Русь. Строительство империи 4

Глава 24

Я сидел в шатре, уставившись в угасающий очаг. Холодный ветер с Волхова пробивался сквозь щели в полотне, шевелил полог, будто дразнил меня своей свободой. Лагерь за стенами шумел. Всё это было привычным фоном, как скрип телеги или лай собак в Березовке. Но мысли мои крутились не вокруг осады Новгорода, не вокруг Сфендослава с его хитрой башкой, а вокруг того, что я упустил. Система. «Вежа». Эта штука в моей голове. И вот сейчас, когда нервы звенели я решил: пора с ней поговорить. По-настоящему.

Я закрыл глаза, выдохнул, представляя, как вызываю её. Обычно она отвечала механическим голосом. Иногда она появлялась в образе девушки с золотистым, чуть насмешливым голосом, будто девка с ярмарки, которая знает тебе цену. Но в этот раз всё пошло иначе. Воздух передо мной сгустился, задрожал, как вода в колодце, куда кинули камень.

Она явилась. Не просто голос, а образ. Девка — да такая, что я чуть со скамьи не грохнулся. Высокая, стройная, с золотыми волосами. На голове кокошник, красный, с узорами, а платье — с вырезом таким глубоким, что я невольно уставился туда, куда мужику смотреть не следует, если он о деле думает. Её тёмные глаза, томные, с поволокой, будто она только что из постели встала и теперь смотрит на меня, как на добычу. Губы дрогнули в улыбке, она шагнула ближе, шелестя подолом.

— Здравствуй, княже, — голос её был тот же, но теперь он шёл не изнутри, а снаружи, обволакивал, как мёд, который стекает по ложке.

Я моргнул, пытаясь собраться с мыслями. Это что, «Вежа»? Моя «Вежа»? Та самая, что подсказывала мне тоннель под Полоцком и кидала очки влияния за победы? Я кашлянул, прочищая горло, и выпрямился.

— Ты кто такая? — вырвалось у меня хрипло, хотя я уже знал ответ. — Вернее, почему ты такая?

Она чуть наклонила голову, кокошник качнулся, и прядь волос упала ей на плечо. Улыбка стала шире, но не насмешливая, а какая-то тёплая.

— Я твоя система, Антон. На ранге «Эдил» я могу быть рядом. Постоянно, кстати. Ты просто не спрашивал, а я не лезла. Видишь меня только ты, слышишь только ты. И при этом я могу помогать. Удобно, правда?

Я замер, переваривая её слова. Постоянно? То есть всё это время, пока я рубил врагов, строил частоколы, орал на дружину, она могла вот так стоять рядом, подсказывать, если нужно?

— Постоянно? — я прищурился, глядя на неё. — И что, будешь тут торчать? Пока я ем, сплю, воюю?

Она хмыкнула, шагнула ближе, и я почуял лёгкий запах — то ли трав, то ли мёда, черт её знает. Откуда у системы запах?

— Буду, если захочешь, — ответила она, чуть понизив голос. — Могу молчать, могу говорить. Могу задания давать, могу твои принимать. Ты хозяин, Антон. Я лишь… помощница.

Я фыркнул, откинулся на скамью, скрестил руки на груди. Хозяин, значит. Ну-ну. А чувствую себя, будто мальчишка, которому меч подарили, а он только сейчас понял, что им махать можно. Задания принимать? Это что ещё за новости? Я всегда думал, что «Вежа» сама мне цели ставит — отбей атаку, захвати Совиное, держи Переяславец. А тут вона как — я могу сам ей сказать, что делать?

— Погоди, — я поднял руку, будто останавливая её. — Ты говоришь, я могу задания давать? Сам? И что дальше?

Она кивнула, и её глаза блеснули, как озёра под солнцем.

— Можешь. Назови цель, я дам награду. Очки влияния, навыки, подсказки — что пожелаешь. Поторгуемся, если захочешь. Ты же любишь торг, княже?

Я усмехнулся. Любит она поддеть. Но мысль зацепила. Торг, значит? Это мне по душе. Вспомнилось, как я с боярами новгородскими спорил через Веславу. И тут можно так же? Я прищурился, глядя на неё и решил проверить.

— Ладно, давай попробуем, — сказал я, потирая подбородок. — Задание: найти слабое место в обороне Сфендослава. Чтоб я мог его одним ударом выжечь. Что дашь?

Она задумалась, склонила голову, будто прикидывая что-то в уме. Потом шагнула ещё ближе, остановилась в шаге от меня. Вырез её платья маячил перед глазами, и я заставил себя смотреть ей в лицо. Не хватало ещё пялиться на систему, как на девку с торга!

— Слабое место Сфендослава… — протянула она, её голос стал чуть ниже, мягче. — Дам тебе точное место в его тереме, где он спит. План, как туда пробраться через лазутчиков. И плюс 5000 очков влияния. Но ты должен выполнить условие: захватить Новгород за три дня после этого. Идёт?

Я присвистнул. Пять тысяч очков и план в придачу. Три дня — срок жёсткий. Однако жадность шевельнулась в груди — а вдруг можно больше выжать?

— Пять тысяч — это хорошо, — начал я, прищурившись. — Но давай так: 7000 очков и план. А срок — пять дней. Сфендослав — гад хитрый, мне время нужно, чтобы все верно подгадать.

Она мелодично засмеялась. Потом наклонилась ко мне и я снова почуял манящий запах.

— Хитёр ты, Антон, — сказала она, выпрямляясь. — Ладно, 7000 и пять дней. Но если провалишь — минус 30 000 очков с твоего баланса. Рискнёшь?

Я стиснул зубы. Минус тридцать тысяч — это больно. Но семь тысяч и план — это шанс быстро прикончить Сфендослава. Я кивнул.

— Рискну, — буркнул я. — Давай свой план.

Она довольно улыбнулась и махнула рукой. Перед глазами мелькнула картинка — терем Сфендослава, узкий ход под стеной, ведущий к его покоям. Я запомнил всё до мелочей, пока образ не растаял. В голове звякнуло: задание принято. Ну что ж, посмотрим, кто кого.

Я откинулся на скамью, глядя на неё. Она стояла, скрестив руки, и смотрела на меня с каким-то странным интересом. И тут меня осенило: за весь разговор она ни разу не сказала, что для чего-то нужен ранг выше или очки влияния. Обычно она так делала — мол, подними уровень, купи доступ. А тут — всё как по маслу. Что за чертовщина?

— Слушай, Вежа, — я нахмурился. — Почему ты себя так ведешь? Без «подними ранг» или «плати очками влияния»? Это что, теперь всегда так будет?

Она подошла почти вплотную и я невольно напрягся. Чёрт, да что она творит?

— Не всегда, княже, — томно ответила она. — Сегодня — особый день. Ты первый среди носителей. В этом времени. Вот и всё.

Я моргнул. Первый? Это что ещё за новости?

Угли в очаге тлели, бросая красные отблески на её кокошник и платье с тем вырезом, от которого я старался отвести глаза.

Первый среди носителей? В этом времени.

Ээти слова засели в голове. Тут что-то не так. Не просто похвала, а подвох какой-то, хитрость, которую она мне под нос суёт, а я ещё не раскусил. Ветер снаружи завыл сильнее, полог шатра затрепыхался, я невольно поёжился — то ли от холода, то ли от её взгляда.

— Это что, — поте я подбородок, — я тут самый умный из тех, у кого ты в голове сидишь? Или самый удачливый?

Она хмыкнула. Чёрт возьми, откуда у системы запах?

Она села на лавку напротив меня.

Она скрестила ноги — медленно, плавно, как в той сцене из фильма, в прошлой жизни. Нога на ногу, подол чуть задрался, и я сглотнул, чувствуя, как кровь прилила к лицу. Да что ж такое, Антон, возьми себя в руки, это ж не баба, а программа, нейросеть какая-то, черт её дери!

— Первый, княже, — её голос стал ниже, мягче, будто она мне секрет открывает. — В этом временном промежутке ты на вершине. Среди тех, кто является «носителем». И мне это… приятно.

Я фыркнул, откинулся на скамью, скрестил руки на груди, чтобы хоть как-то отвлечься от её ног и этого томного взгляда. Временной промежуток? Это что ещё за хрень? Она что, не только со мной работает? Есть другие? И тут меня осенило — она же не просто так явилась, не просто так мне всё на блюде выкладывает. Тут игра покрупнее, чем я думал. Я прищурился, глядя на неё, и решил вытрясти из неё побольше, пока она в настроении болтать.

— Погоди-ка, Вежа, — начал я, нахмурившись. — Ты сказала «в этом времени». Это что, ты не только в десятом веке сидишь? Есть ещё какие-то времена, где ты носителей своих контролишь?

Она улыбнулась так, будто я наконец-то до чего-то додумался.

— Умный ты, Антон, — в её голосе скользнула нотка одобрения. — Да, я не только тут. Я слежу за тремя временами. XVII век — там Николай, I век до нашей эры — там Евгений, и X век — это ты. Три носителя, три эпохи. И все вы — первые в топе своего времени. Вот почему я сегодня добрая.

Я задумался, переваривая её слова. Три времени? Николай, Евгений, я? Это что, «Вежа» не одна такая, а их целая куча, и каждая со своими подопечными? В голове загудело. Значит, я не один такой попаданец, или как там нас назвать — носителей? И она сидит сразу в трёх веках? Я пытался уложить все это в голове. А главное — она сказала «все вы первые». Это что, какой-то рейтинг у неё там, внутри системы? И я, выходит, на вершине в своём десятом веке?

— Погоди. Ты хочешь сказать, что систем таких, как ты, много? И каждая со своими людьми? И что, у вас там топ какой-то, как на торгу — кто больше продал, тот и молодец?

Она засмеялась. Потом выпрямилась, скрестила руки под грудью, и я невольно заметил, как ткань платья натянулась. Чёрт, Антон, держи себя в руках! Это не баба, это программа, нейросеть, мать её за ногу!

— Не совсем так, княже, — ответила она. — Систем много, да. Каждая ведёт своих носителей по-своему. Кто-то строже, кто-то мягче. А топ… ну, скажем, это неформально. Но вы трое — вы лучшие. И мне это по душе. Поэтому я сегодня с тобой… поболтаю. В рамках разумного, конечно.

Я фыркнул, потёр виски. Лучшие, значит. Николай, Евгений, Антон. Три времени, три носителя, и я — первый в своём. Это что, гордиться надо? Или бояться? В голове закрутилось: а что, если эти двое, Николай с Евгением, тоже сейчас с ней болтают? Или их «Вежи» другие? И тут меня осенило — она же не сказала, почему я первый. Случайность? Или я что-то такое сделал, что её рейтинг меня наверх задрал? Я прищурился, глядя на неё, и решил копнуть глубже.

— Ладно, Вежа, — начал я, прищурившись. — Допустим, я понял, что я — первый. Но почему? Что я такого сделал? Рубил врагов, города брал, дружину поднял? Или что?

Она снова улыбнулась и наклонилась.

— Почему ты первый? Потому что ты идёшь вперёд, Антон. Не просто бьёшь, а строишь. Не просто берёшь, а держишь. Березовка, Совиное, Переяславец, Полоцк — ты не просто князь. Но я не скажу всего.

Я моргнул. Это что, она сама не знает? Или дразнит меня? Она хвалит меня, но не договаривает. И тут я понял — она мне льстит, но не просто так. Ей что-то от меня надо. Или она просто играет, как баба, что хочет мужика за нос поводить? Я фыркнул, откинулся назад, чтоб отстраниться от её волос и этого запаха, что уже в ноздри лез.

— Ну и ладно, — буркнул я. — Первый так первый. Но раз ты сегодня добрая, давай ещё поговорим. Что ты мне ещё дать можешь? Кроме планов да очков?

Она выпрямилась, скрестила руки.

— Могу многое, княже. Задания, подсказки, навыки. Могу даже вид твой сменить, если захочешь. Или голос. Хочешь, буду говорить, как старуха с базара? Или как воевода твой, Добрыня?

Я засмеялся громко, от души, аж шатёр задрожал. Представил её с голосом Добрыни, орущего на дружину. Она тоже хмыкнула, будто довольная, что меня развеселила.

— Нет уж, оставайся такой, — сказал я, вытирая слезу с глаза. — А то с Добрыней мне и одного хватает. Лучше скажи, что мне дальше делать? Сфендослава я выжгу, Новгород возьму. А потом что?

Она задумалась, склонила голову, будто прикидывая что-то в уме.

— Ты ведь не просто воевать хочешь, правда? Ты строить умеешь. Я видела, как ты Березовку поднял, как Совиное укрепил.

— Погоди. Ну, допустим. Но Русь — это не Березовка. Тут не колодец починить и не частокол поставить. Это ж сотни сёл, города, князья с их дружинами, которые друг другу глотки грызут. Цель какая? Захвачу я титул Великого. А дальше что?

Она хмыкнула.

— Ты уже начал, Антон. Переяславец, Киев, Смоленск, Полоцк — это твои шаги. Ты не просто рубил, ты собирал. А Русь ждёт того, кто её соберёт. Не раздерёт, как Сфендослав или Ярополк, а скрепит. Ты ведь это хочешь, да?

Она права. Я хочу. Не просто титул, не просто трон в Киеве, а страну, где порядок будет, где люди не боятся, что завтра их печенеги вырежут или бояре последние штаны снимут. Хочу, чтоб мои дети — если они у меня будут — жили не в грязи и крови, а в мире, который я построю. И тут я понял: она мои мысли читает. Она же в голове у меня сидит, стерва, и всё видит!

— Ты что, мысли мои подслушивала? — буркнул я, нахмурившись. — Всё, что я тут думаю, тебе как на ладони?

Она засмеялась, потом выпрямилась и я невольно заметил, как ткань платья снова натянулась. Антон, держи себя в руках! Это не живая баба!

— А как иначе, княже? — ответила она. — Я с тобой связана. Вижу, что ты думаешь, что чувствуешь. И мне нравится. Ты не просто власть хочешь, ты мечтаешь. А мечты — это то, что делает носителя первым.

Я фыркнул, потёр виски. Мечтаю. Ну, допустим. Но от её слов в груди что-то шевельнулось — тёплое, тяжёлое, будто я вдруг понял, зачем я вообще тут оказался. Не просто выжить, не просто врагов зарубить, а сделать то, чего до меня никто не смог. Русь, которая не развалится. Государство, где правила будут не для бояр, а для всех. И тут я поймал себя на мысли: а ведь я могу. С ней, с «Вежей», я могу это провернуть. Только надо понять, как.

— Ладно, — начал я, прищурившись. — Допустим, я хочу Русь собрать. Не просто титул, а страну настоящую. Чтоб тысячу лет стояла, чтоб справедливость была. Что мне для этого надо? Кроме твоих планов да очков?

Она задумалась, склонила голову, будто прикидывая что-то в уме.

— Для этого, Антон, тебе нужен не просто трон, — сказала она серьёзно. — Тебе нужен народ, который за тобой пойдёт. Дружина, что не предаст. Города, что сами к тебе потянутся. И сила, чтоб держать всё это. А я могу помочь. Задания, подсказки, навыки — всё, что пожелаешь. Но главное — твоя воля. Без неё ничего не выйдет.

Воля. Ну, воли у меня хватает. Но народ, дружина, города — это не просто так взять и сколотить. Это работа, чёрт возьми, на годы.

— Ладно, Вежа. И все же. А что дальше? Как мне эту Русь сколотить, чтоб она не развалилась, как телега без колёс? Ты ж не просто так мне тут карты рисуешь, верно?

Она хмыкнула.

— Ты прав, княже. Не просто так. Я вижу твой путь. Я могу дать тебе больше, чем подсказки. Могу сделать тебя сильнее.

— Это как? Очки влияния, навыки — это я уже знаю. А что ещё? Ты ж не просто так тут вертишься, вырезом своим перед носом маячишь. Что ты мне дать можешь, чтоб я Русь не просто взял, а удержал?

Она снова засмеялась.

— Могу многое, Антон. Следующий ранг — «Претор». 168 000 очков влияния. Но я могу упростить. Стань Великим князем Руси — и он, этот ранг, твой. Без лишних заданий, без долгой возни. Просто возьми титул, и я открою тебе новые возможности.

Я присвистнул. 168 000 очков — это ж сколько мне Сфендославов выжечь надо? А тут — просто титул, и всё. Великий князь Руси. Звучит, как песня. Но я чуял подвох. Она слишком легко это суёт. Я прищурился, глядя на неё, и решил проверить.

— Погоди-ка. А что это мне даст? Кроме твоих подсказок да очков? Что такого в этом ранге, что ты мне его впариваешь?

— «Претор» — это не просто ранг. Новые навыки, новые возможности. Управление не только дружиной, но и народом. Знания, которых у тебя ещё нет. И я могу стать ближе.

Я моргнул. Чего? Ближе? В каком смысле?

Это что ещё за новости? Она что, в мою постель лезть собралась?

Что значит «ближе»?

— Ближе, — буркнул я, прищурившись, — это как? Ты и так в голове у меня сидишь, мысли мои подслушиваешь. Куда уж ближе-то?

Она наклонилась ко мне и её мягкие, как шёлк волосы упали мне на плечо. Да что она творит? Я напрягся, но не отодвинулся — любопытство пересилило.

— На уровне «Претор» я могу стать живой, — заявила она. — Если ты захочешь. Не просто образ, не просто голос. Плоть и кровь. Рядом с тобой, не только в голове. Но это твой выбор, Антон. Захочешь — я буду.

— Это что, я тебя потрогать смогу? Или ты мне суп варить будешь, пока я Русь собираю?

Она хмыкнула.

— Потрогать сможешь, — ответила она лукаво. — А суп… если научишь, сварю. Но я не для того, княже. Я для дела. Для твоей Руси. А живой я стану, если ты захочешь. Это награда. За титул. За волю.

Я кивнул, переваривая её слова.

Награда? Великий князь Руси, ранг «Претор», и живая «Вежа» в придачу.