Река Душ

Глава 29 Интерлюдия. Калё (Тёмный Властелин)

Хорошее настроение, честно заработанное Властелином на войне, стало ещё лучше при виде пленника. Год, проведённый в узком каменном мешке, превратил здорового и крепкого шара-спортсмена в сутулую фиолетовую фасолину с постоянно опущенной головой и взглядом исподлобья. Властелин сидел и смотрел, потом ещё сидел и ещё смотрел на это, радующее глаза, зрелище сломленного пленника, — «Кхет был прав — сломать сильную сущность и лишить её воли к жизни — это действительно приятно и волнующе». Пусть он и не пытал Ивана физически, но время прекрасно сделало всё за него, — «Зачем марать свои руки, когда легко можно обойтись чужими», — ощущать себя повелителем времени было также приятно. Шесть часов Властелин неподвижно просидел в темноте наслаждаясь зрелищем, он просто не мог оторвать взгляд и уйти, стараясь запомнить каждую деталь такой прекрасной сцены.

Но дела за него никто не сделает, всех надо проверить лично, самому проконтролировать, исключить даже намёк на возможное предательство. Он со вздохом погрузил пленника в сон и перенёс его в обычную камеру — пусть расслабится и привыкнет к хорошему — потом он ещё раз повторит это, а может и придумает что-то новенькое.

Проверку благонадёжности своих подданных он начал, как и в предыдущий раз, с самых низов, бродя по своей земле и разговаривая с обычными сущностями. Отличий, за пять лет отсутствия, он не ощутил, и это расстроило — никаких новых способностей, никакого развития. Властелин решил копнуть глубже и провёл в народе полных четыре года, вывод по итогам своего расследования он сделал неутешительный — у его подданных всё есть, их всё устраивает и им ничего больше от жизни не надо. Хотя почему неутешительный — разве не этого он добивался, создавая заповедник? Именно этого, тихого и спокойного уголка стабильности, пусть эти земли такими и остаются. А вот всех смутьянов и инициативных…

Властелин нашёл всех, обученных им в прошлый раз, обычных сущностей, они окрепли и вплотную подошли к возвышению, он раскрылся перед ними и приказал идти в захваченные земли, выделив по области каждому, пусть покажут на что способны и, если смогут, станут возвышенными тех территорий. Развивая этот успех, он ещё три года провёл в «заповеднике», выявляя непосед и недовольных, он также обучил их основам общения и управления окружающими, давая им шанс проявить себя в будущем.

Властелин полностью сжился со своими мирными подданными, проникся их неспешностью и никчёмностью, утратил азарт войны и страстное желание победы, пора было возвращать себя в боевой настрой и начать он решил с пленника. И каково же было его разочарование, когда в большой камере, должной привести заключённого в окрепшее и здоровое состояние, подарить ему желание жить, он увидел всё ту же сутулую фасолину, вялого и сломленного — «Да как он посмел не стать здоровым и сильным, испортил все мои надежды на последующие пытки и наслаждение» — рассвирепел Властелин и ударил пленника молнией, выкрученной со злости на полную мощность.

За год каменного карцера Иван о многом подумал и многое понял, он медитировал и продолжал выполнять физические упражнения, переведя их в статичное напряжение/расслабление мышц, укрепляя свои тело и дух, ставя перед собой цель увеличить запас энергии, который ему позволено иметь, и научиться пользоваться им по своему усмотрению. Весь год он тренировался, — «А чем ещё заняться в Монголии молодому парню» — и достиг желаемого — наконец-то уровень, оставленной ему, энергии достиг товарного количества, достаточного для изменения хотя бы себя.

Начал Иван, естественно, с ожиданий тюремщика — узнавать, что будет после каменного «стакана», если ещё раз его расстроить, он желанием не горел. Он очень любил баклажаны, мама прекрасно их готовила — особенно жареные кружочками во фритюре, со специями и солью, обваленные в картофельном крахмале — и внешний вид этого овоща Иван помнил прекрасно, потому просто превратил себя в его подобие. Немного сморщить кожу, опустить голову и, вуаля, сломленный пленник готов, но под кожей скрывались стальные мышцы, несгибаемая воля, желание жить и бороться.

Иван создал маленькую простейшую сущность с несколькими функциями — доползти до середины коридора и затаиться в тени, затем находиться в режиме ожидания и самоуничтожиться без остатка при появлении постороннего в коридоре. Недостаток энергии у сущности он компенсировал её ежедневным обновлением, заодно тренируя волю создателя.

Сигнализация на тюремщика сработала как надо, ментальная связь предупредила Ивана об его приближении, пленник принял скорбный сгорбленный вид и продемонстрировал свою лучшую актёрскую игру в жизни: он полностью вошёл в образ сломленной обычной сущности и прожил в таком ключе половину дня, демонстрируя полную покорность судьбе. Иван толком не смог понять только одного — или он так бездарно сыграл, или его тюремщик очень подозрительная сущность, очень уж долго он сидел в тени, хотя по итогу перевёл Ивана в камеру и сам ушёл, так что будем считать это маленькой победой.

В его старой камере было просторнее и уютнее, — «Как мало надо человеку для счастья, забери у него всё, затем выдай самую малую часть комфорта, и получай мимолётное счастье» — подумал Иван, проспал сутки в нормальной кровати и приступил к очередным медитациям и изнурительным тренировкам. С возвращением возможности пользоваться энергией расширились и его возможности в восприятии мира, изменить надзирателя или снять щит у него ещё долго не получиться, но определить, где находится и сколько прошло времени он смог — фронтир и шестнадцать лет с момента пленения. Факт очень грустный, но для обычной сущности не критичный, за эти шестнадцать лет его организм заматерел и окреп — Иван чувствовал, что для приведения в первоначальное состояние его энергии уже вполне достаточно, хотя ещё один год в каменном «стакане», а может и чего похуже, того явно не стоил. Работать над собой и копить силы, другого пока желать не стоило, к новым свершениям он ещё не был готов.

Тюремщик появился снова, как обычно сел на своё место и принялся за ним наблюдать, Иван же изображал отрешение от действительности и готовность «делать чего-скажут». Но где-то Иван прокололся или недодумал, и с первого же момента всё пошло наперекосяк — тюремщик ёрзал задом на стуле всё сильнее, затем вскочил и применил к нему молнию, очень сильную молнию, абсолютно точно смертельную для нормальной обычной сущности, но не для Ивана, это был его шанс…

Если бы она могла, и было чем, то Калё бы обгадилась, на месте, натурально и без вариантов. Но она жила последние семь лет в мирных провинциях и питалась, соответственно, по их укладу, всем полностью усваиваемым. Она давно не испытывала такого животного страха, последний раз её так же напугала глобальная сущность, разговор с Кхетом можно в расчёт не принимать, он тогда просто предупредил — и вот она нарушила его повеление, убила пленника, без причины, просто от злости. Надо было что-то делать, имитировать его естественную смерть, или наоборот, инсценировать мнимый побег, но каким-то внутренним чутьём Калё понимала — это не сработает, Кхет всё равно узнает правду, рано или поздно ей придётся отвечать за нарушение приказа.

Да что опять за гадство-то такое, за что на неё вновь и вновь валятся неприятности — почему этот кусок дерьма не оправдал её ожиданий и вывел её из себя? Не мог, тварь, показать себя здоровым и весёлым? Попал бы снова в каменный карцер на год, от него бы не убыло, что ему стоило сделать её счастливой? Да ничего не стоило, а он взял и сдох — сука, тварь, предатель!!

У Калё случился приступ настоящего психоза — она рыдала, смеялась, ругалась последними словами, снова рыдала, и, даже убив и разорвав на мелкие куски надзирателя, она не смогла успокоиться и начала ходить взад-вперёд перед камерой.

— «А вот так дело не пойдёт, он начал заметать следы и сейчас придёт моя очередь» — подумал Иван. Он лежал на спине на полу, со сквозной дырой в пузе и, повернув голову, смотрел на все безобразия, вытворяемые его тюремщиком. Судя по фигуре и голосу это был человек, неуравновешенный и визгливый, возможно даже, нетрадиционной сексуальной ориентации. Видел он в Монголии пару этих мудозвонов из ближайшего соцлагеря, думающих, что они исключительные и гениальные, а все кругом их недооценивают — они постоянно получали оплеухи от самой жизни, по практически любому поводу. Знакомым тюремщик не был, Иван точно видел его впервые в жизни. Быстро подумав обо всём этом, он издал громкий стон и перевернулся на правый бок, зажав ладонью дырку в брюхе.

Радости Властелина не было предела — его пленник оказался значительно крепче, чем обычные сущности, — «Вот что значит быть высшим, даже после деградации, у его организма осталась повышенная сопротивляемость явлениям» — подумал он, желая привести тело пленника в состояние «до удара молнии». Получилось неплохо, дыра в его кишках зарубцевалась на глазах, — «Надо начинать думать головой, иначе точно сорвусь и нарушу повеление Кхета» — пришла в его голову умная мысль. — «Пусть лучше лежит спокойно, чем приносить мне такие неприятности» — и с этой новой мыслью Властелин своей способностью усыпил пленника, очистил от крови и уложил на каменную кровать в камере. Затем он пожелал изменить его организм так, чтобы тот не потреблял пищу, а использовал в качестве неё энергию.

— «Пленник не должен случайно проснуться», — он пожелал создать для него приятные сновидения, основанные на его же воспоминаниях. Теперь об энергии. Как ему не было страшно перед бывшей высшей сущностью, но прошедшие годы помогли Властелину понять, что Иван теперь обычная сущность. Пленник безопасен, и, в настоящем своём состоянии, ему не ровня, даже с полным запасом энергии, потому страх перед Кхетом пересилил в его сознании страх перед Иваном, даже без видимости внутренней борьбы. Властелин, снял с него ограничивающий щит, влил одну десятую от своей энергии и ушёл из подвала.

За следующий месяц, пока полностью не выветрился испытанный им страх, Властелин создал десять обычных сущностей-аккумуляторов и напихал в них энергии на десять лет вперёд с приказом каждой по очереди восполнять запас энергии Ивана. — «Об этом паскудном ублюдке лучше вообще забыть, чем так подставляться» — подумал Властелин и закрыл дверь в камеру, а затем и сам подвал с пленником, решив вернуться сюда через десять лет.

Это решение казалось очень правильным, более ничто не будет отвлекать правителя Империи Тьмы от его главной функции — полного захвата мира и становления Богом — Властелин вновь отправился в армию. И очень вовремя — его гордость, его победоносная армада, встретила сильного противника и понесла огромные потери, не продвинувшись ни на метр. Враги, потеряв в боях первого года пять возвышенных сущностей, поумнели, объединились в три команды и с успехом уничтожали его армию, от ударного кулака в более чем тысячу триста отделений осталось семьсот — за семь лет его лишили половины армии, а он об этом даже ничего не знал.

Но после встряски от страха за смерть пленника подобное не смогло напутать Властелина, наоборот, он воспринял ситуацию как вызов его способностям и начал придумывать план действий. Первую команду, куда входил высший этой территории он решил пока не трогать, сосредоточившись на второй и третьей. Он наблюдал на ними, поставлял под их атаки отделения, смотрел, изучал, думал, планировал. Основой их действий было следующее: наблюдение за местностью, нахождение места выхода на поверхность его отделения, ожидания на круге лифта его движения вниз, убийство всех солдат отделения в тоннеле, проход в пещеру взвода, его уничтожение и затем уничтожение всех девятнадцати отправленных взводов подкрепления, убийство всех червей и их расчленение, затем выход на поверхность пройденным путём.

Старший сержант оставался жив, но уже небоеспособен, атаки армии на этом направлении прекращались, враги переходили к следующей цели. Успеху врага способствовало объединение возвышенных в две группы по пять сущностей, а его армию от полного разгрома спасали их лень и нежелание действовать на опережение. Старшие сержанты армии Тьмы, уже имеющие опыт боевых действий, не вызывали подкрепление от соседней пещеры, абсолютно верно считая, что где не справились двадцать взводов остальным незачем убиваться о невозможное, он их понимал и похвалил за правильные решения.

Годы, проведённые на Земле, не прошли даром для Властелина, школа научила его думать, ублюдочные родители и тяжкая жизнь — выживать, пришла пора применить эти знания на практике. Властелин собрал в один кулак восемьдесят отделений и подставил одно под третью команду врагов, те его обнаружили и встали на месте спуска лифта ждать его ночного движения вниз. — «Но в этот раз такого не будет, в этот раз вы все сдохните» — злорадно подумал Властелин и направил на пятёрку возвышенных пятьдесят отделений, по сто солдат на каждого.

Возвышенные окутались плёнками щитов и начали, по одному, планомерно уничтожать его солдат, для них не происходило ничего необычного, просто врагов на каждого было чуточку больше, они справятся, как это было последнее время. Но в этот раз их атаковали не так, как обычно — быстрой атакой пяти отделений солдаты смогли разделить членов группы по одному — каждого из них окружило одно отделение, и солдаты атаковали возвышенного одновременно, опуская на его щит всё своё оружие сразу, убитого солдата тут же заменял свежий из следующего отделения, такая карусель продолжалась до полного уничтожения возвышенного.

Открытое пространство, быстрое разделение обороняющихся, одновременные атаки и неослабевающее давление сделали своё дело на удивление быстро, потери составили всего сто восемьдесят три солдата, сержантов Властелин в бой не отправлял, держа их на расстоянии. Вот что даёт знание противника и бой на своих условиях, вторая команда возвышенных оказалась сильнее, но также была повержена с потерей трёхсот пятидесяти солдат. Как они смогли найти ключ к его действиям, убивая в закрытой пещере по очереди взвод за взводом и успевая восстановить энергию до появления нового, так и он подобрал свой ключик, но теперь уже к ним.

Высший со своими прихлебателями был уничтожен путём потери почти пяти сотен солдат, но на этом захват его территории можно было считать завершённым, далее сопротивляться его армии тут было некому. Но и выводы из этой битвы сделать необходимо — Властелин не поленился и обучил своей тактике всех старших сержантов, добившись понимания с их стороны — теперь у его армии были уже две заготовки для боя.

На восстановление былой численности армии Властелин потратил два с половиной года, ему всё-таки пришлось отлучиться в мирные земли из-за страха потерять контроль над ними. Но уже через два года Империя Тьмы смогла вести войну по захвату территорий сразу двух высших, а ещё через пять лет Властелин одновременно уверенно атаковал уже четверых высших. Его дела шли в гору, в «заповеднике» насчитывалось шестнадцать возвышенных со своими территориями, ещё тридцать пустых территорий составляли буферную мёртвую зону. Властелин был всецело поглощён заботами армии и контроля над мирными провинциями, всё больше уделяя внимания последним — солдаты на своём продвижении пока проблем не встречали, их численность росла и достигла четырёх тысяч отделений.

Но на общем фоне развития и благоденствия Властелин становился всё более недовольным, раздражительным и скорым на расправу — он катастрофически ничего не успевал и уже давно не мог полноценно контролировать мирные земли, мёртвые земли, армию и её противников, думать и действовать на будущее, хотя последнее он никогда и не делал, но постоянно очень желал начать. Тёмный Властелин чувствовал, как нити контроля и управления уплывают из его рук, а выстроенная им система начинает жить своей жизнью — и ничего не мог с этим поделать, как и смириться с подобным. В Империи Тьмы наступил кризис власти.