Река Душ

Глава 22 Третий не лишний, с ним и бульки правильные!

Это выглядело как одинокая багги, прущая по каменистой пустыне на приличной скорости — по моим прикидкам, не менее сорока километров в час, особенно красиво это смотрелось в ночном зрении, в серо-черных тонах. Вообще, на пейзажи этого мира смотреть было скучно, откровенно говоря, да и не на что — очень редко глаз мог зацепиться за что-нибудь на местности — но вот эту картину мне вдруг захотелось нарисовать в графике, запечатлею-ка момент, может когда-нибудь потом и оформлю. Как и предчувствовал Пози к нам приближался его создатель, что же, пойдём встретим дорогого гостя, авось подружимся. Это будет уже третий, из встреченных нами местных разумных, и, как говорится, не всегда третий лишний, иногда он очень даже необходим — ведь соображать, по народной мудрости, всегда надо на троих — только в этом случае всё идеально: и бульки распределяются одинаково и мысли в голове не путаются.

Увидев с высоты всё, что хотела, я вернулась на нашу стоянку, а «багги», несмотря на свою скорость, докатилась до нас только с рассветом и разделилась на двух очень колоритных сущностей, на каждую из которых стоило посмотреть отдельно:

Первая являлась «Простой 2 %», но вот энергии в ней было, на зависть всем местным, 25 % от моего запаса — сильно, я впечатлилась. Это была серого цвета ездовая сущность, состоящая из трёхметрового в диаметре хитинового шайбообразного туловища, девяти толстых и длинных паучьих суставчатых ног, девяти же глаз, закреплённых на маленьких толстых стебельках напротив каждой ноги, и венчающего всю эту конструкцию немаленького трона, закреплённого на спине «лошадки» подвижно и удерживаемого четырьмя дополнительными суставчатыми ногами. Пози ничего не говорил про подобное, так что я прямо удивилась.

С трона, при остановке «лошадки», медленно и вальяжно слезла вторая сущность, она и являлась нашим гостем и создателем Пози, а впечатление производила следующее: вы можете представить себе глобус Луны, диаметром в пару метров, с кратерами и морями, но только коричневого цвета? Поставьте этот глобус на мощную подставку из трёх цилиндрических тумб в диаметре сантиметров по шестьдесят каждая, поставили? К глобусу присобачьте три осьминожьих щупальца: два толщиной как ноги и длиной по два метра, а одно потоньше и примерно метровое, получилось? Тогда финальный штрих — прилепите на всё это монументальное непропорционально маленькую, не больше тридцати сантиметров в диаметре, коричневую мордочку Микки-Мауса в центре глобуса, обязательно с круглыми ушками, торчащими вперёд, вышло? И как вам? Я мысленно обращалась к воображаемым ученикам своей худшколы не просто так: ведь тут было на что посмотреть — передо мной был яркий пример того, как не надо строить композицию.

Над гостем, хотя, если разобраться, это мы были гостями на его земле, была красная надпись «Высшая 15 %» с количеством энергии в синей полоске 40 %. — «Хоть и высший, но вот вообще не впечатлил» — подумала я и пожелала измениться, чтобы его понимать, контрабас.

Высший, медленно переваливаясь с боку на бок при движении, подошёл к нам и обратился к Пози:

— Кто и как убил ночных сущностей?

— Мы все, по две группы ночных сущностей каждый. Поставили ловушки в местах их появления, — ответил Пози. Я обратила внимание на то, что Пози пошло на пользу общение с нами, он дал чёткий и ясный ответ.

— Ловушки? — затупил пришедший, и сразу же, — ты знаешь места их появления?

— Ловушки — это мины или способности, установленные на местности и срабатывающие при появлении врага. Да, я знаю десять мест, где появляются ночные сущности, — довольно развёрнуто ответил Пози. А мне вдруг пришло на ум следующее — «Почему, когда твой ученик делает что-то хорошо при посторонних ты испытываешь гордость?». Пози несколько раз просил научить его, так что я могу с полной ответственностью называть себя его учителем.

— Покажи мне как ты делаешь ловушки, — не попросил, а скорее приказал высший.

Я молчала и не вмешивалась, мысленно попросив сделать тоже самое и своих соратников. Во-первых — это его дом, и он тут хозяин, а во-вторых — мы для него как пустое место, как я уже поняла, местные не чувствуют нас, а чувствовать население своей территории для высшего — как дышать. Он нас «видит», но не «воспринимает» — потому и не понимает, как себя с нами вести.

Пози показал, затем показал ещё раз, следом показал и подробно рассказал, что и как делает — гы-ы-ы, ну тупы-ы-е!! С таким же успехом Пози мог учить теоретической физике соляной столб — упс, хотя нет, столб не выражает негативных эмоций и не злиться.

— Ты идёшь со мной, — указал маленьким щупальцем высший на Пози, — убью если отстанешь, — добавил он с раздражением. — А вы, — его правое большое щупальце указало на нас, — продолжайте убивать ночных сущностей. Назначаю вам уничтожить сто сущностей за ночь, будет меньше — приду и убью. — Вот это номер, никак я от этой «круглой большой какашки» такого не ожидала. Пришла пора вступить в разговор тёте Василисе:

— Хамло, а ты часом не охренел ли? — ласково начала я, — ни здрасьте, ни добро пожаловать.

— Представься для начала, а потом посмотрим, кто тут приказы раздавать будет. А своё «Убью», с такими параметрами, можешь сразу себе в жопу запихать — кишка у тебя тонка подобными угрозами перед нами разбрасываться, — продолжила я голосом разозлённой бабушки с заметными стальными нотками.

Казалось высший никак не отреагировал на мои слова, но его голос прозвучал озадаченно:

— Меня называют Вэпэ, я высший этой территории. Ты сейчас мне угрожала?

— Меня зовут Василиса и сейчас я поставила тебя на место. Если ты здесь хозяин, то и веди себя как хозяин, а не как гопник из подворотни: преставься, пригласи в дом, спроси кто к тебе пришёл и зачем — может мы пришли тебе помочь, а ты нас убивать собрался. Ну а если ты с порога гостям хамишь и грозишься их убить, то не обессудь, что они будут защищаться и у тебя ничего не получится, а у тебя не получиться — это я тебе гарантирую.

— Понял не всё, но ты мне угрожаешь. Даю тебе минуту на подготовку. Потом я нападу на тебя, — спокойным голосом заявил мне Вэпэ.

— Тупенький альфа-петух в своём крошечном курятнике, картина маслом, — констатировала я, не собираясь жалеть чувства этого идиота — его тут бьют в хвост и в гриву, а он союзниками разбрасывается. Я отошла от соратников на десять метров и, по истечении пятидесяти секунд, включила «Темпоральный щит», пусть долбиться.

Вэпэ, как и сказал, атаковал ровно через минуту, чем? — мне было не очень интересно, всё равно все его атаки остались для меня в прошлом, так прошла ещё одна минута. Затем я сменила «Темп» на «Силовой щит десятого уровня», блин, надо ему короткое название придумать, и посмотрела на придурка из реальности. За минуту он слил половину своей энергии, грусть-печаль, не повезло этой земле с высшим. Вэпэ с недоумением смотрел на меня, а вокруг него сияло силовое поле. «Ладно, начнём помаленьку» — решила я и долбанула его молнией на два процента от моей воли создателя — «Это-то он должен с лёгкостью выдержать».

Он выдержал, а мне в голову пришла очередная идея, и я, прямо во время его контратаки (чтобы он там не применял — с его параметрами моему абсолютному щиту пофиг), изменила Часы на отслеживание защитной способности соперника. Я очень быстро объяснила миру, что знаю — чужие способности он мне не покажет — но знать состояние защиты противника мне сейчас необходимо, в первую очередь, чтобы его случайно не убить. Вот сейчас дам в этого идиота своей полной молнией — он свои три копыта и откинет — а я этого не хочу, он мне живым нужен, я может подружиться с ним желаю путём товарищеского поединка. Появилось ощущение, что мир катается по полу и держится за животик, смешно ему. А у меня, вместе с небольшой болью, восстановлением просевшей энергии и ощущением свежести, на дополненной реальности под синей полоской энергии сущности появилась новая жёлтая полоса «Щит 80 %». — «Спасибо тебе, родной, один ты меня понимаешь» — отправила я миру мысленный воздушный поцелуй и чувство глубокой признательности. Пришло ощущение, что я тоже «клёвая чувиха» и смех на моё искреннее удивление его заходами. Сегодня у мира хорошее настроение.

Пора было возвращаться к «эпической битве» — у Вэпэ после атаки осталось 40 % энергии, но выглядел он как круглая скала — твёрдым и неприступным, мне это не очень понравилось, я хочу его видеть мягким и покладистым, так что опять вдарила по нему молнией, но уже на 10 % моей воли. От щита Вэпэ остались жалкие 5 %, которые я мгновенно снесла очередной молнией на 0,5 % воли. Высший не оплошал и тут же накинул на себя новый щит, оставшись с 20 % энергии. Да, щит у него мощный, но вот чего же он столько энергии то жрёт — четыре раза такой накинул и в аут, тут напрашивается хорошая такая оптимизация для этой способности.

Вэпэ уже шатало — да он был в щите, но испытывал слабость и не мог толком сосредоточиться — оставалось сбить с него новый щит и малость придавить гравитацией к земле, для снижения раздутого эго ну и чтобы не дёргался.

— А ведь я тебе сразу гарантировала, что у тебя ничего не получится, но твоё самомнение не давало тебе услышать голос разума. Я не хочу твоей смерти, а хотела научить тебя уму разуму и преподать урок — не все, кто пришёл к тебе в гости желают тебе зла, мы вот, например, пришли тебе помочь. Но твоя гордыня не позволяет смотреть на мир здраво, потому пришлось тебя проучить. Ты сдаёшься?

— Ты не будешь меня убивать? — удивлённо спросил Вэпэ.

— Ты вообще меня слушаешь? — разозлилась я, — Мы пришли тебе помочь — как я могу тебе помогать если я тебя убью?

— Никак, если я умру, помогать мне будет не нужно, — грустно сказал высший.

— Слава, тебе, Господи! Эврика! Меня наконец услышали! — обрадовалась я. — Ну так мы закончили меряться пиписками и уже можем спокойно разговаривать?

— Раз ты не хочешь меня убивать и хочешь помочь, то мы можем разговаривать, — уже спокойно ответил Вэпэ, я сразу отпустила его и этим же гравитационным захватом поставила вертикально.

— Тогда начнём сначала, как будто всего предыдущего не было. Меня зовут Василиса, это Этилия, это Клавдия, это Парамон, это Жабодав, это Пози, — представила я всех нас поочерёдно, указывая на каждого обладателя имени правой рукой, — мы пришли сюда чтобы найти и спасти Ивана, который сорок пять лет назад был в этом мире высшим, а сейчас, предположительно, находится в плену у хозяев ночных сущностей. У нас на счёт них есть сильные подозрения, их поведение и мораль нам не нравятся, они напали на нас первыми и сожрали наши печеньки — на этих, особо отмечу, крайне веских, основаниях мы объявили им войну. Ночные сущности нападают на твои земли и убивают население, следовательно, они твои враги, а как говорит народная мудрость: «Враг моего врага — мой друг», ну может и не друг, но точно союзник. Посему у нас есть к тебе предложение — Вэпэ, давай дружить против ночных сущностей и их хозяев. Я всё сказала.

— Мне надо подумать, — выдал Вэпэ коронную фразу Пози, закрыл глаза и впал в ступор.

— Какой удивительный и, главное, неспешный мир — их режут как овец, а они думают, всё думают и думают, прям мечта либеральных демократов — молчаливая и несопротивляющаяся еда, — тихонько описала я увиденное. Очнулся Вэпэ через три часа, видать «очень большую думу» думал:

— Я понял твои слова. Я согласен быть вашим союзником. Мы будем вместе убивать ночных сущностей. Но у меня два важных вопроса.

— Задавай, не стесняйся, — подбодрила его я.

— Васи-Лиса, ты глобальная сущность?

— Ну кем тут меня Пози только не считал, но вот ты прям удивил, с чего хоть ты это взял-то? — удивилась я.

— Ты победила меня, я высший, я ни разу никому не проиграл. Ты сильнее — ты глобальная сущность.

— Не, ну логично, чё, не поспоришь, — пришла моя пора нести ересь. — Нет, Вэпэ, я не ваша глобальная сущность и никогда ей не была. Из местных в нашей команде только Пози, остальные пришли издалека и к вашей иерархии не имеют никакого отношения. Мы не вышли из вашего океана энергии, потому ты и не чувствуешь меня, Жабодава, Этилию, Клавдию и Парамона, хотя последние трое — обычные сущности. Давай второй вопрос.

— Что такое печеньки? — с полностью серьёзной микки-маусовой моськой спросил Вэпэ.

Этилия захихикала, Клавдия заржала в голос, Парамон лукаво посмеивался в руку, Жабодав тянул лыбу — один Пози визуально никак не выказывал своего отношения к этому, несомненно, очень важному, вопросу. Я тоже улыбнулась, вот тебе и жизненно важный вопрос: прям-таки вижу, как генерал Барклай де Толли спрашивает у князя Голенищева-Кутузова на наиглавнейшем во всей Отечественной войне совете в Филях: «Князь, а почему они наши печеньки без разрешения жрут?» и ответ светлейшего: «А потому, генерал, что сволочи они. И за это мы их всех победим».

Но вопрос Вэпэ сильно разрядил обстановку, и за это я была ему благодарна, даже подумала про него хорошо — «А не великий ли он психолог? Одним вопросом так уработать аудиторию», — но потом одумалась, — «Да не, нету тут таких, хотя в детском саду любая нянька — великий психолог, но этот просто услышал слово «сожрали» — он не психолог, он обжора». Я создала пачку печенья «Юбилейное традиционное» и протянула её Вэпэ.

— Это печеньки, они — предмет культа в нашей стране, мы пьём с ними чай и никому не позволяем их есть без разрешения, только друзьям и союзникам, и только с нашего разрешения, а если кто-то жрёт наши печеньки без разрешения, то мы объявляем им войну и убиваем всех нафиг. Тебе я разрешаю есть наши печеньки — ты наш союзник, тебе можно, только обёртку сними, — вроде выкрутилась, и серьёзно, и пафосно, как и положено.

Вэпэ медленно развернул пачку и начал потихоньку есть первую печеньку, я создала ещё по пачке каждому и всем нам по кружке чая со сгухой, который сразу же подогрела внутренним теплом. Создавать горячий чай у меня так и не получалось, но в применении явлений я довольно хорошо продвинулась вперёд.

— Только я хочу сразу предупредить, Вэпэ, что эта пища не усваивается вашими организмами полностью, тебе придётся вырастить выделительные органы для удаления отходов.

— Я уже давно это сделал, — выдала чавкающая Микки-Маусовая мордашка и стала со швырканьем отхлёбывать чай из кружки. Мы попили чай, атмосфера стала ещё более благостной, пришла пора рассказывать друг другу новости и строить планы.

У Вэпэ оказалось всё очень плохо, хотя он пытался храбриться и говорить, что — «я тут сильнее всех, у меня самые сильные способности и один на один я могу победить кого угодно». Вот только его противники по одиночке ходить отказывались, а способностями вообще не пользовались — ни сильными, ни слабыми — пришлые группы, без затей, затыкивали острыми железками всех, кого видели, а если не получалось, то просто умирали в попытке.

Вэпэ за одну ночь успевал уничтожить до четырёх групп — он, на своей Калё (так звали пауконогую «лошадку»), как ветер носился по линии соприкосновения — но на большее его не хватало. Сейчас, совместно с ним, боевые действия вели ещё трое возвышенных, каждый из которых защищал свои земли, а сам Вэпэ действовал на землях, уже погибших двух, подчинявшихся ему, возвышенных. Но, не смотря на все их героические усилия, его земли медленно и неумолимо сокращались, потому что противник за одну ночь выпускал из-под земли до восьмидесяти групп. При несложной арифметике можно понять, что более пятидесяти групп каждую ночь безнаказанно вырезают всё живое на его землях. А территория, где нет твоих жителей, но есть жители другой высшей сущности, автоматически считается уже её территорией — тут я была права на все сто, предполагая именно такое развитие событий. — «Так-то, если ничего не предпринять, хана котёнку, но мы предпримем» — подумала я и начала говорить свою идею.

— Начнём с того, что я должна многому тебя научить — с этим врагом нельзя биться как у вас принято, ты обязательно проиграешь — надо ломать чужую стратегию и тактику, заставлять их играть по нашим правилам, и только так. Против вас воюет кто-то из моего мира, я не знаю, как он сюда попал, он тупенький и трусливый, но какую-то малость всё же знает, и вам с ним не справиться.

— Я и мои возвышенные сильнее любого из них, мы их убьём, — гордо перебил меня Вэпэ.

— Скажи, а твои возвышенные, что правили этими двумя территориями, тоже были сильными и могли убить любого из врагов? — вкрадчиво спросила я.

— Конечно, это же мои возвышенные, я сам их вырастил и проверял, — всё дальше насаживал себя на крючок высший.

— И они умерли? — продолжила я вопросом.

— Да, — Вэпэ что-то почувствовал.

— Так почему твои гордыня с тупостью не дают тебе понять, что именно эта участь ждёт и всех вас? По какой причине ты считаешь, что тебя, убившего сто ночных сущностей и обессилевшего, не затыкают острыми железками оставшиеся сто, на которых у тебя просто не хватит энергии. А их может быть и ещё сто, или двести, или тысяча — для твоего врага солдаты расходный материал, он их за день может создать очень много — ты столько точно не убьёшь. Мне очень хочется, чтобы ты понял мои слова и изменил свои планы, я научу тебя другим способностям и другому взгляду на войну. Я знаю как твои враги думают и знаю как их победить.

— Ты сильнее меня. Ты хочешь помочь. Зачем помогать мне, если ты не из нашего мира? Ответ простой — ты глобальная сущность, хоть и говоришь, обратное.

— М-да, как грится: или умный, или сильный, а нужна серединка на половинку. Ладно, будь славен Филиас Фог и его бессмертные выражения — сейчас как раз к месту будет: «Используй то, что под рукою, и не ищи себе другое». Пошли, мыслитель, буду тебе школу устраивать, Пози тоже пошли, чтобы мне потом два раза не повторять, — я повернулась к моей троице:

— А вам, дорогие мои, шесть часов сна, совместный обед, а потом расставлять ловушки по известным нам десяти выходам «рычащих утырков» — перемирие с ожиданием их реакции отменяется, а то у нас всех союзников перебьют. Затем ужин, забираете Пози и ищете ещё выходы, если найдёте — туда тоже ловушки. А вот ночью мы все, как нормальные люди, будем спать. Утром вы опять полетите ставить ловушки и искать новые следы. Пока план такой, поехали.

В режиме утреннего поиска «по следам» новых точек выхода и постановки на все уже известные места выхода ловушек они провели неделю — на седьмой день команда Этилии выставила уже двадцать пять ловушек. Противник себе не изменял и продолжал, с упорством, требующим лучшего применения, каждую ночь отправлять на убой всё новые и новые отряды. Никаких новых сущностей среди трупов Этилией замечено не было, странно, я ожидала хоть какую-нибудь реакцию.

Всё это время, я нескончаемым потоком вливала в Вэпэ свои знания и мысли как бороться с многочисленным, но слабым, врагом, учила массовым убийственным способностям, созданию специализированных сущностей, от камикадзе до магов с единственным, но смертельным, уроном по области. Я сама придумала и научила Вэпэ устанавливать пять различных ловушек: гравитацию, шрапнельный взрывающийся камень, полную заморозку плоти, испепеляющее пламя и крутящиеся воздушные лезвия, все ловушки были с радиусом действия тридцать метров и срабатывающие на тепло тел. «Хватит пока с него» — подумала я и не стала учить многоступенчатым ловушкам и совсем уж массовым убийственным способностям. Вэпэ, мягко говоря, был не очень сообразительным, и по завершении этого марафона я чувствовала себя выжатой как лимон, но очень довольной проделанной работой. Расставались мы уже с «Вэпэ 36 %», умеющем летать на гравитационной тяге, но предпочётшем покинуть наш лагерь верхом на привычной ему Калё.

— Доброго пути, Вэпэ, не забывай моих уроков и сражайся с умом. Как говорил один наш великий полководец — «Воевать нужно не числом, а умением!» и, поверь мне, время полностью доказало точность и правоту этих слов, — напутствовала я его.

— Я знаю как искать ночных сущностей. Я знаю как убивать ночных сущностей. Я научу своих возвышенных. Мы их всех убьём, — ответил мне Вэпэ, и его Калё рванула с места в карьер.

— Редкостный идиот, — сказала я, глядя как он удаляется от нашего лагеря, — но не безнадёжный. Учиться любит — вцепился в новые знания как клещ, не отдерёшь — и «лошадку» себе сам придумал. Будем посмотреть, — задумчиво изрекла я одесскую мудрость.

За прошедшую неделю параметры моей команды подросли, а у Часов значительно скакнули:

Этилия 16 % и 31 % Клавдия 21 % и 9 % Парамон 13 % и 11 % Пози 8 % и 10 % Часы 10 % и 12%

И если с Часами всё ясно, то вот с командой, по-моему, сыграли роль два фактора: первый — я учила Вэпэ и больше нихрена не делала, второй — они активно применяли свои способности для уничтожения сущностей. И надо бы, по-тихому, проверить эту догадку — не дай Боже, она подтвердиться — это даже не ящик Пандоры, это конец всему этому миру. Ведь если можно возвышаться, убивая других, и об этом станет известно сущностям, то всё — остановить подобное будет невозможно. Хотя нет, может помочь религия, что тоже есть инструмент очень спорный и сильно зависимый от личностей, его применяющих. Да и любая религия — это палка о двух концах — одно лечим, другое калечим. — «Прошу не путать с Верой — Вера это от Бога, а религия — суть жалкое её подобие от людей» — опять обратилась я к своим воображаемым ученикам.

Этой ночью мы спокойно спали под присмотром Стервы, утром позавтракали и полетели смотреть плоды трудов нашей команды. Все, включая Пози, уже были высококлассными летунами, и я еле-еле за ними поспевала, кстати, может зря я нагнетаю — полёты нехило жрут энергию и должны способствовать тренировкам параметров, надо смотреть дальше. Облёт двадцати пяти точек выхода на поверхность «утырков» («ночные сущности» слишком долго, да и не заслужили они такое название) и установка новых ловушек заняли половину дня, я не увидела ничего нового: на каждой точке было по десять трупов простых сущностей человекоподобного вида, обмотанных в грязные тряпки и с разнообразным гротескным холодным оружием. Пора было вносить что-то новое в нашу тактику. По параметрам соратников, запомненным мной со вчерашнего вечера, изменений не было, от души малость отлегло, но бдительности терять не стоило.

Пообедали по-походному, горячими чебуреками и холодным молоком, затем устроили совет.

— Учитывая постоянное расширение нашего воздействия на противника и непринятие им по этому поводу никаких мер, я делаю вывод, что им на это просто наплевать. Мне пришла мысль, что мы, для их масштабов воздействия на мир, несущественны — нас или игнорируют, или попросту не видят. Они оказывают давление на земли Вэпэ в пяти областях, сколько у них ещё таких Вэпэ? Два, три, десять? Как это узнать? Какую площадь занимают земли «утырков»? Сколько у них населения? Каково социальное устройство, рождающее подобных уродов? И это ещё не все, крутящиеся в голове, вопросы. Их ближайшие цели я представляю, конечную могу предположить, но очень хотелось бы точно убедиться. К чему это я? А к тому, что нам катастрофически не хватает информации о противнике. Поэтому план такой — я остаюсь на этом фланге, Клавдия летит на противоположный, остальные во временный лагерь. Старшая в лагере — Этилия. Пози, ты отдыхаешь и готовишься работать всю ночь, как и я с Клавдией.

— Наша цель на сегодняшнюю ночь — пройти по тоннелям противника, узнать куда они ведут, и что в них находится. Я и Клавдия идём в невидимости, Пози — управляет Штирлицем, не торопимся, медленно и аккуратно, в бой не вступаем, если что, отходим назад. Клава — использование Стервы на твоё усмотрение. Если есть вопросы — задавайте.

— Опять ты и Клавдия. А нам что делать? — без обиды, но с раздражением, спросила Этилия.

— А ты или Парамон умеете двигаться так, как Клавдия? У вас есть Стерва или Штирлиц? А «абсолютный щит», который позволит выдержать любой урон и удрать? Сейчас время разведки, а вы никак под неё не заточены — у вас другие, не менее важные и значимые, специализации, время которых ещё придёт, и вот тогда вы, во всей красе, покажете себя, — спокойным и ровным голосом ответила я ей, — не злись, это ни к чему хорошему не приведёт.

— Я поняла, то есть нам опять охранять Пози? — озадаченно спросила Этилия.

— Да, охранять оператора Штирлица, так как он во время работы глухой и слепой, следить за Жабодавом, и среагировать, если он найдёт невидимку, да и самим не зевать и держать ушки на макушке. Это достойная боевая работа, которую необходимо и абсолютно незазорно делать на войне.

— Я поняла, — вздохнув повторила Этилия, — я вижу, что ты ускоряешь события. Это хорошо.

— Тогда в путь. Клавдия — подумай, как изменить ловушку, чтобы ты успела проскользнуть внутрь незамеченной. Пози, ты тоже продумай залёт в тоннель Штирлица.

Соратники улетели, я осталась одна. Можно было хорошенько подумать обо всем насущном, но мысль не шла — после недели бездействия хотелось движухи, и я была согласна с Этилией — нам надо ускорять события. Так что руку в небо — полетели. Мне необходимы часы налёта, ибо я сильно отстала в мастерстве от соратников. Я летала ровно час: нашла приемлемое положение тела, резко разгонялась и тормозила, меняла траекторию полёта с одновременной сменой высоты, тренировала виляющий полёт и рваный ритм. Вроде неплохо, но маловато для мастера. Я хорошо вымоталась и спустилась на землю, перекусила бутером с варёным мясом, выпила чая со сгухой, и, снова поднявшись в небо, медленно полетела в режиме восстановления энергии к полосе грозовых туч, закрывающих небо над землями противника.

И если первый раз я подумала про надвигающуюся грозу, то уже неделю собирающийся начаться природный катаклизм, прямо-таки тыкает в схожесть ситуации с известным фэнтези-произведением — там был вулкан, тут тёмное грозовое небо — но и то и другое закрывает землю от света. Подлетая, мне пришлось снизиться почти до самой земли — «Блин, это у них умный кто-то такой или простое стечение неприятных обстоятельств?» — подумала я. Напряжение так и витало в воздухе, шевеля волосы, молнии были готовы сорваться с небес в любой момент и ударить в наивысшую точку. Создав этот грозовой фронт, некто полностью закрыл небо для полётов, даже подниматься на холмы здесь было крайне опасно — разведчик с молнией в голове данные никому не передаст. — «Так вот почему они под землю спрятались» — пришла ко мне умная мысль — «ну так там мы их и похороним».

Клавдия, с самого начала полётов, прекрасно ориентировалась в воздухе и легко ловила попутные воздушные течения, она прибыла в назначенное место чуть больше чем за час, потратив всего 8 % имеющейся энергии. Ей было известно, что она видит саму суть необходимых действий, «зрит в корень», как однажды сказала Василиса — если Клавдия за что-то бралась, то делала это с наименьшими затратами и быстрее всех. Правда теперь ей предстояло придумать, чем себя занять в течение следующих девяти часов — но это не впервой, Василисе часто было не до них, и находить себе занятие не являлось для неё проблемой.

Клавдия создала бутерброд с черным хлебом, маслом, сыром и хрустящим салатом, сладкий горячий чай (да, в отличии от Василисы она умела создавать чай сразу горячим, но не афишировала этого) и с аппетитом это употребила, восстанавливая энергию. Далее можно было позаниматься акробатикой или покрутить сальто в воздухе, оттачивая координацию движений, или потренироваться со Стервой, но она решила подумать.

Василиса права, Клавдия прекрасно ориентируется в любой незнакомой ситуации, она «чувствует» как будет правильно и «видит» что для этого надо сделать. При этом надо честно признать — ей не хватает знаний — в их объёме она существенно уступает даже Этилии, не говоря уж о Василисе. «Плюс» на «минус» — вроде бы все при своих — но Клавдия давно ощущала какое-то тянущее чувство внутри себя, как будто у неё что-то есть, но она это не может почувствовать и, тем более, увидеть или осознать. В голове возникла ассоциация — «Пустыня, жара, ты стоишь на берегу спокойного, тихого и прозрачного озера, смотришь вглубь и не видишь дна. Хочешь искупаться, но боишься утонуть — потому так и жаришься в нерешительности на берегу. Стоишь и не знаешь о том, что прекрасно умеешь плавать, просто забыла своё умение и не можешь о нём вспомнить». Ассоциация возникла, но не пробудила в ней ничего — ушла как вода в песок пустыни.

— «Наверное ещё рано и надо просто подождать. Может мир откроет мне это знание только тогда, когда придёт время?» — подумала Клавдия, но ей тут же захотелось выругаться от своих же мыслей — «Какое, нахрен, время, когда и куда оно придёт, да и придёт ли?» — она никогда не отличалась усидчивостью и терпением. — «Я — само действие. Сидеть на месте мне недопустимо и противно» — закончила она ход своих мыслей и после этого осознала, что ей не надо ставить ловушку и ждать темноты. — «Если активность у этих «утырков» приходится на ночь, то мне сам бог велел прийти к ним днём» — рассуждала Клавдия уже на ходу, — «Надо просто найти как запускается лифт. Они же и с поверхности им как-то управляют, а активировать его должен быть способен и один утырок — при их образе жизни потери неизбежны». Она дошла до круга и встала в самом его центре, закрыла глаза, попыталась ощутить пространство вокруг себя, а затем «увидеть» правильное решение.

Меньше чем через минуту Клавдия достала из ножен свой короткий меч, вскинула его вверх правой рукой и замерла, ещё через десять секунд земляная платформа дрогнула и вместе с, вошедшей в невидимость, Клавдией пошла вниз. Она выпустила Стерву, приказав ей замаскироваться и оставаться вблизи точки выхода, и довольно промурлыкала — «А ларчик просто открывался», — закончив мыслью — «Оружие — это ключ, его просто нет у других местных — встань в правильное место, покажи оружие и жди». Платформа спустилась метров на семь-восемь и остановилась на дне тоннеля. — «Как интересно-то» — Клавдия оглядывалась, используя ночное зрение, — «А ничего тут такие червячки ползают, упитанные». Тоннель имел форму горизонтального цилиндра с губчатыми стенками, диаметром под три метра и расширяющегося, в месте «стоянки» лифта, до двадцатиметровой полости, похожей на перевёрнутую чашку. Ни в полости, ни в коридоре никого не было, — «Удивительное разгильдяйство» — не преминула заметить она.

— «Поставлю-ка я тут всё же ловушечку, просто на всякие случай, мало ли что» — сойдя с платформы Клавдия заставила пещеру невидимыми капканами, совмещёнными с друзами ядовитого газа.

Начиная движение по коридору в сторону противника, Клавдия пришла к выводу, что — «Наработанные до автоматизма способности — это, конечно же, хорошо, но мне они не подходят, я так не могу. Мне нужна импровизация, хотя нет, не так — я, и без всяких идиотских терминов, прекрасно «чувствую момент» и «знаю», как мне надо действовать. Мне нужна свобода в принятии решений, да, именно так — когда приду, так и скажу Василисе». При завершении этой мысли тянущее чувство внутри Клавдии исчезло, не лопнуло от чрезмерной натяжки, а сжалось и незаметно растворилось — она ощутила лёгкость и «правильность» своих действий.