Попаданец в Рой. Том Ⅵ

Глава 109 (часть 2)

Итогом операции перехвата стало то, что десятикилометровый участок дороги оказался усеян телами убитых и покалеченных бокатов, баранов и насекомых. Командирская карета была остановлена, но это был ещё не конец…

Всадник с пробитым глазом проскочил перед падением дерева и устремился по грунтовке дальше на запад. Кузнечик на нём был проткнут мечом около дюжины раз и давно испустил дух. Несмотря на это, шипастые лапки оставались зацеплены за стёганку и не отставали даже при всяческих попытках сбросить жука. Дохлый прыгун, будто колючее семечко бурьяна, цеплялся к ткани сам по себе и вызывал уйму неудобств.

Осы не тянули скакуна этого бойца за поводья. Им и не потребовалось. Удалившись от места аварии, в какой-то момент жуколов сам затормозил. Истошно простонав, мужчина схватился рукой за живот. Глинотел сидящий в кишках медленно, но верно откусывал своими крохотными челюстями маленькие кусочки его внутренностей.

Осознав, что их миссия провалена, ловчий похоже вознамерился прекратить свои страдания. Остановив барана, он при помощи меча взялся отделять от себя колючего жука. Этого ему удалось достигнуть лишь полностью отрезав три лапы кузнечика из шести. Дальше стонущий гуманоид бросил клинок на землю. Быстро и тяжело дыша, он упёрся ладонями в луки седла и бережно вынул правую ногу из стремени. Видать любые движения нынче вызывали у боката адскую боль, и глинотел в потрохах активно содействовал этому.

Перекинуть ногу через спину барана оказалось тем ещё испытанием. Всадник сделал это одним рывком, в результате чего грохнулся на землю плашмя и громко завопил с переходом на жалостливый плачущий вой. Лёжа на груди, он стянул перчатки, затем расстегнул ремешок на подбородке и снял шлем. Одна половина лица мужчины лоснилась от крови, а другая от пота. Трепыхающиеся приоткрытые губы судорожно втягивали воздух.

Жуколов перевернулся на бок и дрожащими руками расстегнул пояс с подвязанными пустыми ножнами. Не останавливаясь на этом, он проделал то же самое с ремешками жиппона, после чего вынул руки из толстых рукавов.

Немного полежав на спине гуманоид медленно погладил живот с шевелящимся живым созданием внутри. Каждые несколько секунд оно съедало очередной ломтик пищевода, поэтому нельзя было медлить…

Душераздирающе стеная, мужчина поднялся на четвереньки. Упираясь одной рукой в землю, второй он стянул вниз плотные штаны и исподнее. Его ягодицы и бёдра, от анального отверстия до колен были залиты кровью. Он не видел этого, но ощущал. Правая рука воителя потянулась и взяла за лезвие выброшенный меч.

Профессиональный охотник знал, как избавляются от гилнотелов у козерогов в глотке. Вначале их пронзают ножом, а потом мёртвых или ослабших вынимают рукой. Нацелив стальное остриё на свой зад, ловчий собрался сделать это с собой.

И он правда попытался осуществить подобное. Но чем глубже входил меч, тем дальше забирался, прячась, имитатор. Всё это не имело смысла на такой стадии. И поняв это, бокат прекратил попытки.

Стоя полуголый посреди дороги гуманоид опустил голову на предплечья и горестно заплакал. Его судьба была предрешена.

От личного горя члена Гильдии отвлекли шлепки ударяющие в землю где-то сбоку. Боец повернул голову и посмотрел на восток единственным уцелевшим глазом. Там он увидел изувеченного, истекающего гемолимфой кузнечика. Короткими прыжками жук надвигался к бокату со стороны разбитой тележки. Он тоже был ранен и ослаблен, но в отличии от своего противника не сломлен. Воля королевы двигала слугой, вопреки страху перед грядущей смертью.

Над прыгуном парило три осы, готовых оказать помощь искалеченному братцу. От этого зрелища у мужчины началась истерика. Гневно пуча глаза и борясь с одышкой, он засмеялся сквозь стиснутые губы.

Рой не успел напоследок позабавиться с недобитком. Ловчий резко поднёс лезвие к шее и перерезал себе горло. Позвякивая колокольчиками, баран подошёл и уткнулся намордником в лицо захлёбывающегося кровью хозяина.

Другой жуколов, проживший дольше большинства остальных, угодил в необычную ситуацию. Потянув за поводья, осы вынудили его скакуна свернуть с дороги в лес. Пока всадник защищался от вражеских атак, барашек проскокал метров двести в глубь чащи, а там забежал в заросли колючих растений, похожих на терновник. Какое-то время животное пробивалось сквозь кустарник, но потом окончательно застряло и оказалось обездвижено.

Наездник давно уже не пытался сесть в седло и непрерывно стоял на выпрямленных ногах. Ужасный глист безжалостно разодрал всю его промежность. Отбиваясь мечом от летящих в голову камней, боец гильдии толкал остановившегося барана коленом в бок. Козерог тяжело мучительно проблеял, взывая о помощи. Тогда ловчему стало ясно, что двигаться дальше придётся самостоятельно. Спрятав клинок в ножны, он упёрся руками в луки седла и попробовал слезть со спины рогатого напарника. Для этого требовалось пошире раздвинуть ноги и совершить непростые движения суставами.

Шипя и постанывая, кавалерист осторожно вынул одну стопу из стремени. Затем он согнул ногу в колене и попробовал приподнять бедро. Он повернул тазобедренный сустав сантиметра на три, как вдруг остановился, вздрогнул, вскрикнул и сгорбился, весь дрожа. Для него это было чересчур больно…

«Опачки… А этот похоже не решается слезть.» — подумала королева.

Жуколов вернул вынутый из стремени сапог на место, подтверждая догадку коллективного разума. Следующим указанием мать Роя уменьшила количество ос атакующих данного гуманоида. Раз он пригвождён к своему застрявшему барану, то не представляет особой опасности.

Осы подлетали и спокойно сбрасывали на обездвиженную цель камни и ветки. Бокат в толстой броне спасался от этого, отклоняя торс или прикрываясь руками. Одна летунья притащила сброшенные по дороге слизевые носилки, применявшиеся для формирования боевых квадрокоптеров. С их помощью прислужницы получили возможность сбрасывать брёвна потяжелее. И всё же данные полотна слизи были не такие большие, как те, что применялись при бомбардировке военного лагеря. Поэтому убойной силы снаряда всё ещё не хватало, чтобы за раз прикончить пригвождённого гуманоида. Ловчий стонал, кричал, молился, но не сдыхал. Такими темпами, он быстрее умрёт от внутреннего кровотечения, вызванного проделками глинотела, чем от стараний летающих насекомых.

Фёдор подумывал уже просто оставить бедолагу умирать на этом месте, долгой и мучительной смертью. Но потом, его осенило…

Глинотел начал покидать внутренности боката, выходя из заднего прохода. Заметив это, боец Гильдии всполошился и закрутился, по всей видимости, готовясь схватить ненавистного паразита, дабы отомстить ему за порванный зад.

В тот же момент четыре осы подлетели к мужчине спереди и замахали жалами у него перед лицом. Страх за целостность глаз пересилил желание поквитаться. Размахивая клинком, жуколов отогнал назойливых тварей. Тем временем, одна летунья припарковалась на пояснице барана и эвакуировала вылезшего из штанов имитатора.

Быстро дыша и крутя головой, член гильдии искал рядом с собой шестилапых врагов, но они все разом куда-то исчезли. Единственное, что привлекало внимание и вызвало особые подозрения, это странный древесный треск поблизости. Он продолжался довольно долго, и всё это время охотник ставший жертвой голосил, зовя на помощь своих соратников. Он не знал, что помогать ему уже некому…

Одинокая оса взлетела ввысь от основания большого дерева. В тот же момент жуколов заметил, что это растение медленно наклоняется в его сторону. Древесный треск сменился скрипом гнущихся волокон. Бокат замер, лицезрея, как деревянный исполин, ускоряясь, несётся навстречу его тщедушной персоне. Целое дерево, на такое маленькое хрупкое создание…

Человек подробно увидел и хорошо услышал чудовищное столкновение. Всадника сплющило, будто бумажную фигурку. Это почему-то вызвало у Фёдора ассоциации с собственной смертью.

«Все ли души перерождаются в нечто иное?» — подумал он — «Если да, быть может я когда-нибудь снова встречусь с ним и сражусь…»

Дольше всех из спецотряда прожил всадник сумевший не только быстро убить приземлившегося ему на голову кузнечика, но и избежать проникновения глинотела к себе под одежду. Самый быстрый, ловкий, внимательный и сноровистый жуколов мог создать Рою много проблем. Чтобы остановить его мыслительный центр не пожалел выделить восемь ос. Пока четыре летуньи отвлекали гуманоида в седле, ещё четыре грызли задние ноги барана. Постепенно огромные шершни прогрызались к бедренным суставам животного. Козерог терял кровь и становился менее подвижным из-за повреждающихся мышц. Ядовитые уколы ускоряли процесс приведения в негодность его задних конечностей.

В итоге данный ловчий отстал от едущей кареты. Поняв, что его скакун замедляется, наездник начал искать причину. Когда он обнаружил прилипших к ногам парнокопытного ос, было уже поздно спасать барашка. Не желая тянуть до момента, когда козерог полностью остановиться, боец Гильдии выпрыгнул из седла на ходу и тут же помчался с открытого пространства в чащу. Федо-Рой занятый добиванием тележки выделил одну разведчицу проследить за этим бокатом.

Вскоре осы прогрызлись через доски разломанной тачанки и обнаружили офицера с знаменосцем мёртвыми. Те не пережили удара, что было понятно уже из состояния их обезображенных тел. Значит, в конце концов выжил лишь один всадник. И в тот момент он вооружённый мечом продирался через лес в сторону неких построек на северо-западе. До них ему оставалось ещё километров пятнадцать, если по прямой. А мужчина двигался конечно же не по прямой, обходил различные природные преграды, ещё и плутал, не имея компаса для определения точного направления.

Коллективный разум посчитал слуг доживших до финала операции «Дорога Ярости». Девятнадцать глинотелов не были особо полезны против такого противника. Попробовать забраться к нему штаны конечно можно, но сколько других бойцов Роя параллельно погибнет ради отвлечения? Кузнечиков осталось всего пять и трое из них из-за ранений утратили способность драться. А вот уцелевших ос насчитывалось аж шестьдесят шесть. Стало быть ими и следовало воевать.

Услыхав надвигающуюся волну жажжащего гомона, мечник ускорился, побежал так быстро, насколько ему позволяли громоздкие доспехи и остатки выносливости. Рой бидрилл обогнал гуманоида и облепил растения у него на пути. Мужчина затормозил, обернулся, но и позади уже были десятки здоровенных шершней. Все пути через заросли от низа до верху перекрыли зубастые, плотоядные жуки. В моменте воитель оказался окружён, и в таком положении он принял следующее своё решение. Меч выскочил из ножен, тело боката встало в боевую стойку с хватом обеими руками. Медленно кружась на одном месте, жуколов пристально осматривал вражеские порядки, образующие вокруг него огромную воронку.

«Ты что и правда надеешься в одиночку справиться с шестью десятками ос?» — подумала королева — «Сдайся, твоя судьба предрешена. Ты умрёшь. Последуй примеру своего товарища и перережь глотку. Тогда твоя смерть будет не такой мучительной, как у тех кого мы съедали живьём.»

Мать Роя выжидала, давая противнику время на подумать. Чем дольше он будет лицезреть мощь многочисленной стаи тем глубже в его душу будет проникать отчаяние. Ну а семья таким образом понесёт меньше потерь.

Истребитель насекомых был очень терпелив и с течением времени, не терял бдительность. Поняв, что осы не собираются делать первый шаг, он сам пошёл в атаку и, размахивая остриём, ринулся на прорыв жучьего периметра.

Коллективный разум отступил, разлетаясь в стороны от смертоносного стального лезвия.

«Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому…» — подумал материнский организм.

Одна оса осталась следить за передвижением цели, все остальные разлетелись в разные стороны и рассредоточились по большой территории. В течении пятнадцати минут каждая прислужница нашла один тяжёлый камень. А дальше требовалось лишь снова догнать беглеца…

Гуманоид в броне на ходу сунул меч в ножны и, расталкивая кусты руками, безостановочно бежал на север. Как только он засёк повторное приближение эскадрильи, то остановился и заранее приготовился к бою, оголив клинок. Преждевременная остановка также давала ему возможность отдышаться перед встречей с врагами.

Бокат явно не ожидал увидеть вереницу ос с камнями в лапах. Данное зрелище заставило его опустить плечи и слегка присесть. Затем насекомые показали бойцу Гильдии, что такое шестьдесят поочерёдных, безостановочных бросков булыжника в голову, с промежутком в одну секунду. Мечник внезапно испытал на себе целую минуту персонального каменного града.

Первых два снаряда он отразил взмахами меча. На третьем гуманоид попробовал справиться пустой рукой в перчатке. Это оказалось проще, и поэтому следующие пятнадцать булдыг он оттолкнул кистью. Дальше у воителя либо устала рука, либо тканевая защита неполностью глушила удар, и он начал уклоняться. Тогда осы перестали метить в лоб и стали целиться в более крупный и менее подвижный торс. В ответ бокат модернизировал тактику уворотов и принялся отскакивать или отбегать. Камни всё равно достигали цели, но из-за толстой брони не наносили существенного ущерба. Лишь по стонам противника мыслительный центр понимал, что тому хотя бы больно. Значит какой-то мизерный урон всё же проходил по таргету. Фёдор хотел нивелировать слабость ударов их численностью.

«У этого моба десять тысяч хэ-пэ. Мы наносим ему по единице урона за бросок.» — подумал парень — «Десять тысяч атак и он умрёт.»

Когда последний булыжник из череды таких же был брошен, жуколов спрятал клинок, развернулся и бросился наутёк. Осы просто подобрали все выпущенные ими камни, выстроились в новую цепочку и уже спустя тридцать секунд приготовлений начали второй раунд игры в вышибалу.

Словив первый камень затылком, гуманоид остановился и на обороте словил второй уже лицом. От третьего он закрылся руками, после чего присел на корточки, свернулся в клубок и яростно заорал, терпя каждую секунду новый удар. Кажется до боката начала доходить вся циничность уготованного Роем испытания. Стоит мечнику отойти от места предыдущего сброса, как насекомые просто подбирают уже готовые булыжники и вновь устраивают ему каменный душ. Он конечно может оставаться на месте и охранять камни, вынуждая жуков каждый раз искать новые, но таким способом ему не спастись.

Получается дабы сберечь свою жизнь, бойцу Гильдии предстояло пройти пятнадцать километров по пересечённой местности, ежесекундно терпя сильный тычок в голову, шею или спину. Можно было отбиваться, уворачиваться и отпрыгивать, но это требовалось делать часами, постоянно сохраняя концентрацию и внимательность. Фёдор осознал, что это, наверное, самая жестокая пытка, которой когда-либо кого-либо подвергал Рой. С другой стороны, бокат имел возможность в любой момент отказаться от участия в этом и позволить убить себя или совершить суицид.

Самый живучий боец спецотряда оказался очень настырным и выбрал сражаться за жизнь. Блуждая по лесу и прикрывая голову руками, он нашёл обломок толстой ветки и стал защищаться им, словно Торин Дубощит. Затем мужчина догадался, что можно срубить не очень толстую, но ветвистую ветвь и ею в том числе, частично прикрываться от камней.

И так, в течении часа, осы нанесли по противнику три тысячи ударов. Что после такого испытывал ловчий в доспехе сложно было представить.

Ещё через полчаса бокат решил взять передышку и спрятался под деревом с коротким прямым стволом и размашистой грибовидной кроной. Слуги были не прочь тоже передохнуть и подзаправиться энергией, поэтому они… Съели дерево, под которым прятался гуманоид. От укрытия жуколова остался лишь лысый огрызок. Каменная бомбардировка возобновилась. Воин не мог долго оставаться на одном месте, потому что это провоцировало жуков подниматься на большею высоту. Слегка устало он поднялся и продолжил путь.

Управляющее сознание тем временем придумало ещё один способ насолить врагу. Десять ос отвлеклись от бросков булыжников и занялись подготовкой длинных острых палок. Используя их, как копья, летуньи принялись тыкать мужчину в глаза. Это вынудило его выбросить одну защитную деревяшку и вооружить освободившуюся руку мечом. Рубящими ударами бокат не только отбивал выпады насекомых, но и кромсал их тонкие копья на части.

В таком режиме жуколов продержался ещё долго. Сукин сын хватался за возможность выжить из последних сил. Один против шестидесяти. Один против неутомимой стаи.

Упорный жуколов имел все шансы принудить Рой совершить прямую атаку и вступить в невыгодную для семьи схватку. Он прошёл по лесу больше пятнадцати километров, но заблудился и промазал мимо небольшого посёлка дровосеков, пройдя на четыре километра восточнее его окраины.

Смерть протяжённостью в восемь часов, от падающих на голову камней и лезущих в глаза веток настигла бойца Гильдии посреди глухих зарослей. Все его старания, оказались зря…

Позднее Фёдор специально залез слугой в спецкостюм ловчего и проверил насколько болючими были попадания булыжников с такой защитой. Полученные ощущения он мог бы сравнить с ударами кулаков одетых в боксёрские перчатки.