Попаданец в Рой. Том Ⅵ

Глава 101

Вынужденные отступить от холма с военным лагерем насекомые затаились в болотистой чаще. В пяти километрах на юг от магистрали бабочки их больше не донимали. Раз в ночной бойне наступил перерыв, слуги Роя воспользовались им для восполнения сил. К обедающим древесной листвой осам прилетел слизевик первого ранга с слизевой сферой полной вкусных гостинцев. В спецвеществе застыла дюжина задохнувшихся бабочек, посмевших атаковать слона в силиконовой броне.

Выждав час времени, Фёдор приказал глинотелу в мёртвом баране вылезти из пищевода и доложить обстановку. Насекомыш аккуратно выглянул из пасти дохлого парнокопытного. Снаружи труп козерога оказался сильно погрызен, а бабочки сидевшие на нём, теперь лежали по бокам и не шевелились.

«Наелись и спят?» — предположил мыслительный центр.

Последние беснования гигантских ящериц затихли где-то минут пятнадцать назад. В темноте насекомыш не видел поблизости ни одной рептилии, чтобы понять что с ними сейчас.

Пылавшие бараны догорели и затухли, новых костров на холме так и не зажгли. Жучья баррикада перекрывала притворщику обзор на стоянку повозок, поэтому он не мог детально разузнать тамошнюю обстановку. Но, судя по потускневшему оранжевому зареву, организованный пожар постепенно ослабевал. Значит огонь не перекинулся с транспортных средств куда-нибудь ещё, и в пламя не подбрасывали больше топлива.

С возвышенности более не доносились выкрики гуманоидов. Прекратили звучать и вездесущие хлопающие крылья. Тяжёлые, но спокойные шаги ящериц негромко топали по земле, вдалеке.

Оценив ситуацию на земле, насекомий командир приказал осам выдвигаться к пригорку и провести воздушную разведку. Если живое ПВО переело и отрубилось, можно продолжать налёт из-под прикрытия темноты.

На подлёте к лагерю передовых разведчиц опять атаковал неразумный рой. Какое-то количество бабочек продолжало шнырять в воздухе и набрасываться на всё живое. Тогда Фёдор понял, что нужно подождать ещё.

Главенствующее сознание принялось отправлять одну прислужницу к холму каждые пол часа. И всякий раз за разведку приходилось платить овальной прорехой на хитиновом панцире. Хорошо, если одной…

В итоге летуны с липкими языками и зубастыми пастями на груди буянили аж до рассвета. С первыми лучами солнца на востоке, главенствующий разум направил осу к двум возвышенностям и та не встретила сопротивления. Мыслительный центр поспешил наполнить воздушное пространство над стоянкой военных летающими шпионами, дабы оценить результаты своей диверсии. Вскоре посветлело достаточно, чтобы стали видны последствия ночной бойни.

Изуродованные окровавленные обгоревшие трупы валялись повсюду. Среди болот в тине утопали тела бокатов и баранов обглоданные водяными до костей. На холме и дороге в лужах крови виднелись раздутые от яда мертвецы, которых к тому же погрызли бабочки. Покойники лежали тщательно закутанные в ткань, расплющенные брёвнами или лапами рептилий, запутавшиеся в палатках, с поломанными костями, торчащими наружу, и с лопнувшей отслоившейся кожей.

Около девяноста процентов всех установленных шатров так или иначе были повреждены, смяты и сорваны с распорок. Пятна гари и кровавые разводы разукрасили почву вперемешку с повсеместным беспорядком. Весь западный склон испещрили огромные рытвины и борозды оставленные выжившими из ума монстрами. Полтора десятка телег нагруженных мешками обратились в тлеющие угли припорошенные бело-серым пеплом. Сломанные вещи, разбросанные припасы и оружие дополняли картину чудовищного побоища.

Существа с перепончатыми лапо-крыльями усеяли местность своими неподвижными тушками. Разлёгшись на траве или на ветках деревьев, ни одна из прожорливых тварей нынче не подавала признаков жизни. Их стальной домик на колёсах всё также стоял открытый нараспашку. На крыше передвижного короба, вокруг проёма тоже валялись нерушимые бабочки. Их присутствие в этом месте наталкивало на мысли, что некоторые летучие пираньи пытались самостоятельно вернутся обратно в заточение.

Жуколовы в костюмах разбрелись по всем окрестностям и собирали безвольных бабочек в корзины, ящики, мешки и горшки. Ловчие бродили по топям и забирались на деревья, чтобы снять утративших сознание летунов с веток. Узрев это действо, Фёдор понял, что Гильдия желает применить тупой рой повторно. Оставалось неясно то ли это дневной свет так повлиял на бабочек, то ли они и правда объелись и позасыпали, но в любом случае подобное их поведение позволяло бокатам вновь собрать большую часть стаи в фургон. Получалось, что это антиосиное оружие многоразовое и просто разок переждать, перетерпеть его не выйдет.

«Украсть ключи от замка на большом люке и подождать пока железная повозка заедет на плоты переправы…» — подумал Фёдор — «А может добыть свою цепь с замком, которую жуколовы так просто не откроют?.. Варианты есть. Нужно искать возможности, исключающие прямое столкновение нашей аэрогруппировки с питомцами гуманоидов.»

Воины дэя встретившие налёт насекомых в домашних майках и трусах, за прошедшее время успели приодеться. Большинство из них напялили свои стёганки и шлемы, а также дополнительно замотали все открытые участки тела тканью. Теперь бойцы Белого Древа походили на драконовцев, в первые дни штурма гнезда инороя. Лица их были целиком закрыты, кроме полосы глаз. У некоторых на руках виднелись толстые длинные перчатки, по всей видимости полученные от наёмников из Гильдии.

Беспокойная бессонная ночь для этих мужчин окончилась. Пришёл спасительный рассвет, но они всё ещё не могли отвлечься от обязательных дел и посвятить хоть немного времени отдыху. Сейчас все угрозы миновали, так что пришла пора навести в лагере порядок. Груз всех пережитых со вчерашнего утра испытаний лежал на плечах утомлённых гуманоидов, вынужденных заниматься оказанием помощи раненым и перетаскиванием трупов в одно место.

Всего Фёдор насчитал шестьдесят трёх убитых бокатов, и около двух десятков недобитков, имевших шанс выжить. Все они были из состава регулярных войск. Трое офицеров и их знаменосцы выжили. То же самое касалось оборотня в шипастом шлеме с длинным воротником. В принципе ни одного жуколова Рою убить не удалось. Проворные паршивцы пережили и нашествие обезумевших рептилий, и сбросы брёвен, и налёт бабочек. Большинство баранов принадлежавших к боевой кавалерии и тягачам повозок погибло, утонув в болоте или от удушья глинотелами. Ещё несколько сгорело живьём, обратившись в огромные куски запечённого мяса. Всего государственных скакунов выжило наверное штук шесть. Гораздо лучше ситуация была среди козерогов Гильдии — ни одно парнокопытное со специальным намордником не пострадало.

В стае гигантских одомашненных рептилий до утра дожило лишь девять особей. Одна тварь забежала вглубь топей и сейчас её лапы торчали кверху из болотистой лужи, а голова находилась где-то в зыбучей, водянистой породе. Если бы она продолжала стоять на ногах, то вряд ли у зыби хватило бы глубины поглотить эту махину от пяток до кончика носа. Но ящерица почему-то решила опрокинуться на спину и этим подписала себе смертный приговор. Водяные даже не пытались прогрызть толстую чешуйчатую шкуру.

Труп другой рептилии разместился на склоне северного холма. Башка её была разодрана до жуткого состояния. Разорванная плоть напоминала мясной фарш налепленный на местами оголённый череп. Данное существо само сотворило с собой подобное, в попытке достать из пасти сильный раздражитель. Но в конце умерло оно не от ран, а от кровопотери. Багровая жидкость водопадом стекала от огромной туши к подножию возвышенности, обминая толстые пучки травы.

За весь ущерб нанесённый противнику семья заплатила потерями в тридцать три осы, в числе которых было одиннадцать смертниц, отправленных прямиком в пасти ящериц. Фёдор считал такой размен чрезвычайно удачным. Тем более, что девять оставшихся монстров хоть и выжили, но очень сильно пострадали. Жаждая рассоединить челюсти любой ценой, они расцарапывали себе губы, вырывали зубы и кромсали дёсна. В конце-концов, каждая из девяти рептилий добилась освобождения, но обратила свою ротовую полость в кровавое месиво. Лишь одной твари повезло отделаться откушенным в драке языком. Остальным же теперь предстояло пройти долгий курс лечения, прежде чем они снова смогут что-то грызть.

«Отныне и на следующие месяцы, прописываю вам только витаминные коктейли с приёмом через трубочку…» — издевательски подумала королева.

После пережитого стресса ящерицы безмятежно лежали в разных частях холма и дороги. Изувеченные морды они преимущественно ложили на правую переднюю лапу. У каждой ранения покрылись коркой застывшей крови, а под головой на земле накапала лужица.

Наконец ящероводам представилась возможность наладить ситуацию с их питомцами. Так получилось, что из числа особых всадников тоже уцелело девять индивидов. Далеко не факт, что все они являлись владельцами именно выживших монстров. Вероятно кому-то придётся пересесть на ездового зверя своего покойного коллеги, если хозяева рептилий, конечно, ещё планировали прокатиться к землям Федо-Роя. После такой ночки, энтузиазма в этом вопросе у них могло поубавиться.

Вместе ящероводы принялись заводить по одной ящерице на холм, фактически на то же место, где они лежали до ночной заварушки. Поскольку уздечку им в развороченные пасти было лучше не ложить, бокаты обошлись ошейниками с поводками и палками с острыми наконечниками, которыми животных тыкали в бока. Рептилии шагали, куда их поведут, без агрессии и сильного сопротивления, просто немного устало и лениво.

Когда гуманоиды собрали всех своих девять боевых ящеров в одну кучу, они начали рассуждать, как бы половчее заставить монстров сожрать сон-траву. Ведь с приёмом пищи у рептилий теперь могли возникнуть проблемы. Один из экспертов в обращении с чешуйчатыми тварями придумал нарезать сырое мясо тонкими слайсами и притрусить его мелко помеленной зеленью. Дальше он поглубже вкладывал эти стейки прямо между открывающихся челюстей и быстренько отдёргивал руку, пока её не прикусили. Остальные ящероводы последовали его примеру.

Закончив помогать товарищам, один из элитных всадников направился к дороге. Перейдя через грунтовку, он взобрался на склон соседнего пригорка и подошёл к мёртвому, истёкшему кровью ящеру. Бокат присел рядом с изуродованной головой и долго гладил дохлого монстра по шее.

В той области, где складывали тела гуманоидов тоже присутствовала скорбь. Двое мужчин стояли около конкретных мертвецов и, склонив головы, накрыли лица ладонями. Ещё один боец упал перед покойником на колени и горестно рыдал. Похоже они с усопшим были очень близки…

«Бабочки отключились. Мы можем продолжить атаку.» — подумала мать Роя.

«Да, но при свете дня в этом нет большого смысла.» — рассуждал человек — «Мы не добьёмся таких же существенных результатов. Лучше спокойно понаблюдать, что предпримут наши враги. Да и нашествие бабочек не позволило нам выполнить все запланированные задачи. Сосредоточимся на недоделанной работе.»

Мыслительный центр приказал слугам готовиться к особой операции, которую он хотел провернуть в темноте, ну а теперь придётся при тусклом свете начинающегося дня.

Усыпив рептилий, ящероводы приступили к промыванию их ран и оценке полученных питомцами повреждений. Гуманоиды наверняка обратили внимание, что безумие животных сопровождалось выраженным членовредительством в районе пастей, и им всем определённо хотелось разобраться в причинах такого поведения. Если с баранами всё было понятно — их облили маслом и подожгли — то история с ящерицами, которые проглотили ос и стали буянить, выглядела максимально странно. Ведь гигантские ящеры, кажется, развили способность стрелять языками именно для охоты на гигантских летающих насекомых. Так что же в этот раз пошло не так?

Между разорванных дёсен и вырванных зубов оставалась слизь слонов. Такова была плата за провёрнутый Роем трюк. Фёдор знал, что рискует и всё же осмелился на такой поступок. Кровь и плоть должны хорошо скрыть силикон и полностью ликвидировать его клейкие свойства. Но мужчины с вёдрами наполненными водой и тряпками в руках, упорно оттирали пасти рептилиям. Они могли добраться до подозрительного полупрозрачного вещества.

Тут как тут за спинами трудящихся ящероводов появились грузные фигуры жуколовов. Десяток ловчих отвлёкся от сбора бабочек в мешки, чтобы переговорить с боевыми товарищами. И «совершенно случайно» в числе этих истребителей насекомых затесался любопытный мужчина в шипастом шлеме.

Хозяева рептилий начали приподнимать питомцам губы и показывать жуколовам состояние изувеченных пастей. Оборотень воспользовался моментом и полез руками прямо в дёсна ящерицы.

«Ах ты любознательный мой…» — подумал Фёдор — «Ну давай, достань свою щётку в колпачке и возьми пробу при всех.»

Перевёртыш так не поступил, и перерожденец в который раз убедился, что он скрывает наличие у него под жиппоном неких высокотехнологичных устройств.

«Если мы правы во всех своих домыслах, он обязательно попытается добыть фрагмент слизи, как только представится возможность.» — подумало управляющее сознание — «Пускай осы и слизевик выходят на позицию с юго-западной стороны…»

Групповое обсуждение состояния ящериц заняло минут десять. Дальше жуколовы вернулись к своим делам, а ящероводы ушли подготавливать целебные мази, огромные нитки с иголками для сшивания порезов, и дрова для костров. Караулить спокойный сон монстров остался один лучник, который тут же предпочёл развалиться на земле, положив руки под голову. Видать он и без снотворного был готов присоединиться к отдыхающим рептилиям.

Шагая с согильдийцами к стоянке повозок, оборотень обернулся назад, увидел, что возле спящих гигантов почти никого нет и внезапно остановился.

«Ох, ну и проныра…» — подумал Фёдор.

Песвдоловчий отделился от напарников и побрёл обратно к ящеркам. По пути он постоянно крутил головой, осматриваясь.

Жуки неслись через болотистый лес так быстро, как могли. Мыслительный центр не ожидал, что подходящие условия наступят так рано.

Тем временем арбалетчики Гильдии начали стрелять по наблюдателям Роя в небе. Осы уворачивались и взлетали повыше. Эстафету слежки за оборотнем у разведчиц перехватил глинотел, залезший на дерево у подножия возвышенности. Королеве нужно было точно контролировать расположение фальшивого боката, чтобы провернуть всё задуманное.

Оборотень заметил лучника на земле и пошагал в обход лежбища монстров. Он выбрал путь со стороны леса, где массивные туши дрыхнущих тварей закрывали его и от постового, и остальных обитателей лагеря. Приблизившись к караульному, перевёртыш замедлил шаги и стал переставлять ноги плавно, словно в неком дурацком танце. Надо сказать, глинотел на дереве не услышал шелеста травы под его сапогами. Вполне вероятно, что засланный казачок обладал навыком бесшумной ходьбы.

Жуколов доплыл до ящерицы лежавшей на самом краю, дальше всего от последних палаток, снова хорошенько осмотрелся, поправил меч в ножнах на поясе и опустился на колени. Правая рука гуманоида полезла к застёжкам ремней на животе. Всё повторялось, как вчера, посреди завала деревьев. Оборотень находился спиной к маленькому лазутчику, но глазам Роя удалось на пол секунды узреть предмет, который он достал из-под брони. На этот раз он выглядел, как чёрный продолговатый стержень, чёрная шариковая ручка или маленький тонкий фонарик. Эта штуковина определённо отличалась от той вещи, которую управляющее сознание видело в первый раз.

«Для сбора образцов слизи другой инструмент…» — подумалось Фёдору.

Дальше руки боката полезли под губы ящерицы. Из-за сон-травы рептилия спала достаточно крепко, чтобы не пробуждаться от подобного.

«Ну всё, берём с поличным.» — подумал человек — «У него там под стёганкой целый набор каких-то приблуд. Будет наш первый пленный оборотень.»