Сирийский рубеж 2

Глава 1

Сигнал о разрешении пуска продолжал бить по перепонкам. Виски пульсировали, а глазами я пытался сконцентрироваться хотя бы на одной из целей.

— Пуск! — скомандовал я, и первая ракета вышла из направляющей.

Несколько витков и управляемое Кешей средство поражения устремилось к цели.

— Держу… нет, срыв! — громко доложил Иннокентий, когда АН-64 «Апач» противника сманеврировал и скрылся за невысокой горой.

Тут же выполнил манёвр и я, отстреливая ловушки. От управляемых ракет «Хеллфайр» они не спасут, а вот от возможных пусков «Стингеров» с пилонов Апача вполне. Помнится, на них такие редко, но ставили.

— 1-й, как принимаешь? — услышал я громкий голос Занина.

— Нормально. По заданию работай, — ответил я ему.

— Сейчас-сейчас. Настраиваю, — тяжело дышал Василий.

По нашей задумке, он должен был зависнуть за одной из вершин и контролировать пространство. Когда захватит цель, выполнить подскок и пустить ракету Р-60М. А если повезёт ещё и повторит этот манёвр.

— Пока не в захвате, — доложил Занин.

Вроде и готовились к атаке, и разобрали все возможные варианты, но внезапность предусмотреть невозможно.

— Цель… 3.4… 3.7… уже 4.0, — докладывал Кеша, пока я преследовал один из Апачей.

— 101-й, справа заходит, — услышал я Тороса в эфире.

Преследовать этот Апач нет уже смысла. Ручку управления отклонил от себя и снизился к самой земле. Колёсами практически проехал по колонне машин, едва не задев башню одного из танков.

— Атакует! — громко крикнул Кеша, заметив пуск с одного из Апачей.

Он прямо у меня под ракурсом. Есть возможность атаковать из пушки. Дальность чуть больше километра. Тут же жму на гашетку, но очередь прошла совсем рядом с хвостовой балкой вертолёта противника.

— Отвернул. Ракета ушла в сторону, — доложил Петров.

Внизу и правда произошёл взрыв, но оператор Апача не выдержал «Хеллфайр» на боевом курсе.

— 812-й, видим одного. Готовы работать, — сообщил мне Аси, пришедшие ко мне на поддержку.

Отвернувший в сторону Апач начал уклоняться слишком далеко. Как раз то, что нам и нужно. Сейчас должна сработать наша ловушка.

— 101-й, вижу пуск с земли. И ещё один! Справа под 90° от тебя, — доложил Торос.

Ох, этот парень и хорош! Весь в работе с нами.

Две ракеты ПЗРК устремились к цели. Апач попробовал уйти, но слишком мало было времени, а на тепловые ловушки ракеты не повелись.

— Попал! — громко произнёс Торос.

АН-64 моментально вспыхнул и начал валиться на правый борт, устремляясь вниз. Раскрутился вокруг своей оси, отбрасывая чёрный дым и яркое пламя. Секунда, две и он столкнулся с землёй. Взрыв, и над сопками поднялся столб огня и дыма.

На больших высотах шла своя война. Истребители Израиля активизировались под конец дня. Но и тут у нас работает прикрытие.

— Держу его. Эх! Сорвал захват, — негодовал кто-то из наших лётчиков-истребителей.

— Вот он! Накрываем. Уходит, — продолжали работать на высоте экипажи в зонах дежурства.

Ещё один пуск со стороны солнца. Будто в замедленной съёмке ракета пролетела перед нашим вертолётом. Я только и успел увидеть, как она вошла в один из БТРов. Огонь объял бронетехнику, развернув её на дороге.

Следовавший за «бронёй» ЗИЛ в последний момент успел уйти в сторону и объехать горящий БТР.

— Кеша, наводись дорогой. Кроме нас их некому защитить, — сказал я, развернувшись в сторону только что стрельнувшего вертолёта.

— Марка на цели. Дальность… 3.9. Пуск! — доложил Иннокентий.

Ещё одна ракета устремилась к цели. Один виток, второй, и «Атака» встала на курс. Апач начал уходить в сторону, но медленно.

— Есть… держу… ещё… твою мать! — выругался Кеша.

Ракета попала в борт Апача, но он не рухнул. Двигатель задымил, и вертолёт пошёл на вынужденную посадку.

И только в последний момент я увидел, что к земле летит тот самый Апач со змеёй на борту.

— Ещё три, — подвёл я промежуточный итог. — 812-й, в трёх километрах посадку произвёл «индеец».

— Понял. Подберём. Колонну наблюдаем, — ответил Аси.

Он начал передавать информацию поисково-спасательному экипажу, который был недалеко. Надеюсь успеют подлететь и забрать пилотов Апача.

Но на этом ещё все наши беды не закончились.

— Слева один. А сзади ещё, — заметил я два вертолёта противника.

Это уже было как минимум волнительно. В такие нас с Кешей клещи ещё сегодня не загоняли. Но самое плохое — оттеснили от колонны, которую нужно прикрывать до последнего.

— Атакует! Танк подбит, — выходил с докладом в эфир Торос.

Надо сбрасывать с себя Апачи и прикрывать колонну. Ручку отклонил на себя, а затем сразу влево. Я не успел почувствовать перегрузки и дискомфорта от столь быстрого манёвра.

Вертолёт быстро развернулся, выполнив поворот на горке. И левую педаль не пришлось полностью отклонять.

— Ракета! — громко сказал Кеша, когда в стороне от нас прошёл один из «Хеллфайеров».

— Вижу, — ответил я на нервный возглас Кеши, но слишком быстро мы разошлись с Апачем, чтобы его оператор он успел удержать прицельную марку на нашем Ми-28.

Но тут же по капотам двигателя застучали «молотком». Очередь из пушки прошла по касательной. Уже близко.

В следующий раз так не повезёт.

— 101-й, я готов. До цели 7. Цель вижу, — докладывал в эфир Занин.

Он явно целился в Апач, который только что отработал по колонне. Этот АН-64 был прямо над нашей техникой.

Команда «Пуск» не прозвучала. Либо утонула в плотном радиообмене. Со стороны одной из господствующих высот вырвалась большая серая точка.

Ракета Р-60М ещё быстрее, чем наши ПТУРы. Уйти от неё крайне сложно. Время полёта с такой дальности не более 4 секунд.

Апач отвернул на правый борт. Тем самым подставился сам. Идеальная позиция для ракеты!

АН-64 начал отстреливать ловушки и разворачиваться, пытаясь «спрятать хвост». Но, было уже поздно.

Ракета попала в борт, а сам Апач поглотило огненное облако. Он просто разрушился в воздухе.

Но недолго мне пришлось наблюдать за этим зрелищем. Снова пара Апачей начала меня накрывать.

— Саныч, маневр… рируй, — призывал меня к действиям Кеша.

Как будто я тут не кручусь, как «вошь на гребешке»! Спикировал вниз и скрылся за одной из сопок. Тут же один из Апачей вылетел навстречу, но я вовремя пустил очередь из пушки. Пришлось противнику уйти в сторону.

Ещё один разворот. Теперь уже ракета ушла в нашем направлении, если верить подсказке Тороса. Выполнил очередной отворот от колонны, но теперь я их не интересую. Апачи в паре устремились к нашей технике.

— 101-й, наблюда… опять локатор в отказе! — возмутится Занин.

— Идут на колонну. Быстрее! — сказал я, чтобы Вася вылезал из своего укрытия.

Апачи уже выходят на дальность пуска. Кеша наводит марку на цель, появилась область встреливания, но я не смогу пустить две ракеты.

— Цель вижу. Марка на цели.

— Пуск! — дал я команду и очередная «Атака» с глухим звуком вышла из контейнера.

На индикаторе лобового стекла продолжает отсчитываться расстояние до цели. Главное — чтобы Занин успел второй вертолёт сбить.

И тут вновь появилась Р-60. Яркая вспышка и первый АН-64 исчез в огненном облаке, разрушившись в воздухе.

В этот момент и наша ракета достигла цели.

— Есть, — громко доложил Кеша, когда ещё один Апач начал валиться набок.

Его сильно закрутило, и он грубо приземлился на пустыре, подняв огромное облако пыли и песка.

— 812-й, ещё один сел на вынужденную. Два километра от дороги, — сообщил я Диси, который прикрывал брата на другой площадке.

— Понял, 101-й. Подберём.

Как мне показалось, только после этой фразы я выдохнул. Будто предыдущие десять минут я не дышал вовсе.

Я выполнил проход над всей колонной. Техника постепенно начала двигаться, а товарищ «Торос» продолжал докладывать через ретранслятор о состоянии машин.

— 453-й, одну коробочку потеряли. Два грузовых сожгли. Движение продолжаем, — доложил авианаводчик.

Беглый взгляд на топливомер не принёс мне радостных эмоций. Пора было уже возвращаться.

— 453-й, я 101-й, замена нужна, — запросил я через ретранслятор.

— Передаю.

Через двадцать минут появились и наши сменщики. На удивление среди них не было Рафика.

— 101-й, я 237-й, к вам четвёркой. Колонну наблюдаем. Готовы работать, — вызвал меня ведущий наших заменщиков.

— 237-й, понял вас, — ответил я, выполняя разворот на обратный курс.

Занин пристроился справа от меня, а пара Аси и Диси шла чуть в стороне. В такие моменты так и хочет сказать: « — на этом мои полномочия всё». Но война продолжается.

Это был лишь очередной эпизод.

Напряжение спало только после запроса от руководителя полётами на площадке.

— 101-й, Клёну. Подход разрешил. Давление 735.2, ветер у земли штилевой.

— Понял. Записал. Рубеж 10 километров от точки доложу, — ответил я.

В правом глазу слегка защипало от пота, а во рту уже давно пересохло. Я взглянул на часы и увидел, что уже почти шесть часов вечера.

— Саныч, можно вопрос.

— Хоть два, Кеша.

— Время ужина, а мы ведь ещё и не обедали сегодня, — спокойно заявил Петров.

Я и забыл, что с Кешей у меня постоянные две проблемы — его аура всё и везде сломать, и его желудок.

— Иннокентий, после всех сегодняшних боевых вылетов, сопровождений колонн и боёв с Апачами, ты можешь думать только о еде? — удивился я.

— Эм… ну так война, как болезнь — приходит и уходит. А кушать хочется всегда, — совершенно спокойно ответил Кеша.

Что и говорить, а мой оператор, потрясающе прямой человек. Всегда говорит, что думает.

После посадки и выключения я не сразу вылез из кабины. Хотелось просто посидеть с закрытыми глазами. Но у меня были некормленые «дети».

— Сан Саныч, там ужин привезли, — подошёл ко мне техник.

— Это хорошо. Мы сейчас подойдём, — ответил я и начал вылезать из кабины.

Вечернее солнце пока ещё пригревало и не собиралось садиться за горизонт. Стоящие рядом Ми-24 продолжали готовить к повторным вылетам, а к нам уже спешил старший инженер испытательной бригады.

— Сан Саныч, ну вы там и дали просраться! Это ж какая антиреклама для Апачей. Нос утёрли…

Конечно, хорошо, что мы доказали наше превосходство. Но у нас на той дороге было не соревнование, а борьба за жизнь. Кто бы что ни говорил о нашем противнике, но уважение в бою он заслужил.

Я поднял голову и обнаружил насколько сильно раскурочен капот одного из двигателей. Да и в районе кабины было несколько попаданий.

— Я рад, что мы выиграли соцсоревнование, но в кабине Апачей люди были. И они погибли. А могли погибнуть и мы.

— Понял, Саныч. К повтору вертолёт готовить? — спросил старший инженер.

— Думаю, что стоит. И… спасибо за матчасть, — пожал я руки всему техсоставу.

Сил осталось не так много. Но на традиционный разговор с вертолётом хватит.

— Спасибо, «мышонок» ты наш. Сегодня был хороший бой, — похлопал я вертолёт в районе кабины.

Я отошёл в сторону от Ми-28 и сел на ящик с запасным имуществом и принадлежностями. Автомат снял с плеча и положил рядом. В разгрузке было уже жарко, так что я её расстегнул и снял. Телу стало полегче. Через минуту появился и Кеша.

Этот проглот уже что-то ел.

— Как они этот изюм едят? Он же противный, — присел рядом со мной Иннокентий, который ел финики из газетного кулька.

— До ужина дотерпеть не хочешь?

— А чего терпеть?! Вот мне дали технари погрызть. Надо значит грызть.

Я улыбнулся и повернулся опять к вертолёту.

Лопасти медленно покачивались, а рядом с ним проводили осмотр и подготовку техники и инженеры.

— Кстати, Саныч. А до каких пор мы будем сбивать вертолёты? Истребители тогда зачем? — спросил Кеша.

— Всё просто, Кеша. Скорости маленькие, на фоне земли сложно вертолёт обнаружить. Ну и вертолёт просто может и спрятаться за складки местности. По итогу, вертолёт для истребителя такая же неудобная цель, как и для тебя распорядок приёма пищи. Объяснить почему?

— Да не стоит. Я всё знаю, — ответил Петров.

— Серьёзно? А чего тогда спрашиваешь, — удивился я.

— А чего тут знать?! Порции маленькие, изюм какой-то не изюм. Кроме шаурмы мне пока ничего больше не понравилось в Сирии. Распорядок так и вовсе сбитый. А режим питания нарушать нельзя. Мне так мама в детстве говорила ещё.

На разных планетах мы с Кешей. Спишу это всё на нервозность после боя.

Занин и его штурман Лагойко присоединились к нам через несколько минут. Вася был ещё под впечатлением боя и мало говорил, хоть и пытался.

— Я… там… здесь было… снова, — показывал он руками.

— Он говорит, что локатор работал неустойчиво, — перевёл этот набор слов Лагойко.

Занин через несколько минут пришёл в себя и рассказал уже всё более подробно. Выходит, что в боевых условиях локатор себя показал хорошо. Даже позволил сбить сразу два вертолёта.

— Ну всё! Поздравляю! В следующий раз будем сбивать истребители, — подытожил я.

— Нет! — хором ответили Занин и Лагойко.

— Шучу, мужики. Идёмте есть.

В одной из палаток нас и разместили на двухъярусных кроватях. В качестве ужина был сухой паёк из консервов, галет и нескольких вкусняшек тугоплавкого шоколада.

Что-то мне подсказывает, что именно в этой палатке нам ещё предстоит пожить.

— Моё почтение, «руси мусташар». Это был не бой, а нечто, — зашёл в палатку Диси.

Следом вбежал Аси, который больше делился эвакуацией лётчиков Апачей.

— Одного взяли при попытке к бегству. Пытался убежать через горы. Не знаю, на что он надеялся.

Главное, что этих лётчиков взяли. Теперь с них можно получить интересную информацию. Пока мы поглощали консервы и галеты, в палатку к нам прибежал солдат с очень важным сообщением.

Настолько важным, что парня никто не успел дослушать. Все на автомате пошли в штаб.

Аси и Диси остались. Их никто к генералу не вызывал.

— Заходите, — разрешил нам войти Борисов, встав со своего места.

В палатке также сидел представитель сирийской разведки, приветливо нам улыбаясь. Я вспомнил, что это товарищ Али Дуба — начальник Управления военной разведки Сирии.

— Товарищ генерал, задание…

— Вольно, майор. Молодцы! Спасибо, мужики, — пожал Иван Васильевич каждому из нас руку и указал всем подойти к карте.

Приятно, когда твоя работа не остаётся без внимания.

— Колонна уже почти дошла. Фронт прорван, а войска Израиля постепенно откатываются к позициям до 1973 года. Всё складывается как нельзя лучше, — довёл до нас информацию Борисов, склонившись над картой.

— Это хорошо, Иван Васильевич. Как десант в Рош-Пинна? Держится? — спросил Занин.

— Ещё как. А с подходом колонны ещё лучше будут. Вертолёты отработали по позициям артиллерии, которая кромсала наших парней на аэродроме. Но все угрозы устранить не получается пока.

Борисов посмотрел на Али Дуба, будто ждал от него разрешения.

— Поэтому нужно поработать ещё. Тут без нас не обойтись.

Начальник сирийской военной разведки встал и подошёл к карте.

— Знаю, что вы сегодня сделали многое для победы. Но есть одна задача, которую можете выполнить только вы. Вот здесь, — указал точку на карте в северной части Израиля.

Дуба объяснил, что это радиолокационный пост, с которого просматриваются все Голанские высоты.

— Именно отсюда получает информацию пункт управления авиацией Израиля. Он нам мешает, — сказал Дуба.

Выходит, что нам предлагают скрытно подойти и уничтожить эти средства радиолокации. Задачка не из лёгких.

— Если есть предложения, то стоит их рассмотреть. Что скажете? — спросил у меня Дуба.

Мысль была у меня только одна. И очень даже светлая.

— Кеша, у нас же есть очки? — спросил я.

— Прямо сейчас нужны? — переспросил Петров.

— К ночи.

Кеша отошёл в сторону, пока я стоял над картой и изучал район полёта. Скрытно подойти получится только ночью. Благо опыт в этом у нас есть.

— Вот, Сан Саныч, — вернулся Кеша и протянул мне… очки «авиаторы».

Взял их и внимательно рассмотрел. Повернувшись к Иннокентию, я даже и не знал, что ему ответить на это.

— Ладно, и такие сойдут, — ответил я и убрал очки в карман.