— Сиятельный, начинать?
Наполеон махнул рукой. Хван Сан в ответ улыбнулся, набрал полную грудь воздуха и заорал:
— Боевой порядок — шесть шеренг!
— В шесть шеренг, Дуболомы! — эхом повторил краснолицый ротавачана.
На полигоне Ноконошимы опробовали новый строй для Дубового полка. Пока на одной роте, хотя, штаты укомплектовали уже на все шесть рот.
Следуя приказу, мушкетеры быстро выстроились в четыре шеренги по фронту, который своим мечом указал командир роты. Уже привычное построение. Правда, теперь между каждым нечетным и четным рядами оставался чуть больший промежуток. 26 рядов заняли более широкий фронт, причем, прочность этого фронта будет (должна быть — поправил себя Наполеон) даже выше, чем раньше.
— Щиты вперед!
Ротавачана повторил — и стоявшие позади носильщики с каждых двух смежных рядов схватили дощатые щиты на подставках и поволокли их вперед по широким проходам. Хотя, тем, конечно, было тесновато. Удобную разборную конструкцию с пазами разработали мастера Ноконошимы, и сейчас плотники Хакаты радостно выполняли новый заказ Южной армии, пополняя свои кошельки. А генерал «Ли» невольно думал, что ему нужна новая война, дабы пополнить казну. Конечно, на самом деле, битва всегда приносит больше ущерба, чем доходов… но она дает некие… «оборотные средства» для новых проектов.
— Заряжай!
Тут начинались уже привычные команды, которые Дуболомы знали назубок. Сегодня учение решили проводить даже без пороха, только для того, чтобы отработать новые строевые приемы.
— Целься!
Даже сейчас Хван не удержался и сделал паузу: прошелся с ротавачаной вдоль строя и проверил наводку стволов. Разумеется, целиться куда-то конкретно из мушкето-ружий не имело смысла — шарики-пули всегда летели по богом уготованному пути. Но они всегда должны лететь в сторону вражеского строя. Не в землю и не в небо. А для этого перед выстрелом ствол должен быть зафиксирован строго горизонтально. В этом положении мушкетеры тренировались часами, чтобы мышцы привыкли к верному положению оружия. Даже маленький угол на расстоянии в 50 шагов мог увести пулю на 2–3 метра вверх или вниз. То есть, выстрел становился бесполезным.
Полковник Хван придирчиво смотрел на каждое ружье, выглядывавшее из-за щита. Ротавачана с замиранием сердца следил за лицом командира и незаметно отвешивал пинки нерадивым.
— Пли!
— Пли!
Негромкие щелчки слились в трескотню кузнечиков на поле. Первые две шеренги «отстрелялись», подняли ружья вертикально и ушли назад. Настало время третьей и четвертой шеренги. Снова привычные команды… но тут Наполеон поднял руку и заставил роту замереть на команде «целься».
Тоже вышел к фронту. Его положение ружей мало интересовало. Важно было понять: насколько дощатые щиты (этакие малые мантелеты) защищают мушкетеров от вражеских стрел. Прошелся. Левый ряд, конечно, был на виду. А вот правый практически полностью находился под защитой.
— Попробуйте целиться не строго вперед, а чуть-чуть влево, — приказал он левым Дуболомам.
Стрелки исполнили. Вроде, лучше — тела чуть больше скрылись за щитами. Пули (если Дуболомы не стоят на фланге) всё равно уйдут во вражеский строй, а бойцы укроются от пары лишних стрел.
— Хван! Пробуйте дальше отрабатывать вот так. Но только не на флангах.
— Да, мой генерал! — радостно выкрикнул Хван и свистнул своего помощника с папкой для заметок. Затем снова заорал. — Рота! Враг близко! Пики вперед!
Мушкетеры полностью ушли за щиты, приставили ружья перед собой на приклады. А в проходы ринулись пикинеры, стоявшие до этого в пятой шеренге. Не высовываясь за линию щитов, они сделали глубокий шаг вперед, уперли основание древка в стопу задней ноги, дружно опустили свое оружие под острым углом и, как бы всем телом приникли к древку.
Пикинеров старательно одоспешивали. Именно из-за такой склоненной позы им просто идеально подошлисамурайские шлемы с широкими и низкими полями. Этим шлемам придется выдерживать первый удар. «Дощатые» наплечники тоже хорошо прикрывали тело в таком положении. Ну, а защиту корпуса и ног собирали по остаточному принципу. Позже, когда будет много времени и средств, Наполеон старательно подумает над унифицированным обмундированием и доспехом для каждого рода войск.
Пока же нет ни первого, ни второго. Ни третьего. Это он о производственной базе.
— Примкнуть штыки! — мушкетеры стремительно выполнили привычный приказ, и все, кто мог, выставил штыки наружу, помогая пикинерам остановить ненавистную, но, по счастью, пока воображаемую кавалерию.
Наполеон снова оглядел строй. «Ёж» получился довольно солидным. Плюс две задние шеренги стрелков уже науськаны быстро перезаряжать ружья и по готовности палить в образовавшиеся щели.
«Странно, почему подобной системы не было в прошлом Европы?» — задумался Наполеон. (Автор исходит из того, что французский капитан конца XVIII века вряд ли был знаком с похожей системой «гуляй-поле» в Восточной Европе — прим. автора).
— Атака пехоты! — заорал Хван, ротавачана эхом повторил приказ, и пикинеры чуть сдали назад — за первую шеренгу мушкетеров — а свое оружие выставили горизонтально, на уровне груди-живота предполагаемого противника.
Теперь копья выступали вперед ненамного дальше штыков, так что «ёж» стал казаться еще более монолитным и густым. Дуболомы усиленно кололи воздух, показывая командирам, как активно они уничтожают врагов Южного двора.
— Убит! — ротавачана в случайном порядке указал мечом на одного из пикинеров. — Ты тоже — убит!
Те, на кого указали, резко ложились на землю, а к «трупам» подбирались носильщики, поднимали пики и заменяли «павших». Кто-то шуровал дрынами довольно уверенно, кто-то махал, как попало — но это была хоть какая-то защита от врага. Доспехов у носильщиков не было, кроме усиленной конической шляпы. Больно дорого еще и работяг обеспечивать защитой, да и не нужен им лишний вес, они и так много тяжестей таскают.
Незавидная доля — быть носильщиком в Дубовом полку. Но всем нанятым сразу говорили: они идут на замену выбывшим пикинерам. В общем, было к чему стремиться.
Учение шло еще с полчаса. Мушкетеры кидались в штыковые атаки, а потом организованно отступали к щитам. Пока рядом нет наседающего врага, жаждущего пустить тебе кровь, выходило довольно неплохо.
— Что скажешь? — спросил Наполеон у полковника.
— Так лучше, — убежденно кивнул Хван Сан. — Сложнее, но лучше. Подумать бы еще о флангах. Самое слабое место. А ты говорил, сиятельный, что рота может выполнять и отдельные задачи.
— Согласен…
— Может, добавить в роту на каждый фланг по десятку щитоносцев?
— Не знаю… — генералу «Ли» не очень нравилась эта мысль. И так, стрелки составляли уже только две трети состава полка, а так их доля еще уменьшится. Чуть ли не до половины.
«Как и было в европейских армиях веке в шестнадцатом, — с улыбкой вспомнил он. — Похоже, историю и впрямь не перехитрить. Жизнь заставляет невольно приходить к тем же моделям, что выстроили наши предки. И, прежде, чем добраться до высшей стадии военного искусства, следует пройти все низшие этапы».
Идею с фланговым прикрытием пока отложили на неопределенное будущее. А вот новую тактику постановили взять на вооружение в полном объеме.
Наполеон тепло распрощался в Хваном, у которого теперь появилось много работы, и двинулся в штаб, где (он уже знал) его ждет Мэй Ёнми. Начальник Тайной службы жил в Хакате в богатом доме (сам настоял), но уже с утра приплыл на Ноконошиму.
…Тайная служба создавалась с большими трудностями. Причем, не от нехватки инициативы у Мэя. Напротив, тот просто фонтанировал идеями, проекты рождались в его голове по пачке в день… и на каждую требовались деньги. Приходилось тормозить ретивого Полукровку, что отнимало много сил и времени. Мэй Ёнми развернул активную полуподпольную торговлю всем, что плохо лежало, на него уже несколько раз жаловались и горожане, и свои полковники. Прикрывать наглого спецслужбиста становилось всё сложнее. А один раз он совсем перешел за край.
Осознав, что порох — это кровь Южной армии, а сера — единственный компонент, который мастера Хакаты не производят, Мэй решил завернуть всю торговлю этим вонючим минералом на себя. Совсем за короткий срок, одного купца (путем шантажа) принудили продать долю; караван второго пропал в море (хотя, штормов в округе не было).
Быстро заметив перебои в поставках и рост цены на стратегический ресурс, Наполеон сначала обратился к Полукровке за помощью. А когда тот стал юлить и придумывать невозможное, припер наглеца к стенке (в самом прямом смысле) вдавил острие кинжала в шею и доступно объяснил, где проходят красные линии, перешагивать которые смертельно опасно. Вряд ли, после этого случая Мэй стал честнее, но скромнее и осторожнее — точно.
Увы, прохиндея приходилось терпеть. Потому что создаваемая им служба работала. Уже в первые дни он нашел в Хакате более десятка шпионов и осведомителей сёгуната. Причем. сделал это предельно легко — Наполеон и сам смог бы, если нашел время об этом задуматься. Мэй создал боевую группу, которая тихо, под покровом ночи, схватила всех предателей, так, чтобы остальные не испугались и не залегли на дно. И только потом всех вместе их прилюдно казнили.
Возможно, среди реальных шпионов были и невинные, кого заподозрили из-за наличия родни в столице или близких торговых связях… Но Наполеона такие статистические ошибки не очень смущали.
Успешным оказался и замысел Полукровки о распространении слухов про раздачу чудо-оружия верным союзникам. Поначалу эта идея генералу «Ли» не нравилась, да и Мэй потребовал на воплощение просто неприличные средства. Но начальник тайной службы своего работодателя убедил, а после торжественной церемонии передачи пяти наградных ружей клану Мацуура («За верность») Дадзайфу завалили обращения разных кланов Тиндэя, желающих служить делу Южного двора… и получить чудо-оружие. Даже цену называли.
«Возможно, все-таки придется заняться торговлей оружием, — вздохнул „Ли Чжонму“. — Оно уже появилось на Ниппоне, и процесс не остановить. Зато мы можем его контролировать. И заработать на этом».
Мануфактура Тадаши сейчас работала не в полную силу, но новые ружья изготовлялись ежедневно. За всё это платила не бездонная казна Южной армии. Нда…
Главной победой Мэя стал приход делегации клана Отомо — хозяев провинции Бунго. Узнав о раздаче ружей, поняв, что скоро вокруг смогут появиться соседи с непобедимым оружием… что какой-нибудь мелкий даймё с пятью сотнями мушкетеров без труда свергнет самого сильного князя… в общем, через две недели делегация Отомо прибыла в Дадзайфу с предложением мира и союза.
Теперь Наполеону служили три настоящих великих дома и клан Мацуура. Оставались только Оучи и Симадзу. С Оучи союз был невозможен в принципе. Этот клан имел владения на нескольких островах Ниппона, так что зависел от сёгунов Асикага. Тем более, что два десятилетия назад предыдущий сюго Оучи выступал против сёгуната — и за кланом следят пристально. Да и в принципе нужен враг! Всегда необходимо иметь врага под боком, ради которого необходимо сплачиваться, а не грызться между собой.
Оучи должны остаться врагами. А вот Симадзу… Таинственные хозяева юга, владеющие провинциями Сацума, Осими и частично Хюга. Про них говорили, что Симадзу тайно исповедуют культы древних племен, что населяли Тиндэй в седой древности. Что в клане принято пожирать плоть поверженных врагов…
Эти самые Симадзу молчали.
Как будто, буря, уже почти год бушующая на острове Тиндэй, их совершенно не касается.
В штабе неоднократно обсуждали, как использовать появившиеся ресурсы на пользу Южной армии. От рекрутского набора отказались, но решили совместить практику заложничества с союзной поддержкой. Все крупные князья (не только сюго) должны были прислать своих младших родственников с небольшими отрядами воинов. Южная армия обязалась обучать их воевать по своим — передовым — правилам. И заложники есть, и пользу союзникам оказываем, и дополнительный отряд получим.
«Сделаем полную копию Дубового полка, — увлеченно развивал идею Хван Сан. — Только вместо ружей у них пока будут луки. И пусть овладевают нашей воинской наукой! Ким Ыльхва и Ли Сунмон могут за ними следить».
Полк уже начинал складываться. Здесь были отпрыски многих домов провинции Хидзен, один из первых — уже знакомый по переговорам Мочитомо Кикучи, старший сын князя Кикучи — новоиспеченного губернатора провинции Хиго.
«Странно, что отец опять отдал своего главного наследника в заложники, — задумался „Ли Чжонму“. — После плена в Асо даже не побыл со своим отпрыском, сразу отправил его к нам».
С другой стороны, Мочитомо в Дадзайфу нравится. Он с искренним интересом изучает всё новое и непривычное — а этого в базовом замке Южной армии навалом.
«И если верить слухам, непоседе Гвануку нравится то, что в Дадзайфу поселилась жена Мочитомо, — усмехнулся Наполеон. — Странно только, что мальчишка постоянно просится перевестись на Ноконошиму».
…Мэй Ёнми сидел в приемной зале, попивая чай. Генерал Ли на ходу махнул тому рукой, Полукровка спешно влил в себя остатки напитка, запихал в рот пирожок, отряхнул руки и поспешил вслед за главнокомандующим.
— Ну, что у тебя?
— Интересное дело, сиятельный. Правда, это потребует серьезных вложений…
— Короче!
— Я принес тебе клан Симадзу, мой генерал!
— Чего?
— Наверное, так сильно коротко вышло? — улыбнулся Мэй. Подлец!
— Не тяни! Объясняй по делу.
— План непростой, но принесет нам пользу при любом развитии событий, сиятельный. А если уж великие духи помогут…
— Я что сказал!
— У Симадзу проблемы назрели, мой генерал. В прошлом году урожай на юге был очень плохой, да и трясло те края больше, чем обычно. Но самураи должны служить своим господам в любое время, им не до бед каких-то крестьян. Обобрали их, как всегда, а когда время сева пришло — риса у народишка совсем не осталось. Вот в Сацуме по этому поводу и полыхнуло: пошли крестьяне просить у господ помощи, а те их плетьми погнали. Десятки сёл в бунт ударились. Расправились с ними, правда, быстро. На этот раз толпу разгоняли мечами и луками — тех уже тысячи были. Но побили слабых и медленных. А сильные и быстрые укрылись в горах. Так вот, с ними Симадзу по сю пору воюют. И ничего толком сделать не могут. Вот тут у нас появляется возможность наладить отношения с хозяевами юга.
— Ты предлагаешь мне направить Южную армию на крестьян, чтобы Симадзу воспылали ко мне любовью? Хотя, Головорезы, конечно, могли бы…
— Вовсе нет, мой генерал. Это был бы совсем невыгодный план. Ненужные потери. А добычи с крестьян никакой не взять. Но я помню, что ты говорил мне, сиятельный: что у Южной армии не хватает новобранцев, в Хакате уже нет свободных рабочих рук. А местные земли после прошлой войны с Отомо заметно опустели… Я предлагаю послать к берегам Сацумы наш великолепный флот. Поговорить с повстанцами и пригласить их к нам! Тем, кому понравилась война, дадим копье или ружье. Других отправим в новые мастерские или заготовлять древесный уголь, лес, селитру. Ну, а самых тихих — на свободную землю посадим. А Симадзу скажем, что помогли решить их проблему. Может быть, даже зачинщиков выдадим… лучше сразу их головы. Горы Сацумы снова безопасны! А дружить с Южной армией выгодно!
— Звучит неплохо, только где же мы в горах повстанцев найдем? У Симадзу вон плохо получается.
— Так потому-то я с этой идеей пришел именно сейчас! — воздел палец вверх Мэй.
— Ты нашел связного?
— Вроде того. Выдали мне одного странного мужичка, что бродил в окрестностях Хакаты, да говорил странное. Оказалось, это один из тех, кого повстанцы рассылают по всему Тиндэю, чтобы поднять на бунт других крестьян. Объяснил ему общую идею — и подсылу предложение очень понравилось. Готов отвести и помочь уговорить.
— Что ж… — идея отдавала авантюрой, но казалась весьма выгодной. — Давай попробуем!
— Тогда смотри, сиятельный, сколько надо выделить из казны…