Системная Паутина 3

Глава 17 Саблезубый Поезд

— И долго нам тут сидеть? — сварливо спросила Снежинка.

— Пока не разблокируется обелиск, — спокойно ответил я.

За последний час я, как говорится, поймал дзен и обрёл спокойствие. Для этого всего лишь понадобилось появиться огромному монстру — саблезубой игуане размером с вагон. Сейчас эта ящерица-переросток наворачивала круги по пещере, старательно держа дистанцию от центра. Ну а мы скрылись рядом с обелиском, забившись в закуток между двумя большими булыжниками и накрывшись маскирующими плащами.

— И зачем нам прятаться? Нам нужно выйти и убить эту, эту… — на миг фея запнулась, явно желая обозвать нарезающую круги тварь последними словами. — Эту тупую, зажравшуюся ящерицу!

— Информация. Мы сидим тут ради информации, — индифферентно ответил я. — Мы уже достоверно знаем, что обелиски защищают Игроков во время запрета на возвращение. Иначе бы эта тупая, зажравшаяся ящерица уже давно бы нас нашла. Теперь необходимо выяснить, как долго действует эта защита.

Тем временем саблезубая игуана подцепила громадными нижними клыками камень метра два в диаметре и одним лёгким движением откинула его в нашу сторону. Валун, словно запущенный из требушета стенобитный снаряд, прокатился по дну пещеры, с грохотом сшибая сталагмиты, и остановился в двадцати шагах от нас. Зубастая мегаящерица издала короткий трубный рёв и тяжело потопала дальше. Своим поведением она напоминала мне носорога в гипермаркете. Он мог творить любую дичь, переворачивать стойки с товарами, топтать продукты, гонять посетителей, и остановить его всё равно бы никто не посмел.

— А что мы будем делать, когда защита закончится? — вмешалась в наш диалог Изабелла, в то время как Снежинка молча созерцала прилетевший валун.

— Как обычно, есть два варианта: бей или беги, — отозвался я, продолжая наблюдать за игуаной. — За эту тупую, зажравшуюся ящерицу должны хорошо насыпать кристаллов, но она выглядит что-то уж слишком опасной.

— Эй! Хватит повторять за мной! Только я могу обзывать эту ящерицу тупой и зажравшейся! — отмерла фея.

Впрочем, скандалила она тихо, едва слышно, выразительно повышая голос.

— Хорошо, как скажешь, — легко согласился я с феей. — Тогда слушайте план. Когда эта умная и голодная ящерица нас обнаружит, мы сразу расстреливаем её из всего, что у нас есть, и отходим к обелиску. Если она окажется слишком устойчивой, валим отсюда. Если получится серьёзно ранить, добиваем. Бой не затягиваем и не рискуем. У нас мало времени и есть более важные дела.

Игуана, словно почуяв, что мы обсуждаем нападение на неё, резко остановилась и начала крутить своей кургузой, смахивающей на бульдожью мордой. Подсвеченная зелёным светом уродливая харя с гипертрофированными нижними клыками навевала мысли о чём-то демоническом.

Тут гигантская тварь замерла, медленно повела носом и чётко развернулась в нашу сторону. Её матово-чёрные глаза упёрлись прямо в нагромождение камней, за которым мы прятались. Я понял: защита обелиска закончилась и игуана нас почуяла.

Страх бодрящим разрядом пробежал по моим нервам. Сердце забилось быстрей, мышцы обуяла дрожь в предчувствии скорой схватки. И тут же следом меня объяло ледяное спокойствие. Оно прошлось по нервам, заморозило мышцы и успокоило сердце. За несколько мгновений я ощутил феерию эмоций: резкий переход от страха к азарту с яростью, что было моментально потушено бесконечным хладнокровием профессионального убийцы.

— Работаем! — выдохнул я, срываясь с места и уходя влево.

— Кх-х. Кх-х. Кх-х, — после секундной задержки начал кашлять револьвер Изабеллы.

Следом Снежинка завела свой певучий речитатив. Где-то в фоне я услышал короткое хеканье Добрыни. Ящерица рыкнула и двинулась вперёд. На её морде начали расцветать небольшие синие вспышки — следы от попадания зачарованных на пробитие защиты пуль.

— Ирей, попробуй ранить ящерицу и отходи к обелиску. Он должен уже начать работать, — отдал я приказ в гарнитуру.

— Кх-х. Кх-х. Кх-х, — продолжала стрелять Изабелла.

Монстр игнорировал наши потуги, громоздко переваливаясь с лапы на лапу, громко пыхтя, постепенно разгоняясь. Ни дать не взять паровоз от мира ящериц.

Серебристый цилиндр слезоточивой гранаты канул в заросли сталагмитов, где и сработал с громким хлопком и шипением. Через нескольку секунд на пути игуаны окажется облако газа.

— У-у-ум-ф! — с внушительным басовитым гулом толстый серебристый луч упёрся прямо в морду ящерицы — это Снежинка закончила своё колдовство.

Луч гудел, как целая трансформаторная подстанция, освещал пещеру тревожным ультрафиолетовым светом, рассыпал снопы белых искр и ничего не мог сделать с огромной игуаной. Та продолжала переть вперёд с грацией носорога, лишь мотала покрывшейся изморозью головой.

С тихим хлопком луч исчез. Обессиленная фея чуть было не упала на землю, но ее подхватил Добрыня.

— К обелиску! — рявкнул я, тут же отправляя в полёт сразу две флэш-гранаты. — Берегись!

— Кх-х. Кх-х, — достреляла барабан Белла, прежде чем развернуться к ящерице спиной.

Я опустил голову и закрыл уши руками.

— Бум! Бум! — ударили приглушённые взрывы светошумовых.

— Уааа! — раздался утробный вой, который тут же сменился громким шипением, словно на груду раскалённых булыжников с размаху вылили ведро воды.

Игуана, получив взрывы светошумовых прямо перед своей мордой, влетела в облако слезоточивого газа, и ей это не понравилось. Разъярённое шипение прервал громкий грохот, будто разогнанный локомотив сошёл с рельс и полетел под обрыв, кувыркаясь и задевая корпусом попутные камни.

Я не мог понять, что там происходит: ядовитый дым надёжно скрыл гигантскую ящерицу. Лишь где-то с краю облака мелькнула зелёная вспышка, характерная для стрел Ирей.

— Уходим! — зажав пальцем гарнитуру, скомандовал я и сам припустил к чёрной стеле.

Первой пещеру покинула Изабелла, ей и надо было пробежать всего метров пятнадцать. Белла бросила на меня короткий взгляд, что-то увидела в моих глазах, коротко кивнула и коснулась чёрного камня. Через мгновенье на её месте была лишь пустота.

Вторым к путеводной стеле добежал Добрыня, несущий на руках обессиленную Снежинку. Он тоже бросил на меня взгляд и явно заколебался.

— Уходи! — крикнул я.

Богатырь кивнул и вместе с феей растаял в воздухе без следа.

— Ирей! Уходим! — гаркнул я, нажав пальцем на гарнитуру.

— Как прикажет вожак, — отозвался голос справа от меня.

Рядом с обелиском появилась фигура эльфийки, что прикоснулась рукой к чёрной стеле и тут же пропала. Причём мгновением раньше я мог бы поклясться, что там никого нет: искусство маскировки нашей разведчицы достигло новых вершин.

— Уааа-р-р! — из расползающегося облака слезоточивого дыма донёсся вой, переходящий в низкий вибрирующий рык. Волна пробирающего до внутренностей звука несла обещание мучительной смерти букашкам, посмевшим противостоять повелителю пещер.

Два шага — и я тоже стою рядом с обелиском. Левая рука лежит на холодном камне, в правой зажат термодетонатор. В душе борются два желания — свалить побыстрей и напоследок угостить ящерицу гранатой. Очень дорогой гранатой, которая мне ещё пригодится на испытаниях Лидеров. Победила третья мысль: сейчас меня ждёт моя команда и моя девушка, которая переживает за меня. Каждая секунда добавляет ей седых волос, и не стоит её нервировать лишний раз.

Выдохнув, я отдал команду на возврат.

Интерлюдия Кхша — а ра — а с

Старый, как горы, Кхша-ара-ас умел ждать. Он мог годами лежать в засаде, дожидаясь, пока глупое мясо не зайдёт в его владенья. Мясистые троглодиты, холодные слизняки и быстрые пауки — все заканчивали свой путь на его клыках.

И в этот раз, когда он почуял вторгшихся паразитов, все должно было произойти как обычно: короткий поиск, горячая погоня, разлившийся в сухой тьме вкусный страх и сладкие, хрустящие на зубах кости.

Но всё с самого начала пошло не так. Он знал, что нарушители где-то рядом, но не мог их найти. Он знал, что в центре пещеры торчит странный чёрный камень, похожий на клык, но не видел его. Неведомая сила скрывала пришельцев и часть пространства, где они прятались.

Но Кхша-ара-ас умел ждать. Он чуял — эта сила не вечна. Надо лишь ещё чуть-чуть подождать — и он раскусит мелкие и нежные кости, выпьет всю кровь, размажет внутренности вторженцев по камням, чтобы там вырос новый, вкусный мох.

А потом опять всё пошло неправильно. Как только пропало неведомое колдовство и он понял, где спрятались вторженцы, так ему сразу обморозило всю морду и он перестал ощущать тепло. Тут же его ослепило, оглушило, а нос забил резкий, до боли едкий запах. Он, как объевшийся синего мха троглодит, споткнулся на полном ходу и полетел кувырком, расцарапывая шкуру о встречные камни.

Взбешённый, оглушённый и ослеплённый, Кхша-ара-ас быстро вскочил и попытался найти вторженцев, но все было тщетно. Мягкотелые, похожие на троглодитов, больно плюющиеся создания сбежали. Впервые за долгие века он даже испытал что-то похожее на уважение. Слабые создания грамотно воспользовались своими невеликими силами, лишили его почти всех чувств и быстро скрылись. Умная и хитрая добыча.

Но старый, как горы, Кхша-ара-ас умел ждать. Добыча может быть хитра и быстронога, она может больно огрызаться, слепить и испускать облака вонючего яда, но она навсегда останется добычей. Её участь — быть съеденной! Пусть не с первого, так со второго или с третьего раза. Он учтёт ошибки и нападёт снова, когда мягкотелые отойдут подальше от странного чёрного когтя.

Вот только место для засады нужно подобрать подальше, где воздух не испорчен гадким, режущим нос запахом.

Издав громкое угрожающее шипение, Кхша-ара-ас поспешил покинуть место своего позора.

— Уф, — выдохнул я, оглядываясь. — Все тут?

Вернулись мы на точку сбора полным составом, без потерь. Целые, пусть и слегка потрёпанные. За время короткого пребывания в пещерах пострадала только наша самоуверенность.

Изабелла без слов подошла ко мне и обняла. У меня по сердцу разлилось тепло, она действительно переживает обо мне, заботится, и, конечно, переволновалась за те секунды, пока я в одиночку прикрывал отход. Я также молча обнял её в ответ.

— Нам надо было остаться там и снять шкуру с этой глупой, зажравшейся ящерицы! — естественно, Снежинка не могла промолчать в такой момент.

Мы продолжали стоять и обниматься. Белла прижималась к моей груди, а я вдыхал цветочный аромат её иссиня-чёрных волос. Никакого желания о чём-то спорить с феей не было и в помине.

— Охолони, Егоза. Ты на ногах еле стоишь, а всё туда же, — вступился за нас Добрыня.

— Нет, ну а чего они! Я, может, тоже хочу пообниматься! Другого времени не могли найти⁈ — продолжала возмущаться Снежинка.

Кое в чём фея была права: у нас осталось не так много времени на Изнанке.

— Ирей, расскажи, что там с ящерицей? Получилось ли у нас её достать? — спросил я, мягко отстраняясь от Изабеллы.

— Шипы Чёрной Розы лишь царапали злому духу шкуру. Луч Снежной Колючки ослабил его защиту, но не до конца. Мои стрелы причинили мало вреда. Гранаты вожака ослепили и оглушили духа, он споткнулся и покатился по камням. Потом ядовитый туман всё скрыл, — отчиталась эльфийка певучим голосом.

— Эй! Почему она Роза, а я Колючка⁈ — опять возмутилась Снежинка, вычленив главное и пропустив мимо ушей описание боя.

Я же краем глаза заметил, как Изабелла торжествующе улыбнулась, злорадный огонёк мелькнул в её глазах. Выбранные эльфийкой имена ей явно пришлись по душе.

— Посмотри, как ты себя ведёшь. Конечно, ты будешь Колючкой. Чертополохом, — растягивая слова и с явным удовольствием сказала Белла.

Мне только и осталось, что покачать головой. Иногда я сам себе напоминал воспитателя в детском саду. Постоянно приходится тратить время и нервы на какие-то детские разборки и обиды.

— Ладно, забыли про ящерицу. И про пещеры, похоже, тоже, — сказал я, пропуская возмущённые вопли феи мимо сознания.

— А про пещеры пошто забыть? — басом переспросил Добрыня, который даже отошёл подальше от заходящейся в праведном гневе Снежинки.

Женскую часть нашей команды поглотили разборки.

— Мы с ходу напоролись на местного босса. Ослепили, оглушили, напустили ему в морду слезоточивого газа и сбежали. Если эта тварь хоть на каплю разумна, то она это не забудет и не простит. Почует нас снова и попробует перехватить где-то подальше от обелиска, — озвучил я то, что мне нашёптывала интуиция.

Игуана-переросток хотя выглядела и вела себя как тупой носорог, но за её поведением чётко прослеживался разум. Она сразу почуяла наше появление, поняла, что мы прячемся в центре пещеры, и упорно пыталась нас найти. Встретиться с этой огромной толстошкурой и саблезубой ящерицей в каком-нибудь тоннеле мне не хотелось.

Тут я поймал себя на мысли, что вокруг стало как-то подозрительно тихо.

— Значит, в пещеры мы больше не пойдем⁈ — послышался довольный голос феи. — Тогда мы пойдём на Снежные Равнины!

Я чуть не скривился. Фею тортом не корми, дай нас затащить в её замороженный край.

— И за что мне это? — тихо пробормотал я, поднимая взгляд наверх и разглядывая такие низкие серые тучи.

Тучи ничего не ответили, они продолжали клубиться и лететь куда-то вдаль, гонимые невидимым сильным ветром.

Вздохнуть спокойно я смог только вечером следующего дня. В кгбшном санатории, куда мы ездили каждый день как на работу, царила суматоха и беспорядок. Все куда-то спешили, суетились, о чём-то переговаривались на ходу. Я только и успел что перехватить Рожина и вручить ему новый планшет. Тот рассыпался в благодарностях и тут же намылился куда-то сбежать.

— Что здесь творится-то? — успел спросить я.

— Срочное совещание, требуют отчитаться по готовности. Всех на уши поставили перед испытаниями Лидеров, — на ходу пояснил куратор.

— Как будто это чем-то поможет, — сказал я, оставшись с Беллой в пустом коридоре.

А потом эта суматоха подхватила и нас. Мы проходили обследования, осмотры, прошли через МРТ. Несколько раз нас опрашивали незнакомые офицеры в кгбшной форме, которых очень интересовали предыдущие испытания и наши предположения, что можно ждать на этих. Только под вечер, когда из глубин коридоров вынырнул взмыленный Рожин и наорал на всех матом, нас оставили в покое.

— Что-то я жалею, что во всё это ввязалась, — простонала лежащая на диване Изабелла. — Я такой дурдом только во время съёмок сериала видела.

Я поймал себя на мысли, что совершенно не хочу знать, в съёмках какого сериала она успела поучаствовать.

— И планшет старый нам не отдали, а я хотела посмотреть, что можно докупить перед испытаниями, — продолжила жаловаться Белла.

Я пожал плечами и пересел на диван к своей подруге. Разговаривать не хотелось, а вот сделать массаж спины уставшей девушке мне показалось хорошей идеей.

Через полтора часа мы лежали на том же диване умиротворённые и уставшие. Массаж плавно перерос в нечто большее, и все проблемы отошли на второй план. Сейчас мы просто бездумно пялились в телевизор в комнате Беллы.

— Продолжаются беспорядки в Индии, по последним данным число жертв превысило двадцать тысяч человек. Особо ожесточённые столкновения проходят в штате Манипур, где резко обострились отношения между общиной куков и племенем мейтхеев, что уже вылилось в массовые поджоги и перестрелки. Введённые армейские части получили приказ стрелять на поражение, — вещала дикторша профессионально поставленным голосом.

Мир привычно продолжал сходить с ума. Картинки горящих домов и куда-то стреляющих людей в гражданском сменились на колонны бронетехники.

— Я сегодня Шилина встретила, когда шла на обследование. Он снова напомнил про переезд в коттеджный посёлок. Говорит, там рядом красивое озеро и лес, а сами коттеджи для министерства строили, полностью обставленные, с хорошей мебелью, — как бы между делом сказала Изабелла.

— Хорошо, если сегодняшнее испытание пройдёт нормально, то давай завтра или послезавтра съездим посмотрим, — отозвался я после секундной задержки.

«Типичный женский заход. Поймать мужика в расслабленном, благодушном состоянии и закинуть нужную идейку», — пронеслась мысль в моей голове. А с другой стороны, почему бы и нет? Женщины слишком сильно зависят от обеспечивающих семью мужчин, что-то просить напрямую не позволяет гордость. Вот и приходится им действовать такими манёврами, как бы исподволь намекать о том, что им нужно.

Новости пошли по второму кругу, и я не глядя переключил канал.

— Что вы думаете о сегодняшнем совместном заявлении правительств России, Украины и Беларуси? — вопрошала холёная блондинка-ведущая со сложной, высокой причёской.

Похоже, нам попалось очередное ток-шоу про Вторжение, которых в последнее время развелось, как грибов после дождя.

— Вы про необлагаемые налогом премии за успешное прохождение испытаний? — ответил вопросом на вопрос появившийся в кадре холёный толстяк с короткой бородкой в тёмно-синем костюме.

«Эксперт Игорь Павлов», — гласила подсказка внизу экрана.

— Откуда они только берутся? Месяца не прошло, а все каналы экспертами забиты, — задал я риторический вопрос.

— Знакомые организаторов или артисты второго плана, — ответила лежащая рядом Изабелла. — Халявная подработка — просто отвечай на вопросы по сценарию с уверенным видом.

— Это признак растущей кооперации и выработки единого подхода для решения появившихся вызовов. Человечество поняло, что правительства в одиночку неспособны решить проблему Системы и теперь нам предстоит этап объединения. Сначала разного рода соглашения будут заключать соседние государства, а затем будет выработан общий свод правил под эгидой ООН. А возможно, появится новая, наднациональная структура, — толстяк растекался мыслью по древу, как заправский профессор.

— А про квартиру нам так никто ничего и не сказал, — как бы невзначай сказала Белла.

Шестерёнки в моей голове прокрутились, и я вспомнил про похожую ситуацию, когда мы смотрели телевизор в кафе на набережной. Там минский горисполком обещал подарить квартиры защищающим город героям, то есть мне и Сиру Мюллиху. И про них мы действительно больше ничего не слышали.

— Про квартиру мы тоже можем спросить, но потом. Нам сейчас главное — на испытаниях не облажаться, — ответил я.

Я повернулся к Белле и поймал её взгляд. Моя рука нежно сжала её ладонь.

— Всё будет хорошо, — тихо и уверенно сказал я.

Где-то в глубине меня ворочался червячок сомнений. А что будет на испытаниях? А справимся ли мы? Подобные вопросы один за другим всплывали в моей голове. Что-то похожее, наверное, испытывала и Белла, поэтому она и поднимала все эти темы про коттеджи и квартиры.

— Всё будет хорошо, — уверенно повторил я, глядя ей прямо в глаза.