Я вернулся на радиальную дорожку и снова подошел к центральному столбу.
Возле лифта стоял директор Иванов. Он по-отечески на меня посмотрел:
— Обследуешь территорию?
Я покачал головой.
— Нет, ищу, куда бросить письмо.
И для пущей убедительности достал письмо из нагрудного кармана.
Иванов внимательно смотрел на мои руки.
Я тоже взглянул: руки были покрыты кровоточащими царапинами.
— Ох, какие же врунишки эти русские мальчишки, — покачав головой, проговорил Иванов. — Без смысла, без цели — всё равно первым делом надо соврать.
— Да нет, я правда ищу почтовый ящик, — тупо сказал я.
— В кустах? — спросил директор.
На это мне нечего было сказать.
Не дождавшись ответа, Иванов вздохнул и нажал кнопку вызова лифта.
Двери раздвинулись. Внутри кабины рядом с пультом висел синий почтовый ящик.
Вот где, оказывается, я его усмотрел.
Пока я засовывал письмо в щель, лифт закрылся, и Иванов остался снаружи.
Сам не зная зачем, я с силой вдавил в панель клавишу «Подъем» — и лифт помчался наверх, к вертолетной площадке.
"Посмотрим, — думал я, еле сдерживая волнение, — посмотрим!"
Легкий толчок — лифт остановился, дверцы разъехались, повеяло таким резким холодом, что я испугался.
Я стоял на круглой лифтовой площадке под самым куполом и сквозь голубые пластиковые шторки видел далеко внизу дорожку, по которой в сторону учительского домика подпрыгивающей походкой шел Иванов.
Экое дело, мальчик решил покататься на лифте.
Постояв в нерешительности, я пошел по широкой каменной лестнице наверх, на вертолетный круг.
Но на полпути сверху посыпалась мелкая снежная пыль.
— Ай, к черту! — сказал я вслух. — Что мне, больше всех надо?
Сел на лифт и поехал обратно.