем. Вся граница горела, а мы оказались всего лишь крошечным эпизодом в большой войне, которую проигрывали.

Путь до ворот отнял несколько часов. Стража на входе была многочисленной и предельно бдительной. Они досматривали каждого, заглядывали в повозки, задавали вопросы. Когда подошла наша очередь, Крон кратко объяснил цель нашего визита. Услышав, что мы не беженцы, а закупочный отряд из другого приграничного города, стражники отнеслись к нам с подобием уважения, смешанным с жалостью. Проверка прошла быстрее, и вот мы оказались внутри.

Серебряный Ручей встретил нас не звонкой торговой суетой и запахом свежей выпечки, а гнетущим, переполненным хаосом. Улицы были забиты людьми, повсюду стояли палатки, возникали временные лагеря. В воздухе витали тяжелые запахи пота, грязи и отчаяния. Сквозь эту толпу наш караван с трудом пробирался дальше.

Инициативу тут же перехватил Барни.

— Я знаю одно место! — крикнул он, пробираясь вперед. — Таверна «У старого дуба»! Ее хозяин — мой старый знакомый. Там есть двор для повозок и стойла для Крепышей. За мной!

Мы поплелись следом, лавируя между группами беженцев. Элиан и Найра шли рядом, озираясь на каменные дома и многолюдные улицы с видом деревенских жителей, впервые попавших в большой город. Наконец, свернув в чуть менее людный переулок, мы увидели вывеску с изображением могучего дуба, с логичным названием «У старого дуба». Барни договорился с хозяином — здоровенным бородачом с хмурым лицом, но честными глазами, и нас впустили во внутренний двор, отгороженный от уличного шума высоким забором.

Пока мы распрягали уставших Крепышей и начинали разгружать повозки, Элиан и Найра приблизились к Крону.

— М-мы вам очень благодарны. — проговорил Элиан, запинаясь. — Вы спасли нам жизни… но дальше мы как-нибудь сами.

— Да. — тихо добавила Найра. — Постараемся найти своих родственников, они должны быть где-то в городе. Спасибо за все.

Крон кивнул скупо, по-военному.

— Не за что. Держитесь вместе и будьте осторожны.

Они уже собрались уходить, но на пути к выходу Найра внезапно остановилась и, отозвав брата в сторону, начала о чем-то с ним шептаться.

Тем временем двор таверны превратился в центр деловой активности. Барни, не теряя ни секунды, схватил свою увешанную кошелями сумку и хлопнул Крона по плечу:

— Я по делам! Знаю, у кого тут можно выторговать лучшую цену на товары. Не будем тянуть! — и, помахав рукой, он быстро засеменил к выходу, растворившись в уличной толпе.

Крон тем временем отдал распоряжения: часть бойцов осталась охранять повозки и животных, другие во главе с Эдварном отправились за свежими новостями. Каэл молча устроился в углу двора, проверяя и чистя свое снаряжение. Я же принялся раскладывать подмокшие за дорогу припасы.

Я сидел на краю одной из повозок, как вдруг заметил, как Найра обернулась и быстрыми, решительными шагами направилась ко мне. Элиан остался ждать у ворот, стараясь не смотреть в нашу сторону.

Девушка остановилась передо мной, на мгновение окинула двор тревожным взглядом и заговорила:

— Макс? — тихо окликнула она меня.

— Да?

— Мы можем встретиться немного позже? — она сделала маленький шаг ближе и понизила голос до едва слышимого шепота. — Только… без лишних ушей. Пожалуйста.

Мое «Боевое Чутье», до этого дремавшее, слабо, но отчетливо дрогнуло где-то внутри. Я кивнул, стараясь сохранять спокойствие.

— Конечно. Где и когда?

— Да прямо здесь, в таверне. — она бросила быстрый взгляд на вход в здание. — Через полчаса?

— Хорошо. — согласился я.

Она коротко кивнула, повернулась и почти побежала к брату. Спустя мгновение они растворились в уличной толпе, оставив меня наедине с новым, тревожным вопросом, нависшим в спертом воздухе чужого города.