Путь тени

65

Едва Кайлар вскидывал руку с оружием или наносил удар ногой либо кулаком, воины падали, точно песчинки после летней бури. Для Кайлара, одаренного бойца, все вдруг стало на свои места. Разразившийся хаос вмиг превратился в упорядоченное замысловатое представление.

Определить, как следует действовать в столкновении с каждым отдельным противником, Кайлар мог с первого взгляда на его лицо. Отражение удара левой, выжидание, бросок вперед, взмах мечом. Тела Кайлар отбрасывал подальше, чтобы не затрудняли движений. Следующий. Удар правой с размаху, поворот, удар в нос «медвежий кулак». Вращение, подколенное сухожилие, горло. Парирование, ответный удар. Смертельное ранение.

У боя, как у музыки, был особый ритм, перекликавшийся с биением Кайларова сердца. Звуки сливались в дивную музыку. Тенор поющей стали сочетался с басом бьющих по плоти кулаков и ног — тише, громче, тише, громче. К ним присоединялся баритон проклятий, украшенный стаккато рвущейся кольчуги.

Кайлар, слушая музыку своего таланта, чувствовал себя виртуозом. Он сражался будто в легком умопомешательстве, напоминая влюбленного в ритм танцора. Время шло в обычном темпе. Кайлар не искал никаких знаков и ничего не высчитывал. Просто поворачивался, уклонялся от ударов, нападал с немыслимой скоростью и изяществом ангела смерти, действуя интуитивно.

Поначалу горцы думали, что одолеют его лишь потому, что их гораздо больше. Свист их клинков, рассекавших воздух, звучал в дюйме от его уха, в полудюйме от живота, в четверти дюйма от бедра. Кайлар успевал разобраться с каждым. Тела падали все ближе и ближе, их становилось столько, что было все сложнее вести бой.

Кайлар убрал Возмездие в ножны, схватил за руку тощего горца, намеревавшегося выпустить ему кишки, резко развернул его и толкнул на другого воина. Клинок первого вошел во второго. Кайлар тотчас достал кинжал и, отражая удар следующего меча, проткнул его владельцу глаз.

От двух летящих в него копий он спасся, нырнув вниз. Копья пронзили двух горцев; Кайлар вскочил на ноги и пинком превратил в кровавое месиво лицо еще одного врага.

Тем не менее, несмотря на искусность и ловкость, положение было безвыходным. Перебить всех горцев Кайлар не мог. Еще несколько мгновений, и его загонят в ловушку.

Легкий, точно кошка, он вспрыгнул на спину умиравшего на коленях воина, оттолкнулся от плеча другого, проткнутого копьем, и полетел по воздуху вбок. В него метнули зеленый огненный шар размером с кулак. Пламя, едва прикоснувшись к Кайларову плащу, разлетелось на сотни капель. Он приземлился в другом конце залы, тотчас отразил удар мечом, сорвал с себя вспыхнувший зеленым огнем плащ и присел, увертываясь от очередных двух летящих копий.

Вскочив, схватил пылающий плащ и накинул его на следующего нападающего. Зеленый огонь проворно добрался до кожи халидорца и загорелся пуще прежнего, окрашиваясь в синий цвет. Воин закричал нечеловеческим голосом.

От еще одного шипящего огненного шара Кайлар спрятался за толстой колонной, что поддерживала высокий потолок. Ему выдалась возможность мгновение-другое передохнуть. Половину халидорцев он уничтожил, но оставалось еще немало. Хватит ли ему сил, Кайлар не имел понятия.

— Все к капитану! Не загораживать майстера! — крикнул Рот.

Воины устремились к командиру и стали образовывать клин между Кайларом и Ротом, который вернулся на трон и наблюдал бой с возвышения.

Кайлар, стоя за столбом, не терял времени даром. Он знал, что, если хочет убить Рота, должен сначала убрать колдунов. Оба во все глаза смотрели туда, откуда должен был появиться Кайлар.

Он же вызвал ка'кари и, чувствуя на ладонях магию, мысленно велел ей покрыть клинок Возмездия. Ка'кари, будто услышав приказ, тотчас его выполнил. Шар и клинок задрожали и стали невидимыми.

Едва Кайлар выскочил из-за колонны, его тут же схватили пальцы-оковы. Он успел порубить их мечом, схватил край длинного гобелена, украшавшего стену, и рванул к колонне, но один из магов вновь запустил в него огненный шар.

Будь у Кайлара хоть пара мгновений на раздумья, он не стал бы прикасаться к колдовскому пламени мечом (попытка блокировать магию — безумие). Он же среагировал машинально: плоская сторона клинка ударила по шару. Тот не распался на отдельные части, а со свистом проник внутрь меча.

С гобеленом в одной руке и видимым из-за потрескивающего зеленого огня внутри Возмездием в другой, Кайлар обогнул колонну и, призывая все силы таланта, подпрыгнул.

Его подбросило в воздух; гобелен обтянул колонну, Кайлар резко изменил направление и полетел к ступеням. По-видимому, кто-то из колдунов снова запустил огненный шар: материя вспыхнула и разорвалась, не успел Кайлар разжать пальцы. Он приземлился на площадке между ступенями, бросил восемь футов горящей ткани на горцев и ударил мечом по колдуну, стоявшему в нескольких шагах и певшему монотонную песнь.

Верхушка черепа отлетела, обнажая мозг. Маг дернулся, но успел дочитать заклинание. Толстые черные изгибы, дрожавшие под кожей его предплечий, вдруг увеличились в несколько раз и вырвались наружу.

Мощь с ревом хлынула из умирающего колдуна и принялась искать Кайлара. Тот прыгнул магу за спину и так сильно его пнул, что тот взмыл в воздух, отлетел в сторону и упал на горцев.

Извивающиеся черные ленты метнулись туда же и принялись рассекать воинов, точно пила — дрова. Кайлар, наблюдая эту сцену, скорее почувствовал, нежели увидел вспыхнувший позади белый свет и повернул голову. По воздуху за его спиной летел крохотный человечек. Кайлар взмахнул мечом, но человечек шустро увернулся и впился мелкими когтями Кайлару в грудь.

Тот, отпрыгивая в сторону, вдруг услышал удар и заметил волнение воздуха. Действительность запузырилась и будто устремилась к нему. Воздух изогнулся, распахнулись невидимые двери. Кайлар приземлился у стены и едва не получил в лицо очередной зеленый шар.

Адский змей рванул вперед. Дыра становилась все больше и больше, змей, яростно дергая хвостом, обхватил огненными когтями два столба. Кайлар оторвал от груди человечка и бросил его в лицо одного из воинов. Змей снова рванул вперед, Кайлар прыгнул в сторону. Пасть змея обхватила кричащего воина и засосала его внутрь, в дыру. Когда Кайлар приземлился, ни того, ни другого уже не было. Он резко повернулся, перескочил на верхнюю ступень, заметил устремляющийся к нему столб света, метнул меч в последнего колдуна и почувствовал, как магия бьет ему в левое плечо. От удара, едва приземлившись на самом верху, он кувырком покатился вниз и впечатался в мраморный пол перед троном, сильно ударившись левым коленом.

Перед глазами долго стояла тьма. Он моргал и моргал, потом догадался стереть с век кровь. Меч Возмездия, черный от ка'кари, воткнулся в колдуна по самую рукоять. Кайлар сообразил, что между ним и мертвым магом кто-то стоит, медленно поднял голову и увидел Рота.

— Встать!

Он ткнул длинным клинком меча Кайлару в поясницу, потом в область почки и убрал оружие. Что-то поставило Кайлара на ноги.

Он почувствовал такую боль, что все вокруг будто заволокло туманом. Кайлар, ничего не понимая, смотрел на мертвых колдунов и раздумывал: «Кто меня поднял?»

— Все отпрыски короля-бога наделены колдовским даром, — объяснил Рот. — Ты что, не знал об этом?

Кайлар растерянно взглянул на заклятого врага. «У Рота тоже есть талант!» Невидимые руки отпустили пленника, и он, не в силах держаться на поврежденной ноге, снова упал и ударился о каменный пол.

— Встать!

Рот ткнул Кайлара мечом в пах и выругался. Кайлар даже не поднял головы. Оглушенный нестерпимой болью, криков Рота он не слышал.

Тот снова ткнул его острием клинка, на сей раз в живот, и Кайлара окатило новой волной боли. Потом Рот, по-видимому, опять поставил противника на ноги, потому что Кайлар почувствовал, как его голова падает набок. Ему показалось, что он умирает.

Все тело словно опалили огнем, облили спиртом и посыпали солью. В веки врезались осколки битого стекла, в зрительные нервы будто впивались крошечные зубы. Изнывали все ткани, мышцы, сухожилия и органы. Из груди вырывались крики.

А сознание не отключалось.

Кайлар моргнул. Он стоял перед Ротом, не лишался чувств и понимал, насколько чудовищно его положение. Нога отказывала. В животе, судя по всему, сплошное кровотечение. Внутренности словно перемешались и горели, почки кровоточили чернотой. Левое плечо выглядело так, будто поцеловалось с гигантским молотом.

— На легкую смерть не надейся, — сказал Рот. — Я такого не допущу. За все, что ты натворил, ты ответишь! Только посмотри вокруг! Отец придет в ярость.

Вот и все. Кайлар умирал. Стоять на одной ноге худо-бедно он мог, но о продолжении боя без оружия не смел даже мечтать. Его меч, а с ним и ка'кари находились на расстоянии шагов десяти, но Кайлару казалось, что его отделяет от них целый океан. Пустить в ход руки он не мог: Рот даже теперь предусмотрительно стоял так, что Кайлару до него было не дотянуться. Надеяться оставалось разве только на нож.

— Ты готов умереть? — спросил Рот, злобно сверкая глазами.

Кайлар неотрывно смотрел на свою правую руку. На нем не было живого места, но пальцы этой руки выглядели целыми и невредимыми. «Не их ли буквально накануне ночью я порезал о разбившееся оконное стекло?»

— Да, готов, — ответил он, удивляя самого себя.

— В чем-нибудь раскаиваешься? О чем-нибудь сожалеешь? — спросил Рот.

Кайлар взглянул на него и вдруг все понял. И в Кайларовой душе всегда жило достаточно мрака, так что вычислить, что творится внутри других пропитанных злобой людей, для него не составляло большого труда. Рот желал довести ненавистного врага до предельного отчаяния, убить его в ту минуту, когда тот будет в страданиях раздумывать обо всем, чего не успел совершить. Рот жаждал увидеть в глазах Кайлара ужас безысходности.

— Умереть просто, — сказал тот. — Мгновение смелости — и все. Гораздо труднее хорошо прожить жизнь. Мне это не удалось. Что такое смерть в сравнении со всем остальным?

— Скоро узнаешь, — выпалил Рот.

Кайлар ухмыльнулся. К его удовольствию, Рота охватил приступ ярости.

— Убивать Логана было намного занятнее, — сказал он, вонзая меч в грудь Кайлара.

Логан!

Мысль пронзила сознание, причиняя больше боли, нежели сталь клинка. Кайлар взрослел с оружием в руках. Погибнуть от него было естественно и даже справедливо. Логан же никогда никому не причинял вреда. То, что Рот его убил, не укладывалось в голове. Шло вразрез с любой логикой.

Кайлар уставился на вошедшую ему в грудь сталь. Потом схватил руку Рота и воткнул ею меч глубже — по самую рукоять. Рот изумленно округлил глаза.

— Я ночной ангел, — задыхаясь, проговорил Кайлар. — Вот это справедливо. Я делаю это в память о Логане.

Послышалось звяканье, по мраморному полу покатилось что-то металлическое. Ка'кари вспрыгнул в руку Кайлара…

Но шар схватил Рот. В его глазах вспыхнуло торжество. Он засмеялся.

Кайлар вцепился ему в плечи и заглянул прямо в глаза.

— Я ночной ангел. Вот что называется справедливостью. Это в честь Логана.

Он поднял правую руку.

Рот растерялся и посмотрел на свою ладонь, на которой лежал ка'кари. Шар стал превращаться в жидкость и вытекать сквозь его пальцы. Рот хватался за воздух, точно так же, как много лет назад — за дощатый пол лодочной мастерской, но ничего не ловилось. Ка'кари возник в руке Кайлара и вложил ему в кулак огромный кинжал.

Кайлар всадил его в грудь Рота.

Тот в ужасе наклонил голову. В глазах отразился страх и нежелание верить, что кровь из его сердца льет прямо на легкие.

На миг задумавшись о собственной смертности, Рот издал отчаянный вопль.

Кайлар опустил руку и попытался отойти подальше, однако не смог сделать ни шага. Больше не в силах стоять на одной ноге, он рухнул на пол рядом с халидорским принцем.

Они лежали лицом к лицу у подножия трона, глядя друг на друга и умирая. И первый, и второй содрогались, обоим давался с трудом каждый вздох. Страх Рота, горевший в глазах, перерос в парализующую панику, в невообразимое отчаяние. Казалось, он больше не видит перед собой Кайлара. Его взгляд, исполненный глубочайшего ужаса, устремился в никуда.

Кайлар не паниковал. Ночной ангел нес людям смерть и наконец умирал сам. Приятного в этом было мало, однако ничего другого и не следовало ожидать. Он получил то, чего заслуживал. Наблюдая за тем, как глаза Рота стекленеют, Кайлар всем сердцем желал рассмотреть в смерти нечто более красивое, чем голая справедливость. Но отвернуться от собственной жизни, от смерти и от справедливости у него не хватало сил.

Внезапно его кто-то перевернул. Женщина. Кайлар с трудом разглядел ее лицо. Это была Элена. Положив его голову себе на колени, она принялась гладить его по волосам. На ее щеках блестели слезы. Шрамов Кайлар не видел. Протянув ослабевшую руку, он прикоснулся к лицу Элены. Она походила на ангела.

Тут его взгляд переместился на собственную руку. Невредимую, здоровую и поразительно чистую. Настолько чистой она не бывала никогда в жизни.

За ним явилась смерть. Кайлар и не думал сопротивляться.