Рёв пламени. Академия.

Глава 5

Первый этаж, левое крыло, двадцать девятый кабинет. Казалось бы — просто набор слов. Но чтобы добраться туда, снова пришлось пройти мимо Велеса. Я даже не стал поднимать глаза — просто почувствовал, как на секунду замедлил шаг и непроизвольно выровнял спину. Интересно, как скоро я к нему привыкну? И можно ли вообще к нему "привыкнуть"?

Коридор встретил меня блестящими, слишком вымытыми плитами, гулкой тишиной и равномерным светом из потолочных ламп. Как в больнице, только вместо запаха лекарств — лёгкий аромат дерева и еле заметный привкус озона.

Двадцать девятый кабинет нашёлся быстро — табличка на двери, очередь из десятка человек и женщина в форме ИМА которая, объясняла что-то тихим голосом. Я занял своё место, сцепив пальцы за спиной, и ждал.

Когда дошла моя очередь, женщина за столом даже не посмотрела на меня — только взяла документы и пробежалась глазами по страницам.

— Крапивин, Николай Сергеевич. Пятый уровень. Магия огня, — пробормотала она себе под нос, словно сверяя с чем-то в голове. — Общежитие Г-2. Комната сто шестнадцать.

Пока я молча кивал, она продолжила:

— Вот ваш ключ и личный терминал. В нем постоянный доступ к реестру, внутренняя навигация, расписание, связь. По распределению факультета функционал обновится. С остальным разберетесь сами, надеюсь вы не из тех, что никогда телефон в руках не держали. Форма — вон в той комнате напротив, примерка и замена по размеру на месте. Фото — направо по коридору, кабинет тридцать два. После — вернётесь ко мне, оформим студенческий. Я кивнул.

— Вопросы?

— Нет.

— Тогда свободен.

Вошел в указанную комнату для примерки формы, мне почти сразу бросилось в глаза количество одинаковых темно-синих костюмов, развешанных по стойкам. Как в магазине, только это всё — форма для студентов Академии. Строгие, с гербом Империи на груди, разного размера, чтобы каждый мог выбрать подходящий.

Небольшая группа студентов уже стояла перед зеркалами, одевая и примеряя костюмы. Кто-то поправлял манжеты, кто-то проверял, насколько свободно сидят брюки. Мужик в форме окинул меня взглядом и что-то прикинув в уме выдал мне комплект. Зашел в одну из кабинок. Не без труда натянул штаны, которые, к счастью, оказались по размеру, хотя как по мне были узковаты. Верхняя часть костюма сидела немного плотнее, но и это не было критично. Обувь же наоборот оказалась четко по размеру.

Выйдя из кабинки, я взглянул на своё отражение в зеркале. Вроде бы всё нормально, хотя пришлось несколько раз подтянуть манжеты и разровнять швы. Отражение в костюме с гербом на груди выглядело… официально. Даже слишком. Мягко говоря, не мой стиль. Но с другой стороны, думал я, как-то странно было бы ходить здесь в своей старой куртке. Академия требовала определённого подхода, и я не был исключением.

Я уже было хотел поблагодарить мужчину и уйти, как он приказал мне снимать форму, и протянул мне новый комплект. Подчинился. Новый комплект оказался гораздо свободнее и удобней.

Сложил старые вещи в сумку и в очередной раз вышел из примерочной. Заметил пару парней в углу, которые с любопытством посматривали на меня. Быстро взглянув в их сторону, я понял, что никаким интересом, кроме как любопытства к новичку, это не было вызвано. Ну и слава богам. Проблемами я уже обжился по пути сюда, новых мне не нужно.

Подешел к столу, расписался за полученную форму. На мою благодарность мужик лишь вяло отмахнулся. И выдал комплект спортивного костюма мне в довесок. Я еще раз поблагодарил его и вышел из кабинета.

Шагаю в следующий. В голове только одна мысль. Поскорее бы уже закончилась вся эта официальщина. Я тут всего два часа, а уже чувствую себя максимально выжатым. Наверное, так и выглядит ад, бесконечные очереди и оформления бумаг. Устало вздохнул и продолжил путь.

Кабинет тридцать два оказался точно таким, каким я и представлял: чисто, строго и немного скучно, типичный кабинет фотографа. За столом сидел мужчина лет сорока с коротко остриженной бородкой и усталым выражением лица. Он едва взглянул на меня, кивнул:

— Крапивин?

— Да.

— Проходи, садись.

Я устроился на стуле перед нейтральным серым фоном. Мужчина пару раз щёлкнул мышкой, подвинул объектив и скомандовал:

— Смотри прямо. Лицо ровно. Без улыбки.

Вспышка сработала — яркая, резкая. Я моргнул, но остался сидеть. Он взглянул на экран, хмыкнул и тут же отправил снимок на печать.

— Готово. Забирай, — протянул мне два отпечатка, меньше чем через минуту. — Назад к двадцать девятому. Там отдашь фото им оформят студенческий.

Я кивнул, взял фотографии и вышел обратно в коридор. Очередь уже почти рассосалась. Пожалуй, это было единственное, что меня сейчас радовало.

В двадцать девятом ничего не изменилось — всё та же женщина, всё та же вселенская скука на ее лице.

— Фотографии?

— Да вот, — протянул ей карточки.

Она ловко обрезала их и вклеила в пропуск и студенческий, шлёпнула печатью, заламинировала, затем повернулась к компьютеру и что-то начала печатать. Через пару минут снова повернулась ко мне.

— Так, Крапивин. Вот студенческий, вот пропуск. Пропуск активирован. Доступ в общежитие у тебя теперь есть, но учти — только в твоё. В другое не пройдёшь, если только не пригласит кто. Ночью по территории Академии не шляться — попадёшься охране, а ты попадёшься, будут проблемы. Понятно? Теперь — подпись вот тут и тут. Отлично. Вопросы есть?

— Нет. — мотнул головой я.

— Тогда всё. Можешь идти.

Я кивнул, забрал документы и вышел обратно в коридор. У двери уже снова набилась очередь — человек пятнадцать, не меньше. Повезло, на пару минут позже подошел бы — снова бы застрял. А так… Всё. Официально. Теперь я — студент Имперской Магической Академии. С формой, с пропуском, с фотографией, на которой я выгляжу так, будто мне только что сообщили диагноз.

Осталось только найти это чёртово общежитие.

Путь до общежития оказался длиннее, чем ожидалось. Быстро миновав Велеса я вышел из главного корпуса на улицу — прохладный воздух сразу пробрался под воротник, и я поёжился. Над Академией висели серые облака, но дождь пока не начинался. Вспомнил направление в котором ушел Игнат, сверился с картой что висела у входа, все верно, мне в ту же сторону. Асфальтированные дорожки, стриженые кусты вдоль аллей, одинаковые фасады зданий — всё выглядело невероятно ухоженным. За территорией явно кто-то серьезно следил, каждый вечер подметая пыль и начищая окна до блеска.

Общежитие Г-2 оказалось последним в ряде таких же аккуратных, серых, пятиэтажных коробок. Стояло чуть в стороне, будто не хотело мешать другим. Одинаковые балконы, закрытые окна, гладкий фасад.

У входа какой-то парень ел лапшу из пластикового стаканчика. Еще двое возились с тумбочкой у крыльца — один орал, чтобы держали ровно, другой матерился, спотыкаясь о бордюр. Из окна на третьем этаже торчал фен, сушили то ли волосы, то ли подоконник, хрен поймешь.

Сумка уже знатно натерла плечо. Поэтому ускорил шаг. Перед стеклянной дверью — считыватель. Рядом окошко охраны. Мужик за стеклом просветил меня взглядом и вернулся к своим делам. Приложил пропуск, короткий писк, зелёная лампочка. Створки распахнулись.

Внутри — холл с лестницей, автоматы с едой и напитками, доска объявлений, на которой кто-то приколол клочок бумаги с каракулями и телефоном, подписанным "Ремонт маготехники дешево". Пахло свежей краской, пластиком и подгоревшими пельменями — где-то явно забыли про микроволновку. Под потолком тихо гудел обогреватель, а по лестнице спускался парень с матрасом, волоча его как щит. Мимо пронеслась девчонка в спортивках, громко кому-то жалуясь в телефон, что её заселили не туда. Воистину общаги везде одинаковы, везде точно такой же хаос и не важно общежитие это простенького ПТУ или престижной ИМА.

Лифта не было. Только лестница с металлическими перилами. Комната сто шестнадцатая — значит, первый этаж. Повернул в коридор, начал сверять номера на дверях. Пару раз меня чуть не снесли проносящиеся мимо студенты.

Сто десятая. Сто двенадцатая. Сто четырнадцатая.

Вот и она — сто шестнадцатая.

Вынул ключ, выданный в двадцать девятом кабинете. Вставил. Повернул. Тихий щелчок — и дверь открылась.

Комната оказалась не совсем «комнатой». Скорее — небольшая квартира. Внутри — тишина, лишь лёгкое жужжание вентиляции. Прихожая — крошечная, но с крючками для одежды и шкафчиком для обуви. Судя по полному отсутствию признаков жизни, я тут первый.

Дальше — коридор в общее помещение: пара стульев, стол у стены, какой-то старый диван, видавший лучшие времена, и встроенный шкаф. Ближе к выходу — дверь в туалет, узкий, но чистый, с умывальником и зеркалом. Душа не было — видимо, общий, где-то на этаже. Пахло чем-то нейтральным — вроде бы чисто, но без фанатизма.

Две двери из коридора. Комнаты. Спальные. Я толкнул одну из дверей наугад.

Внутри — стандарт: кровать, стол, тумбочка, узкий шкаф, всё в двойном комплекте. Под окном — батарея. На подоконнике — ничего. Стены — бледно-серые, почти белые, с лёгким налётом уныния. Но в целом — жить можно. Даже окно открывается. Хотя вид — прямо на стену соседнего корпуса. Заглянул во вторую, зеркальное отражение первой.

Поставил сумку на кровать что слева, сел рядом. Матрас оказался жёстким. Ну и ладно. Я и на земле спал, когда на рыбалку с пацанами ходили.

Вроде всё. Осталось дождаться соседей.

Пока жду, решил разобрать вещи — сгрузил сумку в шкаф, туда же поместил одежду, в которой приехал. Не думаю, что она мне пригодится в ближайшее время. Снял пиджак, лёг на кровать и решил изучить терминал повнимательнее. На поверку это оказался обычный смартфон — только навороченный. Даже лоток под симку был. Не долго думая, переставил её из своего телефона в этот — сразу подгрузился нужный функционал. Круто.

Полазал по приложениям, изучил карту территории и расписание. В нём пока ничего не было — только одно занятие на завтра в восемь утра, вводный курс, корпус А-3, кабинет шесть. Надо не пропустить.

Нашёл на карте нужный корпус, после поискал столовую. Нашел. Расписание, вроде бы, было, но как узнать, когда кормят именно меня — так и не понял. А спросить при оформлении документов про еду я не догадался. Ну и ладно. До завтра доживу. Мама, как чувствовала, наложила еды впрок.

Вышел из комнаты в общее помещение — отлично. Холодильник и микроволновка в наличии, просто не заметил их из коридора. Переложил контейнеры из сумки в холодильник и воткнул его в розетку — он сразу же заурчал, проснувшись от долгого сна. На маленькой кухонке так же обнаружился старый электрический чайник и пара шкафчиков под всякое разное. Изучил все и вернулся к себе в комнату.

Прошло уже больше часа, а я по-прежнему один. Странно. Почему-то был уверен, что не буду тут жить в одиночку. Вокруг же столько одарённых — кого-то да должны были вселить. Но нет. Тишина слегка давила, хоть и не была враждебной.

Поначалу просто валялся на кровати, уставившись в потолок. Считать трещины не пришлось — их не было. Похоже, за зданием следят, пусть и без души. Потом немного полистал терминал, глянул местные новости, прошёлся по ИМА-шной соцсети, оказывается тут и такое есть. Всё как у людей: «поступил в ИМА», «первый день — стресс», «покажите свой пропуск — вот мой» и тому подобное. Кто-то даже снял видео, как орёт на автомат в общаге, потому что тот не принимает купюры.

Надо будет завести себе нормальный профиль. А то пока что — серый круг вместо аватарки и имя, которым мама зовёт, когда ругается.

Потом я сходил в туалет, умылся, подольше тёр лицо — будто это поможет собраться. Потом ещё раз глянул в окно — за ним было всё так же: стена, окна напротив, и крошечный кусочек неба, который ни на что не влиял. Посидел немного на подоконнике, уцепившись за батарею. В голове крутилась мысль — а вдруг это и есть моя единственная передышка перед бурей? Слишком тихо, слишком спокойно.

В какой-то момент я даже подумал, что комната — это проверка. Или шутка. Типа: «а давайте поселим его одного, пусть подумает». Но вроде бы всё по-настоящему. Пропуск работает, вещи свои, терминал зарегистрирован.

Впрочем, может, сосед просто где-то задержался. Или его ещё не заселили. Может, и вовсе не будет никого. Не то чтобы я сильно против… Но немного тревожно. Даже странно — я столько лет мечтал о личном пространстве, а как получил — вот он я, сижу, косо поглядываю на вторую кровать в комнате и жду, когда на ней кто-нибудь появится.

Спустя ещё полчаса одинокого ничегонеделания я всё-таки решился найти коменданта и прояснить ситуацию. Вышел в коридор, поспрашивал у «однообщажников» дорогу и двинулся по указанному маршруту. Нужная дверь нашлась быстро — на ней красовалась табличка: «Комендант. Ласточкин А. Б.»

Постучал. Из-за двери донеслось невнятное бурчание — то ли «войдите», то ли «отвалите». Решил, что первое, и толкнул дверь.

Комендантом оказался мужик лет пятидесяти. Лёгкая седина на висках, лицо гладко выбрито, осанка — прямая как палка. Явно бывший военный. Он лениво мазанул по мне взглядом, вернулся к заполнению каких-то бумаг и без особого интереса спросил:

— Чего тебе?

— Здравствуйте, я хотел поинтересоваться… Не то чтобы меня это сильно беспокоило, он всё же. Просто уже полтора часа прошло, а ко мне так никто и не заселился. Вот и пришёл узнать — ждать мне кого-то вообще или как?

— Так… — Комендант отложил ручку, повернулся ко мне и посмотрел повнимательнее. — А ты у нас кто?

— Крапивин. Николай Сергеевич.

— А-а-а. Пятёрка. Свалился мне на голову… — Ласточкин недовольно поморщился. — Видишь ли в чём дело, Крапивин. Обычно студенты селятся в комнаты по рангу. А это, если ты ещё не понял, общежитие для простолюдинов. Улавливаешь?

— Честно говоря… пока не особо, — признался я.

— Перун всемогущий… За что мне всё это? — Комендант тяжело вздохнул и потёр лоб. — Связь в том, что ты пятёрка. А для простолюдинов тройка уже достижение! Тебя с таким рангом вообще не должны были селить в Г-2. Но ты не дворянин. А значит и к ним тебя поселить нельзя. Вот и живи один. Радуйся, Крапивин. Комната твоя. Простолюдинов выше третьей ступени — днём с огнём не сыщешь. Разве что за неделю до окончания ознакомительного периода ещё один такой уникум нарисуется.

Он снова потянулся к бумагам:

— Всё. Вали. Не мешай работать.

Я коротко кивнул и уже выходил, но на пороге всё же обернулся:

— Простите, а как к вам можно обращаться? Ну… на будущее.

— Андрей Борисович. Можно просто — господин комендант. Вали давай. — он снова отвернулся и начал бурчать себе под нос. — Ходят тут всякие, работать мешают…

Я тихо закрыл за собой дверь и вернулся к себе в комнату, снова растянулся на кровати.

Да уж. Даже не знаю, радоваться такому исходу или нет. Снова вспомнил про столовую, опять забыл спросить про кормежку. Да что ж такое? Возвращаться обратно к коменданту не решился. Суровый дядька, отвлекать его еще раз не очень то хочется.

Глянул на терминал — 19:42. День тянулся как резина, а ведь это только начало. Захотелось жрать. Не "поесть", а именно жрать — просто, быстро и без разговоров. Пошёл в общую комнату.

Вытащил из холодильника на угад один из контейнеров, что загружал ранее, разогрел. Еда простая — гречка с котлетой, от мамы. Но пахло домом.

Поел и заварил себе чай — на автомате, даже не думая. Потом умывальник, холодная вода, привычное лицо в мутноватом зеркале. Душ решил оставить на утро — вечер, там сейчас народу набьётся, а очередей мне на сегодня уже хватило, еще одну могу и не пережить. Утром, как ни крути, должно быть спокойнее. Надеюсь.

Вернувшись в комнату, немного прибрался — разложил вещи, сложил сумку, повесил куртку, проверил, как закрывается дверь. Вроде ничего особенного, но все равно надо привыкать. За окном — те же стены и кусок неба. И на что я рассчитываю постоянно проверяя?

Позвонил маме, рассказал как устроился, послушал ее вздохи и порцию наставлений. После чего плюхнулся на кровать и повернуся на бок к стене. Потянулся, зевнул. Завтра, наверное, начнётся настоящее веселье.

"Утро вечера мудренее", — всегда говорила мама.

Ну да. Пожалуй, с утра и разберусь.