Пресвитерианцы. Вторая армия

Эпилог

— Крошка-генерал! Крошка-генерал! — вопили Головорезы.

Два десятка рук вздымали над головами неведомо где раздобытый дощатый щит, на котором сидел адъютант О. Бывший адъютант. Юный Гванук не радовался, не улыбался оказанной чести, но глаза его подозрительно сверкали. То, что происходящее творилось на фоне полыхающего замка, придавало происходящему особую инфернальность.

Наполеон вздохнул. Еще одна ненужная победа. Впрочем, как ненужная? Он пообещал помочь лысому пирату, увлекшемуся диктаторскими идеями. Прежде, чем покинуть Ниппон, он решил посетить южные провинции Тиндэя — Сацума и Осуми. Две провинции клана Симадзу.

Посетить и устроить погром. Это лишит сюго-предателей уверенности в будущем. Симадзу просто обязан будет бросить осаду Хакаты и защитить свои владения. Да и остальные князья начнут гадать: чьи земли станут следующей жертвой?

Всё это, вкупе с поддержкой пиратов-вокоу, с розыгрышем карты принца Цунеацу — могло привести к тому, что Хаката отобьется. По крайней мере, Наполеону было приятно так думать.

Но имелась у него и личная причина нанести визит на юг Тиндэя. Гванук объяснил ему, что сердцем заговора предателей был именно глава дома Симадзу. Продался сёгуну сам и остальных соблазнил. Генерал решил, что надо отплатить князю максимально! О, Тиндэй хорошо запомнит «старика Ли Чжонму» и то, как он поступает с предателями.

Ударная эскадра уже через два дня после ухода из Хакаты вошла в залив Кинко, вокруг которого и располагаются обе провинции. Армия Старого Владыки стремительно перемещалась с берега на берег, атаковала сразу в нескольких местах. Владения Симадзу были отнюдь не беззащитные, в замках хватало самураев и вообще вооруженных людей, но они ничего не могли противопоставить ярости тех, кто чувствовал себя преданными. Налетчики, экономя порох, захватывали замки, усадьбы, крупные поселения — и жгли всё без разбора. Грабили мало — все корабли были уже забиты до отказа, поэтому покушались лишь на что-то невероятно ценное, ну и, пожалуй, свежие продукты.

Головорезы в этих десантах снова находились на острие атаки. Конечно, такого безумия, как при обороне Хакаты, больше не случалось. Гванук стал действовать разумнее, он не искал смерти, хотя, авантюрность выходок сохранялось. Да иного этот полк и не мог принять. Все мстили людям Симадзу, но осиротевшие гренадеры мстили вдвойне. И хотели, чтобы их Звезда с Той Стороны смотрел на них и гордился. Вот и сегодня Головорезы забрались на стену замка в таком месте, откуда никто врагов не ждал. А для этого им понадобились всего лишь веревки и крючья. Даже пушки не пришлось использовать.

Вот после этого штурма все четыре роты гренадеров (в которых осталось всего три сотни человек) собрались в круг и провозгласили мальчишку своим полковником. Наполеон и сам не знал, кем заменить Угиля — слишком уж уникальным был он и уникальным был его отряд. Поднять кого-то из ротавачан? Возможно, но никто из них еще не был готов к такой роли…

«Да, ладно! Звезда и сам оказался к ней не очень готов» — грустно усмехнулся генерал.

И вот, Головорезы избавили его от проблемы выбора. Поставили над собой Гванука сами. Совсем еще мальчишку. Сколько ему лет-то? Возможно, семнадцать, хотя, внешне тот на них не выглядит. Маленький старательный тихоня. Впрочем, нет. На дощатом щите восседал совсем другой О Гванук. Настолько другой, что в голову Наполеона приходили разные нелогичные мысли: уж не переселился ли лихой рубака Чу Угиль в тело мальчишки? Недаром и Головорезы это чувствуют.

«А что? — осадил он свой собственный скепсис. — Я же вселился по неведомой воле в тело этого корейского старика. Почему бы еще не случиться чему-то подобному?».

Хотя, конечно, всё это мистическая ерунда. Новый Гванук родился благодаря недавнему плену и жене молодого Кикучи. Проклятая баба взяла неопытного мальчишку в оборот, скрутила, поломала и выбросила, получив то, что хотела.

«А я это проморгал».

Наполеон, действительно, винил себя в том, что не предостерег вовремя своего адъютанта. Конечно, тогда ему и в голову не могло прийти что-то подобное. Генерал не задумывался, что главнокомандующему нужно заниматься и такими вот вопросами. Шутки о влюбленности Гванука в принцессу по армии гуляли, но кто бы воспринял их серьезно? Да еще ТАК серьезно…

Душа парня переломана. Там, в Хакате, он практически искал смерти. Хотя, одновременно, продолжал служить. Ему, Наполеону. Их общему делу.

Кажется, со времени возвращения О уже сделал выбор. И вроде бы, это выбор в пользу жизни. Но что им теперь движет? Чувство долга — это хорошо. Но для целого человека, у которого впереди вся жизнь, одного чувства долга мало. Нужно что-то еще.

«Может быть, боевое братство?».

Возможно. По крайней мере, все эти дни О жил заботами о Головорезах. Их обеспечением и, как ни странно, их славой. Пытался заменить Чу Угиля. Не ради должности, это точно.

А ради чего?

Вообще, Наполеона сильно покоробили сегодняшние «выборы полковника». Не из-за личности, а сами по себе. В его армии такого быть не должно. И повтора подобной практики он впредь не допустит. Но сегодня остановить Головорезов не решился. Во-первых, остатки гренадеров вполне могли пойти и на конфликт. Даже против всей остальной Армии Старого Владыки. Но во-вторых (и в-главных) из-за самого паренька. Гвануку сейчас очень нужно быть при деле. И видеть, что целая толпа суровых воинов в нем нуждается.

«Хотя бы, пока. Что будет дальше — еще посмотрим. Впереди у нас — море неясности. А от Угилева полка остались жалкие крохи. Может быть, расформирую его. Или придам поротно к другим полкам» — Наполеон понимал, что на сегодня это не самые насущные вопросы.

А есть и насущные.

Грабеж владений дома Симадзу слегка отсрочил их. Вся армия — от полковников до рядовых — наслаждалась справедливой местью. Но с нею надо заканчивать. Уже неделю горят местные замки, размер пожарищ и не думает затухать, так что сам сюго Симадзу не может это игнорировать. А стало быть, скоро его войска вернутся домой.

Конечно, сильно подмывало остаться и дать подлецу бой! Наказать уже полностью. Наполеон был уверен, что в удобном месте и на своих условиях он легко разобьет вдвое большее войско. Но зачем? На Ниппоне уже поставил жирный крест, стало быть, зачем на него тратить ресурсы? Верным союзникам он помог, а дальше пусть эти безумные люди разбираются сами.

Настала пора уходить.

На сбор всех десантов ушло еще два дня. Ударная эскадра собралась в укромном месте залива (выходить в большое море без конкретной цели моряки не хотели), после чего главнокомандующий созвал всех командиров. В тесной каюте недофрегата расселись полковники Ли Сунмон, Хван Сан, пушкарь Сон Чахун, Ким Ыльхва, Гото Арита, Чхве Сук Монгол, а также Белый Куй, Мэй Полукровка и казначей Даичи Ивата. Место Чу Угиля пустовало. Гванук по привычке разместился чуть сбоку и позади от генерала.

— Ну, уж нет! — улыбнулся Наполеон. — Коли принял на себя полк — так иди и садись, где положено.

Самый юный полковник (даже Хван Сан был старше его лет на пять-семь) побагровел от смущения и бочком протиснулся к месту Звезды. Сел и уставился себе в ноги. Трогательная мизансцена слегка разрядила обстановку, но разговор предстоял тяжелый.

— Я знаю, что вы думаете, — генерал решил сходу взять быка за рога. — Вы думаете, что мы проиграли и бежали с поля битвы. Более того, кто-то из вас думает, что мы могли победить…

— А разве нет? — обе ладони Гото Ариты сжались в кулаки.

— Ну да… — Наполеон согласился, но так, что самурай-полковник смутился. — В принципе, мы могли победить под Хакатой. Потеряв множество людей и ресурсов. Если нам дадут время оправиться, то мы победим еще раз. И еще. Может быть, мы бы побеждали всегда — до тех самых пор, пока весь Ниппон окончательно не истощится и не вымрет от этой бесконечной войны. Поймите! Как раз оставшись в этой стране, Армия Старого Владыки и проиграла бы. Не на поле боя. А в принципе. Потому что корень всех бед Ниппона — это ее верхушка. Даймё и сюго, не желающие созидать. Кланы клещами впились в свои уделы, вытягивают из них все соки — и непрерывно интригуют друг против друга. Победить, перехитрить, оттяпать кусочек — вот всё, чем они живут. Никто не хочет изменить, улучшить жизнь. Все хотят лишь стать сильнее прочих, чтобы занять лучшее место в этой худшей жизни. А страна, и без того нищая, становится только беднее.

Наполеон вздохнул.

— Я прошу прощения, если обижаю ниппонцев за этим столом. Но эта страна выглядит обреченной. Система власти разрушительна, но она проникла в самые глубины общества. Все чтут божественного императора, однако никто ему не подчиняется. Я два года смотрел на это, и у меня нет рецепта, как изменить сложившуюся систему. Мне кажется, здесь должна пройти не одна сотня лет, пока вольница даймё сойдет на нет. Но не будет ли тогда уже слишком поздно для этой страны?

Генерал встал и навис над столом.

— Вот что я имею вам сообщить по поводу ваших мыслей: уехав оттуда, мы спаслись. А значит — выиграли. Сейчас у меня под рукой самая опытная и лучше всех вооруженная армия в мире. Ни у кого нет такого оружия, и никто в таком совершенстве не умеет им пользоваться. У меня есть надежный и крепкий флот, который организован лучше любых других. У меня на борту почти тысяча мастеров, которые способны в короткий срок развернуть любое необходимое нашей армии производство. Литье пушек, изготовление ружей, ковка доспехов, копий и мечей, изготовление седел, производство пороха, постройка кораблей и даже укреплений. У нас есть всё. После недавних грабежей, у нас есть неплохой запас серебра на первое время.

Вспомните, как мы начинали, высадившись на Цусиму после шторма. Да даже вспомните времена Цусимы! Поверьте, те 19 тысяч из Трех Армий даже близко не стояли с пятью тысячами, что у нас есть сегодня. Если бы случилось чудо, и Армия Старого Владыки могла бы встать на поле против Трех Армий, то мы сегодняшние разгромили бы нас же вчерашних почти без потерь.

За столом послышались довольные смешки.

— Победа была бы там, где стоял ты, сиятельный! — воскликнул толстяк Ивата.

— Даичи, неужели ты еще не запомнил, что лесть мне не требуется? Во главе Трех Армий я проиграл бы даже тебе.

Легкая перепалка слегка оживила штаб. Да и в целом, Наполеон видел, что его слова потихоньку проникают в головы людей. Поднимают их дух.

— Мы с большой пользой провели эти годы. На Цусиме, а после на Тиндэе создали непобедимое войско. Конечно, кого-то потеряли… Но и приобрели немало новых верных и надежных людей. И с этим ресурсом мы теперь отправимся прочь от неблагодарного Ниппона! Я больше не допущу своей ошибки и начну строить совершенно новый мир, в котором не будет жадных и ненадежных князей! Всё будет так, как я считаю правильным!

Командиры Армии Старого Владыки согласно закивали. И только Гванук немного хмурился. И первым подал голос:

— Так куда же мы направляемся?

Конец второй книги