Река Душ

Глава 23 Интерлюдия. Калё (Тёмный Властелин)

Тёмный Властелин стоял на балконе своих покоев в главной Твердыне и смотрел на грозовое тёмное небо с росчерками молний. Почти чёрные тучи медленно наползали друг на друга, рождая неповторяющийся и завораживающий узор вспыхивающих молний — эти изменчивые кружева напоминали Властелину о непредсказуемости жизни и рождали в душе тянущую тоску — иногда росчерки молний били в громоотвод его крепости, вызывая в нём краткое чувство власти над природой и гордость за знание об электричестве. Властелин хандрил, предавался воспоминаниям и размышлял о бренности бытия (он несколько раз был в церкви, и кое-что запомнил из воскресных проповедей пухлого лысого пастора) …его опять предали, предали в самый неподходящий момент, да ещё и ударили в спину.

На его землях шла война, шла уже целых два года, и он не мог её завершить без катастрофических последствий. После посещения глобальной сущности и становления Властелина высшим, создаваемая им империя ещё разрослась и стала занимать пять местечковых территорий, таким образом, Властелин был просто вынужден повысить статус пяти своих Дланей до возвышенных.

— «Территории не могут существовать без управления и возвышенные возникнут на них в любом случае — таков закон, и лучше это сделать самому, чем получить со временем полное дерьмо из не пойми кого. И хотя идиотов типа Ивана на его землях не было в принципе, но рисковать всё равно не следует, всё должно находятся под его контролем» — следуя подобным мыслям он и выбрал пять, как на тот момент считал, самых доверенных Дланей.

На этот раз Властелин решил провести эксперимент и заставлял своих протеже не только убивать способностями, созданных им, возвышенных сущностей, но и пожирать их плоть — его догадка оказалась верной — каждому до возвышения хватило убить и съесть плоть всего трёх, созданных им, возвышенных, но вот остальных атрибутов возвышенного, как и сам факт их перерождения, пришлось подождать.

Далее всё пошло как нельзя лучше, он поменял структуру подчинения на этих землях под имеющиеся реалии, первая цепочка: простые рабы-фермеры — простые надсмотрщики — простые солдаты — обычные сержанты — обычные старшие сержанты; вторая цепочка: простые рабы-слуги — обычные рабочие — обычные охранники — обычные старшие охранники; над всеми ними обычные Длани, над обычными Дланями — возвышенные Длани — а уже над ними — Тёмный Властелин. Структура казалась такой же идеальной, как и его предыдущие придумки, а выявление и пожирание слабых и нерасторопных в подчинённых кастах представителями вышестоящих сообществ ставилось им во главу структуры подчинения и управления. Как же он ошибался…

Его фатальной ошибкой оказался факт наличия оружия, которым любой, достаточный по численности отряд, мог заколоть вышестоящую по статусу сущность, вплоть до Тёмного Властелина. Оружие создавалось на заводах и хранилось на складах под неусыпным наблюдением охранников, которые подчинялись Дланям. И пока не появились возвышенные Длани схема была идеальной — до поры их сговора и восстания.

Всего год потребовался предателям, чтобы определиться со своими амбициями и сговориться его убить. У каждого из них, для устрашения подданных и подавления периодически возникающих мелких недовольств, находилось в подчинении по сто тысяч солдат, в сумме, дающих полумиллионную армию. Также, ещё один год, они создавали и вооружали мелкие банды, которые прятались и не привлекали внимания. Они не спешили, они готовились, они ловко скрывали от него свои намерения и, самое поганое, если бы не простая случайность, у них бы всё получилось.

Страх, но не сокрушающий разум, а пережитый и застарелый, своими отголосками снова вонзился в сердце Властелина — он чуть-чуть не перестал быть, а думал, что у него всё под контролем, уверился в своей безопасности, расслабился. Но всё же не до конца — каким-то внутренним чутьём ощущая опасность, Властелин отправил, ментально привязанную к себе, обычную Длань проверить наличие у солдат личного оружия и оружейные склады, ведь у каждого солдата должно быть оружие, а запасы должны расти. Отчёты Длани из армии были обычными — оружие у солдат есть и находится в рабочем состоянии — но на первом же складе оружия не оказалось вовсе, хотя он должен был быть забит им под завязку.

Длань, ментально показавшая образ пустого склада Властелину, умерла через минуту, но и убийца сразу стал известен Тёмному высшему — так в его стране началось восстание возвышенных Дланей. Никто из них не пробегал от него и полугода — он чувствовал каждого, да и куда им до ребёнка, выросшего на улицах Фриско — все возвышенные Длани умерли от его руки под самыми страшными пытками, какие только были ему известны. Но восстание на этом не прекратилось, а переросло в гражданскую войну — слишком много оружия попало к подданным и слишком они были агрессивными — в них было очень сильно желание убивать и жрать себе подобных, а особенно тех, кто выше их по статусу.

И всё это безобразие длилось уже два года — Властелин жестоко пытал и затем уничтожил всех оставшихся Дланей — он поставил им в вину недостаток бдительности и недоносительство; он заставил армейских старших сержантов и сержантов присутствовать при пытках и казнях, сохранив таким образом лояльность трёхмиллионной армии, которой теперь командовал лично; он под корень истребил армии восставших Дланей, покончил с охранниками и ополчением — утопил в крови всё, хоть как-то организованное против него — но ничего не мог поделать с поистине огромным количеством мелких вооружённых банд, отщипывающих и пожирающих по кусочку его зарождающуюся империю.

Здесь нет дорог, негде ставить блокпосты, а прочёсыванием территории, равной трети США, армия могла заниматься вечно, с никаким успехом. У него не осталось хороших решений, даже плохих уже не осталось; и очень плохих, в этой ситуации, он тоже не видел. — «Какой же прекрасной идеей мне тогда казалось закрытие всего неба — это была, на самом деле, грандиозная работа — пять возвышенных и высший, все как один, творили историю, создавая новую реальность» — с грустью вспоминал Властелин, — «а скольких сил мне стоило придумать подданных, убиваемых светом» — подумал он и передёрнул плечами. Вот чего у него было не отнять — так это предвидения плохого и умения подстраховаться.

— «Очистить небо» — эти простые слова не желали умещаться у него в голове, — «столько трудов, столько усилий — это просто катастрофа для всех планов — мне всё придётся начинать сначала» — Властелин не первый раз размышлял на эту тему. В первый раз он гневно отверг её — но все другие решения не сработали, а время неумолимо сжирало оставшиеся крохи его империи и над ним вновь нависла деградация — и в этот раз он может не выиграть в лотерею. — «Надо что-то решать — а если решать нечего, то уже решаться на последнее, что ещё возможно сделать» — сказал он себе и, в очередной раз, тяжело вздохнул. — «Завтра, я приму решение завтра» — пообещал сам себе Властелин и удалился в покои, находящиеся в неприступной Твердыне, расположенной в центре его трёхмиллионной армии. Сон не шёл и, размышляя, Властелин вывел для себя мораль всей этой истории — она выражалась в простой фразе — «Без передачи полномочий империю не построить. Но никому нельзя доверять полностью. Можно доверять лишь частично, и только тем, чья жизнь целиком зависит от тебя».

Серым новым утром Властелин, как и решил вчера, приступил к реализации нового плана. Он создал пять возвышенных наместников, новых, хоть ему и было очень страшно, — «губернатор тоже неплохое название должности, но он решил скопировать у своего героя — «Наместник Властелина» звучит интереснее» — подумал он. Властелин, помня об обретённой морали, при создании этих сущностей привязал их к себе двумя способами: первый — если умрёт он, то немедленно умрут и они, без вариантов; второй — если кто-то из них задумает что-то против его воли или пожелает ему зла, то он тоже умрёт, без вариантов. Возвышенные были слабенькие, но для управления обычными и простыми сущностями их воли создателя и энергии должно было хватить. В перерыве между созданием наместников (а возвышенных создавать он мог только по одному и долго после этого отдыхая) Властелин изменил тридцать обычных старших сержантов и триста обычных сержантов для жизни под светом, затем научил и поручил им изменить двенадцать тысяч самых преданных и хорошо показавших себя простых солдат для жизни при свете дня, на что у них всех ушло восемь дней. Решение было принято, с подготовкой закончено, дальше тянуть уже не было смысла.

Ночью Властелин приказал изменённым войскам войти в Твердыню, запереть всех входы и укрыться в её нижних помещениях, а поздним утром он и наместники, стоя на его балконе, открыли небо и присоединились к солдатам крепости. Грозовые тучи пролились бурными водопадами, скопившейся в них, воды; реки, сплошным потоком, текли по поверхности; огромные ветвящиеся молнии избивали покрытую водой землю, заставляя корчиться в муках и умирать стоявших в воде сущностей. Годами ждавшая дождя земля познала ярость высшей сущности и не было от неё спасения нигде и никому, вода проникала в овраги и щели, молнии жадно собирали свою дань с бывших подданных. Через три часа ужасная гроза выдохлась, ещё через час закончился и моросящий дождик и на многострадальную землю Империи Тьмы пролился свет — золотой с перламутровыми переливами — Властелин, стоя на балконе Твердыни, щурился и освежал в себе подзабытые ощущения — каково это — жить при свете.

Но всё только начиналось — его главная функция верещала в голове как резаная, не давая забыть о деградации из-за смерти населения своей территории — требовалось срочно восстанавливать численность. Этим, в действительно авральном порядке, и занялись Властелин с наместниками, на пределе выносливости создавая обычных сущностей, совершенно обычных для этого мира, без каких-либо изменений. От этого занятия позволял себе отвлекаться только Властелин — он направлял отряды солдат на оставшихся недобитков старого мира, которых всё ещё чувствовал на своей земле, и массово создавал простейших сущностей по шаблонам из памяти своего первого возвышения. Четыре месяца он не давал ни себе ни наместникам ни сна, ни отдыха, загнал всех почти до смерти, но не позволил никому из них деградировать.

Дальше была рутина — и он и наместники чувствовали всех выживших «старых сущностей» на своих землях (это оказалось приятным бонусом — создание готового возвышенного сразу привязывало его к определённой территории), потому они просто давали наводку на них отрядам солдат — те приходили, выковыривали из укрытий и убивали — убивали всех, кто посмел спрятаться и не умереть при катаклизме и от дневного света. Питание солдат, на этот раз, он организовал при помощи обычных интендантов при каждом взводе, подчинявшихся пока непосредственно ему и связанных с ним точно такими же, как и у наместников, смертельными узами. Они же и контролировали сержантов на предмет лояльности и надлежащего исполнения приказов. Оружие собирали, очищали и относили в Твердыню, где складировали на первых четырёх этажах, изменённых им под склады. Властелин больше не собирался оставлять без личного контроля самый важный инструмент своей империи.

Итак, спустя девять лет после становления высшим, Властелин стоял на следующих позициях:

Пять обычных территорий, на которых достаточное количество вполне обычных сущностей вели абсолютно обычную жизнь. Наместники не агрессивны и верны ему, заботятся о процветании населения и земель, правят как считают нужным, он к ним со своими правилами не полезет, хоть и присмотрит одним глазком. Это теперь будет его базой, живущей по законам мира и не подлежащей изменению, хватит с него смертельных экспериментов и гонок наперегонки с деградацией. «Это будет мой заповедник» — вспомнил Властелин не часто слышанное им слово и его смысл.

Армия, состоящая из тридцати обычных старших сержантов, трёхсот обычных сержантов, трёхсот обычных интендантов и двенадцати тысяч простых солдат подчиняется только ему. Солдаты оставались простыми, крайне агрессивными и жаждущими убийств, пыток и пожирания плоти, но сержанты отобрали самых дисциплинированных и правильно понимающих приказы. Армия зависела от еды, была полуголодной, находилась под надзором и являлась полностью управляемой.

Твердыню он перенёс на пустую землю к месту стоянки армии, это заняло много времени и лично требовало контроля «бывшей высшей сущности» Ивана, но являлось необходимым условием — ничто не должно напоминать про ужасы войны и агрессию сущностей друг против друга в «заповеднике». Теперь Твердыня высилась в пустыне необитаемых земель, в области на границе с фронтиром обжитых территорий. Армия, повзводно, была расквартирована кольцом вокруг крепости для охраны. Всё оружие, не находящееся в руках солдат и сержантов, было складировано на первых этажах Твердыни и заперто на замки и ловушки, а постамент с телом Ивана упрятан глубоко в подвале.

Вот такой очередной начальный расклад, теперь дело за малым — надо придумать новый план. В его основу Властелин решил положить идею захвата новой территории, созданию на ней возвышенной сущности и приобщению её к «заповеднику», а армия должна идти дальше, образуя буферную зону между «его» и «не его» землями. Он понимал, что имеющаяся структура армии и распределения оружия (то есть её отсутствие) не обеспечат развитие новой империи, но и дельных идей у него пока не было. — «Посмотрим, как пойдёт, а там решим» — подумал Властелин.

На буферных территориях должна править армия, ей и надо подчинить все заводы и мясокомбинаты, солдаты будут их охранять, отбирать и жрать слабых гражданских, пусть у солдат будет такой отпуск за хорошее исполнение приказов и дисциплину. А на передовой надо их держать голодными, пусть лучше ищут, убивают и жрут врагов — выдать это как поощрение для лучших — кто нашёл, тот поел, остальные голодают, да, злее будут, это хорошо.

По управлению войсками и производствами — никаких возвышенных, только обычные и простые, никаких простейших. Еда будет главным стимулом хорошо работать, а создавать её смогут только интенданты во взводах и мясокомбинаты, рабочих мясных производств надо изолировать от создаваемой пищи, пусть одни создают еду сразу на бегущий конвейер, вторые, на нем же, убивают, третьи складывают в ящики для отправки в армию. Над всем этим надзор обычных сержантов, поддержанных своими солдатами, кто прокололся на воровстве — того в конце дня съели, ну и тех, кто просто плохо работал, на мясо тоже надо пускать для мотивации. А кто будет восполнять потери обычных сущностей? Ну пока Властелин, а потом? Нужен отвязанный от территории возвышенный, но его нет и не будет, это для мира противоестественно. — «Как же это всё сложно-то!!» — мысленно вскричал начинающий гений планирования.

Властелин понял, что мясокомбинат создавать нельзя — он сам не выдержит увеличение численности армии и утонет в создании обычных сущностей. У него будет только оружейный завод, при нём будет заводская столовая, где гражданские интенданты-повара будут кормить рабочих, не досыта, — «девизом всей буферной зоны станет фраза «Жрать хочу» — подумал Властелин, — «и постоянно восполнять потери в обычных рабочих не придётся — хорошо работаешь, хорошо кушаешь, плохо — никак не кушаешь». Но армия на заводе будет все же нужна, и сержант для надзора и солдаты для устрашения. Пока так.

Хотя нет, это всё не то и очень сложно…а что мешает ему создать отдельную армейскую ячейку, которую потом просто надо будет копировать и всё? — «Да, это же гениально, я так и сделаю» — решил Властелин и начал думать уже в этом направлении.

Как же он сразу не догадался, всё ведь очень просто — внизу цепочки стоят сорок простых солдат — ими командует и восполняет их численность обычный сержант — ему же (но сбоку) подчиняются два простых интенданта (создание пищи) и обычный оружейник (создание оружия). Интендантов привязать смертельными узами к сержанту, сержанта и оружейника привязать смертельными узами к обычному старшему сержанту, который будет командовать десятью сержантами и следить за оружейниками, старших сержантов привязывать на смерть уже к себе. Никаких тебе промежутков в виде возвышенных предателей — создай сам сержанта с оружейником и всё — ячейка готова, дальше они сами создадут всё необходимое. Но старшие сержанты все-таки нужны, без них его будут бесконечно дёргать по всяким пустякам. — «Как же всё просто и грамотно, вот что значит хорошо подумать» — гордился собой Тёмный Властелин — «надо поскорее приступать».

Реорганизованная армия отправилась в свой первый поход уже через четыре месяца — Властелин, стоя на балконе Твердыни, властно вскинул руку и сказал подходящие моменту слова — «Идите туда и убейте там эта всех» — он следил за отбытием десяти тысяч своих солдат с гордым чувством обладания сокрушительной мощью, способной выступить и одолеть любого по одному его приказу. Две тысячи он оставил на охране своей крепости.

Армия вернулась через три месяца абсолютно ни с чем. Нет, солдатам удалось уничтожить какое-то, совсем незначительное, количество чужих сущностей, но, в основном, все от них просто разбегались. Армия не способна к быстрым перемещениям, а сорок сущностей очень заметны на открытой местности, не говоря уже обо всей армии — солдат замечали издали и предпочитали не связываться. Да что там говорить — их проигнорировали как возвышенный, так и высший атакуемой местности — они даже не поняли, что на них напали! Это был полный провал! — «Надо срочно что-то менять, только вот что?» — думал Властелин. План до сих пор казался ему идеальным, значит менять надо его исполнение.

В книге «The hobbit» были такие строки — «Tell me what you want done, and I will try it, if I have to walk from here to the East of East and fight the wild Were-worms in the Last Desert» — и запомнились они ему тем, что черви-оборотни в сюжете книги вообще никак не фигурировали. Но в памяти эти строки засели — «а не попробовать ли мне огромных земляных червяков?» — Властелин не понимал в какую сторону направить свои мысли, потому пытался вспомнить идеи из первоисточника. — «И как они мне могут помочь? Тащить в них армию под землёй ещё медленнее. Но огромные черви могут незаметно прокопать подземные тоннели, а уже по ним армия попадёт за спины чужим сущностям и окружит их, не дав разбежаться». Это определённо стоило попробовать.

Властелин создал огромного простого червяка диаметром три и длиной двадцать метров с двумя функциями — копать тоннели по приказу сержанта и питаться найденными в земле элементами и минералами — прокормить такую тушу простейшими сущностями он и не надеялся. Провёл испытания — червь на них показал себя прекрасно — в основном он раздвигал землю головой, но частично её глотал, смешивал со своей слюной и выделял через кожу, цементируя стенки тоннеля, а попадающиеся камни и скальные породы радостно поглощал в качестве пищи. Скорость продвижения червя на глубине от пяти до десяти метров составляла пять метров в час, конечно, медленно, но зато очень тихо и незаметно — для поставленных задач в самый раз. Теперь как из тоннелей выходить на поверхность? Чего тут думать — червь прожрёт вертикальный проход. А вот как солдатам подниматься и как закрыть тоннель от посторонних?

Своей слюной червяк может сделать из земли площадку лифта и пробку в тоннеле. Хорошо. Дальше надо добавить сержантам способность создавать лифт — «придумал, создал, научил — я молодец» — мысли Властелина текли дальше. Теперь как сделать так, чтобы лифт работал только по сигналу его солдат? Ещё проще — главная особенность его империи — это оружие, его больше ни у кого нет, показал оружие — «нажал» на кнопку лифта. — «Как же у меня всё отлично получается! Связка «вопрос — ответ» даёт удивительные результаты!» — радовался Властелин.

Дальше. Как сделать так, чтобы чужие сущности не разбегались? Отравить, замедлить, усыпить? Да, усыпить! А проще сразу нападать на спящих, но тогда это надо делать ночью. Как найти чужую сущность в полной темноте? Из воспоминаний Калё всплыло, что её хозяин прекрасно ориентировался вообще не имея глаз, да и в полной темноте чувствовал себя уверенно — значит это возможно. — «Желаю изменить моих солдат, сержантов, оружейников, интендантов и старших сержантов так, чтобы они видели в темноте», — пожелал, проверил, не сработало. Тогда так — «желаю изменить вот этого старшего сержанта так, чтобы он ориентировался в темноте так же хорошо, как мой бывший хозяин и создатель» — проверил выбранного — да, такой подход сработал, но как же долго изменять всех по одному. По одному не пришлось, солдаты и интенданты вполне изменялись десятками, а вот обычные сущности только по одной. Властелин медленно выдохнул и вдохнул пару раз, постаравшись успокоился — «он никуда не торопиться, лучше три месяца потратить на улучшение армии, чем раз за разом терпеть поражение».

Но тремя месяцами он не отделался, Властелин не учёл создание червей, которых из-за их размеров он мог создавать только по одному и раз в три дня. До конца года он смог создать всего шестьдесят червей, но для начальных планов их должно было хватить, пора было начинать новый виток захвата мира, он наконец-то был к нему готов.

Властелин отправил на захват соседней территории две тысячи солдат и их командиров, шесть тысяч встали на границе в линию. Он приказал командирам сменить тактику — первые заходили, по прокопанным тоннелям, на километр вглубь вражеской территории, выходили из скрытых лифтов, выстраивались в линию и, гоня выживших на цепь основных сил, убивали всех, кого найдут.

План сработал даже лучше, чем он ожидал — кого-то убивали спящим, кто-то вяло сопротивлялся, но все равно умирал под ударами мечей, но самым прекрасным было то, что противники ничего не видели, в отличие от его солдат. Вспомнить про создателя-хозяина было поистине гениальным его решением. Каждое утро, выбранные старшими сержантами счастливчики, выползали из тоннелей с блаженными улыбками в первый раз досыта наевшихся сущностей. На основные силы не вышел практически никто, за пять ночей всего две тысячи солдат истребили всё население километровой приграничной зоны. Разгромная победа его гения!

Последнее время Властелин страдал бессонницей и привык работать по ночам, он не стал менять своё восприятие и размышлял при свете сотворённых «магических» ламп Эдисона, кое-как светивших одну ночь, но ему этого было достаточно. Сейчас Властелин решал на сколько он хочет увеличить свою армию и куда направит свои «червивые орды» — это сочетание слов ему очень нравилось, от него веяло тьмой и разрушением. Сейчас он захватит ближайшую землю и у него откроется три варианта дальнейшего продвижения — вглубь вражеской территории слишком рискованно, одновременно оба направления «направо» и «налево» он пока не вытянет по количеству червей, только одно, так куда?

В момент раздумий в его сознании как будто лопнула толстая гитарная струна. Лопнула со звонким громким «БАМ-М», и ещё секунд десять звук угасал до полного исчезновения. — «Что это?» — удивился Властелин — он не успел испугаться, главная функция тоже не давала о себе знать. Он начал размышлять над новой проблемой — «Я, до этого момента, чувствовал у себя внутри натянутую струну? Нет. Откуда же она могла у меня взяться? Чувство опасности? Нет. Предчувствие плохого? Нет. Предательство? Нет. Что это тогда такое?». — «Объявление» — почему-то подумал Властелин — «Какое ещё, к чертям, объявление?» — ответа у него не было. Приняв предположение об объявлении, он стал размышлять дальше — «О чём оно могло быть?» — ответа не было. — «Хорошо, тогда для кого оно?» — ответа два, и они очевидны — пришло ему, значит для него персонально или для всех высших. Если предположить, что оно для всех высших, тогда ещё раз — «О чём оно?» — нет ответа.

Властелин провёл за игрой в «вопрос — ответ» остаток ночи, но логичных ответов так и не нашёл, он устал, внимание расплывалось и единственным его желанием осталось пойти спать. Ему он и решил последовать. — «Спокойный сон надо ещё заслужить» — с этой мыслью Властелин метался по кровати и жалобно постанывал, затем он всё же уснул, но тут же провалился в кошмар:

Калё, распластавшись телом и всеми девятью лапами, лежала внутри огромного чёрного «прибора», верхняя крышка которого изнутри представляла собой ковёр из тридцатисантиметровых острых игл; «прибор» держала в своих трёх руках ярко-алая глобальная сущность, а четвертой с силой нажимала на верхнюю сероватую грань; при нажатии глобальная сущность издавала громкий устрашающий хохот, пародируя земного дьявола, и под этот хохот верхняя крышка «прибора» опускалась на Калё — все до единой иглы входили в её тело и конечности, причиняя страшную боль; и ещё раз; и ещё раз; бесконечное число раз — боль, страшная и непрекращающаяся боль под страшный хохот — она не может её терпеть — хохот и боль — боль — и, наконец, агония и долгожданная смерть — смерть как избавление — и, только перестав быть, Калё осознала — глобальной сущности больше нет…

Несмотря на прекрасный тёплый день, Властелин очнулся в липком холодном поту, весь, от макушки до пят. Его била крупная дрожь, зубы стучали друг об друга, руки не находили себе места, сознание плыло, мысли путались и ускользали от него. Агония. Смерть. Эти два слова навсегда отпечатались в его сознании, он не мог ни на чём сосредоточиться, кроме этих двух слов. — «Смерть как избавление» — под эту мысль он провалился в забытьё, затем к нему пришёл долгожданный сон.

Проснулся Властелин под вечер, не бодрым, не отдохнувшим, но живым и здоровым. Тряхнув тяжёлой головой, он очистил тело и одежду, пожелал избавиться от головной боли и решил пройтись. Он изначально никого не пускал в свою Твердыню, боясь предательства, потому шёл в одиночестве, а звук его шагов гулко разносился по пустым коридорам. Одиночество не тяготило Властелина, как когда-то Калё — он привык быть один, даже сам придумал афоризм «Одиночество удел Великих Властелинов» и очень им гордился. В мире были всего две вещи, которых боялся лишиться Властелин — жизнь и власть, но жизнь всё же стояла на первом месте.

Размеренно идя по пустому коридору, Властелин размышлял — он думал о том, что, несмотря ни на что, у него опять всё получилось — наверное, за все свалившиеся на него беды ему дарована и большая удача — да, он пережил предательство и войну, откатился назад и еле избежал деградации, ему пришлось начинать всё заново, было потрачено огромное количество времени, но…эта алая четверорукая погань сдохла!!! Тот, кого Властелин (а особенно Калё) боялся больше всего на свете, от одного взгляда которого у него тряслись поджилки — да, какое там, вообще всё сжималось и тряслось — подох! И это сделал он!!! Это его «прибор» отправил ублюдка в океан энергии, это он возбудил любопытство и не рассказал про деградацию — всё это сделал он один!!

Ну, а раз место глобальной сущности свободно, то ему сам Бог велел его занять. Бог… Властелину в голову пришёл интересный вопрос — «А если Бог умер, что это значит?» — и он тут же сам на него ответил — «Если Бог умер, то мне можно всё!».

Властелин шагал по коридорам Твердыни легко и радостно, предвкушая, как он раздавить всех высших и займёт единственное подобающее ему место — место глобальной сущности мира. — «А начну я с одного давно заждавшегося смерти засранца, который уже семнадцать лет лежит и отравляет мою жизнь» — Властелин, с хищной улыбкой под маской, ускорил шаг.