Системная Паутина 3

Глава 12 Тяжелый Путь

Я устало откинулся в водительском кресле. Болела спина, ныли плечи, тянуло натруженные мышцы ног, дрожали лежащие на руле пальцы. В ушах, где-то на грани слуха, слышался противный писк.

В наземной части склада скрывалась тренировочная зона спецназа, имитирующая городскую застройку. Вот по этой застройке меня и гоняли часа три кряду, чередуя инструктажи и практические занятия.

Перед тренировкой Филиппыч заставил меня переодеться в камуфляж с комплектом защиты штурмовика, где был не только бронежилет со шлемом, но и воротник из кевлара и всякие наплечники-набедренники. По ощущениям, комплект весил килограммов пятнадцать и сверху инструктор ещё нацепил кучу подсумков, в которые напихал муляжи гранат.

Сначала я бегал по застройке и кидал муляжи. Кидал в окна, за угол, с разбегу, стоя и даже лёжа. Затем повторил всё то же самое, но с учебными светошумовыми гранатами, которые бахали на манер петарды. А под конец взорвал и пару настоящих. От этих, настоящих, у меня до сих пор и стоит писк в ушах.

— Ты как? — я обратился к сидящей рядом Изабелле.

Наши мучения закончились, и сейчас мы сидели в своей машине, что была припаркована недалеко от тренировочного комплекса.

— Все хорошо. Только устала и пальцы болят, — ответила она.

Я мельком посмотрел на её руки. Тонкие, красивые пальцы подрагивали, на нежной коже было заметно несколько тёмных пятен от оружейной смазки.

— В ушах не звенит? — задал я ещё один вопрос.

— Нет, там наушники были хорошие.

Я перевёл взгляд на дорогу. В комплекте, что мне выдали, были наушники с рацией, которые должны были защищать уши от громких звуков, но в голове у меня все равно звенело. То ли мне наушники плохие достались, то ли гранаты хорошие, то ли у меня судьба такая — страдать от последствий близких взрывов.

— Мне Сергей предложил сделать разрешение на ношение огнестрельного оружия. Только им надо для этого меня к себе официально оформить хотя бы консультантом, — продолжила Белла.

— Интересное предложение, — потянул я.

В голове же проносились совсем другие мысли. Ведь оружие выдать не сам Сергей решил, а кто-то из его начальников. Иметь пистолет в сумочке у Изабеллы может быть, полезно, но, по сути, он нам не нужен. Что нам в Минске может угрожать, кроме риска нарваться на пьяную компанию возле бара? Раз предлагают оружие, значит, могут быть угрозы, от которых оно поможет, а может быть, это какая-то интрига, смысла которой я не понимаю.

Мысли разбегались в разные стороны, как тараканы, игнорируя мои попытки их хоть как-то упорядочить. Я хотел было помотать головой, но вовремя остановился. Резкие движения для меня сейчас могут плохо закончиться.

— Знаешь, мне уже ничего в голову не лезет. Давай поедем домой, отдохнём хоть нормально, — сказал я.

— Давай, — согласилась Белла и со вздохом откинулась на спинку кресла.

Она тоже устала, хоть старалась этого не показывать.

Я завёл машину. Дорогу я запомнил, до ворот воинской части было буквально рукой подать. Авось выпустят нас и без Сергея, который куда-то пропал.

И только я хотел тронуться, как стоящий рядом минивэн кгбшников мигнул фарами и покатился вперёд, к выезду со стоянки. Я пожал плечами и направил машину вслед за ним. Похоже, про нас не забыли и проводят к выходу.

Утро на той стороне встретило нас хмурым, затянутым тёмно-серыми облаками небом. Тяжёлый, свинцовый покров было прекрасно видно через частокол голых веток, что перекрывали небо над моей головой. Тучи медленно клубились, тяжело и неторопливо уползая куда-то вдаль. Сегодняшняя картина совершенно непохожа на наши прошлые посещения Холмов Гоблинов, когда нас сопровождало глубокое, синее небо с белоснежными облаками.

Я непроизвольно поморщился. Чувство нереальности происходящего нахлынуло с новой силой.

Ещё меня напрягала тишина. Не пели птицы, не слышно шороха листьев или скрипа деревьев. Было неестественно тихо, только серые облака по-прежнему медленно плыли над моей головой.

Рядом заворочалась Изабелла. Вчера мы собрали облетевшие листья в две большие кучи в одном из отнорков оврага, кое-как замаскировались и улеглись в них ночевать. Система предлагала странный, но логичный способ проводить время до следующего игрового дня. Наши аватары как бы засыпали в укромном месте и ждали нашего возвращения.

Мои размышления прервал вжик застёжки спального мешка. Из соседней кучи листьев на свет сначала показалась рука с револьвером, а затем и голова в обрамлении растрёпанных угольно-чёрных волос.

— Доброе утро, — сказал я.

— Что? А. Да. Привет, — невпопад отозвалась Изабелла, оглядываясь.

— Я тебя подожду снаружи, — начал подниматься и я. Надо дать девушке время привести себя в порядок.

Мой спальник открывался бесшумно, молнию тут заменял магический аналог, больше похожий на две намагниченные полосы. Я быстро скатал спальник в небольшой рулон, надел перевязь с оружием и вышел на дно оврага.

Снаружи продолжала царить угрюмая, тоскливая погода, голые деревья и кусты, серо-коричневый ковёр из облетевших листьев только усиливал мрачные ощущения. Для полной картины не хватало только тумана и мелкого моросящего дождя.

Хуже того, чувство нереальности происходящего начало медленно уходить, сменяясь липким, тошнотворным давлением, про которое я уже успел забыть за день в реальном мире.

— Надо заканчивать со всем этим, — тихо пробормотал я себе под нос.

Лес же вокруг меня продолжал жить своей жизнью. Поднявшийся ветер разбавил тишину шелестом и скрипом веток. На краю оврага мелькнуло и пропало прозрачное марево, сильно похожее на эффект от маскировки нашей разведчицы. Ниже и справа от меня послышалось ворчание Добрыни.

— Доброго утречка, — сказал я, повернувшись к богатырю.

— Доброго, — буркнул Добрыня.

Наш витязь имел вид хмурый, морщился и держался за поясницу свободной от щита рукой.

— Что, опять коряга? — поинтересовался я.

— Нет, камень проклятущий, — пробурчал Добрыня.

Я промолчал. Укладывались мы в спешке, богатырь мог и пропустить камешек какой. Хотя с его статями и кольчугой, в которой он спал не снимая, там должен был быть булыжник с кулак размером.

— Доброе утро! — сзади раздался звонкий голосок.

— Доброе, — ответил я.

Рядом с нами появилась Снежинка. Она уже наколдовала полёт и парила над дном оврага в своём голубом платьице. Вид у неё был на редкость бодрый и довольный жизнью, ни дать ни взять — фея из сказочной книжки.

— Здравствуйте, — сказала вышедшая из укрытия Изабелла.

Моя подруга в своём ковбойском наряде из чёрной кожи с золотой вышивкой выглядела стильно и грозно. Правда, судя по её чуть нахмуренным бровям, настроение у неё было отнюдь не лучшее.

— Ирей, спускайся к нам, — сказал я, прижав палец к гарнитуре.

Сейчас соберётся вся команда и можно будет продолжить наш забег.

— Я хочу извиниться! — внезапно заявила Снежинка.

На секунду я подумал, что мне послышалось. Неужели наша мисс «Я принцесса, а вы все пыль у моих туфелек!» готова принести свои извинения? Должно быть, где-то в лесу помер гигантский доисторический мамонт.

— Вся эта обстановка так угнетающее действует на меня, что я позволила себе лишнего! Простите меня! — сказала фея с явным усилием, опустив очи долу и спрятав руки за спину.

Я переглянулся с Изабеллой — та была удивлена не меньше моего.

— Кхм-кхм, — прокашлялся я. — Мы-то тебя простим, но ты должна понимать, что мы все в одной команде. И либо мы работаем вместе, заботясь друг о друге, или разбегаемся в разные стороны. Любые конфликты не идут на пользу делу, и их нужно пресекать на корню. Это, кстати, не только Снежинки касается.

Я обвёл взглядом свою команду. Добрыня глядел на нас и добродушно ухмылялся, пряча свою улыбку в роскошные седые усы. С высоты своего возраста он взирал на наши выяснения отношений, как на возню малышей в песочнице. Ирей, незаметно спустившаяся к нам в овраг и теперь мечтательно смотрящая вдаль, казалось, и вовсе пропустила мои слова мимо ушей. Изабелла вильнула взглядом куда-то в сторону, не желая смотреть мне в глаза. Кажется, она не собирается следовать моему посылу. А в позе нашей феи читался вызов. Принцесса якобы смирилась и даже извинилась, но скоро она нам всем ещё покажет!

Я тихо выдохнул и посмотрел на тяжёлые тучи, что клубились над нашими головами. Иногда мне кажется, что быть лидером в команде — это работать воспитателем в детском саду. Постоянно приходится мирить людей, поссорившихся из-за какого-то пустяка, разводить их по углам, объяснять им очевидные вещи, вещать про здравый смысл. И все они меня, конечно, слушают, но стоит только отвернуться, как тут же вновь принимаются за старое.

Я медленно выдохнул и мысленным усилием выкинул из головы все лишнее.

— Идём тем же курсом и в том же порядке. Ирей, на тебе разведка. Мы должны подойти к алтарю незаметно. Идём быстро, наше время ограничено, и сегодня нужно покончить с этим квестом! — выдал я напутственную речь и махнул рукой, указывая путь в сторону просеки, оставшейся от одержимого медведя.

А внутри меня мелькнула предательская мыслишка: «Может, если мы будем быстро идти, у Беллы со Снежинкой не будет времени на новую ссору?»

— Твои патроны дорого стоят! Упаковки с ними тяжёлые, а тебе их приходится таскать на себе целую кучу! Разрядник твой тоже тяжёлый, и сама ты ходишь как навьюченная лошадь! То ли дело моя магия! — самодовольно вещала Снежинка, парящая за спиной Изабеллы.

Смирения у феи хватило где-то на час. Потом она начала подкалывать Беллу. Та, естественно, отвечала — и разгорелась очередная перепалка. Даже заданный мной высокий темп не помог.

— Зато я быстро стреляю и попадаю в цель, в отличие от всяких мазил, — ответила моя девушка.

— Фи! Мне это не нужно! — наша принцесса попробовала на лету привычно задрать носик, но вместо этого ей пришлось пригнуться, чтобы пролететь под очередной веткой. — Я фея Целительного Льда, а не какая-то пастушка с разрядником!

Разрядником Снежинка почему-то называла револьвер Изабеллы. Видимо, переводчик от Системы не всесилен и не всегда точно передаёт названия.

— А какой толк от твоего Целительного Льда? По врагам не попадаешь, союзников почти не лечишь. Только и можешь что летать задрав нос, и хвастаться артефактами, — не осталась в долгу Белла.

Фея даже замедлилась, придумывая язвительный ответ. Я поменялся местами с Добрыней и сейчас бежал в арьергарде, поэтому все прекрасно видел и слышал.

— Девочки, а мы вам не мешаем? — попробовал я их прервать.

— Нет! — хором ответили они.

— Хо-хо-хо, — раздался спереди приглушённый бас Добрыни.

Я только тихо выдохнул и в очередной раз себя спросил: «Зачем я под это подписался?» Можно ведь было собрать команду из одних мужиков, как у викингов, и спокойно сражаться с монстрами, а не вот это вот всё.

— Я вижу проклятое место, — прервал мои размышления тихий голос Ирей.

— Что ещё за место? — задал я вопрос, дотянувшись до гарнитуры.

— Большая чёрная роща. Вам лучше самим посмотреть, — отрывисто ответила разведчица.

Все это время мы двигались, ориентируясь на просеку, оставшуюся от одержимого медведя. И этот же след нас вывел к заросшей лесом ложбинке, затаившейся меж двух холмов. Там, где некогда впадину окаймляли большие красивые деревья, сейчас виднелось тёмное уродливое пятно, окружённое крутыми склонами с пожухлой травой. Одержимый монстр, что напал на нас, пришёл отсюда.

То неприятное, липкое и давящее чувство, которое сопровождало нас всю дорогу, усилилось, будто мы оказались на дне бассейна с затхлой, грязной водой. Сверху на нас давили серые клубящиеся тучи. Стояла мёртвая тишина. Лишь редкие порывы ветра, шевелящие голые ветки кустарника, хоть как-то разбавляли атмосферу смерти и увядания.

— Мне тут не нравится, — вполголоса сказала Изабелла.

— Потерпи, котёнок, осталось чуть-чуть, — сказал я и приобнял её.

Сейчас ей, как и мне, особенно необходимо тепло близкого человека.

— Может, вы дома будете миловаться⁈ — шёпотом воскликнула Снежинка из-за наших спин.

Я в который раз удивился. У феи мистическим образом получалось так экспрессивно шептать, что казалось, будто она кричит прямо в ухо. Впрочем, она права, нужно брать себя в руки и заканчивать со всем этим.

— Так. Незаметно подойти тут не получится. Отправлять Ирей в разведку одну тоже слишком рискованно. Так что спускаемся к роще все вместе прямо по склону быстрым шагом. Впереди Добрыня, потом я, и в десяти шагах за мной девушки. Всем быть на чеку. Если в роще есть одержимые звери, то они на нас обязательно нападут. Силы не экономим, сейчас будет решающий бой, — разразился я чередой команд после секундной паузы.

И мы пошли быстрым шагом, держа оружие наготове. Чем ниже мы спускались, тем лучше могли разглядеть почерневшие деревья. Когда-то тут был лесок из огромных многовековых дубов. Здесь сияло солнце, шелестели листья и пели птицы. Сейчас же от деревьев осталась только гротескная пародия на самих себя. Почерневшие голые ветки были словно изломаны, искалечены неведомой силой. Толстые дубовые стволы покрывал мерзкий чёрный налёт. Опавшие листья слиплись в однообразную серо-чёрную массу. Ничего, кроме гадливости, это место теперь не вызвало.

Липкое, давящее ощущение усилилось ещё больше. Теперь с ним смешалось чувство опасности, словно что-то недоброе смотрит на нас, оценивает и планирует убить.

— Стоп! — рявкнул я и вскинул руку.

Наш отряд резко встал. Добрыня прикрылся щитом, я положил руку на подсумок с двумя последними термобарическими гранатами. Сзади тихо щёлкнул курок револьвера Изабеллы и что-то едва слышимо забормотала Снежинка.

До рощи нам осталось спуститься примерно сто метров по ровному, покрытому засохшей травой склону.

Я облизал пересохшие губы. Одержимые звери при всей их опасности никакой хитрости раньше не демонстрировали. Просто набрасывались всей толпой, стремясь как можно быстрей разорвать жертву. Неужели сейчас они себе изменят?

Словно в ответ на мои мысли среди изломанных деревьев пошло движение. Меж голых ветвей замелькали тени, и через несколько секунд из проклятой рощи выметнулись тёмные силуэты больших птиц. В этот раз к нам летели огромные вороны!

— Хтыщ! Хтыщ! Хтыщ! — первой в бой вступила Снежинка.

Один за другим три магических разряда метнулись навстречу летящим одержимым тварям и безошибочно нашли цель. Три чёрные птицы промороженными тушками опали на землю.

— Кх-х. Кх-х. Кх-х, — начал размеренно кашлять револьвер Изабеллы.

Визуальных эффектов от попаданий пуль не было, просто вороны один за другим словно врезались в невидимую преграду и, беспорядочно кувыркаясь, падали вниз.

Светящаяся зелёным стрела вылетела откуда-то сзади и поразила крайнюю справа птицу — это вступила в бой Ирей.

На какие-то секунды наступило хрупкое равновесие. Одержимые злыми духами пернатые твари подлетали к нам, получали пулю, заклинание или стрелу и падали на поросший засохшей травой склон. Но вскоре их стало слишком много.

— Берегись! — заорал я.

Пальцы вдавливают кнопки детонаторов, руки резко распрямляются, посылая в центр стаи два увесистых цилиндра светошумовых гранат. Сам я резко приседаю, опуская голову и закрывая руками уши.

— Бум-бум! — раздаётся сдвоенный приглушённый взрыв.

Я тут же подскакиваю, в ладонях крепко сжаты метальные ножи. Глаза выискивают цель, но тщетно. Весь склон усеян чёрными пернатыми тушками. Некоторые шевелятся и хрипло каркают. Один ворон и вовсе пытается взлететь, невпопад размахивая крыльями, будто пьяный.

— Кх-х, — раздаётся одинокий выстрел.

Огромная птица дёргается, распахивает клюв и медленно заваливается набок. Со своего места я вижу, как проклятье изуродовало некогда красивое создание. Иссиня-чёрные перья перемежаются уродливыми кожаными наростами, а голова и вовсе превратилась в нечто хтоническое, с зазубренным кривым клювом.

Больше желающих взлететь не было. А тех, что шевелились, наши девушки добили за минуту. На поле боя наступила вязкая, тягучая тишина.

— Это все, что ли? — раздался звонкий голос Снежинки.

— Уа-а-а-р! — ответил ей низкий, вибрирующий рёв со стороны рощи.