Река Душ

Глава 6 Прекрасный новый мир

Жабодав, Этилия, Парамон, Клавдия — команда мечты — преданно смотрят, молчат, ждут…чего-то все ждут. Наверное, меня.

— Я сейчас выразила своё явное согласие на перемещение, — заявляю, глядя на Жабодава. Пёс спрыгнул с дивана, медленно обошёл вокруг меня и уселся слева, затем издал «Р-гав» и посмотрел на медведя.

— Мир огромен, надо указать место прибытия, — сказал Парамон.

— И как ты это себе представляешь? Достать карту и ткнуть пальцем? Так нет её у нас, — обозначила я проблему. — Спроси, как Жабодав видит мир прибытия, какие ориентиры ему нужны для … допустим, портала?

— Он не видит мир, он ощущает чувства и эмоции разумных. Есть области пустые и с большим количеством разумных, светлыми/добрыми/хорошими и мрачными/злыми/плохими эмоциями, есть сплошные черные и закрытые зоны, но туда он не сможет нас доставить, — через пару минут выдал Парамон.

— То есть, выбор сводиться к указанию плотности населения и эмоционального фона местности?

— Да.

При всей размытости картины, выбор все-таки был не из простых. Что в новом мире вызывало у разумных светлые эмоции? Земля знала примеры охоты на ведьм, где положительные эмоции у людей вызывало сожжение себе подобных, и Савонаролы, на «кострах тщеславия» которого горели книги, картины, одежда, зеркала под радостные возгласы флорентийцев, ни туда, ни туда попасть очень бы не хотелось. А вот в конец эпохи развитого социализма, где основная масса населения терпеть не могла существующий строй и относилась к нему крайне негативно, попасть можно, но, опять же, очень бы не хотелось во времена Андропова, с её-то паспортом. При этом, перенестись в такие славные города как Мехико, Каракас и Карачи не хотелось бы ни при каком политическом строе.

Ещё пришло в голову, что положительные эмоции у большого количества разумных может вызывать массовый нерест большой пурпурно-зелёной шмакодявки посреди непроходимого болота глубиной метров так под двадцать, болото их дом, а икра шмакодявки — любимейший десерт, но тут уже как повезёт — выбрать твердь или воду, с восприятием Жабодава, не получится.

— Сформулируем задачу следующим образом — точкой высадки необходимо принять местность, максимально приближенную к месту «размытого» сигнала Ивана и соответствующую следующим критериям: населённость один процент от среднего значения для мира; источники эмоций не скученны, а рассредоточены по территории вокруг места высадки; эмоциональный фон — нейтральный, то есть не должны преобладать ни плохие ни хорошие эмоции.

Хмурящийся медведь, со складкой между бровями и выглядящий как плюшевая игрушка, начинал входить в нормальное описание окружающего меня мира. Мои «игрушки» вообще вели себя на удивление утилитарно — говорили строго по делу, не перебивали, между собой не общались, мимика и жесты присутствовали, но довольно сдержанные — Клавдия вообще не сказала ни одного слова, хотя выражения её мордочки, как и позы, неоднократно менялись.

Интересно, а как будет происходить переход из одного мира в другой — портальная арка, искривление пространства-времени с размазыванием предметов, а затем и звёзд, в линии, радужный тоннель, потеря ориентиров, тошнота, а может просто…

— Поехали, — сказал Парамон и пространство гостиной, как и ранее, выгнулось выпуклой линзой и разлетелось на осколки размером с ладонь, исчезли свет и запахи, появилось ощущение возможности управления временем, но в этот раз, при проявлении из пустоты, окружение оказалось совсем другим.

— Какой быстрый и очень комфортный способ путешествовать между мирами…хочу себе такой, — позавидовала я и начала осматриваться.

Специально ли, или случайно, но переместило нас на одинокий холм и взгляд смог охватить местность от горизонта до горизонта, и оказалась она такой себе — плоская как стол, на котором преобладали земля, камни и песок — земля бурая, камни красные с серым отливом, и просто серые, песок серый и буро-серый. Населённых пунктов, строений, леса, высоких деревьев, да хоть чего-нибудь, за что можно зацепиться глазом, не наблюдалось. Единственное разнообразие в пейзаж вносило, расположенное примерно в километре справа, большое, диаметром километра под три, озеро, которое полукругом обступали высокие бурые холмы. Правда над всем этим красовалось офигительное небо, самого, что ни на есть, золотого цвета, да ещё и с перламутровыми переливами, а по небу важно, как областные чиновники на строительной выставке, несли себя белоснежные облака. Дышалось легко, по ощущениям, влажность была минимальна и температура в районе +25 градусов великого учёного Цельсия.

Один из ближайших камней, полуовал размером с метр, неожиданно поднялся на множестве мелких крабовых ножек и посеменил от их группы, но, пройдя десять метров, замер, повернулся вокруг своей оси и двинул назад. Не дойдя двух метров до их группы, камень остановился, в нем открылся овальный глаз, размером с крупное яблоко, с черным горизонтальным зрачком-линией и жёлтой радужкой, который в упор уставился на путешественников между мирами. — «Ну, да, Жабодав же наводится на чувства и сильные эмоции, так что рядом обязательно должны оказаться живые существа» — подумала я, изображая столбик и боясь спугнуть местного обитателя, страха не было, существо не проявляло агрессии и воинственным не выглядело.

Быстрее всех сориентировалась Клавдия — овечка заговорила на неизвестном языке, звучащем как мелодичное щёлканье пальцами. Существо, покачавшись из стороны в сторону, ответило, вот только чем оно издавало звуки, осталось для меня загадкой. Через две минуты диалога Клавдия на русском озвучила нам его содержание:

— Это Пози, он обычная сущность, мир проживания для него просто Мир. Пози создан здесь и про Землю с другими планетами ничего не знает. На холме занимался созерцанием видов, отрывающихся с этого места, радовался и восхищался красотой своего мира. Мы появились внезапно и Пози испугался, хотел убежать, но мы не атаковали и ему стало интересно — таких сущностей он ещё не встречал, особенно Этилию. Вывод: это точно не Земля, а единорог, как маяк, использовал эмоцию восхищения и чувство радости, исходящие от Пози, — слава тебе, Господи, у Клавы оказалось приятное лирическое сопрано, а не прокуренный голос противной политеховской проректорши.

— Доверяй, но проверяй. Эта народная мудрость ещё никогда никого не подводила — ни Сталина, ни Рейгана — правда оба померли, но, все равно, возьми её на вооружение, пригодится, — это я овечке.

— Восхищение и радость, для Жабодава, наверное, действительно нейтральные эмоции, не любовь и не ненависть, — а это уже мысли вслух от умной меня.

— Ладно, проехали-поехали, пусть смотрит, за просмотр мы денег не берём, можешь даже с ним поговорить, но не вздумай выдавать государственные и наши тайны, а самое главное — что мы для него инопланетяне. Можешь расспросить его, где мы находимся, как нам себя вести, чтоб, по незнанию, не нарушить какие-нибудь местные правила. Только прежде ответь, как у тебя получилось так быстро заговорить на его языке и как мне, также быстро, выучить язык оживших каменюк с ножками и, архиважное, начать понимать единорога?

— Захотела, — просто и без затей ответила овечка, — это самая главная проверяйка, что мы не на Земле, — Клавдия усмехнулась и подмигнула мне, — правда голова немного закружилась и сейчас малость побаливает, но это мелочи.

— Да ты, оказывается, язва, деточка, — выдала я своё определение розовой противозине. — Вот так просто захотела и всё? — овечка молча кивнула и преданно уставилась на меня черными глазами-пуговками.

— «Если очень захотеть, можно в космос полететь…если очень захотеть…» — запела я про себя. Хорошо, закрыла глаза и начала мысленно проговаривать, — «Хочу изучить язык, на котором разговаривает Пози, стоящая сейчас передо мной обычная сущность этого мира». Повторила еще дважды, хренушки, не работает. Подняла взгляд, к беседе с Пози подключились уже Этилия с Парамоном, у-у-у, а я, оказывается, здесь самая тупая.

Ладно, не самая, я ведь осознаю, что захотеть — это не проговорить мысленно — это немного про другое. Я сосредоточилась на том, что хочу понимать, о чём говорит Пози и говорить с ним на его языке, для этого готова изменить свои разум и организм — на третьем повторе закружилась голова и резко заболело в правом виске, онемели мышцы лица, глотки, челюстей и, блин, даже язык. Продолжалось это пару секунд, резко прошло, и я услышала трель щелчков, в которых Пози сокрушается, что не все понимают красоту мира, основная масса сущностей безразлична, но есть и такие, кто целенаправленно уродует изначально красивую природу.

— «Было бы что тут уродовать» — подумала я, — «по меркам Земли тут пустыня Гоби с озером». А опасно, оказывается, хотеть чего-то в этом мире, так и вторую голову со змеиным языком отрастить недолго, причём, по совсем мелкому поводу. Может, ну его нафиг, это понимание единорогов, Парамон вроде справляется. Да и вообще, главное не спешить, не гнать лошадей, больше думать, чётко формулировать и следить, чтобы мои «зверушки» с радости от встречи с родным домом не наделали такого, чего потом нельзя будет исправить.

— Друзья, пушистые и крылатые, давайте все же узнаем у нашего нового знакомого что-нибудь полезное. Пози, моё имя Василиса, мы не желаем зла ни тебе, ни природе, уродовать красоту тоже не собираемся. Если ты знаешь эти места, помоги нам найти место для стоянки на три-четыре дня, если это возможно и неопасно, то у воды, — социопатом Пози не выглядел, общался открыто, выражая радушие и интерес к нашей компании, но, на всякий случай, добавила на русском:

— Помните, родные мои, вы не дома, вы в гостях — не всё, что вы думаете, можно говорить открыто и не всем встреченным сущностям можно доверять. Запомните правило «Болтун — находка для шпиона» и неукоснительно ему следуйте.

— Хорошо, — на чистом русском языке ответил мне Пози. Чем он говорит, я так и не поняла, но у него был голос подростка, лет так тринадцати, еще не сломавшийся от наступления пубертатного периода. Моя команда лыбилась во все имеющиеся зубы, даже Жабодав тянул губы в улыбке, — «Господи, стыдно-то ка-а-а-к», — но, промелькнувшая в голове, фраза «провалиться от стыда сквозь землю», резко привела меня в чувство. Тут такого желать нельзя, надо всегда быть начеку, особенно с привычными словечками и оборотами, подкреплёнными желаниями и образами.

— Ну раз даже ты, видящий нас в первые, понял это, то мои спутники и подавно должны уяснить, — раз все всех понимают, то уже на русском продолжила я. Делать «рука-лицо» и посыпать голову пеплом я не собиралась, посмотрим еще, кто последним улыбаться будет.

— Пози, так ты можешь нам помочь с выбором места для стоянки на несколько дней?

— Да, около озера есть красивые места. Я их уже видел, но могу показать вам.

Камень развернулся на своих ножках и посеменил к озеру, нам ничего не оставалось, как всем колхозом двинуть за ним. По пути я решила выяснить непонятку с позиной речью:

— Пози, скажи, пожалуйста, чем ты разговариваешь? Для воспроизведения звуков необходим вибрирующий на определённых частотах орган, а у тебя я его не вижу.

— Я думаю сразу в ваши головы, — ответил мне Пози.

— Ты хочешь сказать, что мы воспринимаем твои мысли как сказанные вслух слова? — очень удивилась я.

— Да.

— Но я же чётко слышу твой голос, могу определить его тембр и интонации, как так?

— Не знаю, я сразу думал в головы тем, кого выбрал, получается же? — сама непосредственность, нам так повезло или они тут все такие.

— Не поспоришь, но наш язык, при встрече, ты не знал, тебе пришлось пожелать его изучить? — уточнила я.

— Да.

Вот он какой, идеальный подчинённый — мало того, что Пози мгновенно вкурил смысл правила про болтуна, так сходу же и начал его применять, да и как, просто на загляденье. Жаль не мой, таких бы десятка два найти для начала, ведь, несмотря на всё новое и интересное, я не забыла зачем явилась в этот мир — здесь есть опасность и Ивана придётся спасать.

Мы продвигались к озеру со скоростью километра три в час, большего наш проводник выдать не мог, или не хотел; овечка, медведь и, несмотря на внешний вид, все же, наверное, единорог шагали на четырёх конечностях, фея летела, одышки не наблюдалось, на неудобства никто не жаловался.

— Пози, а чем ты занимаешься в мире, какие функции выполняешь? — память у меня хорошая, я помню, что населяют мир сущности и делятся они по выполняемым функциям и ответственности за судьбу мира.

— Ищу красивые места, смотрю на красоту природы, когда вижу, что что-то не так, то исправляю…если могу…не всегда получается.

Последнюю фразу он произнёс огорчённо и на выдохе, то есть подумал в мою голову. Осознание этого сбивало меня с толку, хотя, занятия с репетиторами по биологии не прошли даром — я прекрасно помнила, что колебания воздуха на звуковой частоте вызывают колебания барабанной перепонки и слуховых косточек, которые, в свою очередь, вызывают колебания жидкости в улитке, движение жидкости активирует волосковые клетки во внутреннем ухе и уже они посылают импульсы по слуховому нерву в мозг. Как он это делает? Посылает мне колебания в улитку, активирует волосковые клетки или нагло лезет прямо в мозг? Чего-то меня понесло, надо успокоиться. Это первое, но, явно, не последнее и, точно, не самое шокирующее открытие, предстоящее мне в этом мире. Мать же твою, а если:

— Пози, а ты, или известные тебе сущности, умеют читать мысли окружающих?

— Возвышенные и выше, наверное, могут. А все равные давно сделали, чтоб их мысли никто не читал. Зачем напрягаться, если все равно не сработает. А у вас разве не так?

— Не так, но спасибо тебе за разъяснения, сейчас будет так, — я прямо на ходу, офигеть как сильно, захотела изменить своё сознание и организм таким образом, чтобы никто, вообще никто, не смог прочитать мои мысли, если я сама не дам на это прямое и чёткое разрешение, заканчивающееся словом «Контрабас». Перестройки организма или головной боли в этот раз не было, но я ощутила, что мои мысли более недоступны другим сущностям.

— Этилия…, — начала я, но фея, в этот раз без улыбки, тут же ответила:

— Сделала, — она посмотрела на Парамона и Клавдию, те просто кивнули.

Общаться расхотелось, хотелось много думать — что ещё я упустила, о чём, критически важном здесь, даже не задумывалась. Так, стоп, подумать я ещё успею, а вот информация может уползти на своих маленьких ножках, да и завербовать первого местного жителя стоит попробовать:

— Пози, а как ты относишься к тому, чтобы побыть с нами какое-то время? Ты сможешь рассказать нам о данной области, интересных и красивых местах, которые стоит посетить, местных жителях и их укладе жизни, чтобы нам, по незнанию, не нарушить сложившихся законов и правил. Мы, в свою очередь, ответим на твои вопросы. В общем, познакомимся поближе, глядишь, даже подружимся. — Исходя из общения с Пози, у меня сложилось мнение, что, пока я не разберусь с местными реалиями, хитрить и недоговаривать не стоит. Прямой и бесхитростный вопрос будет лучше для налаживания общения.

— С удовольствием, я буду смотреть на Эти-Лия, она очень красивая, — ответил Пози. — Но потом функции позовут, и я уйду дальше. Я не смогу долго сопротивляться зову, да и не хочу, выполнять мои функции мне нравиться.

— Спасибо, ты сильно поможешь нам лучше понять местную жизнь, для нас это очень важно. Надеюсь, мы тоже сможем быть тебе полезны и интересны, — блинский блин, я что, простодыростью от него заразилась?

Мне было легко и приятно разговаривать с Пози, куда-то исчезли земная настороженность к незнакомцам, постоянный поиск второго дна и подвоха. Это мой мозг осознал, что действительно перешёл в новый, абсолютно другой мир и расслабился, или тут присутствует стороннее влияние на разум? Бдительность, и ещё раз бдительность, — «Я желаю изменить мои разум и организм таким образом, чтобы мой разум чувствовал любое ментальное воздействие на меня и подавал мне, при обнаружении такого воздействия, мысленный сигнал. Сигнал должен быть вот таким», — я представила «та-там» «Viber_message.mp3» на полной громкости. — «Изменения не должны мне навредить или изменить мой внешний вид».

— «Мне, меня, я — головка от часов «Заря» — но без этого никак, нужна полная конкретика, и так-то очень страшно. Получалось у меня всё лучше — после второго мысленного повторения, я ощутила, что мой организм изменился под желаемые параметры. «Та-тама» не поступило, значит Пози на самом деле простой и бесхитростный разумный этого мира. Ощущения моих состоявшихся изменений, осознание новых возможностей были абсолютными и, стоило об этом задуматься, как сразу пришло знание, что их нельзя подделать, их передаёт мне сам мир.

Общение с Миром, пусть даже и такое опосредованное, мама родная, а дальше что? Да и как этот мир вообще может на меня воздействовать? «Игрушки» часть него, они вышли из этого ихнего океана энергии, кстати, тоже не факт, но я-то уж точно нет — меня мама на Земле родила. Как мир или этот океан вообще могут меня слышать, ведь я не принадлежу к ним?

Допустим, в первом приближении, данному миру пофиг с каким разумом контактировать и на какие молекулы и атомы влиять, свои или чужие — как там говорила фея «все есть энергия, в том числе материя» — ладно, пусть пока будет так.

— Этилия, Парамон, Клавдия и Жабодав, — назвала я, прекращая движение, — прошу вас остановиться и, вместе со мной, пожелать прямо сейчас следующее — «Мир, я желаю, чтобы все изменения моего организма и разума ты производил только при условии, что в конце, явно выраженного желания, я мысленно или вслух произнесу фразу…тут каждый для себя придумайте собственную ключевую фразу, которую вы никогда просто так не произнесёте в обычной жизни, например, «Деревянная сталь» или «Пушистая темнота». Парамон, объясни, пожалуйста, Жабодаву, что данное желание необходимо для безопасности, чтобы случайно не навредить себе или окружающим, убедись, что он тебя понял. — Сама я мудрить не стала и оставила слово «Контрабас».

— А можно я тоже пожелаю с вами? Я не знаю, что означает «Деревянная сталь», но сочетание «Пушистая темнота» мне кажется очень красивым, — выдал, остановившийся вместе с нами, Пози.

— Конечно можно, Пози, но тут главное не красота ключевой фразы, а, чтобы случайно не навредить себе, пожелав и сделав то, что ты на самом деле не хочешь, — произношу вроде правильные слова, но вижу полное непонимание в глазу собеседника.

— А как можно желать того, чего не хочешь? — ожидаемо удивляется Пози.

Мамочки, куда я попала, наверное, тут ещё и джентльменам в картах на слово верят — но отмахиваться нельзя, надо выкручиваться, Пози полезен и нужен.

— Я приведу простой пример. Вот смотри, ты сильно разозлился на себя, и, из злости, можешь пожелать себе провалиться сквозь землю или сразу умереть. Но на самом деле, в спокойном состоянии, ты не желаешь этого, а сейчас находишься под наплывом эмоций, и когда они пройдут, то передумать и что-либо изменить уже не сможешь, ты умер. Вот поэтому, я и прошу ввести в желание ключевую фразу, чтобы случайно не сделать непоправимого вреда.

— Я все равно не понимаю, — озадаченно выдал Пози, — если я желаю умереть, то умру — если не желаю, то не умру.

— Возможно я привела неудачный пример, а возможно, то, что мы из разных мест, мешает тебе понять меня. Давай отложим этот разговор до момента, когда мы лучше узнаем друг друга, и тогда я еще раз попробую тебе объяснить, но уже, другими словами, и на других примерах, хорошо? — я чуть мозг не сломала, объясняя наивному аборигену прописные, для землянина XXI-го века, истины. Это как же мы извратили своё сознание, что чёрное стало серым, а, если очень захотеть, то и сереньким, а, если присмотреться, почти беленьким — на душе у меня стало тошно.

— Хорошо, — согласился Пози, — но можно я пожелаю. «Пушистая темнота» — это красиво.

— Конечно можно, Пози, — радостно съехала я с неприятной темы.

— Вы справились? — посмотрела я на своих «игрушек».

— Да.

— Да.

— Да, со своим желанием я справился. Но Жабодав меня не понял — ни про желание и ключевую фразу, ни про безопасность, — уточнил Парамон.

— Жаль, сложно с ним будет…однако, со своим уставом в чужой монастырь… — не закончила я фразу, — хорошо, пойдёмте уже. Пози, прошу тебя вперёд, ты наш проводник.