Птица в клетке

Эпилог

Следующим днём на закрытом кладбище Хьюг собрались практически все члены клана. Те, кто сейчас был в селении. Главная ветвь вместе со старейшинами и побочная. В последний раз такое количество Хьюг в одном месте было на похоронах Хизаши, но тогда гроб был пустым. Сейчас же его отец вновь послужил причиной для единения клана, точнее тот факт, что Неджи сумел вернуть его тело домой. Все собрались вновь лишь для того, чтобы почтить память давно умершего шиноби. Несмотря на то, что тело было изуродовано, изувечено и лишено конечностей, накрывать крышкой никто не спешил. На отца смотрел каждый, но лишь единицы не пытались в спешке отвести взгляд. Это было напоминание слабости клана. Демонстрация платы за вероломное нападение другого селения. Такова цена мира, что спустя прошедшие года звучит лишь как оправдание.

Неджи стоял ближе всех к гробу и смотрел на тело, которое наконец будет захоронено на родной земле, рядом с мамой. Хьюга чувствовал чужие взгляды, направленные ему в спину. В детстве они были полны лишь презрения и высокомерия от главной ветви и неискренней жалости, выглядевшей как подачка, и злорадства от побочной. Со временем во взглядах последних можно было заметить робкую надежду и гордость. Сейчас всё же кардинально изменилось. Уважение и гордость от побочной, а презрение главной, в большинстве своём, уступило заинтересованности, они оценивали Неджи. Были и взгляды, полные скрытой злобы от старших и зависти более молодых представителей основной, но сегодня парню было глубоко наплевать на мнение некоторых соклановцев. Неджи лицезрел, как шиноби, вооружённые цветами, неспешно подходили к могиле отца.

Юный Хьюга посмотрел на дядю. Ему было сложно не то, что принять, а хотя бы представить, что отец был на стороне Хиаши. Гораздо легче жить, когда у причин всей той несправедливости есть лицо, на которое можно было вымещать всю злость. Но, как бы странно не казалось, не отсутствие или наличие проклятой печати на лбу позволяло человеку делать выбор, лишь он сам решал, как поступить. Неджи казалось, что именно это отец хотел передать в письме для него. Он словно говорил, что конечный выбор всегда за Неджи.

Тело накрыли крышкой, а гроб опустили под землю, окончательно скрыв от глаз.

Взгляд молодого Хьюги невольно сместился на стоявших рядом с Хиаши Хинату и Ханаби. Если бы отец не вырубил Хиаши тогда, продавив своё решение вопреки воли главы клана, то именно они и росли без отца. Ханаби бы вообще не родилась, а Хинате Неджи не желал пережить раннюю потерю обоих родителей, у него хотя бы долгое время была мать. Родные лица кузин прогоняли смятение и беспокойство.

Всё меньше людей оставалось на кладбище. Кузины, несмотря на их подпортившиеся отношения, подошли вместе и возложили цветы. Букет из белых лилий, хризантем, роз и орхидей. Они попрощались кивками, Ханаби ушла первой, а Хината, встав рядом с Хиаши, всё же посмотрела на Неджи. Она шагнула к нему навстречу, но замерла, продолжая смотреть тому в глаза, явно решаясь подойти ближе. Неджи улыбнулся, показывая, что всё хорошо, и кивнул. Кузина выдохнула и, развернувшись, тоже покинула кладбище.

Теперь там оставались только Хиаши и Неджи. Парень стоял, сильно сжав кулак, ибо не знал, что сказать. Он хотел здесь быть один, только дядя уходить не спешил.

— Прояви терпение, Неджи. Это не только твой отец, который наконец захоронен на клановой земле, но и мой брат, отдавший собственную жизнь ради сохранения семьи, — тихо проговорил Хиаши.

Юный Хьюга промолчал и постарался отстраниться, погружаясь в размышления о том, что делать дальше. Чунинский жилет вручат на днях, но он нужен был ещё год назад, сейчас это лишь признание очевидного. Предложение Цунаде о вступление в Анбу выглядело перспективно и манило в первую очередь столь необходимым для Неджи опытом. Он прекрасно понимал, что в настоящих сражениях во время выполнения миссий у него не будет возможности сходиться в поединках десятки раз для того, чтобы узнать о всех силах врага. Неджи прекрасно ощутил на себе силу опыта. Даруи, который, несомненно, был слабее Хиаши, оказался для него куда большей проблемой, нежели дядя, манеру боя которого юный Хьюга знал вдоль и поперёк. Анбу бы помогло ему исправить свой главный и вопиющий недостаток — малый опыт сражений. Да, он успел повстречать тех, в бою с которыми для генина одно выживание — несомненный успех, но с равными не было такого богатого опыта.

И оговорка Хокаге о том, что ни глава клана, ни старейшины не смогут ему приказывать на прямую, пока он будет членом Анбу. Лишь сама Цунаде да Рато, который будет командиром его отряда. Открывшаяся свобода и перспектива роста… Да и наглядный пример Какаши, что это не навсегда. Он был капитаном Анбу, а теперь полноценный джонин, притом один из сильнейших в селении.

— Цунаде-сама говорила о твоём приглашении в Анбу, — произнёс Хиаши, словно читал мысли Неджи. — Ты считай уже чунин и вправе решать сам, как поступать, я не буду тебя ограничивать. Если ты откажешься, то на миссии от клана без твоего согласия я тебя не отправлю. Вступать ради того, чтоб получить возможность отказать клану, тоже не стоит. Да и в целом, я не советую соглашаться. Тебе там вскоре будет тесно.

— Спасибо за совет, — сдерживая голос, ответил юный Хьюга. Ему теперь придётся часто выслушивать такие советы? Все же откровенность дяди еще немного выбивала Неджи из колеи и выглядела неестественно и дико. Но если он хочет добиться перемен в клане, то Анбу — самый эффективный путь. И Цунаде получит его согласие в тот момент, как выдаст ему обещанный чунинский жилет.