Системный Творец II

Глава 22

Возвращаясь от Хагара, мы молча шли по темным, безлюдным улицам Серебряного Ручья. Воздух был холодным и густым, словно впитавшим в себя весь страх этого города. В кармане моей куртки лежал тяжелый, тугой кошель — не просто деньги, а квинтэссенция риска, чуда и надежды, выкованная за одну безумную ночь.

Мы уже почти дошли до тускло освещенного входа в таверну «У старого дуба», когда я сунул руку в карман и протянул Барни кошель. Мужчина на автомате взял его, пальцы сомкнулись на грубой коже, и он отшатнулся, словно от удара током. Его глаза вылезли ина лоб, рот приоткрылся.

— Это… это что⁈ — прошипел он, едва не выронив драгоценную ношу.

— Бери людей, — тихо, но четко приказал я. — и купи на все деньги провизии. Все, что посчитаешь нужным. Но, Барни… — я наклонился ближе, и мой взгляд стал жестким, — остальные не должны знать, что эти деньги от меня. Ни слова, понял?

Он смотрел на меня, и в его глазах бушевала настоящая буря. Я видел, как его душа торгаша, вся натура, выстроенная на накопительстве и мелком жульничестве, содрогалась в ужасе. Как можно просто так, без видимой выгоды, отдать такую сумму? Это противоречило всем законам его вселенной. Но прагматик в нем, трезвый и циничный, видел бездну голода, в которую летел наш город. Он прекрасно понимал: с тем запасом, что удалось выторговать днем, зима превратится в долгую и мучительную агонию. Спорить он не решился. Инстинкт выживания пересилил алчность.

— Понял. — выдавил он, сжимая кошель так, будто это был священный артефакт. — Я сотворю чудо. Или умру, пытаясь.

Не теряя ни секунды, он рванул ко двору таверны, где вполголоса предупредил Крона о своем уходе и попросил бойцов для сопровождения. Командир, не задавая лишних вопросов, лишь устало кивнул. Торгаш уже почти бегом направился к выходу, но на последок обернулся и, не сбавляя шага, крикнул в мою сторону:

— Буду ждать к рассвету у восточных ворот!

Я проводил его взглядом и только тогда позволил себе выдохнуть. Первый шаг был сделан. Теперь все зависело от его умения торговаться и слепой удачи.

Мне удалось прикорнуть лишь на пару часов, укрывшись в углу повозки. Сон был тревожным и прерывистым, будто кто-то то и дело дергал меня за плечо, напоминая о надвигающейся катастрофе. Едва первые лучи солнца тронули горизонт, во дворе началась суета.

Мы все понимали: нужно было как можно скорее убраться из этого каменного мешка, который из потенциального спасения превратился в новую ловушку. Повозки были тщательно проверены, все крепления подтянуты, колеса осмотрены. Крепышей накормили досыта, выдав им двойную порцию овса — впереди ждал долгий и опасный путь. Припасы, купленные Барни в первый заход, упаковали с особым тщанием, укрыли брезентом и прижали сетками. Никто не мог поручиться, что нас не застигнет в пути осенний ливень или что похуже.

Наш костяк — Крон, Эдварн, Каэл, Сайлас и я — двинулся к восточным воротам. Город просыпался медленно и неохотно, его улицы были пустынны и зловеще тихи. Лишь изредка сквозь ставни пробивался чей-то испуганный взгляд. Воздух гудел от немого страха и отчаяния.

Наконец, мы вышли к воротам и замерли.

Барни уже ждал нас, переминаясь с ноги на ногу. Но дело было не в нем. Позади мужчины, выстроившись в несуразный караван, стояли… пять огромных, видавших виды повозок. Они были старыми, скрипучими, их колеса — разной величины, а борта кое-где подбиты свежими досками. Но все они были загружены до самого верха. Мешки, бочонки, тюки — все это складывалось в единую картину, в одно слово: спасение. Настоящее, осязаемое спасение.

Крон, обычно невозмутимый, на несколько секунд остолбенел. Его взгляд скользнул по неказистому, но драгоценному каравану, затем уставился на Барни.

— Ты… молодец, торговец. — наконец выдавил он, и в его голосе прозвучало неподдельное, хоть и сдержанное уважение. — Но как…

Барни смущенно откашлялся.

— Не зря меня капитан с вами отправил. — уклончиво ответил он, разводя руками. — Нашел, уговорил…

Крон смерил его тяжелым взглядом. Ответ, очевидно, не удовлетворил командира полностью, но времени на допрос не было.

— Ладно. — кивнул он. — С таким обозом поползем, как черепахи. Дорога назад займет вдвое больше времени. Но… это лучше, чем смотреть в голодные глаза своих людей.

Вскоре к нашему разросшемуся каравану подъехал Вальтер со своим отрядом. Имперские воины выглядели свежими и отстраненными, словно ночь, полная страха для других, для них прошла в спокойном сне. Вальтер в своей строгой мантии даже не удостоил наш импровизированный обоз взгляда.

— Выдвигаемся. — бросил он, не повышая голоса.

Началась недолгая, но нервная возня с распределением обязанностей. Восемь повозок — три наших «Твердодрева» и пять убогих, но груженых новичков — требовали возничих. Ими стали пятеро бойцов Крона, я, Барни и Каэл. Эдварн, сам Крон и Сайлас взяли на себя роль подвижного охранения. Сайлас, наш следопыт, лишь кивнул и растворился впереди по дороге, как тень, уходя на разведку.

Мы потянулись из города медленной, неповоротливой гусеницей. Ворота Серебряного Ручья закрылись за нами с тяжелым, окончательным стуком. Я не оглянулся назад, ведь смотреть было не на что.

День прошел в монотонном, утомительном движении под аккомпанемент скрипа колес. К вечеру, когда солнце начало клониться к горизонту, окрашивая землю в багровые тона, Крон подал сигнал к остановке. Мы свернули с дороги на небольшую поляну, и лагерь начал оживать привычным порядком: поовозки в кольцо, ров, частокол…

Но Вальтер, до этого молча наблюдавший за нашей деятельностью, резким жестом остановил суету.

— Довольно. Не тратьте время на эту бутафорию.

Он шагнул в центр круга, образованного повозками, и его рука скользнула в складки мантии. Когда она появилась вновь, в ней был зажат небольшой камень, отполированный до темного блеска и испещренный мелкими серебристыми прожилками. Он выглядел немым воплощением древней мощи.

Вальтер воткнул артефакт в землю.

И в тот же миг от него во все стороны, бесшумно и мгновенно, разошлась волна плотной, дрожащей энергии. Она была похожа на разлившуюся по земле ртуть — тяжелую, переливающуюся, и за секунды сформировала над нашим лагерем полупрозрачную полусферу, защитный купол. Воздух под ним застыл, звуки извне стали приглушенными, словно доносящимися из-под толщи воды.

Я наблюдал, завороженный и потрясенный. Вот это сила! Никаких рвов, никаких валов, никаких дозоров! Просто воткнул камень в землю — и вот тебе неприступная крепость. Жгучая, почти детская зависть и желание заполучить такой артефакт кольнули меня острее любого клинка. Я должен был научиться создавать нечто подобное!

— Приводите себя в порядок. Ложитесь спать. Дозоры не выставлять. — голос Вальтера прозвучал под куполом глухо, но не допускал возражений. — Подъем на рассвете.

Перекусив сухим пайком, я не пошел в повозку. Спать не хотелось, мысли метались, обрывочные и тревожные. Я присел на землю, прислонившись к колесу «Твердодрева», достал из инвентаря брусок добротной древесины и нож из сумки.

Пальцы сами нашли знакомые движения. Резьба по дереву стала для меня не просто ремеслом или способом прокачки. Это был мой медитативный ритуал. Плавные, выверенные движения, шуршание стружки, рождение формы из бесформенного куска… Это успокаивало, наводя порядок в моих собственных мыслях.

А они были черными. Прямо сейчас в нашем караване ехал человек, несущий в мой дом тот самый ужас, что я видел на площади Серебряного Ручья. Конвейер смерти. Вальтер. Его появление в нашем городе означало одно — кровь, принуждение, исчезновения. Орн, Лина, Агата, все, кого я успел считать своими… они могли стать следующими в этой очереди.

Что делать? Один безумный, отчаянный план сменял другой. А что, если… убить его? Прямо сейчас, пока он спит? Я посмотрел на его лагерь, отгороженный от остальных. Он был один, но вокруг, словно щенки рядом с матерью, спали его воины. Даже если бы мне чудом удалось бесшумно устранить его, они бы подняли тревогу. Меня бы растерзали на месте. Но даже не в них дело… Крон, Эдварн, Каэл… все бы встали на его защиту. Они — солдаты Империи. Для них Вальтер — закон, пусть и бесчеловечный. Никто из них не пошел бы на прямое предательство. Это был бы приговор всему отряду.

Отговорить? Какими доводами? «Пожалуйста, не убивайте людей из моего города»? Сказать ему, что Инициация смертельно опасна? Он и сам это прекрасно знал! Вальтер был не слепым исполнителем, а фанатиком, верящим в необходимость этой жестокой мясорубки для «укрепления обороноспособности Империи». Ни одной здравой, работающей идеи. Тупик.

Я так углубился в свои мрачные мысли и монотонную работу, что вздрогнул всем телом, когда на самом краю восприятия ощутил чье-то присутствие. Не звук, не движение — лишь внезапное, ледяное чувство, что я не один. «Боевое Чутье» сработало само по себе.

Я резко повернул голову, и сердце на мгновение замерло, а потом принялось бешено колотиться, пытаясь вырваться из груди.

В двух шагах от меня, бесшумный как призрак, возник Вальтер. Он не просто стоял, а изучал меня. Его бледные, бездонные глаза, казалось, просвечивали насквозь, снимая слой за слоем все притворства и страхи. В его позе не было угрозы, лишь холодное, неумолимое любопытство хищника, который уже загнал добычу в угол и теперь мог позволить себе не спешить.

Однако он не произнес ни слова, просто постоял несколько вечных секунд, а затем так же бесшумно развернулся и ушел в направлении своей повозки, растворившись в ночи. Я так и не понял, что это было — проверка, предупреждение или просто любопытство высшего существа к букашке, которую он в любой момент мог раздавить. Спустя полчаса, когда нервы наконец успокоились, я забрался в свою повозку и провалился в тяжелый, без сновидений сон.

Дни в пути потянулись, однообразные и утомительные. Скорость каравана была удручающе низкой из-за пяти тихоходных, груженых под завязку повозок, что выторговал Барни. Но что удивительнее всего — никто не возмущался. Даже Вальтер. Он не подгонял нас, не бросал раздраженных взглядов. Его молчаливое согласие на эту черепашью скорость тревожило больше любых окриков.

На четвертое утро, когда по расчетам Сайласа мы преодолели примерно половину пути, следопыт вернулся к отряду стремительным, бесшумным бегом. Его лицо было напряженной маской.

— К нам приближается группа тварей. — коротко доложил он Крону. — Около полусотни идут с севера и пересекают наш путь.

Несмотря на то, что угроза шла не из дома, и это было небольшим облегчением, уклониться от стычки не получалось. По команде Крона караван замер, дав нам несколько минут на подготовку. Этого хватило, чтобы увидеть их.

Из-за линии холма выползло нестройное, колышущееся пятно. Сперва — просто тени, но вскоре они обрели уродливые формы. Лесная Поросль — гуманоиды из сплетенных корней и гниющей листвы, с горящими точками глаз-бусинок. Они двигались стремительными, рваными рывками, похрустывая и поскрипывая. Между ними, словно змеи, извивались бледно-зеленые Лиановые Скользни, их щупальца шлепали по земле, оставляя липкий след. Замыкали процессию два Корневых оплота. Воздух донес до нас знакомый сладковато-гнилостный запах, от которого сводило зубы.

По команде Крона бойцы заняли позиции вокруг повозок. Но все наши приготовления оказались ненужными.

Из своей повозки, словно из кокона, вышел Вальтер. Он лениво потянулся, с хрустом разминая шею. Его взгляд скользнул по наступающей орде с таким же безразличием, с каким смотрят на ползущих муравьев.

— Не останавливайтесь. — бросил он через плечо, уже направляясь навстречу неизбежной схватке. — Продолжайте движение. Это не займет много времени.

По рядам бойцов пробежал облегченный вздох. Многие полагали, что столь высокопоставленный имперский чиновник не станет марать руки о подобную мелочь, но Вальтер оказался не из таких.

Я не мог оторвать от него взгляд. Сейчас он двигался иначе: не шел, а скорее парил над пожухлой травой, его шаги были неестественно плавными и легкими. Он не стал прибегать к зрелищным системным умениям. Вместо этого Вальтер просто бросился навстречу монстрам. Исчезнув с места, имперец появился в самой гуще тварей, оставив после себя лишь легкую рябь в воздухе. Его движения были ошеломляюще быстры, точны и смертоносны. Это был не бой, а тотальное уничтожение. Ни одна из тварей не удостоилась даже прикоснуться к краю его темной мантии. Это была Сила — настоящая, бездушная и пугающая в своей эффективности. Та самая, к которой я неосознанно стремился все это время, как мотылек на огонь.

Все было кончено меньше чем за пять минут. Вальтер так же плавно развернулся и направился к каравану, его поступь вновь стала обычной, тяжелой. Он коротко кивнул Крону, словно докладывая о выполнении незначительной задачи, и скрылся в своей повозке.

— Макс. — голос Крона вернул меня к реальности. — Обойди с ребятами поле боя, сожгите останки, чтобы не проросли. И побыстрее, ждать не будем — догоните.

Мы с двумя бойцами осторожно приблизились к месту бойни. Картина была одновременно удручающей и восхищающей своей чистотой. Пока воины раскладывали костер, я, притворяясь, что осматриваю землю, быстрыми движениями подобрал и сунул в карман несколько прочных темных щепок, что валялись рядом с телами Корневых Оплотов, собрав десять единиц. Ценный трофей, добытый чужими руками, но я не мог упустить такой шанс. Закончив с поджогом, мы вернулись к медленно ползущему каравану.

Остальные три дня пути прошли на удивление спокойно. Ни новых нападений, ни непогоды. Вечером седьмого дня на горизонте, окрашенном закатом в багряные тона, показались знакомые, до боли родные стены нашего города. Дозорный на стене, должно быть, узнал нас издалека, ибо тяжелые ворота со скрипом начали открываться еще до нашего подхода.

У входа нас встречал капитан Горст. Его лицо представляло собой странную маску, на которой невооруженным глазом читалась борьба эмоций. Искренняя, почти отцовская радость от нашего возвращения смешивалась с леденящим душу напряжением, едва его взгляд скользнул по повозке Вальтера и впился в имперские символы, красовавшиеся на ее бортах.

— Добро пожаловать домой! — его голос гремел, заставляя собравшихся у ворот горожан замолчать. — Вы совершили невозможное! Этот обоз — не просто еда, это глоток воздуха для нашего города!

Но торжественная речь была прервана. Дверца имперской повозки отворилась, и из нее, словно холодный ветер с гор, вышел Вальтер. Его появление заставило толпу инстинктивно отпрянуть, образовав вокруг него пустое пространство.

— Капитан Горст, должно быть. — произнес он, и его безжизненный голос резал слух после горячих слов командира. — Я, Вальтер, уполномоченный Имперской службы Инициации, прибыл для проведения обязательного обряда в вашем городе, согласно высочайшему указу о всеобщей мобилизации.

Я видел, как по лицу Горста пробежала судорога. Словно все мускулы разом отказались ему подчиняться. Сперва баронесса Лирель забрала лучших бойцов, прихватив с собой и часть мирных жителей. Затем отряд «Коготь» во главе с Аррасом выкосил городской гарнизон, отправив солдат на верную смерть «для зачистки границы». А теперь это…

Каждая новая жертва, принесенная Горстом на алтарь выживания города, будто бы не приближала спасение, а лишь сильнее раскачивала шаткие мостки над пропастью. И теперь он с ужасом смотрел вниз, задаваясь единственным вопросом: хватит ли у него сил удержать нас всех на этом краю?