Рёв пламени. Академия.

Глава 23

Прошел почти месяц с того дня, как графиня Агатова принесла ему ту запись. В тот момент он не стал торопиться с выводами — слишком многое в Империи менялось слишком быстро. Но и забывать о Крапивине не собирался.

С тех пор он получал отчёты. Краткие, точные, без прикрас — как он любил. В основном от Кленовой и Агатовой. Иногда — от старших студентов, которых поставили наблюдать «случайно». Один даже попытался заикнуться, что мальчишка — «интересная аномалия». Ошибка, за которую он до сих пор ходит в ночные дежурства в архиве.

Крапивин, как ни странно, не выделывался. Ни жалоб, ни конфликтов, ни попыток бежать. Учился, тренировался, молчал. Да, Дар с каждым днём ощущался в нём всё отчётливее, особенно во время практики в зале. Но никаких новых «вспышек» зафиксировано не было. Громов отложил фигуру в сторону и продолжил наблюдение не спеша ее разыгрывать.

В один из таких дней, ему принесли очередную подборку информации и на этот раз она была ужасно интересной. Дедом Крапивина оказался сирота из подмосковного приюта. Но этот факт не был бы таким интересным, если бы не маленькая деталь. Мальчик появился в приюте спустя всего пару месяцев после того, как отгремела родовая война уничтожившая довольно сильный род. И по возрасту этот мальчик очень уж подходил на роль младшего наследника, тело которого так и не нашли. Пазл начинал складываться все более явно.

Потом пришли списки на выезд в Разлом.

«Ставропольский край. Восточный сектор. Боевой факультет, отобранные кандидатуры, кураторы, сопровождение: Истребители…»

Он отстранённо поставил подпись на формуляре и почти забыл о выезде, это было обычным делом и он не придал ему никакого значения. Но через две недели в кабинет ворвался срочный пакет. Первая строка сразу вернула его к реальности:

«ИМА. Восточный. Потери: 2. Состояние группы: нестабильное. Инцидент: встреча с Хозяйкой. Видео во вложении.»

Громов включил файл — и молча досмотрел до конца. Там не было ни спецэффектов, ни театра. Крапивин, весь в грязи и крови, стоял посреди выжженной поляны и остатков разломного леса, напротив него стояла Хозяйка во второй форме, а со всех сторон к Николаю стягивался огонь. Вот он формирует копьё, вот свое Черное Пламя вливает в его атаку Пожарская и он без труда перехватывает над ним контроль. Пара мгновений и вот уже Босс Разлома разлетается на части от масштабного взрыва ее ядра.

Он выключил видео, откинулся в кресле и долго смотрел в потолок. Потом произнёс, медленно, негромко:

— Ну, что же, теперь нет никаких сомнений. Это он.

А спустя двое суток, когда Крапивин уже готов был к выписке из медпункта Академии, на его личный терминал пришло сообщение. Без эмблем, без префиксов. Только имя:

Сергей Пожарский. А внутри — всего несколько строчек:

Михаил Владимирович, предлагаю обсудить одного крайне интересного юношу. Буду у вас завтра в 10:00. И, пожалуйста, пригласите его тоже. Думаю, это будет полезно всем нам.

Громов долго не отвечал, просто сидел обдумывая перспективы. Видимо информация о парне всё-таки утекла на сторону. Но он сумеет извлечь из этого выгоду. Он взял в руки телефон и набрал короткий ответ:

Хорошо. Завтра в моем кабинете. Буду вас ждать.

Ровно в десять утра дверь распахнулась — на этот раз по всем правилам, с вежливым стуком, лёгким щелчком замка и аккуратным движением ручки. Вошёл мужчина лет сорока пяти, высокий, подтянутый, в дорогом тёмном костюме без единого изъяна. Чёрный сюртук с бархатной отделкой, перстень без камня, только выгравированный Родовой герб на щитке. Волосы чуть тронуты сединой, лицо спокойное, будто выточенное, взгляд — цепкий, внимательный. Говорить он пока не спешил.

Громов поднялся из-за стола, сделал несколько шагов навстречу.

— Сергей Леонидович. Рад видеть.

— Михаил Владимирович, — чуть кивнул гость. — Я, как и обещал. Без свиты, без охраны, без театра. — он слегка обозначил улыбку.

— Другого от вас, я и не ждал, — сухо усмехнулся ректор. — Присаживайтесь.

Они устроились напротив друг друга. Пожарский снял перчатки, положил на стол тонкий конверт. Не протянул — просто положил. Громов взглянул, но не коснулся.

— Сразу к делу? — спросил он.

— Думаю, мы оба не из тех, кто любит ходить кругами.

— Тогда спрошу прямо. Откуда узнали?

Пожарский чуть пожал плечами:

— Стареете, Михаил Владимирович. Ответ же лежит на поверхности. — он снова слегка улыбнулся. — Моя дочь учится с ним в одной группе, естественно она не могла не заметить подобного молодого человека.

Пожарский внимательно посмотрел на Громова, а потом улыбнулся по настоящему.

— Скажу по секрету, Миша, но моя дочь чертовски заинтересовалась парнем. Я узнал об этом позже, но копать под него она начала еще с первого дня в Академии. Не знаю чем он ее зацепил, но я доволен подобным исходом.

— Разумеется, еще бы ты был не доволен. — Громов наконец взял конверт, приоткрыл, пробежал глазами. Внутри — выдержки, аналитика, фрагменты наблюдений, почти всё, что он и сам уже знал. Почти. — Кто делал подборку?

— О, появился у меня один талантливый паренек. Пока только стажёр, но обещает стать отличным аналитиком. Думаю, ты бы его оценил.

— Верю. — Ректор закрыл конверт и отложил в сторону. — И всё-таки. Что тебе нужно, Сережа?

Пожарский на мгновение задумался. Впервые за разговор он отвёл взгляд — в сторону окна, где за резными створками шёл утренний снег.

— Убедиться, что мы оба понимаем, что за сила проснулась в этом мальчике. И что действовать нужно аккуратно. Не давить. Не ломать. Не использовать втемную. — Он снова посмотрел на Громова. — Я не прошу передавать его мне. Пока. Я прошу о встрече. Хочу с ним поговорить и узнать как много он о себе знает.

Наступила короткая тишина. В кабинете звенела она особенно отчётливо, как если бы стены сами слушали.

— Ты считаешь, он уже готов к разговору? — тихо спросил Громов.

— Нет, — спокойно ответил Пожарский. — Но если мы не дадим ему почву, он уйдёт в себя. Или — к кому-нибудь другому. Ты же понимаешь, насколько опасны оба варианта.

— Понимаю, — отозвался Громов. Он говорил почти шёпотом. — Хорошо. Будет тебе встреча.

Он нажал кнопку на внутренней панели связи.

— Ирина, вызовите ко мне Николая Крапивина из БФ-1-1. Срочно.

— Слушаюсь, Ваше Сиятельство, — отозвалась секретарша.

Пожарский в ответ на это лишь кивнул и поднявшись с места, вломился в бар своего друга доставая его лучший коньяк.

— Ну, а пока мы его ждем, предлагаю немного выпить!

В тот день, когда дочь прислала ему видео, Сергей Викторович Пожарский внимательно всматривался в паузу на экране. В кадре застыли фигуры: одна — в боевой стойке, другая — с вытянутой рукой, с мимолётным отблеском огня в пальцах.

— Очень интересно… — пробормотал он, откидываясь в кресле.

Когда Алина впервые упомянула этого парня — простолюдина, Крапивина, — он лишь отмахнулся. Детские игры. Её характер всегда был пытлив, но не всегда — рационален. Потратить ресурсы на проверку какого-то смерда? Да пусть балуется, если это помогает развивать аналитическое мышление.

Однако теперь… теперь перед ним был не просто отчёт. Не просто видео с тренировки. Он отмотал запись назад. Снова посмотрел. Медленно. В замедленном. В покадровом.

Восприятие техники. Ответ. Перехват. Подчинение.

Это точно был Родовой Дар. Но только вот — почему он его не узнавал? Новый? Или хорошо забытый старый? Глаза Сергея загорелись азартом. Это может быть очень интересно.

Следующие несколько недель Сергей регулярно выделял время на интересного парня. Он изучил всё, что на него накопала дочь, подключил свои связи, чтобы изучить его ещё глубже.

Но сперва он нашёл информацию про его странный дар. Таким же или подобным обладал всего один род. Правда, проблема была в том, что официально этот род был истреблён больше века назад. Что ж, это делало задачу только интереснее.

Он отдал распоряжение постоянно наблюдать за этим Крапивиным. Сообщать ему о любых аномалиях и инцидентах. Но всё было на удивление тихо. Парень вёл себя скромно, ни с кем не конфликтовал, особо не выделялся. Иногда — редкие вспышки магии, но не такие, что могли бы вызвать подозрения. Вроде бы. Однако всё это начинало казаться ему слишком упорядоченным и тихим.

Спустя время, Сергей даже забыл про парня, погрузившись в проблемы Империи и собственного рода. Крапивин как-то незаметно отошёл на второй план. Когда мысли о Даре и его происхождении начинали затмевать разум, Сергей снова принимался за расследование. Но чем больше он копал, тем больше понимал, что пока не хватало какой-то ключевой детали. Всё было слишком неоднозначно.

Тем временем, в Академии, наступил момент, который снова привлёк внимание Пожарского. Его дочь, Алина, собиралась отправиться на практику в Разлом.

— У тебя всё будет хорошо, — сказал он, провожая её. В его голосе звучала уверенность, но за ней скрывалась та самая тревога, которую он не мог полностью подавить.

Алина смело кивнула, но её глаза всё-таки выдали лёгкое беспокойство. Ей предстояло пройти испытание, которое не даёт никаких гарантий. Но она была готова.

— Я справлюсь. Всё будет в порядке.

Но Пожарский знал, что это было совсем не так. В Разломе каждый шаг — это шаг на грани. Когда спустя сутки Сергей узнал, что Разлом закрылся оставив внутри 2 группы студентов, его сердце сжалось и пропустило удар. Первым его желанием было сразу же звонить Моревому и мчатся вскрывать Разлом. Но он переборол этот порыв. Дочь сильная. Она справится.

Наконец, спустя неделю, когда он уже был на грани, ему сообщили, что разлом открылся. Сергей тогда испытал невероятное облегчение, его дочь вернулась домой, и рассказ, который она привезла с собой, снова приковал его внимание к странному простолюдину.

— Папа, ты не поверишь, — её голос был напряжённым, а глаза блестели от эмоций. — Этот Крапивин… дважды перехватывал контроль над нашим Родовым Даром.

Сергей замер. Он уже был близок к разгадке, но теперь его подозрения стали явью.

— Ты уверена?

— Да. Я в первый раз даже не поняла, что произошло, все случилось слишком быстро, я даже не осознала как активировала его. Просто в какой-то момент он сам откликнулся. И честно говоря, я бы не была так уверена в том, что он сделал, если бы не решила повторить, когда он собрался вложиться в атаку Хозяйки. Тогда я направила Пламя к нему осознано. И он перехватил контроль! С такой легкостью, словно это изначально было его пламенем!

Он почувствовал, как сжалось в груди — это было то, о чём он думал. Теперь сомнений не осталось. Так могли только они.

— Спасибо, Алина. Это важная информация.

Как только она ушла, Сергей достал телефон и написал сообщение старому другу. Действовать нужно было немедленно. Пока парня не перехватил кто-то еще.

Я шёл по коридору к ректорскому кабинету с неприятным ощущением в груди. Тяжёлые двери впереди казались ненамного дружелюбнее, чем тварь, что мы недавно еле сдержали в Разломе. Громов вызвал меня срочно, без объяснений, без деталей. И это напрягало.

Сам факт вызова я успел переварить только на половине пути, остальное время пытался понять, за что? Мысли скакали с одной на другую, я уже начал представлять как меня отчисляют и отправляют в армию куда нибудь на границу с Османами.

Секретарша в приемной холодно спросила мое имя и зачем я приперся, после моего ответа взяла трубку сказала в нее, что я пришел. Дождавшись ответа она молча кивнула на дверь и занялась какими-то своими делами. Я глубоко вдохнул и вошёл.

Кабинет был точно таким, как я себе его представлял — большой, строгий, никаких лишних деталей. За огромным столом сидел ректор — важный и холодный, как и всегда. Рядом стоял столик, на нём — бутылка дорогого коньяка и непочатый бокал. Второй — уже в руке у человека, который удобно устроился в кресле у окна. Высокий, с идеальной осанкой, взгляд спокойный, уверенный. Волосы с проседью, дорогой костюм.

Я сразу его узнал. Пожарский. Князь. Глава МИДа. Один из тех, кто редко появляется вживую, но слишком часто — по телевизору.

Чёрт. Вот теперь стало по-настоящему тревожно.

— Проходи, Николай, — голос Громова прозвучал почти мягко, но от этого не становилось легче. — Присаживайся. Познакомься — князь Сергей Леонидович Пожарский.

Я кивнул, чуть напряжённо. Пожарский приподнял бокал, не вставая. Ни улыбки, ни приветствия — просто внимательный, цепкий взгляд. Он меня уже знал. Это было очевидно.

— Мы хотим поговорить с тобой о событиях в Разломе, — продолжил ректор. — Спокойно. Это не допрос. Просто — расскажи, что ты видел. Всё, как было.

Я сглотнул и кивнул. Громов положил перед собой планшет, включил запись. Изображение замирало на ключевых моментах, но пока — тишина. Только их взгляды. Один спокойный, другой — пронизывающий насквозь.

Сел, постарался устроиться поудобнее, но руки всё равно оставались напряжёнными. Слова давались тяжело, но я говорил — ровно, спокойно. Или хотя бы старался.

— Всё началось почти сразу, как мы вошли, — начал я. — Сначала было тихо. Мы сделали короткую вылазку, по плану, а когда вернулись увидели, что выход закрыт. Отправились на вторую точку, а по пути в первый раз встретили ее…

— Кого? — уточнил Пожарский, отрываясь от бокала.

— Хозяйку. Тогда мы не сразу поняли, что это она. Просто… тень. На краю поляны. Как будто смотрела. И смех. Страшный, нечеловеческий. А потом исчезла.

Я перевёл дыхание. Ректор кивнул, не перебивая. Я продолжил.

— Мы отступили, уже потом Гром нам рассказал, что это была Хозяйка. Добрались до 2й точки выхода, но и она оказалась закрыта. Отправились на третью. А по пути… Рысин внезапно сорвался с места и убежал в лес. Рванули за ним, но зубохвосты его уже порвали на части.

Я на мгновение замолчал. Перед глазами всплыла та сцена — кровь, изломанные деревья, тишина после боя, от которой звенело в ушах.

— После этого всё пошло наперекосяк окончательно. Продолжили путь и наткнулись на стреломет. Защитились все, кроме Лазурина, семя угодило ему в бедро, думали успеем его вытащить, времени должно было быть более, чем достаточно, но семя проросло слишком быстро, пара часов всего и он умер.

На секунду вновь воцарилась тишина. Громов опустил взгляд, сжал руки на столе. Пожарский смотрел прямо на меня. Внимательно. Почти безэмоционально.

— Потом была она. Уже по-настоящему. Хозяйка.

Мой голос чуть сбился. Я вдохнул глубже.

— Мы дошли до третей точки, он тоже была закрыта, словно специально. Мы были уже измотаны, ранены. Решили разбить лагерь прямо там. Дождаться когда выход откроется. Все было в порядке, пока она не заявилась к нам лично. Не знаю как мы дожили до появления второй группы. Волей богов, не иначе, но когда они появились стало легче, хоть и не на долго. Они почти добили ее, когда она всё таки сменила форму. И все стало в разы хуже.

— И как же вы ее победили? — спросил Громов.

— Повезло. Она убила Соню, ну мы тогда думали, что убила и Лев психанул. Шандарахнул по ней так, что сумел обнажить Ядро. А дальше уже я вложился по полной и атаковал прямо по нему. Дальше ничего не помню, очнулся уже в поезде.

Ректор и Пожарский переглянулись и я почувствовал, что мы подошли к самому главному. Громов перемотал запись на тот самый момент последней атаки и я увидел себя со стороны. Вот я встаю и вскидываю руку, к ней со всех сторон начинает стягиваться огонь образуя на мгновение причудливую паутину. Красиво. Вот Алина, с трудом поднимается и направляет свое Черное Пламя ко мне, я не отвлекаясь вплетаю его в свою формирующуюся технику. Пара мгновений и копье готово. Бросок. И структура пробивает Хозяйку насквозь, а я падаю без сил.

Громов поставил видео на паузу. Несколько секунд в комнате стояла тишина — густая, напряжённая.

— Скажи, как ты это сделал? — наконец спросил ректор, глядя на меня внимательно.

Я чуть опустил голову.

— Не знаю, — ответил честно. — Я… чувствовал, что должен. Что могу. Но как именно — не понимаю. Это было… как озарение. Или инстинкт.

Пожарский медленно встал, подошёл ближе. Его шаги почти не слышались — только лёгкий шелест ткани, скрип паркета. Остановился напротив, склонил голову чуть набок.

— Скажи, Николай, — тихо спросил он. — Что ты знаешь о такой фамилии, как Янтарские?

Обращение автора:

Вот и подошла к концу первая часть истории! Надеюсь, вам понравилось. Следующие несколько дней потрачу на вычитку и редактуру. А потом займусь продолжением. Спасибо всем кто читал и тем более дочитал до конца.

Ну и поставьте уже лайк, если вам понравилось и вы этого почему то не сделали.