Системный Творец II

Глава 12

Тишина в мастерской была густой и звенящей. Мы с Орном замерли, уставившись на дверь, где в проеме, словно два воплощения ночи и мощи, стояли Сера и Горам. Гигант практически касался головой притолоки, его молчаливая мощь давила, а холодный, оценивающий взгляд Серы скользил по нам, по верстаку и наконец остановился на шкатулке.

Орн сделал шаг вперед, его движения были медленными, почти церемонными. Усталость, казалось, свинцовой пеленой висела на нем, но сейчас ее оттеснила профессиональная гордость и… осторожность.

— Заказ выполнен. — голос старика прозвучал хрипло, но твердо. Он бережно взял шкатулку с верстака. Она будто поглощала свет, и ее идеально гладкие, темные поверхности казались окнами в абсолютную пустоту. — Абсолютная энергетическая герметичность. Как вы и просили.

Сера молча протянула руку. Ее пальцы, одетые в тонкую черную кожу, с неожиданной нежностью приняли тяжелый ларец. Она не стала осматривать его, просто держала на раскрытой ладони, словно взвешивая. Ее взгляд стал отрешенным, будто она прислушивалась к чему-то, недоступному обычному слуху.

— Проверим. — ее низкий голос был едва слышен.

Левой рукой она совершила легкое движение, и в воздухе над ее ладонью материализовался… предмет. Он был небольшим, размером с куриное яйцо, и выглядел как сколотый, неровный обломок темного, почти черного камня. Но это был не камень. От него исходила волна — не звука, не света, а чистого, нефильтрованного давления. Воздух затрепетал, в ушах возник назойливый, высокочастотный звон. Меня чуть не вывернуло наизнанку от внезапного приступа тошноты, а «Боевое Чутье» взвыло сиреной, требуя немедленно бежать, спрятаться, отползти подальше от этой аномалии. Это была та самая «неизвестная энергия», слепая, дикая и всесокрушающая.

Горам, стоявший сзади, лишь глубже скрестил руки на груди, его каменное лицо не дрогнуло ни на миг.

Не спеша, с хирургической точностью, Сера поднесла артефакт к шкатулке. Крышка отъехала бесшумно, обнажив бархатистую черноту внутренностей. Она опустила камень внутрь.

И… всё.

Эффект был мгновенным и ошеломляющим. Давящая аура, звон в ушах, тошнота — все исчезло. Воздух снова стал обычным. Шкатулка лежала на ладони Серы, холодная, безмолвная и совершенная в своем безразличии. Камень был надёжно запечатан.

На лице Серы впервые промелькнуло нечто, отдаленно напоминающее человеческую эмоцию — глубокое, бездонное удовлетворение. Она медленно кивнула, захлопнула крышку, и шкатулка исчезла у нее в складках плаща.

— Исключительно, мастер Орн. — произнесла она, и в ее голосе прозвучали нотки неподдельного уважения. — Ваше искусство не преувеличено. Империя помнит своих верных слуг.

Правой рукой она снова совершила легкое, почти небрежное движение. На верстаке с тихим стуком появился сверток из плотного, дорогого пергамента, скрепленный массивной восковой печатью с имперской символикой.

— Ваши долги, — сказала Сера, — аннулированы официальным указом Канцелярии Имперского Казначейства. Все расписки, договоры, судебные предписания — более не имеют силы. Вы — свободный человек, мастер Орн. Никто и никогда не посмеет потревожить вас по этим делам.

Орн взял сверток дрожащими руками. Он развернул его, пробежался глазами по каллиграфическим строчкам, коснулся пальцем печати. Его лицо побледнело, затем налилось краской. В его глазах стояли слезы облегчения, которые он яростно сгонял, моргая. Гора тяжести, давившая на него годами, была снята одним взмахом руки этой загадочной женщины.

— Кроме того. — Сера достала из другого потайного кармана небольшой, туго набитый кожаный мешочек. Он упал на верстак с характерным, сочным, металлическим звяканьем. — Ваше вознаграждение. Думаю, вы найдете сумму… более чем адекватной.

Орн развязал шнурок и заглянул внутрь. Его глаза снова округлились, на этот раз от чистой, неподдельной жадности и изумления. Он быстро затянул шнурок и судорожно сглотнул: этой суммы явно хватало на безбедную старость.

— Империя заботится о тех, кто ей служит. — холодно констатировала Сера. — Соответствующие… инстанции уже уведомлены о вашем статусе. Пока вы не нарушаете закон, ваша персона считается находящейся под имперским протекторатом. Местные власти не будут вам докучать. Можете спокойно доживать свой век, заниматься обычным ремеслом, учить молодежь. — ее взгляд скользнул на меня, и в ее глазах заплясали знакомые острые, хищные искорки.

Она сделала шаг в мою сторону. Воздух вокруг снова, как мне показалось, сгустился.

— А что до тебя, мальчик… — она позволила себе легкую, почти невидимую улыбку, от которой по спине побежали мурашки. — Ты оказался интереснее, чем я думала. Помощник у мастера… способный. Очень способный. Когда-нибудь, когда у меня появится свободное время, я обязательно зайду… Поболтать.

Эти слова прозвучали довольно пугающе. В них не было ни капли дружелюбия, одно лишь холодное, отстраненное любопытство хищника, который нашел новую игрушку и пока не решил, когда именно ее сломать.

Не дожидаясь ответа, она развернулась и вышла из мастерской. Горам бросил на нас последний, всевидящий взгляд и молча последовал за ней. Их шагов не было слышно даже на скрипучих половицах.

Мы остались одни в гробовой тишине, пахнущей древесной пылью, смолой и… свободой.

Я перевел взгляд на Орна. Он все еще стоял, сжимая в одной руке пергамент, в другой — денежный мешочек. Его плечи тряслись. Сначала я подумал, что это плач, но нет — это был смех. Тихий, счастливый, истеричный смех облегчения. Он опустился на табурет, словно у него подкосились ноги, и положил голову на верстак, все еще беззвучно смеясь и плача одновременно.

— Слышал, Макс? — прохрипел он, не поднимая головы. — Свободен. Я свободен… Мы свободны!

Но эта вспышка энергии быстро угасла. Смех сменился глубоким, прерывистым дыханием. Он поднял голову, и я увидел, насколько старик страшно устал. Его лицо было серым, глаза запали и покраснели, руки дрожали мелкой дрожью. Двое суток на пределе сил, нервное напряжение, выброс адреналина — все это требовало своей платы.

— Пойдем, Орн, — мягко сказал я, подходя и беря его под локоть. — Тебе нужно отдохнуть.

Он кивнул, так как был слишком слаб, чтобы возражать. Я потушил лампу, запер мастерскую и повел его, почти неся на себе, домой. Он бормотал что-то бессвязное о смоле, символах и долгах. Дорога заняла вечность.

Дома он даже не разделся, просто рухнул на свою кровать и мгновенно провалился в глубокий, беспробудный сон. Его дыхание было тяжелым, но ровным. Я накинул на него одеяло, скинул сапоги и повалился на свою койку. Темнота накрыла меня с головой, словно тяжелая, мягкая волна.

Утро пришло слишком быстро. Я проснулся от того, что сквозь щели в ставнях пробивался назойливый солнечный свет. Тело ныло и гудело, как единый сплошной синяк, но в голове было ясно. Отдых и «Закалённая Плоть» сделали свое дело: я был жив, функционален и почти готов к новым подвигам.

Орн все еще спал, посапывая и ворочаясь. Решил его не будить. Пусть восстанавливается. Тихо умывшись и переодевшись, я на цыпочках вышел из дома и направился на тренировку.

На плацу у северной башни царила неестественная тишина. Вместо привычной фигуры капитана Горста, похожего на скалу, меня ждал лишь его сын, Каэл. Он стоял ко мне спиной. Его осанка, обычно идеально прямая, была слегка ссутулена, а когда обернулся на мои приближающиеся шаги, его лицо показалось мне… уставшим. Не физически, а морально. В его глазах, всегда таких же холодных и собранных, как у отца, читалось разочарование и легкая, затаенная злость.

— Где капитан? — спросил я, подходя.

— Занят. — отрезал Каэл, его голос звучал сдержанно-резко. — Сегодня будем тренироваться вдвоем. Разминка. Десять кругов. Бегом.

Тренировка прошла в гнетущем молчании. Каэл был собран и техничен, как всегда, но в его манере преподавания исчезла та хищная жилка, которая иногда проявлялась в нем. Он поправлял меня автоматически, без привычных замечаний. Парень был здесь телом, но не духом.

После изматывающих кругов и силовых упражнений Каэл вызвал меня на спарринг. Стоило нам начать, и я сразу почувствовал разницу: его атаки были такими же быстрыми и точными, но в них не было прежнего напора. Он словно отрабатывал рутину.

В какой-то момент, после особенно удачного для меня удара, парень отступил и опустил руки.

— Ладно, хватит. — Каэл провел рукой по лицу. — Никакого толку сегодня.

— Что случилось? — не выдержал я. — Где капитан?

Он посмотрел на меня, и его взгляд стал еще мрачнее.

— Сегодня мы лишились защиты. — выдохнул он, и из него будто вышла вся злость, оставив лишь пустоту. — Отряд «Коготь» забрал с собой больше половины нашего оставшегося гарнизона. Аррас заявил отцу, что они «нужнее на границе с Лесом», что наш город «стабилизировался» и может о себе позаботиться.

Я остолбенел. Забрали солдат? После недавней осады, когда каждый боец был на счету?

— Но… как? Почему?

— Почему? — Каэл горько усмехнулся. — Потому что могут. Они — Империя. Их слово — закон: пришли, забрали то, что хотели, и ушли. А мы здесь остались: с дырой в обороне, с кучей раненых, которые еще не оправились, и с теми, кто ушел еще раньше.

— С караваном баронессы Лирель? — уточнил я, вспомнив.

— Именно. Она вывезла всех, кто мог заплатить за место в обозе. Самых богатых, самых здоровых. И взяла с собой лучших солдат в качестве охраны. Здесь остались мы… да вот эти, — он мотнул головой в сторону стражников, стоящих на стенах. — И голодная зима на носу.

От его слов по коже пробежал холодок.

— Голодная?

— Все поля вокруг города вытоптаны, сожжены или заражены той поганью во время осады. Урожай не собрали. Запасов в амбарах — на месяц, от силы на два. А теперь представь: зима, снега по пояс и Лес, который не дремлет. Ни один торговый караван не сунется в такую даль, к самому краю света, да еще и в военное время. Цены на еду взлетят до небес. Начнутся бунты. А защищать город… некому. Отец сейчас ломает голову, как из этого дерьма выбираться. Но вариантов, скажу тебе, немного. Так что готовься, герой. — его голос снова стал язвительным. — Скоро нам всем будет не до тренировок.

Он развернулся и ушел, оставив меня одного на пустом плацу с тяжелым, как гиря, предчувствием в груди. Проблема со Зрелой Древесиной под городом внезапно показалась мне не такой уж и значительной на фоне надвигающегося хаоса. Голод, холод, бунты… И никакой помощи извне.

Вернувшись домой, я застал Орна все в том же положении: он спал богатырским сном. Мне не хотелось его будить. Мое собственное тело требовало отдыха, умоляло прилечь хотя бы на часок, но в голове роились тревожные мысли, подогретые словами Каэла. Дела. Нужно было навестить Эдварна, проверить, как он, обсудить ситуацию. Затем срочно придумать, как разделаться с подземным чудовищем, пока оно не стало причиной гибели всего города. И, наконец, разобраться с тем системным уведомлением, что висело у меня перед глазами с прошлого вечера, мерцая навязчивым золотистым светом на периферии зрения.

Я сел на свою койку, закрыл глаза и мысленно коснулся его.

Системное уведомление

Навык «Живое ремесло I» достиг уровня II!

Открыты новые возможности.

Установлена глубинная симбиотическая связь с «Живым Помощником».

Мир вокруг поплыл, знакомое ощущение смены реальности окутало меня. Стены дома растворились, уступив место бескрайнему пространству мерцающей полутьмы. Моя личная мастерская. Но теперь она изменилась. Кардинально.

Это место было живым. По «стенам» и «полу» этого виртуального пространства тянулись призрачные, светящиеся голубым узоры, напоминающие древесные волокна. Они пульсировали в такт моему дыханию. Воздух (или его иллюзия) был наполнен едва уловимым гулом — песней созидания, музыкой самой материи.

Прежде всего, я ощутил… источник. В самом центре пространства, наверху, висел символ — рука с резцом и ростком. Из него бил ключом чистый, кристальный свет, образуя небольшой, но мощный фонтанчик энергии. Рядом с ним парил голографический, идеально детализированный Мимио. Его листики-ручки были расправлены, а из его собственной крошечной грудной клетки исходил ответный, чуть более теплый по оттенку поток света. Два этих ручья переплетались, создавая сложный, вращающийся вихрь энергии.

В углу сознания, рядом с индикатором состояния Мимио, который выглядел теперь как крепкое молодое деревце с ярко сияющей листвой, появился новый столбик, сияющий голубоватым светом. Под ним была надпись:

«Резервуар Живой Энергии: 15/15 ед.»

Воодушевление ударило в голову, как крепкое вино! Теперь у меня был свой собственный резервуар силы! Это означало, что я больше не обязан был выжимать последние соки из Мимио для исцеления, а мог использовать свою энергию для «Пути Целителя»! Колоссальный прорыв, открывавший невероятные перспективы.

Также я видел показатель запаса энергии Помощника, который он копил самостоятельно и мог поделиться со мной в критический момент. Мы были не просто связаны, а стали одной системой.

«Резервуар Живой Энергии Помощника: 30/30 ед.»

Но самое интересное ждало меня на «стене» этого виртуального пространства. Раньше она была пустой, а сейчас на ней висело нечто, напоминавшее древнюю каменную скрижаль, испещренную светящимися символами. Я приблизился к ней мысленным взором.

Интерфейс Созидания.

Надпись вверху горела ровным синим светом. Ниже рядами шли иконки и описания, но… Большинство изображений были скрыты мощной энергетической пеленой, сквозь которую угадывались лишь ошеломляющие контуры: «Извлечение души стихий», «Формирование ядра голема», «Якорь Реальности». Под каждой такой иконкой горел унизительный, но ожидаемый текст:

«Функция недоступна: уровень навыка Живое ремесло недостаточен».

Я сглотнул, чувствуя, как слюна пересохла во рту. Это был… магазин умений, технологий и рецептов. Валюта в нем была соответствующая — Живая энергия. Посмотрев на свой скромный столбик в пятнадцать единиц, я горько усмехнулся. Вряд ли бы мне хватило даже на самый дешевый из просмотренных пунктов.

Однако несколько строк в самом низу скрижали светились доступным, приветливым светом. Я сосредоточился на них, и в моё сознание тут же хлынул поток информации.

— «Импульс Жизни» (15 ед. энергии). Выброс сконцентрированной жизненной силы. Не для атаки. Может быть использован для мгновенного проращивания семени, ускоренного роста растения, кратковременного усиления собственной регенерации или (с огромной затратой энергии) для попытки «оживления» свежего древесного материала. Требует прямого контакта.

— «Корневые Оковы» (15 ед. энергии + компонент: «Сердцевина Корневого Оплота» ×1). Протокол позволяет направить энергию жизни в обратное русло — не для роста, а для стагнации и подавления. Временное парализующее воздействие на любую структуру. Дополнительно: прерывает её связь с питающими потоками. Эффективность и длительность зависят от мощности цели. Идеально для изоляции и создания окна уязвимости.

Это было невероятно. Последняя строка была прямым решением против Живой Древесины, позволявшим «отключить» её щупальца и регенерацию на короткое, но решающее время.

Что до «Сердцевины Корневого Оплота»… Она у меня была! По всей видимости, я собрал ее после боя с последним, самым большим Корневым Оплотом. Тогда мне пришлось на автомате все сложить в инвентарь, не особо смотря на трофеи.

Но самое интересное ждало меня, когда я взглянул на топор…