Слуга Государев 3. Потешный полк

Глава 6

Москва.

21 мая 1682 года

Если бы я не проникся эпохой, то обязательно стоял бы с секундомером, отмечая время по тем стрельцам, которые должны были приходить на пункт сбора полка. А я ел булки. Такие пышные, в меду и сметане, томлёные в печке. Как есть, чревоугодничал. И это вместо того, чтобы следить за процессом сбора полка.

А зачем? Разве же в прошлой жизни я не был в цирке? Или не видел достаточно юмористических передач? Так что неинтересно. Будут приходить, прибегать стрельцы. Станут материться, крыть проклятиями. Пусть выпустят пар, а после поговорю. Бунта точно не случится.

Была ещё одна причина, почему я объявил тревогу. И сейчас, несмотря на то, что нахожусь в родном доме, отслеживаю ситуацию. Мне необходимо чётко и ясно показать Петру Алексеевичу, что стрелецкое войско уже сейчас ни к чему не годно.

Вернее, не так. Конечно же, стрельцы годные, и среди них достаточно мужественных, сильных, инициативных людей. Но, скорее, я сравнил бы возможности стрелецкого войска с возможностями Росгвардии в России будущего. Ну или полицейские функции очень даже подошли бы для стрельцов.

Они теперь не выгодны стране. Ведь что получается, когда нужно уходить в поход и Москву покидают тысячи стрельцов? Закрываются ремесленные мастерские, торговые лавки. Часть бизнеса уходит неизвестно насколько. Конечно, многие приспосабливаются, нанимают управляющих. Но это же не сильно меняет картину. Либо ты торговец, ремесленник, либо — военный.

Да и не так много стрельцов зажиточных, которые могли бы позволить себе найм людей. Сыновья могут решить проблему. Но зачастую у стрельца и сын стрелец. Так что с уходом стрельцов частью торговля замирает.

Так что страдает экономика, в том числе. А это сбрасывать со счетов никак нельзя. Напротив, часть ремесла, того, где играют роль стрельцы, никак не сможет оформиться в товарное производство. За мануфактурами нужно тщательно следить, тут не разорвешься между ремеслом от случая к случаю, и службой.

А мотивация? Во время подавления бунта я столкнулся с тем, что отнюдь не все стрельцы готовы умирать условно «за Веру, Царя и Отечество». Берегут себя, стараются уйти в сторонку даже во время боя. И это же не трусость, как таковая. Это сбережение себя и забота о других.

Ну как же помирать стрельцу, если у него большая семья? А это не редкость. Или что у него много имущества, свое дело? Нет, никак нельзя. Еще же заказ на производство нужно выполнить.

Вот и нужна более радикальная реформа армии. Мало того, так она есть у меня! Даже на бумагу положил свои мысли и алгоритм, последовательность введения новшеств. Кто бы еще помог воплощать все это в жизнь? Григорий Григорьевич Ромодановский?

— Укусно? — спрашивала Марфа. — То я стряпала. Токмо матушке не говори, что ведаешь. А то она все меня непутевой кличет, а я по хозяйству больш за нее сравляюсь.

— Не буду! — шепотом сказал я, усмехаясь. — Но и ты… Не рассказывай. Видела же, егоза?

Марфушка опустила стыдливо глаза в пол.

Да знаю я, что подсматривала сестра, когда я поцеловал, да не сдержался и долго, Анну. Ее я отправил на рынок за продуктами. Не хочу есть то, что готовят в Кремле. Это стало опасным.

Пришли с повинной, конечно, негодяи и откровенно малолетние преступники. И каялись вроде бы так искренне, самозабвенно… Переигрывали сильно. И что я могу подумать в таком случае? Время выгадывают. Мол, примерились, покаялись, я расслабился, и все, можно наносить удар. Если даже не так, то перестраховаться считаю необходимым.

Тогда возникает вопрос, а как может мстить стряпчий у крюка? Яд — как одно из решений. Контроль кухни у стряпчего.

— Ох и коса же у нее… Черная толстая… Мне бы такую. А ты блудишь с девицей той, али как? — говорила сестра.

Я чуть было не поперхнулся. Такой прямолинейный и провокационный вопрос задала. И ведь формулировки не выбирает. Прям правду-матку рубит.

— Мала еще об том думать, — буркнул я.

— Замуж, стало быть, не мала, а думать, выходит, что и рано? — ловила меня Марфа на противоречиях.

Сестрёнка одна осталась со мной за столом, мать куда-то отошла. Марфа уложила локотки на столешницу, подпёрла подбородок и с интересом смотрела, как я ем вкусную, но, если уж по-честному — вредную еду.

Если не начну тренировки, а буду подобным образом питаться, то вскоре я превращусь в Колобка. Получится такой боевой Колобок, который будет катиться по полю и сбивать вражин, словно кегли. Не лучшая тактика ведения боя. Наверное, я все-таки в достаточной мере потренируюсь и стану полноценным бойцом без лишнего веса.

Но ведь когда-то можно и расслабиться. Тем более, в отчем доме.

— А правду люди бают, что ты Кровавый полковник? — спросила сестрица.

— Ты что молвишь-то такое⁈ — строго одёрнула Марфу входящая в комнату мать.

Она несла в кувшине какой-то напиток.

— Кисельку испробуй, сын, — не менее строго, как только что одёрнула сестру, обратилась мать ко мне.

Таким приказам я подчиняться готов. Кисель был явно не тот, который я пил когда-то. Этот ягодный, на меду, по-моему, так и с какими-то специями. И еще густой при густой. И где только ягод набрала, чтобы сварить такой… пудинг? Холодильников и морозильных камер как-то в этом времени не предусмотрено. Впрочем, были же какие-то помещения для хранения продуктов?

— Где братья? — спросил я.

Пришлось прибегнуть к силе воли, чтобы отодвинуть от себя вкусные и сытные булки. Я назвал бы их даже пышками. Еще и кисель нужно попробовать.

— Так всё в мастерской и возятся, — сказала мать, решительно придвигая мне недоеденные в глиняном горшочке пышки. — Заказ жа Вяткина справляют. Аж на сто рублев дохода будет!

— А то и верно. Не наладить работу в мастерской, да лишиться заказов, то и отцовскому делу придёт конец, — сказал я, также решительно отодвигая обратно горшочек с лакомством.

— То-то и оно. А после смуты, почитай, что отцовская мастерская и осталась на Москве одна такая. На Кукуе ещё есть оружейные мастера. Ну и царския мастерские, иных нет, — сказала мама, вновь двигая ко мне пышки.

Эта игра в перестановку горшка с лакомством могла бы продолжаться ещё долго. Но я решительно встал из-за стола и поклонился.

— Благодарствую, матушка, всё вкусно и сытно, — сказал я.

Мать недовольно посмотрела на меня, а потом махнула рукой.

— А мне сватов засылать желают, — похвасталась сестрёнка.

Я посмотрел на маму, она осуждающе качала головой.

— Не пристало девице каждый час о замужестве своём думать. Нынче у нас Егор Иванович хозяин, ему и решать, — мама указала на меня.

— Кто сватается хоть? — спросил я.

— Сынок сотника Собакина. Гуляка ещё тот, — произнесла мама, своим тоном показывая своё негативное отношение к подобной партии для Марфы.

Я посмотрел на красавицу сестру.

— Найдём, кому такой цветок отдать, — усмехнулся я.

Марфа зарделась, засмущалась. А после резко поднялась из-за стола, подхватила явно большой, не по размеру, сарафан и убежала прочь.

Как есть ребёнок. По своему разумению и не думал бы отдавать свою дочь в таком возрасте замуж. Нынче же времена такие, тут ничего не попишешь. Если девицу держать до восемнадцати лет, то она уже будет считаться чуть ли не старой девой.

— Никаких сватов пока не будет! — решительно сказал я.

— Ты, Егор, по старшинству мужнему хозяин. Токмо четырнадцать годков девице. Пора и подумать об замужестве, — возражала мне мама.

— Я хозяин, мне решать! — с нажимом сказал я, недобрым взглядом посмотрев исподлобья на маму.

Она некоторое время пронзала меня взглядом, а потом улыбнулась.

— Вот так и потребно. Ты нынче хозяин над нами, тебе решать. Ну и к слову моему прошу тебя прислушаться. Собакины — ладно. У них дела идут не шибко споро. Нынче их ножи да сабли никому и не нужны. Сколь много осталось после битв кремлёвских. Но тут жа и кто сурьезнее посвататься может, — сказала мама.

Она посмотрела на горшок, решила всё-таки убрать его со стола.

— Ну, говори! Вижу, что ещё есть женихи! — потребовал я от мамы.

Жених действительно был. И вот он, пусть я его и не видел, мне уже категорически не нравится. Мать имела разговор с каким-то купцом. Вроде бы и важная птица он. Вот и думает мать о том, что для того, чтобы в нашем роду был достаток, чтобы спрос на наше оружие только рос, родниться нам нужно с купеческой семьёй.

— Да я и не против. Ну ты же сама сказала, что он не по нраву Марфе, — сказал я. — А кто не по нраву сестре, тот и мне не угоден.

— Так, когда же такое было, чтоб девку спрашивали⁈ — выкрикнула мама.

— Я так сказал! — жёстко припечатал я и ударил кулаком по столу. — Не дам неволить Марфу.

Мать немного бурила меня взглядом, но подчинилась, пошла выносить еду.

Как только вышла мама, тут же зашёл в комнату Никанор. Он с трудом сдержался, чтобы не посмотреть вслед матери. Она в свою очередь также одарила его взглядом, но засмущалась и пошла быстрее.

Полгода пройдёт — нужно будет этих людей всё-таки каким-то образом свести друг с другом. Иначе только взглядами и будут обмениваться. Никанор ждал большую часть своей жизни мою мать, подождёт ещё полгода-год. Но нам нужен крепкий хозяйственник. И чем не купец? У дядьки вполне успешная лавка, торгует не шелками, но тканями. Может и чем иным промышлять.

— Говори! — потребовал я от дядьки.

— Да что ты такое удумал, Егор Иванович? — спросил Никанор. — Стрельцы лавки свои закрывают, мастерские оставляют, все идут собираться куда-то. Коли поход наметился, так о том предупреждать нужно загодя, за две-три седмицы.

Да понял я уже, что пора заканчивать эти сборы. Прошло четыре часа с момента объявления сбора, а на пункт, сюда, рядом с моим домом и недалеко от сгоревшей усадьбы Первого стрелецкого полка, пришло в лучшем случае человек сто.

И все эти люди — сыновья, но не старшие стрельцы. Или те, кто не имеет своего дела, приработка.

— Объявляй людям, кабы расходились по домам. А сотников и десятников ко мне… К вечеру, — сказал я.

Я приехал домой не с пустыми руками. Воспользовался тем, что у меня был неограниченный доступ в хранилища Кремля. Там находились и вина заморские, и закуски вкусные. Кроме того, раз уж из Кукуя присылали мне каждое утро пиво, то попросил их сразу дать пару бочек.

Наверное, стрельцы сильно на меня серчали за то, что взбаламутил их. Так что будем подслащать им жизнь, скреплять коллектив в том числе и пьянкой. Как бы только при этом самому оставаться всё-таки трезвым.

Пойду нынче до брата в мастерскую и после еще поговорим с тобой, Никанор. Зело важный разговор будет, — сказал я, собираясь выходить из дома.

Наш дом был не богат и не беден. Три комнаты имел, да женскую комнату. Хотя последнее, когда дом разделен и выделяется женская зона — уже признак благополучия.

Кроватей, как и в Кремле, не было. Так, лежанки из тюков, набитых сеном. Но была икона. Небольшая, я бы сказал, даже маленькая. Но само наличие иконы резко повышало статус любого жилья.

Ну а пока я решил пойти в мастерскую. Она находилась рядом. Инструмент во время бунта из нее был вывезен. Была опасность, что близкое расположение к стрелецкой усадьбе грозит разграблением, или сожжением. Бог миловал, как и дом не спалили. Пограбили только, но главное добро так же вывозили в Троицу.

Так что братьям еще понадобилось время, чтобы вернуться и наладить работу. Степан и Ваня встречали меня с каким-то подозрением. Или же всё ещё обижаются, что не получилось отца правильно похоронить? Знаю я, уже Марфа рассказала, как Иван сокрушался, и как даже чуть ли не проклинал меня, что так обошлись с батюшкой. Но младший брат отходчив, об этом еще и батюшка успел мне сказать. А вот Степан… Упертый.

— Ну уже, браты? — спросил я, развёл руки, приглашая к объятиям. — Живы изнову вместе.

Младший, Ванька, было дело дёрнулся ко мне, но посмотрел в сторону среднего брата, Степана, и остановился. Степан Иванович Стрельчин смотрел на меня исподлобья, хмуро. Мы с ним, получается, погодки. Так что наверняка какое-то соперничество имело место быть.

Это нормально для подростков, детей. Но никак не приемлемо между взрослыми людьми. Нам друг друга двигать вперед. Ну или мне продвигать Степана с Иваном. Немалые надежды я на них возлагаю. После учебы со мной, только.

— Высоко взлетел ты, Егорий. Смотри, кабы крылышки не опалило солнышко, — пробурчал Степан.

— А ты, как я погляжу, ссориться со мной удумал? — решительно сказал я.

Брат замялся, а младший так и вовсе смотрел то на меня, то на Степана, казалось, что сейчас ещё и голову свернёт.

— Будет нам, родичам, ссориться. Погляди лучше, что я принёс тебе, — миролюбиво произнёс я.

Степан переминался с ноги на ногу. Было видно, что пытается совладать с собственными эмоциями и всё-таки перестать обижаться.

Я действительно не хотел никаких ссор в своей семье. Именно что в своей семье. Так ощущал и ранее, окончательно себя убедил в этом и отступаться не вижу никакого смысла.

— Ну уже, Стёпка? — в нетерпении подталкивал к правильному решению своего брата Иван. — Ну буде уже…

Степану, если мы погодки, то получается лет девятнадцать, около двадцати. Ну, а Ивану было всего тринадцать. Так что он, естественно, тянулся к старшим. Но сейчас оказывался умнее Степы, точно.

— Ну давай, погляжу, что ты там принёс, — снизошёл, наконец, Степан.

Это мне очень даже повезло, что семейный бизнес моего отца, Ивана Степановича Стрельчина, был связан с производством оружия. Можно будет пробовать какие-то новшества вводить. Пробовать.

Сперва я предлагал своему братцу лишь только воссоздать то, что уже было создано до него. Я хотел себе что-то вроде револьвера. Для начала — из тех попыток создать подобное оружие, которое были в первой половине XVII века.

Тут и русские оружейники постарались, и немцы с голландцами. Подобные многозарядные пистолеты в широкое применение не пошли. Думаю, что и вовсе это полумёртвая тема, пока не будет изобретён унитарный патрон.

Но создать единичные экземпляры многозарядных пистолей, десять-двадцать единиц, вполне себе можно. Тем более, что я немного, но разбираюсь в этом направлении. Да, там нужна сталь. Причём желательно и прочная, и одновременно гибкая.

Насколько знаю, сейчас ещё не открыли возможности марганца и других важных добавок для производства стали. И в этом направлении можно было бы поработать. Ну и без такого материала как-то же оружейники могли сделать почти что револьверы. Эти люди многое умели и умеют делать, на самом деле.

Проблема же не в том, чтобы изобрести, сделать экземпляр. Вопрос состоит в массовом товарном производстве. Можно получить шедевр, но в лучшем случае он будет положен в музей, которых еще и не существует. А вот пусть будет и менее отличное оружие, но качественное и много, — это цель.

— Видал я такие. Как бы ещё в Кремле ты нашёл образы… — с видом знатока, а, может, так оно и было, Степан рассматривал мой чертёж. — Зело мудрёная парсуна [парсуна — рисунок].

— А спытаю, есть ли такие в Кремле, — пообещал я.

А сам про себя подумал, что это будет не так легко сделать. Всё-таки если у главного стряпчего на меня имеются серьёзные обиды, то вряд ли он поможет мне в этом деле.

Когда была оборона Кремля, некоторые склады с оружием открывались. Выдачу их дополнительного оружия защитникам занимался какой-то из подручных воеводы князя Григория Григорьевича Ромодановского. Да и не так много нужно было дополнительного оружия. Все больше огненного припаса.

Сейчас воевода Ромодановский отправился в свою усадьбу. Это, конечно, рядом с Кремлём. Но вряд ли теперь люди князя будут иметь возможность копаться в кремлёвских оружейных арсеналах.

— Сделаю! — уверенно сказал Степан. — Нынче приходил ко мне подручный Григория Вяткина. Так что могу обращаться.

Степан был горд, что вызвал особый интерес у именитого русского оружейника, Григория Вяткина. Можно было утереть нос заносчивому братцу. Я уверен, что такой особый интерес к ремеслу моей семьи вызван моим резким возвышением при дворе. Не стал бы я полковником и приближенным к царскому двору, так может и не приходил бы никто.

Так что и женихи у Марфы появились, и оружейники царские стали интересоваться нашей семейной оружейной мастерской. Вероятно, я даже сам до конца и не осознаю, какими возможностями сейчас обладаю.

Но пусть не сейчас, но через года два я уже должен буду настолько влиять на государя, что и заказы в нашу семейную мастерскую посыплются как из рога изобилия. Уверен, что и женихи к Марфе табунами станут ходить.

Стоит только государя убедить сделать один или два заказа, как сразу же поймут, к кому стоило бы обращаться, чтобы получить преференции от царя.

Ничего, есть у меня ещё одна очень интересная мысль. Она денег должна принести, а также существенные выгоды и для меня, и для Отечества. Хочу со временем ввести систему поставщиков царского двора.

Это своего рода будет знаком качества, брендом. Если хочешь получить такое звание, а вместе с ним и отличительный знак, так плати. И не только плати, но и демонстрируй качественную продукцию.

— Ещё, братец, держи! — с улыбкой сказал я.

Вниманию Степана Ивановича Стрельчина доставлен чертёж. Куда как менее сложный и подробный, нежели предыдущий. Я предлагал «изобрети» штык. Не какой-то багинет, который солдаты перед штыковой атакой будут засовывать в дуло. А самый что ни на есть штык, позволяющий стрелять из ружья, даже будучи примкнутым.

Долго я думал, какой выбрать тип штыка: игольчатый или всё-таки ножевой. Вроде бы игольчатый существенно удлиняет ружьё, делает возможным увеличить дистанцию врага для его поражения. Но он только колит, не дает наносить резанные раны.

Кроме того, ножевой штык — это еще и нож, так нужный каждому солдату. Или просто ностальгия замучила по штыку к Калашникову. И моё сознание противилось игольчатому.

— Ладьте вот такие! — указал я на ножевой штык.

Конечно, было бы неплохо унифицировать оружие. Сделать его исключительно одного калибра, чтобы штык от одного ружья подходил к другому. Но такая работа мне казалась сложной: тут в рамках ремесленной мастерской никак не обойтись. Завод ставить в таком случае нужно. Или подумать все же об универсальном креплении?

А как там поживает Никита Демидов? Специально этим оружейником я никогда не интересовался. Советский фильм про Демидовых смотрел, по киноленте и ориентируюсь. Вроде как Никита Демидов должен быть уже достаточно взрослым, чтобы иметь и навыки, и некоторый опыт в создании оружия, также и организаторские способности уже мог обрести.

Будет такая возможность, так обязательно нужно поинтересоваться Демидовыми и послать в Тулу кого-нибудь. Там же они сейчас жить должны. Как минимум повод будет. Ведь вроде бы одним делом занимаемся. Можно и пригласить вероятного великого оружейника. Так сказать, для обмена опытом.

Я еще приду в мастерскую, и не раз. Но… прогресс запущен? Я сделал нетипичный для развития России шаг? И пусть пока только вооружение, будет и много другого. Было бы только время!

От автора:

В поисках БЕСПЛАТНОЙ книги для отдыха? Тогда вас ждёт новинка в жанре Бояръ-аниме!

Инженер в теле князя, своя деревня, Дальний Рубеж, интриги и орды нежити!

https://author.today/reader/491397/4619797