Школа одаренных переростков

48

Тут ко мне постучались конспираторским стуком: там, та-там, та-там.

Я сунул письмо в стол и сказал:

— Войдите!

Это оказалась Соня.

С тех пор, как я узнал, что она гоняется за Олегом, я махнул на нее рукой: на что мне эта ромашка в чужом саду?

— Да ладно, — сказала Соня, когда я спешно заблокировался. — Всё и так ясно. Наши чувства крепки и взаимны.

Тут только я заметил, что у Сони больше нет синего гребешка. Более того: она сделала себе новую прическу (или там укладку, я в таких делах не силен).

Получилась взрослая прическа, но какая-то старомодная, с высокой копной взбитых волос надо лбом и с длинной волною, ниспадающей на левое плечо.

Выглядела Соня теперь еще более странно, чем с гребешком: в точности злодейка-брюнетка из какого-нибудь западного довоенного фильма.

Моя мама называла такие фильмы трофейными.

— Что ты на меня уставился? — спросила Соня. — Первый раз видишь?

— Да нет, не первый, — промямлил я. — А где тут у вас парикмахерская?

— У нас? — переспросила Соня. — У нас парикмахерской нет, а у вас?

Я оставил ее издевку без внимания.

— Так кто же с тобой это сделал?

— Сама, — с вызовом ответила злодейка. — А что, плохо?

— Да нет, в общем даже ничего, — великодушно сказал я. — Оригинально.

В конце концов, девчонка не виновата, что без матери росла. Кто ее мог научить?

— Ну, тогда и нечего таращиться, — проговорила Соня, но по ее лицу было видно, что моя скупая мужская похвала ее огорчила.

Впрочем, сейчас меня занимала другая мысль.

Дело в том, что за время учебы в школе я ни разу не стригся. Как раз накануне вечером с помощью круглого настольного зеркала убедился: шея заросла аж до лопаток. Жить так дальше было нельзя.

А вот Олег умудрился как-то эту проблему решить. Он ходил остриженный наголо — и голова его всё время была в таком шаровом состоянии, как будто побывала в руках цырюльника на прошлой неделе. Мистика, да и только.

— Софья, это ты стрижешь Олега? — спросил я.

Мой вопрос застиг Соню врасплох. Сперва она опешила, а потом покраснела до слёз — и, естественно, рассердилась:

— Ты что, совсем спятил?

— Извини, я не хотел тебя обидеть.

— Хорошенькое "извини"! — вскипела Соня. — Это ж надо такое придумать!

— Да, но кто-то его стрижет, — настаивал я.

— Это ты спроси у него самого. И нечего приставать ко мне с дурацкими вопросами.

— Ладно, больше не буду к тебе приставать, — миролюбиво сказал я. — Ты по какому делу? Или просто так, пообщаться?

— С тобой пообщаешься, — буркнула Соня, остывая. — После вечерних занятий приходи ко мне, есть разговор.

Ах, вот оно что. Меня принимают в закрытый клуб аристократов.

— Без Риты приходить? — поинтересовался я.

— Конечно, без. Сам понимаешь.

Я понимал.

Можно было, разумеется, поставить условие: или с Черепашкой, или никак. Покрасоваться немного, представиться этаким, знаете ли, защитником обездоленных.

Но любопытство победило, и я молча кивнул.

— Ишь, загородился! — с неодобрением сказала Соня.

— А ты?

Ничего не ответив, Соня гордо удалилась.