Школа одаренных переростков

21

Слегка волнуясь, я спустился в вестибюль.

Окна под потолком были еще темные, но оранжевое панно во всю стену сияло, как днем: видимо, оно как-то хитро подсвечивалось.

Я ожидал увидеть внизу ораву своих однокашников, в том числе и таких же, как я, новичков. Но вестибюль был по-прежнему пуст. Только в наружных дверях прохаживался, явно дожидаясь меня, человек в военной форме без фуражки.

Офицер космических сил, решил я, и сердце мое радостно забилось.

Правда, этот офицер вел себя нестандартно. Я сказал, что он прохаживался, но как-то странно: три меленьких шажочка — подпрыг, еще три шажочка — еще подпрыг.

Подойдя поближе, я разглядел, что это развлекается директор Иванов, — и был разочарован. Что такое: Иванов да Иванов, могли бы прислать и кого-нибудь другого.

Директор школы явился за мною при полном параде: синий пиджачок с латунными пуговицами и с нашивкой на груди, белые брюки, умопомрачительной красоты вишневый галстук. В этом наряде Иванов был действительно похож на офицера, но еще больше на капитана океанского лайнера. Не хватало только погон.

Иванов совсем не смутился, что я застал его за таким нелепым занятием: возможно, это была привычная утренняя разминка плотно занятого человека.

— Ну, как спалось на новом месте? — приветливо спросил он.

Между тем этот вопрос можно было бы переадресовать самому Иванову: вид у него был неважнецкий: глаза красные, лицо бледное, помятое.

И голос усталый, и движения замедленные.

Наверно, плохо переносит дальние перелеты.

Я ответил, что спал, как сурок.

— Как сурок, — задумчиво повторил директор.

Нет, он был явно не в форме. И медленно соображал.

— Ребятки не докучали? — спросил директор после паузы. — Они у нас озорные.

Я покачал головой.

— Добро, добро. Пойдем, я познакомлю тебя с учителями.

Мы вышли на улицу — если можно так сказать о пространстве под куполом.

За стеклом, в тайге, было пасмурное и, видимо, холодное утро. Леса колыхались от ветра, по ближнему озеру ходили свинцовые волны, от одного вида которых бросало в озноб.

А здесь было тепло и безветренно. Вода в бассейне ярко зеленела, с одной из пальм сорвался и, камнем упав, глухо стукнулся о землю кокос.

Мне стало грустно, я почему-то вспомнил Чипа и его отца-готтентота.

Вот уж кто, наверно, видел много странностей на этой Земле.