Слуга Государев 3. Потешный полк

Глава 14

Москва

4 июня 1682 года

Из Гостевого терема я возвращался в терем Посольский. Возвращался с улыбкой на устах, так как договориться по многим пунктам удалось. Получилось очень даже продуктивно поработать.

Так, скоро был вызван дьяк, который не успевал записывать заметки царевны. Она уже знала, что кому поручить, где купить, с кем договориться о поставках той же бумаги. Может быть, всё-таки Россия потеряла очень деятельную царицу?

Нужно постараться сделать так, чтобы Пётр Алексеевич ничем не уступал такой образованной и энергичной сестре. Впрочем, не уступит. Дай только Бог мне не ошибиться в главном.

А дома меня встречала Анна. Я уже привыкаю к ее присутствию. Не нужна мне никакая девица больше. Вот так… Вторая девушка, которую я встретил в этом времени, и прямо в цель. Для меня теперь главное — взять в жены Анну, но так, чтобы не потерять при этом тот статус, что приобрел недавно. Брак со служанкой дворянину не одобрят.

Вряд ли, конечно, церковь запретит. Но даже и осуждения в обществе мне не нужно. А еще не нужно подавать дурной пример государю. Если я для него оказываюсь авторитетом, то весьма вероятно и то, что Петр Алексеевич будет повторять мои действия.

День сменялся другим днем. События уже не неслись со скоростью гоночного болида, вот только как посмотреть. Если и выходило так, что я почти не общался с сильными мира сего, если только с Голицыным и Софьей Алексеевной, то не значит, что было много времени на полежать и для отдыха.

Тренировки проводил каждый день. Теперь ко мне присоединились Прохор, Гора и еще с десяток стрельцов. Мало того, что стрельцов, так и Иван Алехин, отпрыск из того семейства, что сваталось к моей сестре Марфе, так же вошел в нашу компанию.

На самом деле, могло быть еще большее количество дворян, которые отправили бы своих сыновей заниматься в моей компании. Ведь периодически моя компания становилась компанией государя. Три раза в неделю на тренировки приходил и государь. Да, тогда они становились менее интенсивными. И доходило до маразма, когда я отдавал указания, что и как делать, например, как правильно бить в грушу, а государь в сторонке повторял. Мол, я не имею права указывать царю. Ведь такие тренировки не воспринимались, как учебный процесс.

Так что мой распорядок дня начинался зарядкой, потом была работа в Следственной комиссии. Причем, я все больше перепоручал дела Кондратию Пыжову. Хваткий парень, с характером и с понятием, не то, что его брат. Так что мелкие дела, которые остались в Следственной комиссии, я уже дорабатывать не буду.

Тут же два часа выделял на занятия с государем. Как правило, это был один сложный для царя предмет с развлекательным уроком. К первой категории относилось письмо. Ну никак оно не удавалось Петру Алексеевичу. Ну а любил он больше всего историю, географию и правоведение. Все в упрощенной форме, но с яркими примерами и даже чуть ли не с театральными постановками.

После был обед. Причем не обязательно, что в столовой-трапезной комиссии. Я больше не питался с общей кухни. Ел только то, что Анна сама приготовит. Так что… Не очень-то и хорошо питался, в лучшем случае, кашу с мясом получал. А так сухомятка сплошная. Но это же временно, скоро переезд в Преображенское.

Вечером снова тренировка, тут уже с привлечением десятников из полка. Как правило мы… Да, учились работать со штыком, помимо, конечно, общефизической подготовки. Ну и рукопашный бой. Правда, пока что деревянными ружьями отрабатываем приемы, но скоро должны появиться с десяток фузей со штыками.

Два раза в неделю я решил проводить смотр полка, той его части, которая не задействована в экономической составляющей нашей корпорации.

И на все это у меня просто не хватало тех восемнадцати часов, что я мог выделить на работу. А еще под боком очаровательная барышня, которой так же нужно уделить внимание. И не потому, что Анна этого требует. Нет, потому что я так хочу.

Но мне нравится. Вот ей Богу, даже очень! Яркая жизнь началась. А впереди еще столько свершений, что голова кругом идет. Но, как говорят в народе: «Глаза боятся, а руки делают».

30 мая 1682 года

День рождения — светлый праздник. В будущем ждали волшебника на голубом вертолёте с огромной кучей эскимо. В этом времени я даже не представляю, чего ждут современные дети.

Один десятилетний мальчик наверняка ждал этого дня, чтобы получить какие-то подарки. Но особых празднеств намечено не было. Да и ладно бы, если фейерверков нет. Ещё не пришло время для них. Но, так и других развлечений на тридцатое мая в Москве намечено не было.

Хотя нет — были мероприятия. Некоторые храмы Москвы звенели колоколами, зазывая на службу прихожан. Сегодня служить в русских храмах будут о здравии царя Петра Алексеевича. Это же он десять лет назад появился на свет.

И застолье все же намечается. Без него тут никак. Сперва Богу помолиться, а после — чревоугодничать, нарабатывая новые грехи, что бы было что рассказать на исповеди священнику. Но к столу я не приглашён. Там будут лишь родственники и первые бояре. И не горюю об этом.

Нынче в России застолье — это очень серьезно, уж точно не попойка петровская, как это было, или будет в ближайшее время. И мне больше нравится, если уж по правде, второй вариант, демократичный. Но только без излишеств и всяких всепьянейших соборов.

Так что я лишь смог передать свой подарок в виде изрядно украшенного фигурной ковкой шестизарядного пистолета, но с небольшим секретиком. В нем была остро заточенная спица, которая выдвигалась при помощи рычажка сбоку пистоля.

На последнем уроке государь говорил о том, что можно было бы приделать ножи и к пистолетам, по типу штыков на ружья. Идея подобная могла прозвучать от неопытного и воодушевлённого новинкой (штыком) парня. Но почему бы не угодить ученику, не воплотить в жизнь его же задумку? Тем более, что брат Степан, оружейный мастер, и сам заинтересовался таким оружием.

Так что в Грановитой палате был пир, а я, пообщавшись с Софьей Алексеевной и Голицыным, которых не пригласили на торжество по понятным причинам, сидел за столом и составлял план строительства в Преображенском.

Государь должен от меня видеть основные решения, тогда он в какой-то мере попадёт под мою власть. Ну и от малого к великому. Сейчас условно избу поставить, а дальше государство построить.

Я предполагал строить сразу добротные каменные казармы. Нагнать строителей в Преображенское и выстраивать это село с большой перспективой немаленького военного городка.

Тут же нужно оставлять место под строительство будущих домов офицеров, здесь же нужно планировать и здание с учебными классами. Важно выделить место под плацы. И не один, четыре, минимум. А еще и полоса препятствий будет, две полосы: малая, для каждодневных тренировок и большая, которая будет со множеством этапов и препятствий и не менее пяти километров. Стрельбища нужно расположить так, чтобы точно никому не мешать.

И тут же продумать учебные площадки и для взрослых, полноценных полков, и подростковые. Потешным полкам, конечно же быть! Вот чего терять из иной истории не стоит. Но наряду с потешными этот царь, именно что царь, имеет возможность содержать и два полка взрослых, сложившихся солдат.

Тут же запланировать ремонтные мастерские и в целом ремесленный городок. Нужно и оружие ремонтировать, обувь, шить мундиры, одеяла… Очень много всего, что нужно учесть и я уверен, что в иной истории подобного подхода к созданию места дислокации Преображенского и Семеновского полков не было.

Так что, приспособив в качестве линейки ровную лучину, я чертил, внимательно выводя каждую линию и, стараясь не наделать клякс, расписывал на плане, где какое именно здание и сооружение должны будут располагаться. Ну и обозначал цифрами очередность строительства.

Сразу же вопрос у меня возник по поводу привычной для меня метрической системы. Её плюсы относительно того безобразия, которое сейчас имеется, неоспоримы. И мне кажется, что среди будущих инженеров, кораблестроителей, конструкторов можно было бы ввести русскую продвинутую систему метрических измерений.

Может, только что заменить слова, непонятные и диковинные для слуха человека этого времени. Ну пусть километр будет «царским аршином», метр «баршином», то есть боярским аршином. Как-то так… название не важно, а вот расчеты производить, как по мне, проще делать в метрической системе будущего.

Сейчас как раз то время, чтобы сразу вводить и новый алфавит, избавляясь от яров и ятей, упрощая русский язык. Да, Петр Алексеевич учиться пока по-старому. Но при нем же и была первая реформа русского языка в иной реальности. Проведем и свою, но более радикальную.

— Дядька нашёл, как отправить письмо, — долгое время молчавшая, наблюдавшая за моей работой неожиданно сказала Анна.

Моя рука немного дёрнулась, и я поставил кляксу на своём до того почти идеальном чертеже. Хотелось взбелениться и отругать девушку. Но я взял паузу и успокоился. И так не пилит меня, не мешает, присутствует рядом, словно бы муза. А может и является ею. Того и гляди, стихи начну писать.

— Будем ждать ответа от твоих родственников, — сказал я Анне.

— Случится ли он, ответ тот? — высказала сомнение Аннушка. — А ежели ответа не будет, то мы с тобой…

— Ответ будет, — припечатал я, добавив в металл голос.

Недавно у нас случился откровенный разговор. Причём тему поднял я. Да и уже потому нужно было поговорить, что Анна явно тяготилась, не смея спрашивать меня о главном для неё. Да и для меня тоже.

А что же ждёт нас с ней впереди? Расставание, когда я буду находиться в блуде, изменяя своей жене с Анной? Подобная ситуация мне не нравилась и противоречила нормам и правилам этого мира. Да и мои ценностные ориентиры далеки от такого поведения. Жить с нелюбимой? Нет, зачем?

С другой стороны, если бы я прямо сейчас женился на Анне, то получил бы себе сиротку без рода, без племени. А ещё эти слухи, которые рисуют из Чернобровки падшую девицу. Да и я в некоторой степени подпитываю эти слухи, редко когда отпуская Анну от себя. Не может ходить девица без сопровождения. Даже если ее сопровождают стрельцы. Это не то, муж, или брат — вот правильная компания.

Но если получится так, что я заполучу хоть какое-то подтверждение знатного, пускай и степного, происхождения своей невесты, то вполне себе можно и задумываться о свадьбе. Ставший буквально на днях дворянином должен гордиться тем, что возьмёт в жёны ногайскую княжну. Наверное…

Так что ждём…

— Через два дня мы переезжаем в Преображенское. Наконец, как я рассчитываю, получится горячим трапезничать, — выразил я надежду.

Похоже, что первый этап моего восстановления в этом мире завершается. Стоит подвести итоги и строить планы на будущее. И уже по тому, что я наметил для себя и русского Отечества, могу сказать: Россию ждёт возвышение.

Село Преображенское

27 июня 1682 года

— Сено право, солома лево! — командовал я дикими крестьянами.

Не хотел бы я так называть молодых парней, из которых собирался сделать солдат. Но… Эта дремучесть была, казалось непробиваемая. Но не боги горшки обжигают.

Пётр Алексеевич наблюдал за моими действиями. Ему было позволено находиться на учебной площадке. Но только лишь с одним условием — он должен не только наблюдать за тем, как обучаются солдаты, но и заниматься письмом, а также математикой.

Своего рода — это продлёнка. Государь выполняет домашнее задание. И насколько хорошо он его выполнит, так и будет дозволено царю присутствовать, наблюдать, как я мучаюсь с крестьянами. А это порой и весело.

Понимаю, что внимание рассеивается. Но посадить Петра Алексеевича на стол и заставить делать уроки — это еще та «задача со звездочкой». Уж лучше так, чем никак.

Правда, в народе говорят: «Язык мой — враг мой.» Я объяснял государю, что рекрутская повинность на данный момент в России — выход из сложного положения в деле создания регулярной профессиональной армии. Правда говорил я о том, что не нужно пожизненно забривать в рекруты. Пятнадцать лет службы и от государства можно получить пятьдесят рублей и пойти на свою землю жить. Это и семьи с крепким и образованным хозяином. И опора для державы. А еще, при необходимости, в течении пяти лет можно призывать таких «осадников» на службу, увеличивая армию при необходимости.

Само собой разумеется, что, прежде всего, следовало бы набрать в гвардейские части мелкопоместных дворян, мещан. Они могли быть и крайне плохо образованными, но в большинстве хотя бы умели читать и писать и знали, где находится лево, а где право. Уж куда как было бы проще.

К моему удивлению, нынешнее восприятие государя крайне скептически приняло идею о том, что солдатами могут быть и простые крестьяне. И что вопрос только в системе обучения крестьян.

Вот Пётр Алексеевич и поймал меня на слове, предложив обучить крестьян. Показать своим примером, что, оказывается невозможное возможно.

А ведь я был почти уверен, что подобный подход в комплектации профессиональной армии будет известен и самому государю, и всем его приближённым. Но нет. Западное влияние на царя имело место быть в иной реальности, но несколько позже.

Крестьяне были, мягко сказать, малограмотными. А набирали не из вообще дремучих мест, а сугубо молодёжь и из ближайших сёл и деревень. И тут надо понимать, что в уме даже и шестнадцатилетнего парня, рождённого в крестьянской семье, весь кругозор заканчивался сельскохозяйственным циклом. Мол, сеять нужно на полной луне, а вот капусту квасить лучше на уходящей.

Ну ничего. Не боги горшки обжигают.

— Закончили. Десятникам проследить за тем, чтобы оружие было сложено в арсенале, — приказал я рекрутам, но еще не солдатам, заканчивая тренировку.

И все же уверен, что не пройдет и полгода, как первый результат не заставит себя ждать.

— Десятникам подвести воинов к отцу Иоанну, — последовал мой следующий приказ.

Отец Иоанн — это находка. Просто самородок для моих дел. Молодой еще мужчина, закончивший Могилевлянскую академию в Киеве. Но не опорочил себя ни временным принятием унии, ни чем иным. Говорил Иоанн… заслушаешься. Мог убедить и чертей сковородку с великим грешником поставить на малый огонь. Это наш замполит.

Его задача — влиять на мозги и боевой дух будущих воинов, мотивировать их служить. Нельзя такой подход игнорировать. Постепенно, но все будущие солдаты будут убеждены, что могут отдать свои жизни за государя. Убеждение — великая сила!

После я подошёл к сидящему за столом под навесом Петру Алексеевичу.

— Ваше величество, успели ли вы выполнить все задания? — спросил я.

Царь нахмурил брови и в отрицании покачал головой.

— Не укладываются у меня в голове те правила писания. А геометрию выполнил, — отвечал государь.

Действительно, как я ни бьюсь над тем, чтобы его величество стал писать аккуратнее и грамотнее, получается, но не так, как бы хотелось. Однако математика у Петра пошла в гору. Утром разбирали равнобедренный треугольник, биссектрису. Так, на удивление, Пётр Алексеевич схватывал всё на лету.

Особенно, конечно, ему понравилась приговорка: «Биссектриса — это крыса, которая бегает по углам и делит угол пополам». Так что про крысу он запомнил очень быстро. Глядишь, скоро к тангенсам и котангенсам перейдём. Через год-другой.

— Государь, письмо, конечно, следовало бы доработать. Но предлагаю вам проверить иных учеников, — усмехнулся я.

Петру Алексеевичу нравилось проверять домашнее задание у трёх десятков учеников, которые учатся параллельно с ним. Хотелось создать класс, где учились бы все одновременно, включая государя, но это мне не позволили. Наталья Кирилловна, почти что не обращавшая внимания на образование своего сына, вдруг взбеленилась, когда узнала, что государь может сидеть на равных с другими отпрысками дворянских родов. И даже отдельный стол с большим стулом тут не помог бы.

Тем более что не боярских детей, а именно дворянских. После серьёзного отсева, когда я проверил более ста одногодков Петра Алексеевича на разум и уровень образования, создал класс из перспективных юношей.

И в этом деле я смог использовать отличный и почти что неограниченный ресурс. Можно было запрашивать столько учителей, сколько нужно якобы для обучения только лишь Петра Алексеевича. Проблема состояла в том, что учителей взять было неоткуда. А заказывать таковых из Европы я не осмелился. Россия ещё не та, чтобы действительно массово принимать разных достаточно статусных трудовых эмигрантов. Так что учит детей и отец Иоанн, и два дьяка, приставленных к государю.

Деловитым видом, с явным интересом, государь ходил вдоль трёх длинных столов. Не получалось учеников усадить за отдельные парты, поэтому приспособили длинные столы и лавки.

Дворянские отпрыски из незнатных родов волновались и трепетали. Государь проверял у них математику.

— Ну же, остолоп, взгляни сюда. Яко ты вычислил сей угол? Неверно сие, — раскритиковал домашнее задание у одного из парней государь.

Подобным педагогическим приёмом я умудрялся убивать сразу двух зайцев: с одной стороны, Пётр Алексеевич максимально закреплял материал, при этом не теряя интереса к обучению; с другой стороны, и ученики максимально старались учиться и впитывать науку, чтобы только не получить вот такое замечание от самого царя.

В дальнейшем я предполагал производить отсев и из числа учеников. Те, кто не будет проявлять должное усердие в учёбе или же покажутся мне неспособными для серьёзных дел по причине недостатка личных качеств, будут отсеяны. Тут еще и на психологию смотреть. Выдержат, проявят упорство, так и будут дальше учится.

Мало, конечно, такого количества учеников, но я ещё рассчитывал на то, что в Новодевичьем монастыре также будут готовить будущих чиновников к службе, и я смогу приложить свою руку к их обучению.

Вместе с тем — лучше хоть сколько, чем никого.

Вот так и проходили мои дни. Мы готовились к будущему. Скоро, ну пусть и через пять лет, но царь вернется в Москву и держитесь все бояре. Правда реформы некоторые нужны уже сейчас и мне придется договариваться с боярами. Но есть что предложить и даже им.

От автора:

Двое деревенских парней становятся московскими студентами. Жизнь в общаге 2000-х, приколы, первый взрослый опыт и встреча с артефактом, открывающим портал в иной мир: https://author.today/reader/484977