Река Душ

Глава 33 Разговоры

— У тебя очень оригинальный способ общения с единорогом, — начал нашу послеобеденную беседу Иван.

— Когда я поняла, что он, в нашем понимании, неразумен, то испытала шок — столько мощи и без должного контроля, затем пообвыклась и приспособилась — Жабодава нельзя контролировать, с ним надо просто дружить, даря друг другу радость общения, — ответила я.

— Ты всегда была импульсивной и решительной, но сейчас в твоих словах я слышу мудрость, — Иван улыбнулся грустной улыбкой понимающего человека.

— Не наговаривай, импульсивности и решительности во мне хоть отбавляй, просто пришлось взгромоздить на себя ещё и ответственность, а потом как-то выкручиваться, — улыбнулась я в ответ.

Клавдия сидела и молча смотрела на своего создателя, не вмешиваясь в наш разговор, Жабодав и Стерва, откушав обеда, спали в теньке под созданным мной тентом. Мне же хотелось говорить сразу обо всём, задать миллион вопросов и обязательно получить на них ответы.

— Судя по тому, что я сижу здесь, брать на себя ответственность у тебя неплохо получается, — сказал Иван и поднял вверх правую руку с вытянутым указательным пальцем, — но предлагаю поговорить о другом — какие у вас цели, какие планы, какие ближайшие действия?

— В двух словах и не расскажешь, хотя постараюсь — цель найти и спасти тебя выполнена, но в процессе её реализации появились новые, пройти мимо которых мы были не в силах: прекратить массовое уничтожение сущностей Тёмным Властелином, помочь обрести себя и смысл жизни сознанию мира, помочь сущностям этого мира развиваться гармонично, обладая целью и смыслом. То есть, ни много ни мало, спасти и изменить мир — отдельных планов на это мы пока не составляли, главной задачей был ты, — закончила я свою речь.

— Спасибо вам всем за моё спасение, не уверен, что мне хватило бы времени самому вырваться из плена — я работал над собой, но был сильно ограничен в возможностях. Мне нравится снова видеть и чувствовать мир. Но вернёмся к вашим планам — как вы видите прекращение действий Тёмного Властелина?

— Ну, сначала я была злая и думала просто всех убить ко всем чертям, затем малость подобрела и решила дать обычным сущностям из армии Властелина шанс — мы уже подготовили и отпустили одну такую группу. Но с простыми сущностями этот подход не сработает, над ними провели большую работу, да и изменить всю армию мы не в силах — думаю придётся их уничтожить и отправить в океан энергии. Самого главного гадёныша прощать и перевоспитывать я не собираюсь — мы видели зверства его солдат и наслышаны про него самого — поймать, узнать кто надоумил и помог, затем казнить. С его мирными резервациями делать ничего не будем, жизнь сама там всё разрулит, надо только присмотреть, чтобы по стопам отца-основателя никто не пошёл. Вкратце всё, — ответила я.

— Может это и прозвучит странно, но за годы плена и медитаций я не стал добрее и тоже хочу убить своего мучителя, но лишения плена позволили мне посмотреть на мир шире, давая возможность охватить событие целиком, на всём его нахождении в пространстве-времени. И эта возможность даёт мне понимание, что данное событие не закончится со смертью Тёмного Властелина, или закончится не так, как это видишь ты. Я ощущаю, что мы видим только то, что нам сознательно показывают, и в этом плане все обманывают всех, — произнёс Иван и, закрыв глаза, продолжил тихим голосом, — я ощущаю, что мы, весь этот мир, лишь часть чьего-то большого плана и конечная его цель поистине ужасна.

— Как говорила бабушка: «Если не можешь съесть медведя целиком — разделай, приготовь и вкусно кушай его по кусочкам», — сказала я, — давай разделим глобальную задачу.

— Я помню афоризмы твоей бабушки и часто вспоминал её во время заточения — сильная воля, огромное желание жить, — Иван открыл глаза, — я не знаком с оперативной обстановкой, командуй ты.

— А можно вставить свои пять копеек? — спросила Клавдия, дождалась наших кивков, и продолжила:

— Я, конечно, понимаю — радость встречи, желание поговорить, и всё такое — но чего тут умничать и планировать? Вон там стоит армия — и нам всё равно её уничтожать, так что освободить желающих обычных, остальных зачистить; вот Твердыня — сравнять с землёй; затем летим к Тильке и кошмарим тамошнюю армию до тех пор, пока не появится сам Властелин — захватить, допросить, казнить; далее действовать по обстоятельствам и от полученной информации, до полной победы. План готов, я — молодец.

— Молодец, — согласилась я, — а что будешь делать если Властелин испугается нашей мощи и затаиться лет на двадцать-тридцать, подумает в тишине и уюте над ошибками, а затем примется за старое с удвоенной силой?

— Из сразу приходящего на ум: он сдохнет от деградации; у тебя есть дружок-сынок — попросишь его помочь; сами мы тоже не пальцем деланные — способны придумать как найти сущность в этом мире — не вижу ничего нерешаемого, — тут же нашлась Клавдия.

— Вы настолько сильны, что способны сражаться с многотысячной вооружённой армией? — озадаченно спросил Иван, — и что ещё за дружок-сынок?

— Упс, я не при делах и свалила на разведку, — быстро протараторила Клавдия, уже удаляясь от нас.

— На первый вопрос ответ простой — да, мы сильны и способны, уже сражаемся и побеждаем. А вот про остальное надо рассказывать хоть с какими-то с подробностями…, — я создала себе и ему по кружке с чаем и начала свой рассказ с похода за справкой об отсутствии судимости, закончив его словами, — …Жабодав оказался молодцом и смог тебя найти.

— Сознание океана энергии…, и оно общается с тобой. Ты не задавалась вопросом — почему?

— Ответ на поверхности — я, на данный момент, самая сильная сущность этого мира. Кстати, уже не факт — энергии у тебя больше на четверть, а воля создателя качается тут на раз два, — ответила я.

— Поверь мне — факт, я чувствую это и рад за тебя, — сказал Иван.

— А ты в ответ не хочешь рассказать, что было с тобой до попадания на Землю, а также после твоей скоропостижной смерти? — спросила я. — Я, кстати, очень расстроилась и много плакала.

— Хочу, но у меня не так интересно и захватывающе, не разочаруйся. При очередной проверке жителей я обнаружил новую территорию с очень странными сущностями, их чувствами и эмоциями, причём массовыми, были желание убивать себе подобных, рвать и поглощать их плоть, жажда власти, унижений и издевательств над другими сущностями. Я решил лично посмотреть и разобраться что это такое…, — начал Иван своё повествование и завершил его фразой, — …я понял, что безвозвратно изменился, смог ощутить гармонию и единение со Вселенной, понять и осознать многое — в этот момент ты меня поцеловала.

— Дела-а, как ты только это вытерпел и с ума не сошёл. Подожди, а ты сейчас не монах буддийский просветлённый — ну там вселенское счастливое счастие, миру-мир и колокольчик дзинь-дзинь? — спросила я.

— Нет, не до такой степени, — улыбнулся Иван, — я просто чувствую и ощущаю пространство-время по-другому, могу посмотреть на событие в целом, осознать его полностью.

— Ваня, мне уже давно не даёт покоя один вопрос, он как будто создан для тебя — почему в моей дополненной реальности у всех сущностей в этом мире, включая возвышенных и высших, есть надпись, показывающая их ступень развития «Обычная», «Возвышенная», «Высшая», а у меня, Клавы и вот теперь у тебя, кстати, у Жабодава ещё, обозначения ступени развития нет?

— Давай посмотрим на ситуацию шире и подумаем вместе — что есть ступень развития?

— Обозначение уровня развития воли создателя сущности, — не задумываясь ответила я.

— Ещё что?

— Уровень ответственности сущности перед миром, его же прав казнить и миловать.

— И ещё?

— Да, блин, ещё это жёсткая привязка к определённой территории и её населению.

— Хорошо, тогда следующий вопрос — зачем мир привязывает сущность к определённой территории и населению, расширяет её по мере повышения ответственности у сущности?

— Очевидно — даёт задание, смотрит на результат, даёт развиваться дальше.

— Василиса — зачем. В чём конечная цель мира?

— Создать умную, ответственную и адекватную глобальную сущность.

— Вот теперь прими мой «блин» и подумай — зачем это миру, какая ему разница адекватна его глобальная сущность или нет — он получит её эмоции и чувства в любом случае.

— Качество эмоций и чувств — миру не всё равно что хавать?

— В какой-то мере да, но суть не в этом, зачем все эти танцы?

Мне вспомнились мама и бабушка, так и не отдавшие меня на бальные танцы против моей воли, как же я туда ходить не хотела, кто бы только знал…

— Смысл в воспитании, душу сущности воспитывают и обучают определённым качествам, — пришло ко мне озарение.

— Да, именно так. Теперь ответь на свой вопрос, — попросил меня Иван.

— У меня, тебя и Клавдии нет надписи со ступенью развития по причине выхода нашего сознания за рамки этого мира, а Жабодав вообще вне категорий — отчеканила я.

— Ты абсолютно права, ты молодец, — сказал Иван.

— Ага. Как слепого телка корове под вымя подвели, а потом ещё и похвалили. Дура я тупая, давно могла сама догадаться, — с грустью посетовала я.

— Не кори себя, это не так уж просто было понять, — подбодрил меня Ваня.

— Вань, ты знаешь кто такой Тёмный Властелин? — спросила я, меняя тему разговора, — я видела его записи, они на английском языке, его солдат зовут Боб и Джо, а выглядят они как гопники из подворотни рабочей слободки, он точно был на Земле, кто он, и как его найти?

— Я уже пытался тебе объяснить, что осознаю это как огромный тёмный пласт в пространстве-времени, Властелин лишь винтик в нём, причём не особенно и важный. Цели этого грандиозны и ужасны — мне страшно противопоставлять себя подобному — оно раздавит и не заметит. Я не могу почувствовать кто такой Властелин, но осознал, что Калё — возвышенная, обманом отправившая меня на Землю, Тёмный Властелин и погибшая глобальная сущность нашего мира связаны между собой, также я ощущаю присутствие чуждой воли, не чужой, а именно чуждой всему нашему миру, даже мирам, — Иван закончил говорить и тяжело вздохнул, — пока это всё, что я могу осознать.

— Тогда Клавдия предложила хороший план — крушим и утилизируем всё, что относиться к Империи Тьмы, ждём реакции её Властелина.

— Уверяю тебя, она последует. Властелин, как минимум, один раз принимал участие в местной лотерее деградации и это не могло остаться без последствий — он не захочет доводить ситуацию до подобного ещё раз, — предсказал Ваня.

— У него для страховки есть мирная резервация, но будем посмотреть, — тихим голосом ответила я.

Я позвала Клавдию, разбудила Жабодава и Стерву, затем приготовила ранний ужин. По старинке, из созданных сырых продуктов, порезанных на разделочной доске и потушенных в котелке на живом огне. Вскипятила воду и заварила чай тоже по старинке, на втором ключе и дав ему настояться. В процессе готовки и приёма пищи все трепались ни о чём, перебрасываясь фразами относительно текущего застолья. Затем я и Иван, не сговариваясь, встали и отошли от нашей стоянки на склон холма, молча сели на камни и уставились вдаль.

— Спасибо, — сказал он, — мне очень приятно, что ты помнишь моё любимое блюдо.

— Пожалуйста, но рагу из баранины тебя кормила моя же бабушка, как я могу его забыть, — ответила я.

— Можно я тебя обниму? — попросил Иван.

— Как был дураком, так им и остался, — тихо сказала я, прижимаясь к нему плечом, — обнимай давай уже.

Вот так мы и сидели, сначала молчали, затем начали вспоминать родных и близких, просто знакомых, я рассказывала, что помнила, об их жизни, затем, как-то плавно и незаметно, рассказала Ивану и всю свою жизнь, а он мне свою.

— Как ты понимаешь, за последние годы у меня была куча свободного времени — я очень старался, потратил много часов на мысли и пробы — но рисовать я так и не научился, — с грустной улыбкой сказал Иван.

— А я твои портреты новой художественной школе подарила, они теперь юных художников вдохновляют и на них хорошие люди смотрят, — тихо сказала я, — эх, кто бы знал, что оно так выйдет, надо было все свои работы туда отдать.

— Может твоя мама так и сделает, — сказал Иван и сразу добавил, — не грусти, сделанного не вернуть и жалеть об упущенном просто бессмысленно — съешь себя ни за грош — надо смотреть вперёд, возможно с мамой ты ещё и увидишься. Такая возможность существует, я осознаю это.

— А вот за это прими мою «спасибу», причём большую-пребольшую, — порадовалась я сказанному.

Затем мы ещё помолчали, потом тихонько поговорили, ещё помолчали, мы сидели обнявшись, и мне было хорошо — не дурной влюблённостью, а именно хорошо и спокойно — как и должно быть с по-настоящему любимым человеком.

Я смотрела в чёрное небо и думала, — «Как же всё-таки жаль, что в этом мире не предусмотрены закаты и звёздные ночи, и как же они были бы сейчас к месту. А если это ещё и нарисовать…, кстати, надо с миром поговорить, а вдруг возможно их как-нибудь пришпандорить к местному небу — это сколько романтиков можно воспитать одним махом…дофига-а». Спать мы легли под утро, в один спальный мешок, обнявшись и прижавшись друг к другу, заново привыкая к забытым ощущениям.

За поздним завтраком я спросила у Клавы:

— Как твои изыскания по массовому уничтожению плохих во имя хороших?

— Я правильно поняла, что мой гениальный план принят к исполнению? — в ответ спросила она у меня.

— Естественно, он же гениальный, — развела я руками.

— Как мы уже знаем из рассказов пленных, еду, два раза в день, раздают солдатам интенданты, кстати, глагол «раздать» тут понимают, как «вынести из домика и вывалить одной кучей на землю». Еду интенданты не могут создать на всех сразу, им на это требуется время, потому убитые простейшие сущности лежат в их домиках на полу до кормёжки. Этим можно воспользоваться, прокрасться в невидимости и заразить пищу, от которой помрут все, кто её съел. Вы спросите — чем заражать? Отвечу так — я не садистка, потому дизентерию категорически отвергаю, тут нужно что-нибудь смертоносное, убивающее мгновенно, но с задержкой по времени, чтоб они, всем колхозом, это съесть успели спокойно. В идеале — гранаты с замедлителем.

— Не смотри на меня так, — засмеялся Иван на мой укоризненный взгляд, — создал я, не спорю, но воспитание этого чуда целиком и полностью только твоё.

— Кстати, меня уже давно мучает этот вопрос — как ты смог создать Этилию, Парамона и Клавдию на Земле. Ведь у нас нет ни сознания мира, ни океана энергии…, — проговаривая вопрос я всё больше замедляла темп речи и словила очередное дежавю — я уже задумывалась над этим, но, как обычно, недодумала — закончила же тихо и удивлённо, — или есть?

— Умница, — похвалил меня Иван, — любой мир, вся его структура и биомасса, созданные ей предметы — это просто информация, модели структурирования энергии, они не появятся без наличия самой энергии, это невозможно, значит океан энергии на Земле есть. Так я рассуждал изначально, и четыре года учился с ним работать, это было непросто, но я справился. Затем, уже в школе, изучив химию, физику и математику, подвёл под свои догадки и научную базу.

Иван повернулся к Клаве, улыбнулся и сказал:

— Так что, Клавдия, можешь гордиться — тебя я творил, уже зная многое, ты самая продвинутая из всех вас.

— Только Тильке об этом не говорите, а то она опять на весь мир обидится и в депрессию пойдёт, — вскинулась Клавдия, — а мне её там видеть неохота — она мне бодрой и нудной больше нравится.

— Сама гранату сделаешь или мне твои замыслы в жизнь воплощать? — вернула я их на путь войны и разрушений.

— Сделаю сама, но придумать лучше вместе, так надёжнее, — ответила Клава.

— Не обязательно взрывать, можно полностью лишить энергии, — предложил Иван.

— Взорвать эпичнее, но так сохраниться тайна — пусть гадает, что их убило — для нас это тоже хорошо, — согласилась Клавдия.

— Тогда давайте все же я сделаю, — я закрыла глаза и ушла в свою воображаемую мастерскую.

Представила себе простейшую шарообразную сущность размером в двадцать микрометров, имеющую следующие функции: при попадании в живой организм очень быстро и скрытно размножаться до достижения популяции, достаточной для лишения сущности-носителя всей энергии под ноль; лишить сущность всей энергии, убив её таким образом; используя поглощённую энергию, вытечь из уничтоженного организма и образовать из себя фразу «Make love, not war», мигать всеми цветами радуги пока не закончится энергия и не наступит смерть. Оставлять такой «капец» ожидать следующих жертв категорически нельзя.

Всё оказалось осуществимо, кроме ступени развития сущности, но идея с написанием фразы мне очень нравилась и я, скрепя сердце, сначала согласилась на простую сущность, но потом передумала и убрала это условие, оставив только — попал в живого, размножился, убил, умер. При таком наборе функций можно было обойтись простейшей ступенью развития.

Меня передёрнуло — ведь из простой прихоти я чуть-чуть не убедила себя создать чувствующее существо, единственной целью которого является убийство других — чем, в этом случае, я буду отличаться от своего врага? Конечной целью, что оправдывает все применяемые средства? Нет, это прямой путь в Тёмные Властелины — такой хоккей нам не нужен!

— Вань, посиди с Жабодавом и Стервой, а мы с Клавой пойдём по вражескому лагерю погуляем, — я передала ей трубки-дозаторы с колониями «заразителей», где в защитных энергетических коконах, находилось по пятьсот доз смертельной заразы, нажал один раз — одна колония выпала.

— Хорошо, но не подставляйтесь там, пожалуйста. У армии Властелина огромный опыт убийств высших и возвышенных сущностей, у них могут найтись для вас сюрпризы, — предостерёг нас Иван.

— Пока не встречали, но всё всегда бывает в первый раз, спасибо за предупреждение, — ответила я и посмотрела на Клаву. В ответ она мне просто кивнула, но с очень серьёзным видом.

— Ну, пошли что ли, помолясь, — дала я старт нашему очередному начинанию.