Рёв пламени. Академия.

Глава 9

Утро следующего дня встретило меня странным спокойствием. Боль ушла, осталась только лёгкая тяжесть в теле. Сапфирский заглянул снова — провёл быструю диагностику, ещё раз посветил над грудью зелёным светом и удовлетворённо хмыкнул. Похоже, всё было в норме.

Меня отпустили из медпункта ближе к обеду, и я направился к комнате с Измерителем. Как я и думал, без повторного измерения ранга не обойдётся.

Пока шёл, размышлял, что теперь это должно быть куда проще. Контролировать свою магию я уже научился, и знал, что не придется снова переживать ту непонятную парализацию, как в прошлый раз. Когда я вошёл в кабинет и встал в привычное место, внутри аквариума, я всё-таки не удержался:

— А меня снова парализует? — спросил я, глядя на стоящий в центре шар.

Из-за стекла раздался голос:

— Ты что, ещё не освоил контроль? Почему такой вопрос?

Я усмехнулся.

— Да нет, как раз освоил. Спросил чисто для подстраховки. Контроль есть, все в порядке.

— Понял. Раз контроль есть, то и не задавай лишних вопросов, направь магию в шар и всё. — отозвался голос.

Эти слова были последним сигналом, и я приступил к процедуре. Теперь, когда я был полностью уверен в себе, мне не было необходимости в посторонней помощи. Моя магия плавно и уверенно заполнила пространство, а на экране, отобразились цифры: «Шестой ранг, два процента».

— Всё, свободен, — прозвучал голос, и я отошёл от устройства, чувствуя лёгкое удовлетворение от того, что наконец-то могу делать это сам, без эмоциональных взрывов и принуждений.

Вернувшись в общежитие, я понял, что времени на отдых нет. Завтра — последний день вводной недели, а это значит, что меньше чем через полдня начнутся экзамены. Я припомнил, что за этот период нужно было не только освоить контроль, но и пройти множество вводных лекций, а так же подготовиться к ряду общих предметов, а я пропустил целые сутки валяясь в медпункте. Это граничило с катастрофой.

Сейчас же у меня стояла задача — хотя бы немного подготовиться. Я подошел к своему столу, скинул сумку на кресло, и из-под неё вывалился терминал. Протерев экран, открыл несколько документов, что скачал ранее еще в палате. Спасибо добрым людям, что прислали мне материалы. Присел за стол, решив сосредоточиться.

Магическая теория в принципе была несложной, если не углубляться в детали, а вот история — совсем другое дело. Нужно было вспомнить все даты, основные события и имена. Задача не из лёгких, особенно если учитывать, что история магии могла охватывать века, а порой и тысячелетия.

Благо, большую часть необходимого я изучил ещё дома, пока готовился к поступлению. Но здесь периодически давали информацию, которая либо отличалась, либо была совершенно неизвестной и не встречалась в открытом доступе.

Так или иначе, я решил не откладывать и хотя бы немного подготовиться. Через пару часов нужно было ложиться спать, чтобы не уснуть на самом экзамене.

Смотря в экран, я погружался в текст, пытаясь сосредоточиться на датах и событиях. Сначала было тяжело — голова всё равно немного болела, да и в мыслях крутились другие дела. Но чем глубже я вникал, тем легче становилось. Мозг переключился, и информация начала поглощаться.

Время пролетело незаметно. Утро настигло меня, когда я, наконец, закрыл последний документ. Экзамены начинались через несколько часов. Я встал, потянулся, чувствуя, как затекшие мышцы расслабляются после ночной зубрёжки. Всё было в порядке — подготовка не была идеальной, но я был готов.

Теперь оставался лишь один вопрос: как пройдет сам экзамен и что из этого выйдет? Но, думаю, самым сложным для меня будет не уснуть.

Прибыв в аудиторию, я первым делом заметил, что ещё десяток человек отсеялось — видимо, Агатова знатно лютовала в моё отсутствие. Также меня поразило, что пока я отлеживался на больничной койке, ещё с десяток человек сумели прорваться на новый ранг. Правда, у них не было таких катастрофических последствий, как у меня, и немного завидно было, что они прошли всё это без особых проблем. Но сильнее всего меня поразило то, что буквально в последний момент один из перворанговых каким-то чудом сумел выполнить условие Татьяны Васильевны и вырвался на третий ранг, минуя второй. Это было действительно удивительно. Как и то, что инструктор сдержала своё слово и искренне извинилась перед ним за то, что поливала его дерьмом.

Но далеко не все единицы и двойки решили уйти. Кто-то всё ещё надеялся на чудо, чем, как мне рассказали, знатно рассмешили Татьяну Васильевну. Говорят, она смеялась минут пять, когда они отказались уходить, и пожелала им удачи с такой интонацией, словно они ей пообещали сходить в разлом восьмого уровня и приручить Адскую Гончую.

В общем, к моменту, когда начался первый экзамен, я вдоволь восполнил дефицит общения. В аудиторию зашли три человека и молча передали по рядам стопку с листами. Это оказались тестовые бланки по магической теории. Когда все получили свой экземпляр, один из мужчин осмотрел аудиторию и просто произнес:

— У вас час.

После чего запустил таймер, стоявший на кафедре. Цифры начали стремительно уменьшаться, и я, как и остальные, начал заполнять бланк личными данными, а затем перешёл к вопросам.

Я сосредоточился на первом вопросе. Вопрос был достаточно простым, касался основ магической теории и принципов, на которых строятся магические структуры. Теорию я помнил, пришлось только немного поднапрячься, чтобы не перепутать детали. Прокрутив в голове несколько формул и концепций, я быстро нашел ответ. Перешёл ко второму вопросу.

Время шло быстрее, чем я ожидал. В аудитории царила тишина, были слышны только скрипящие звуки карандашей, пишущих по бумаге, и периодические вздохи тех, кто задумался над ответом. Я старался не торопиться и не зацикливаться на одном вопросе, ведь одно дело — помнить теорию, и совсем другое — правильно и чётко её изложить на бланке.

Через несколько вопросов я уже начинал ловить себя на том, что голова работает почти автоматически. Вопросы становились всё более конкретными, углублёнными, но я знал, что всё это когда-то изучал, даже если не все детали выстроились сразу в голове.

Я продолжал работать, и чем ближе к концу, тем сильнее ощущал, как начинают возникать сомнения. Я начал по несколько раз перепроверять себя, возвращался к ранним ответам и проверял их.

Когда оставалось меньше десяти минут, я успел ответить на все вопросы, но был один, на который решил не тратить больше времени. Время было на исходе, и я решил, что лучше оставить его пустым, чем рисковать и написать неправильный ответ. В любом случае, сдать экзамен было важно, но не менее важно было подходить к каждому вопросу с рассудительностью.

Когда таймер окончательно отсчитал последние секунды, я отложил карандаш и выдохнул. Пожелав себе удачи, я поднялся и сдал работу.

Женщина, что сидела за столом бегло просмотрела бланки, что я ей протянул и абсолютно безэмоционально отправила меня в следующую аудиторию. Оставив меня в неведении по поводу того, сдал я или нет.

Я покинул аудиторию и направился в коридор, где меня уже ждала новая группа кандидатов. Впереди был экзамен по истории, и, если честно, я не был уверен, что подготовился достаточно. История магии была довольно обширной, и те пару часов, что я потратил на подготовку, вряд ли могли покрыть весь объём материала.

Когда я зашёл в следующий зал, я заметил, что помещение было не слишком большим, но оно полностью заполнено столами, за которыми сидели другие кандидаты, и на каждом из столов — стопка экзаменационных листов. В углу комнаты стоял преподаватель, явно не радующийся нашему визиту, с каменным выражением лица. Он держал в руках стопку бумажек и молча раздавал их.

Я взял листы и прошел к столу, открыв их, почувствовал, как сразу ускорился пульс. Вопросы были не такими уж сложными, как я себе их представлял, но не все они оказались очевидными.

— У вас час, — произнёс преподаватель, бросив взгляд на нас и, не дождавшись реакции, принялся листать какие-то документы на своём столе.

Секунды тянулись. Я огляделся, заметив, как другие студенты, явно более подготовленные, уже уверенно начали заполнять бланки. Я же не мог избавиться от ощущения, что у меня не хватает времени, чтобы вспомнить все даты и события.

Я сосредоточился на первом вопросе и, чувствуя, как уходит тревога, начал вспоминать важнейшие моменты истории магии, их ключевые даты и участников. Со временем ответы начали приходить быстрее, а когда я взглянул на таймер, обнаружил, что уже прошло почти половина времени. Я чуть ускорил темп, но старался не запутаться в вопросах, чтобы не испортить то, что, казалось бы, шло достаточно гладко.

Когда время подошло к концу, я отпустил последний лист и откинулся на спинку стула. Процесс был мучительным, но по крайней мере я не чувствовал что полностью провалился. Осталось только ждать результатов.

Преподаватель забрал работу, не сказав ни слова, и мне пришлось выйти из аудитории с теми же мыслями, что и после теории: не знаю, как я сдал, но теперь можно было только надеяться на лучшее.

Следующая аудитория, следующий экзамен. Конвейер почти без передышек: этика, криптозоология, математика, астрономия, русский и литература. Каждый экзамен отнимал всё больше сил, но не было времени на отдых. Время стремительно ускользало, и я едва успевал успокоить нервное напряжение перед следующими заданиями. В голове царила мешанина из теорий, фактов и формул, которые сливались в одно бесформенное облако.

Экзамены шли один за другим, и с каждым новым вопросом усталость ощущалась всё сильнее. Размышления быстро исчезали, уступая место механическим действиям. Вопросы и ответы казались не такими важными, как сама цель — просто закончить это. Лист за листом, страница за страницей — я записывал ответы на автопилоте, пытаясь хоть как-то держаться в ритме.

Порой я даже не успевал осознать, когда заканчиваю один экзамен и начинаю следующий. Время не просто летело — оно исчезало, оставляя после себя только усталость и пустоту.

К концу дня я был выжат, как лимон, но впереди оставался последний рубеж — контроль магии. В голове гудело, я почти перестал соображать, но понимание, что именно этот экзамен, является самым важным из всех, что я сегодня сдавал, держало меня на ногах.

Пока мы проходили весь этот марафон экзаменов, из курса отсеялась еще часть людей. Кто-то попался на списывании, кто-то просто не выдержал темпа — понятно, что не все смогли так интенсивно работать в таком ритме. Но в конечном счете, каждый экзамен, каждая дисциплина, сводилась к этому моменту — последнему испытанию, которое определяло, кто продолжит обучение, а кто покинет Академию.

Перед самым последним экзаменом нам неожиданно дали передышку. Полчаса отдыха — пустяк, но в такой момент это было как глоток свежего воздуха. Я вышел во двор, почувствовав, как освежающий воздух мгновенно пробуждает меня. Сел на скамейку, немного закрыв глаза, чтобы попытаться прийти в себя. Бессонная ночь тоже давала о себе знать, и мозг, казалось, застрял на середине выполнения задачи, как старая машина, отказывающаяся работать. Слишком много информации, слишком много стресса, и вот, теперь я сидел, не в состоянии понять, что именно происходит вокруг. Впрочем, я не был единственным, кто так себя чувствовал — в дворике было немало тех, кто тоже держался за голову или пытался немного отдохнуть, наслаждаясь редким моментом покоя.

Наконец, мы прошли на старую добрую седьмую Арену, где нас уже ждала Агатова в сопровождении еще нескольких незнакомых людей в форме преподавателей. Она была настолько довольной и бодрой, что было аж противно.

— Итак, из почти трехсот человек, вас осталось девяносто шесть. Не могу сказать, что довольна этим числом, я рассчитывала сократить вас до пятидесяти, а лучше еще меньше. — говорила она, медленно ходя вдоль нашего строя. — Но, как видите, я и мои коллеги готовы работать с тем, что есть, — усмехнулась Агатова. — Хоть и не скажу, что довольна. Вас должно быть меньше.

Она скрестила руки на груди и смерила нас тяжёлым взглядом, словно прикидывая, кого бы выпнуть прямо сейчас.

— Ладно, ближе к делу. Последний экзамен. Всё просто: надо показать, что способны использовать магию по своему желанию. Никаких подсказок, никаких помощников, никаких игрушек. Выходишь в центр, выпускаешь свой дар, а мы смотрим, стоишь ты чего-нибудь или так, мешок с дерьмом, что возомнил себя магом.

Кто-то из толпы неуверенно перешептнулся. Агатова тут же выстрелила взглядом в их сторону:

— Кто боится или не уверен — сразу на выход. Мне здесь дрожащие овцы не нужны. У меня нет времени вытаскивать из вас хоть что-то, если сами не можете.

Она выдержала паузу, явно наслаждаясь ощущением страха.

— Будете выходить по очереди. Назову фамилию — пошёл вперёд. Смотрим, что у тебя есть, решаем, идёшь ты дальше или летишь домой, копаться в навозе и пасти овец.

Я почувствовал, как в груди начинает нарастать неприятное напряжение. Бессонная ночь, бесконечная череда экзаменов — всё это давало о себе знать. Голова гудела, мышцы налились свинцом, и хотелось только одного — упасть и отключиться. Но нельзя. Ещё один шаг. Последний.

Агатова тем временем достала список и громко рявкнула первую фамилию.

Экзамен начался.

По мере того как мои коллеги по несчастью один за другим выходили в центр, напряжение в наших рядах росло все сильнее. Агатова решила начать с самых слабых — перворанговых. Как только я это понял, стало очевидно: мне, как самому высокоранговому из оставшихся, выпадет честь замыкать этот парад.

Не сказать, чтобы это сильно радовало. С одной стороны, лишние минуты отдыха были сейчас на вес золота. С другой — каждая минута ожидания только сильнее сдавливала грудь страхом. А вдруг не получится? Нервы натянулись, как струна, а в голове всё громче стучала одна-единственная мысль: не облажаться.

Тяжелей всего было то, что присесть было нельзя — стояли шеренгой, под надзором преподавателей, словно в армии перед построением. Ноги уже налились свинцом, спину тянуло от ломоты, а прошло-то всего минут десять, не больше.

Один за другим они выходили в центр. Кто-то вызывал свою магию, почти не задумываясь — легкий отблеск стихии, тонкая вспышка силы и вот он или она уже счастливые покидают арену. У кого-то это выходило через силу: морщились, скрипели зубами, пальцы дрожали, как у старика. А некоторые стояли в круге как потерянные, неспособные показать даже вялой искры.

Татьяна Васильевна была на удивление бесстрастной:

— Следующий! — лишь рявкала она, как на плацу. — Следующий!

Тех, кто не справлялся, отсылали в сторону с коротким, ядовитым: "Разберемся позже".

Я стоял в шеренге, чувствуя, как каждый шаг очередного неудачника в эту отдельную толпу приближает и моё собственное падение в эту мясорубку. Нервы натягивались всё сильнее. Спина взмокла, ладони стали влажными, но вытирать их было некогда — нельзя двигаться, нельзя показывать слабость.

А моя очередь всё ещё была где-то впереди, словно мираж на раскалённой дороге. И с каждым провалом в круге он становился всё ближе и страшнее.

Наконец, подошла очередь троек. Они шли уверенно, почти с вызовом. Каждый из них без проблем вызывал свой дар — лёгкий порыв ветра, пляшущие на ладони языки пламени, сгусток воды в ладони. Кто-то сразу уходил прочь, не оборачиваясь, а кто-то наоборот — усаживался на трибунах, присоединяясь к другим ранее оставшимся, как в театр, дожидаясь моего выхода.

Их взгляды я чувствовал кожей. В них не было сочувствия, ни доли дружеского участия — только хищная, едва сдерживаемая жажда увидеть, как я споткнусь. Какой бы шанс у них был, упади я в грязь прямо здесь и сейчас.

Их желание я понимал. Сам бы, наверное, на их месте поступил так же. Но менее обидно от этого не становилось.

Наконец, подошла моя очередь. К этому моменту я остался на арене один — не считая группы неудачников, что стояли чуть в сторонке.

Агатова взглянула на меня с хищным блеском в глазах, и её лицо растянулось в улыбке, которую даже слепой не спутал бы с дружелюбной.

— Крапивин! Моя дорогая шестерка! — протянула она, и её голос капал ядом. — Я подготовила для тебя сюрприз!

Её улыбка стала ещё более жуткой, натянутой, как струна.

— Почти такой же неожиданной, как ты для меня, когда «забыл» упомянуть о своём уровне соответствия.

По спине пробежали мурашки. Чёрт возьми. Судя по всему, эта бешеная решила отомстить мне прямо здесь и сейчас. На экзамене.

— Почему почти? — она протянула с холодным, язвительным акцентом. — Ну, потому что ты мог бы сам об этом узнать, как те ребятки на трибунах, что сидят ждут, шоу, что ты нам покажешь. Узнать и попытаться подготовиться… Но я по твоим глазам вижу, что ты этого не сделал.

Она обошла меня, как хищник вокруг добычи, и вернулась на своё место напротив.

— Так вот, поскольку ты у нас шестого ранга, твой экзамен по контролю будет немного отличаться от остальных. Тройкам и ниже достаточно просто призвать свой дар, а вот тебе предстоит продемонстрировать нам, мне и моим коллегам… стихийный щит.

Я внутренне похолодел.

— Но… я ведь даже не знаю, как… — попытался возразить я.

— О, я понимаю. Поэтому я тебе всё продемонстрирую. У тебя будет ровно пять минут, чтобы запомнить, а затем три попытки, чтобы воспроизвести. А теперь, запоминай.

С этими словами над её ладонью развернулась объемная структура стихийного щита.