Рёв пламени. Академия.

Глава 6

Следующая неделя пролетела почти незаметно. Практически каждый день был под копирку: с утра вставал, шел на завтрак — я, кстати, наконец-то не забыл спросить, когда тут вообще кормят! — а потом отправлялся на курс по контролю магии. За эту неделю мне предстояло научиться, ну хотя бы на базовом уровне, управлять своей магией, чтобы наконец сняли этот чертов подавитель. Хотелось бы начать основной курс без позорной таблички «отстающий».

Первый день после поступления начался с вводной лекции. Нас собрали в огромном лекционном зале — как я понял, тут собрали всех простолюдинов-спонтанников, вроде меня. Народ рассаживался кто как, и среди лиц я заметил знакомого Данилу. Подсел — не друг, конечно, но хоть сколько то знакомое лицо среди этой толпы.

Спустя пару минут в зал вошёл смутно знакомый мне поджарый мужик в строгом костюме и с аккуратной бородкой. Лет сорок, может чуть больше. Он подошёл к трибуне, обвёл нас всех холодным взглядом и, вроде бы лениво, хлопнул в ладоши.

Грохот был такой, что у меня в ушах зазвенело. Словно молния шарахнула прямо в зале. Как выяснилось позже, это было не так уж и далеко от истины. Мужик, похоже, остался доволен произведённым эффектом и заговорил:

— Приветствую вас, абитуриенты. Да-да, вы не ослышались — студентами вы станете только через неделю, после сдачи всех вступительных экзаменов. В противном случае — прощайте.

В зале тут же зашумели, кто-то возмутился, кто-то заохал, но мужчина проигнорировал ропот и продолжил:

— Для начала представлюсь. Меня зовут светлейший князь Громов Михаил Владимирович, и я являюсь ректором Имперской Магической Академии.

Я наконец понял, где его видел. На сайте ИМА, прямо на главной странице. Племянник императора, четвёртый в очереди наследования. А так же один из немногих, про кого официально известно, что он маг десятого уровня. Проще говоря — архимаг.

А ректор тем временем продолжал:

— Первое, что вас сегодня ждёт — это повторное измерение ранга. Но уже у нас, в Академии. Не поймите неправильно — мы, конечно, доверяем Надзору, но… прецеденты были. Люди, как водится, везде люди — и с бумагами, и с коррупцией. А ещё, если вдруг с момента последнего измерения ваш ранг вырос — нам важно это зафиксировать. Мы должны понимать, на что вы способны. И сразу на будущее: те, кто поступит, будут проходить через измеритель каждый семестр. Так что привыкайте.

В зале переглянулись. Кто с ухмылкой, кто с кислой миной. А я, в целом, понял логику. Система есть система — если всё честно, значит, можно будет доказать, что ты чего-то стоишь, а не просто случайно сюда залетел.

— Следующее. На столе перед вами — брошюра. Кто-то, уверен, уже её полистал, а кто-то, может, и проигнорировал. Объясняю: это свод правил Академии. Читать или не читать — решать вам. Но если не хотите однажды вляпаться по глупости, настоятельно советую выучить наизусть. А то потом скажете: "Не знал", — а мы вам напомним, где она лежала и кто вам о ней говорил.

Я тут же взял искомую брошюру, как и большинство в зале, пролистал — ничего особенно удивительного. Жёстко, но без подлянки. В кратце можно описать все что успел прочитать одной фразой: "Не твори херни и будет тебе счастье". Правила как правила.

Ректор дождался, пока зал утихнет — кто-то действительно пролистал брошюру, кто-то просто сделал вид — и продолжил:

— Пролистали? Замечательно. Тогда перейдём к действительно важным вещам. На запястье у каждого из вас браслет-подавитель. Его деактивируют — да, именно деактивируют, а не снимут — только после успешной сдачи экзаменов. Если вы провалитесь, покинете Академию, а браслет останется с вами. В следующем году будет ещё один шанс поступить, но если завалите и его — больше попыток не предусмотрено. Хотите избавиться от браслета — идите в армию, либо платите штраф и живите как хотите, но браслет останется на вас.

Он сделал паузу, давая нам время переварить услышанное.

— Однако, — усмехнулся он, — даже сдавшим экзамен придётся столкнуться с одним неудобством: вы не сможете покидать территорию Академии без активного подавителя до конца первого курса. Да-да, таковы правила. Были случаи… и нам не хочется повторения.

На этот раз никто не загудел. Кто-то хмыкнул, кто-то пожал плечами. Лично мне идея не казалась уж такой ужасной — по крайней мере, это означало, что нас действительно собираются учить, а не просто списывать с баланса.

— А теперь — к действительно печальным, для вас, новостям. Как многие уже знают, в ИМА все равны: аристократы, дворяне, безродные — здесь нет титулов. Но это не значит, что вы можете вести себя так, будто до сих пор находитесь в родной деревне.

Он выдержал паузу, обвёл нас взглядом.

— В Академии разрешены дуэли. И смертельные исходы в них — не редкость. Вторая половина брошюры, что перед вами, посвящена именно дуэльному кодексу. Ознакомьтесь с ним. Настоятельно это рекомендую. От этого может зависеть ваша жизнь. Для понимания: в прошлом году поступило двести шестьдесят семь безродных студентов. Выжили — тридцать четыре.

В зале воцарилась гробовая тишина. Кто-то опустил голову, кто-то застыл с брошюрой в руках. Я мельком осмотрелся — большинство на полном серьёзе начали думать, не развернуться ли прямо сейчас.

А я… просто уселся поудобнее. В любом случае, у меня назад дороги нет.

— И ещё, — ректор вновь привлёк к себе внимание. — Если вы, случайно или намеренно, убьёте на дуэли кого-то из знатного рода — готовьтесь к последствиям. Пока вы находитесь в Академии, вы под моей защитой. Но я не всемогущ. От прямой агрессии защитить могу. От хорошо оплаченного "несчастного случая" — уже сложнее.

Он говорил это спокойно, без угроз, как врач, сообщающий диагноз. И от этого становилось только холоднее.

— Если вы решили, что лучше будет отказаться от обучения в ИМА прямо сейчас, покиньте кабинет и идите собирать вещи. Если же вас эта перспектива не пугает — оставайтесь. На размышление даю вам пять минут. — Он неспешно достал из внутреннего кармана часы на цепочке, щёлкнул крышкой и глянул на циферблат. — Время пошло.

После чего развернулся и, не торопясь, прошёл к столу сбоку от кафедры. Сел, открыл какую-то папку и будто выключился — ни одного взгляда в нашу сторону.

В зале тут же зашевелились. Кто-то начал переглядываться, кто-то зашептался, явно в панике. Один парень, весь бледный как призрак, вскочил и, не оглядываясь, вышел. За ним потянулись ещё двое. Одна девчонка рядом с проходом тихо всхлипнула и закрыла лицо ладонями. Пара человек выглядели так, будто прямо сейчас сорвутся и тоже побегут.

Я остался сидеть. Повернулся к белому как мел Даниле.

— Ну, что думаешь? — спросил я его.

— Честно? Я в ужасе! Хочется встать и свалить прямо сейчас. А ты то чего такой спокойный?

— Ну, я один раз уже умирал. — Я помрачнел, вспомнив тот вечер с которого все началось, и который привёл меня сюда. — Да и денег на штраф у меня просто нет. Так что особо выбирать не из чего, а переживать… ну, смысла не вижу.

— Хорошо тебе… А я, пожалуй, всё-таки пойду в армию. Есть ощущение, что там у меня шансов выжить больше. Рад был познакомиться. Может, ещё пересечёмся.

С этими словами Данила встал, неуверенно кивнул и пошёл к выходу вслед за остальными.

К тому моменту, как вышло время, отпущенное нам ректором, зал поредел почти наполовину. Тот неспешно поднялся из-за стола, вернулся к кафедре и оглядел оставшихся.

— Итак. Все, кто хотел уйти — ушли? Прекрасно. Признаюсь, в этом году вас осталось больше, чем в прошлом. Это радует. Не знаю, что именно вами двигало, когда вы решили остаться — гордость, глупость или просто отсутствие других вариантов. Но хочу немного вас обнадёжить. Ранее я вас слегка обманул.

Он сделал короткую паузу, давая нам переварить сказанное.

— Выжило в прошлом году сто пятьдесят восемь студентов. Тридцать четыре — это те, кто остался и решил продолжить учёбу в нашей Академии. Остальные сами сошли с дистанции. Так что, можете выдохнуть.

Словно по команде, по залу прокатился слышимый вздох облегчения. Я и сам почувствовал, как стало легче дышать. Да, треть погибших — это всё равно немало. Но по сравнению с тем, что нам внушили сначала… теперь шансы выжить были гораздо больше.

— Простите, Михаил Владимирович! — робко подняла руку одна из девушек. — Можно вопрос?

— Для начала, представьтесь. Имя, ранг.

— Пшеничкина Мария, 2-й ранг, стихия земли. — Девушка встала.

— Замечательно. Слушаю вас, Мария.

— А… если не секрет… сколько благородных погибло в прошлом году? — Она явно смутилась от собственного вопроса и добавила: — Простите, если это дерзко, спрашивать о таком.

— Всё в порядке, Мария, — ректор слегка улыбнулся. — Этот вопрос возникает каждый год. Отвечу. Из почти тысячи поступивших в прошлом году студентов благородного сословия — погибло сто сорок пять человек. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство?

— Да, конечно, Михаил Владимирович. Простите, что прервала вас. — Пшеничкина поклонилась и села обратно.

— Есть ещё у кого-то вопросы? Нет? Замечательно. Продолжим.

Следующие полчаса, князь увлечённо рассказывал о том, какая замечательная ИМА академия, что нас ждет в течении учебного года и какие перспективы перед нами откроются, когда мы с достоинством закончим обучение. Наконец, его явно заученная и произнесенная уже не в первый раз речь, завершилась.

— Что ж, на этом вводная часть завершена. — произнес он. — Сейчас прошу всех пройти за мной — будем повторно измерять ваш ранг.

С этими словами ректор развернулся и направился к двери. Мы вскочили с мест и двинулись за ним. Главное, не забыть брошюру, — мелькнула у меня мысль, и я торопливо подхватил её со стола.

Мы шли за ректором по длинным коридорам Академии, пока не начали спускаться по лестнице в подземный переход между корпусами. Оказывается, здесь и такие есть — надо бы запомнить. Несколько поворотов, пара одинаково унылых тоннелей, и мы на месте.

На вид — обычный коридор, ничем не отличающийся от прочих, разве что без окон. Ректор остановился у одной из дверей и зашел внутрь, бросив через плечо:

— Ждите здесь.

Спустя пару минут оттуда вышел молодой парень в белом халате с пластиковой коробкой в руках. Молча прошёлся вдоль нас, собирая студенческие, после чего скрылся в том же кабинете.

Несколько минут тишины, после чего изнутри прозвучало:

— Сосновский!

Из центра нашей группы вынырнул парень с невзрачной внешностью и скрылся за дверью. Минуту спустя — вышел и направился дальше по коридору. За ним прозвучала следующая фамилия. Всё двигалось по чёткой схеме: фамилия — зашёл — вышел — ушёл.

Время тянулось, а моей фамилии всё не было. Это начинало действовать на нервы. Люди уходили один за другим, и наконец я остался в коридоре один, только тогда наконец прозвучало:

— Крапивин!

Я постарался не мандражировать и зашёл в кабинет.

Он почти не отличался от того, где меня измеряли в отделе Надзора: тот же стеклянный "аквариум" посреди комнаты, тот же одинокий стол с компьютером. Только стены тут не были выкрашены в ядовито-зелёный, да и вместо угрюмого майора Синицына меня встречал светлейший князь.

— Проходите в измеритель, молодой человек, — кивнул мне тот самый парень с коробкой, что собирал студенческие.

— Раздеваться?

— Зачем? — искренне удивился князь.

— Просто… в прошлый раз я сжёг всю одежду. А эта — даже не моя…

— А! — князь рассмеялся. — Понял, Крапивин. Не волнуйтесь, ничего сгорит. Можете оставаться в костюме.

Я пожал плечами и зашёл в аквариум. Если что, я предупреждал. Дверца за спиной мягко захлопнулась и на стекле вспыхнули знакомые печати. Я уже начал в уме ворошить воспоминания — готовился снова вызывать в себе ту же ярость… но произошло нечто неожиданное.

Под ногами вспыхнула ещё одна, незнакомая печать, и я вдруг понял, что не могу пошевелиться. Она медленно поползла вверх по телу, никаких ощущений — но всё равно казалось, будто меня просвечивают насквозь. До костей, до самого нутра. Наконец, свет погас.

Из-за стекла донёсся голос парня:

— Ну, что могу сказать, ваша светлость? Вы были правы. Он не пятёрка.

Я похолодел. Нет, вы что, издеваетесь? Как это — «не пятёрка»?! Я сжигал всё вокруг, людей, деревья, землю, сам себя чуть не угробил!

— Ага, так и знал, — усмехнулся ректор. — И сколько же? Двойка? Тройка? Или совсем обнаглевшая единичка?

С каждым его словом мое нутро сжималось всё сильнее. Но ведь… Этого не может быть… Ладони непроизвольно сжались в кулаки.

— Не угадали, ваша светлость, — парень широко улыбнулся. — Почти шестой. Настолько почти, что уже и пятёркой называть как-то стыдно. Девяносто шесть процентов.

Я замер.

А потом — как будто кислород вернулся в лёгкие. Почти шестой. Не «почти тройка», не «дерзкая единичка». Девяносто шесть. Это же… это же…

Я не знал, заплакать мне или рассмеяться.

Погодите… Одиннадцать процентов?

Не снимая подавитель?

И это за каких-то три недели?!

Судя по тому, как на меня уставились они оба, я понял — сказал это вслух.

— Что вы сказали? Одиннадцать процентов? — ректор прищурился и впился взглядом.

— Эм… Когда меня впервые измеряли, в Отделе, сказали, что у меня восемьдесят пять процентов соответствия… — я сглотнул.

— Удивительно… — ректор подошёл ближе, окинул меня оценивающим взглядом. — Может быть, вы чей-то бастард? Просто… забыли упомянуть?

— Не знаю, Ваша Светлость. Правда. Если и был — мне об этом никто не говорил.

— Что ж… Я вас запомню, Николай Крапивин. Можете идти. До завтрашнего дня вы свободны.

— Спасибо, Ваша Светлость. Всего доброго. — я поклонился и вышел из кабинета.

Теперь бы только найти дорогу обратно… Спросить я, конечно же, как всегда, не догадался. Придётся возвращатся тем же путём, что нас сюда привели. Надеюсь, не заблужусь…

Дверь за Крапивиным закрылась, и князь задумчиво провел рукой по бороде. В кабинете повисла тишина, а его взгляд на экране, где всё ещё отображались данные последнего измерения, был напряжённым.

— Почти шестой ранг… В таком возрасте, с подавителем, без подготовки… — он покачал головой. — Вот тебе и «безродный».

— Думаете, стоит проследить за ним? — тихо спросил ассистент.

— Не думаю. Я уверен. Самородки, как он, случаются раз в несколько десятилетий. И, как правило, не все из них выживают. Перемалывает либо система, либо собственные амбиции или страхи. Но этот… Есть в нем что-то. Что-то, что не даёт мне покоя.

Он подошёл к монитору, выключил запись и взглянул в пустой аквариум, где недавно стоял Николай.

— Узнай, откуда он. Кто родители, с кем рос, какие были инциденты. Всё, что сможешь нарыть.

И будь осторожен. Если он и правда чей-то бастард — копать надо тихо. Я не хочу что бы о моем интересу узнали раньше времени. Что бы к завтрашнему вечеру, первый доклад был у меня на столе.

Он на секунду вновь задержал взгляд на пустом стекле и тихо добавил:

— В любом случае, его имя стоит запомнить. Даже если это не приведёт к чему то существенному… Такой потенциал не может быть случайным. — Громов на секунду замолчал. — Крапивин… Он может быть очень полезен. И если я не ошибаюсь, мы ещё услышим о нём и не раз.

Князь вздохнул и отошёл от стола, уже думая о следующих шагах. Время покажет, что из этого выйдет. Но одно было ясно точно: Николай Крапивин — не просто очередной безродный студент Академии. Нет. Он тот за кем вот вот разразится охота и князь был очень рад, что он первым заметил парня. Теперь у него есть фора, как минимум в неделю.