Попаданец в Рой. Том Ⅵ

Глава 108

Вонзая пальцы в почву на крутом склоне, гигантская ящерица отбрасывала жмени грунта назад, насыпая у себя за спиной кучу. Перед этой насыпью вставала уже другая рептилия, которая проделывала то же самое, отбрасывая рыхлую землю ещё дальше. Так продолжалось, пока последняя чешуйчатая тварь в цепочке не забрасывала породу в лес, в стороне от дороги. Такая практика привела к тому, что очень скоро всю магистраль в области работ покрыл дополнительный слой стоптанной почвы, а ещё к тому что крупная часть болот, примыкающая к грунтовке, оказалась напрочь засыпана.

Вокруг ящериц бегали пингвинообразные бокаты с лопатами, вносящие косметические штрихи в ландшафтный дизайн. Когда одна из хвостатых зелёных тружениц уставала, её заменяли свежей, отдохнувшей, сидящей сбоку на взгорке.

В конце концов, ближе к вечеру, воины дэя проделали новый проезд. На месте земляной кручи появилась широкая горизонтальная плоскость, с одной стороны от которой лежал мусор, формирующий жучью преграду, а с другой возвышалась почти вертикальная земляная стена. Без био-экскаваторов, такой проект у трёх сотен мужчин в жаркой броне занял бы наверное несколько суток. А так управились за пол дня.

Своими стараниями армейцы дали возможность двигаться дальше не только фургону с бабочками и вольеру с ящеркой, но и всем гражданским пользователям данного пути. К слову с востока успело прикатить и встать в пробку целых три телеги. Их хозяева дождались, пока воители закончат работу по расчистке дороги, а тогда поехали на запад, к столице. Бойцы умудрились продать случайным возничим несколько бараньих голяшек. Просто в дар, как раньше, отдавать мясо они уже не стали и затребовали хотя бы символическую плату. Мол вот продукт погрызен животными или обгорел, поэтому отдаём с большой скидкой. Фёдор понял всё это по тому, как долго торговались и отнекивались, размахивая руками, простолюдины. Но, поскольку стоять в пробке пришлось долго, ни одна из повозок не ушла без свежей баранины в кузове.

Закончив копаться в земле, войско начало подготовку к маршу. Припасы снятые с повреждённых бричек расфасовали по сумкам, мешкам и погрузили на плечи закутанным в тряпки пехотинцам. Туда же отправились огромные куски мяса на костях и съедобные органы убитых животных.

Отремонтированные, собранные из повреждённых повозки использовали, чтобы сложить в них трупы павших товарищей и всякий громоздкий хлам, по типу огромного седла сдохшей рептили. Тащить эти транспортные средства запрягли ящериц в намордниках.

Короб с летучими пираньями, фургон с ищейками, вольер с тигровой ящеркой тоже потянули чешуйчатые гиганты. Бараны нынче были дефицит, и им всем на морды надели защиту от глинотелов, включая тех козерогов, что пригнали из табачной деревни.

На спины парнокопытным и присмыкающимся по возможности навьючили и приторочили разных вещей, чтобы хоть как-то снять нагрузку с утомлённых невыспанных солдат.

Тяжело раненых, не способных передвигаться самостоятельно, положили прямо на мертвецов в тележках. Королеве это показалось забавным. Коль протянут ночь, то снимут их с кучи, а нет, то и переносить никуда не придётся — сразу в рядах таких же коллег и починут.

Вот в таком виде, всё это воинство и побрело от двух холмов на восток. Неторопливо, уныло и как-то безнадёжно что ли… Как бы не храбрились командиры лесного королевства, а без отдушины, без отдыха мораль их бойцов будет падать.

На перекрёстке военная колонна свернула на север к небольшому посёлку. Значит заночевать воители намеревались в этой деревушке у болот. Узнав об этом, главенствующий разум тут же внёс определённые коррективы в планирование операций.

Оказалось разбитые бомбами тележки и подбитых или брошенных коз деревенские с просёлка уже забрали. Очень опрометчиво с их стороны… Не могут же земледельцы наверняка знать, что Федо-Рой не будет целенаправленно их убивать.

Войско добралось до цели и наводнило единственную длинную улицу лесного хутора. Ожидавшие прибытия гостей, местные жители встречали их в своих дворах, с глиняными кувшинами в руках. Измождённые мужчины подходили, облокачивали копья на грудь, снимали маски и заливали в себя предоставляемое селянами питьё. Наверное там была не просто вода, а хотя бы молоко или что-то горячительное. А может какой-то традиционный напиток, коим поят в таких случаях.

Повозки с трупами оставили на въезде и даже отогнали чуток в лес. А вот все транспортные средства с питомцами жуколовов разместили на проезжей части между домами. Две ящерицы посадили позади и спереди от фургона с собаками. Восемь остальных рептилий прогнали к пустырю между столбом-идолом и огородами на севере. Бокаты же начали разделяться на группки и расходиться по домам. Пока офицеры и знаменосцы общались с собранием старост посёлка, их подчинённые заходили в деревянные жилища или брались устанавливать палатки, прямо на прилегающей к ним территории. В двери не ломились, а входили, лишь с позволения хозяев. Чтобы никого не стеснять, в каждый дом забредали по три-четыре мужчины. Большинство же оставалось снаружи и размещалось уже на улице. Старшим рода вручали по несколько десятков кило баранины, дабы они не серчали и оставались гостеприимны.

Кто-то сбрасывал сумки и прогуливался, покуривая трубку. Другие разводили костры и готовили посуду для варки ужина. У двух жилищ выстроились целые очереди, и Фёдору пришлось проявить наблюдательность, чтобы выяснить в чём дело. Оказалось это дома кузница и кожевника, а среди солдат нашлось немало желающих починить, подточить оружие или зашить, модернизировать броню.

Сделать из рваной палатки, стёганки и обычных штанов подобие спецкостюма жуколова было задачкой не из лёгких. Клиентов же оказалось очень много и все при деньгах… Мастера позвали на помощь членов своих семей и даже соседей, но это не остановило самих воинов от того чтобы тоже принять участие в процессах производства. Наколоть дров, натаскать угля и воды, раскроить и сшить кожу — некоторые бойцы оказались умельцами в народных ремеслах. Похоже вместо наспех намотанных на тела тряпок, они собирались сделать себе качественную защиту от насекомых. Перчатки, маски, многослойные утолщённые штанины, бронепластины на голенях и бёдрах или забрало на шлем — всё что можно было сделать без особых усилий и больших времязатрат.

Ради ускорения, растопили три кузнечных печи. Две из них были на ходу слеплены из глины солдатами. Шитьём занимались прямо под открытым небом. Накаляли стальное шило в костре и пробивали дырку в толстой коже, вызывая много дыма. Кроили и сшивали всё подряд, лишь бы мандибулам было сложнее добраться до плоти. Один мужичок даже выстрогал себе деревянную маску с очень узкими прорезями, через которые не пролезут жала, и приделал к ней ремешки с пряжками.

Некоторые копейщики дополнительно вооружались хотя бы пращами и рогатками. Парочка же защитников лесного королевства загорелось идеей наспех наковать маленьких метательных ножей.

Баранов накормили, после этого вновь напялили им намордники и попрятали их в домашние хлева. Из фургона с ищейками вынесли вёдра с калом.

На юго-востоке возвратились стада с выгула. Пастухи загнали скотину в загоны и вместе с овчарками шагали в посёлок.

Ящероводы в стороне от всех, под защитой арбалетчиков стоящих на чеку, на свой страх и риск снимали намордники с голов питомцев и заглядывали тем в пасти. Затем они наносили дополнительную порцию лечебной мази, смотрели как проходит процесс заживления, поменяли съехавшие окровавленные повязки и т.д.

В общем активная работа в посёлке кипела, невзирая на желание многих мужчин просто упасть и наконец поспать. Некоторых таких рядовых, дававших слабину, пинали в бока и осмеивали.

У жуколовов, тем временем, была своя борьба. Они снимали шлемы, чтобы хотя бы разок за сутки ополоснуть взопревшие морды прохладной колодезной водой. За такое поведение ловчие тут же получали нагоняй от старших. Пили же и ели члены гильдии, засовывая горлышки фляг и кусочки пищи под длинные ниспадающие на шею воротники. Таков был у них регламент профессионального поведения, целью которого являлось сбережение жизней важных бойцов.

Глинотел сидящий в пищеводе барана получил команду выбираться наружу. Пока селянин торговал с отшельником, то упустил то, что в пасть его питомца заползло насекомое. Лазутчик пропустил через себя всю выпитую парнокопытным воду и протиснулся сбоку от лезущего со стороны рта жёванного сена. Это позволило дождаться момента, когда скакуна завели в хлев.

Протиснувшись промеж зубов и выглянув из челюстей, слуга Роя увидел, что находиться в секционном загоне. Данное помещение примыкало к дому и из него был проход в жилое пространство, закрытый дверью. Барашек сам выплюнул жука на пол. В то же мгновение, с улицы начал доноситься многоголосый собачий лай. По косвенным признакам, мыслительный центр понял, что сигналят псы жуколовов, закрытые в фургоне. Спровоцировать их на такую бурную реакцию могла лишь скромная персона имитатора. Значит они сумели уловить его запах, как только шпион покинул пищевод животного. Надо сказать Фёдор не ожидал такой оперативности.

Очень скоро подозрительная активность нюхачей привлечёт внимание и заставит ловчих разобраться в ситуации. Нужно было срочно спасать маленького братца от обнаружения. Ради этой цели, коллективный разум приказал одной осе подлететь поближе к посёлку. Разведчица зависла над неширокой полосой деревьев, отделающей дворы от огродов на севере. Своё тельце она разместила ровно на одной линии с собачьим фургоном и хлевом вмещающим глинотела. Таким образом создавалось впечатление, что ищейки лают на парящего жука, а не на что-то иное.

Собравшиеся у повозки жуколовы заметили осу и начали тыкать в неё пальцами. Затем летунью увидели и две ящерицы по сторонам от короба на колёсах. Интерес гигантов к насекомому сулил не лучшими последствиями, поэтому все бокаты оказавшиеся поблизости бросились успокаивать и отвлекать рептилий. Ещё через пять минут переполох всем так наскучил, что в посадку послали двух стрелков должных прогнать или подстрелить наглого шершня. Всё это позволило выиграть время для маленького диверсанта в хлеву.

Выйдя из загона, насекомыш сразу направился к межкомнатному проходу. К сожалению зазор между створкой и порогом оказался слишком мал, чтобы через него просочиться. Поэтому шестилапый малыш взялся за торец двери и потянул на себя. Она была не заперта. Но петли чрезвычайно громко скрипнули. Жучок скользнул в приоткрытый проём и быстренько осмотрелся. Из хлева он попал в сени или, проще говоря, прихожую. Узкий длинный коридор с обоих концов оканчивался закрытыми дверями. Ещё одна створка, уж точно ведущая в большую жилую комнату, располагалась прямо напротив прохода в овчарник. И вот за ней послышались надвигающиеся шаги.

Чёртов скрип мог обнулить всю проделанную работу. Но такое было ожидаемо в случае, когда лазутчик действовал экспромтом.

Имитатор подпрыгнул и в один рывок залетел в голенище высокого сапога, стоявшего у стены. Обувь ещё сотрясалась, когда дверь распахнулась и из неё вышла женщина с полотенцем в руках. Фёдору показалось, что он не успел вовремя прекратить двигаться, и маскировку сейчас раскроют. К удивлению перерожденца, бокатианка не заметила произошедшего буквально у неё под носом. Оставив проём открытым, она подошла к проходу в хлев, что-то буркнула, оттолкнула скрипучую дверь и вошла в пристройку.

Парень понял, что это идеальный момент, чтобы проскочить дальше. Риск всё ещё был огромный, но раз проход открыт, а хозяйка ушла, требовалось действовать. Насекомыш вылез из сапога и заглянул в самое крупное помещение дома. Пока солнце ещё не село, оно освещалось светом проникающим через открытые оконные проёмы. Впереди в углу стоял длинный стол и две скамейки, над которыми висела полка со статуэткой мирх-маку. На одной скамье лежал спиной вниз, свесив руки и ноги, спящий солдат. Его снятая броня находилась на полу у изголовья импровизированного лежбища. На другой скамье сидел ещё один пехотинец, предпочёвший задремать, положив торс и голову на столешницу. Рядом с ним на столе валялся здоровенный бараний окорок. Слева виднелась сложенная из камня и глины печь, в которой прямо сейчас прогорали наколотые дровишки. Внутри печи стоял котелок, судя по вздымающемуся пару, с греющейся водой. С улицы через окна доносились разговоры гуманоидов, стук кузнечных молотов и топоров-колунов.

Получалось, что все обитатели дома, либо спали, либо свалили. Фёдор обрадовался такому везению и направил подконтрольный организм вглубь большой комнаты. Пока не вернулась бодрствующая гуманоидша, требовалось найти подходящее местечко, чтобы спрятаться. Доползя до центра помещения, шпион увидел то, что скрывалось за печью. А там размещались шкафчики, полочки, ларцы, ну и кровати. На одной из них, той что стояла впритык к печке, лежал третий воин. Окровавленная повязка на груди, говорила о том, что он ранен. Но, наверное не смертельно, раз он сам дотопал до деревни. Морда травмированного бойца кривилась в мучениях, и всё же век он не открывал, стонов не издавал, а просто неподвижно отдыхал, обнимая самого себя руками.

Вскоре возвратилась хозяйка. Она принялась пораться у печи и у стола с окороком. Судя по звукам, шло приготовление некоего блюда. Не прошло и пяти минут, как кто-то заговорил прямо в оконный проём, со стороны центральной улицы. Попросыпались мужчины спавшие на скамейках. Вялыми голосами они переговорили с нарушителем домашнего покоя. Оса парящая на высоте увидела, что в окно заглядывал не кто-нибудь, а офицер пришлого войска. Неизвестно, что он им сказал, но парочка за столом, прекратила отлынивать и вышла наружу — один раздетый, без брони, другой хотя бы в стёганке, но без шлема и дополнительных повязок. Раненого на кровати не потревожили, позволив ему спокойно отлёживаться.

Спустя какое-то время из жилища вышла и взрослая женщина. Наблюдательница в небе сообщила, что она с вёдрами побрела к колодцу. Внутри дома остались лишь изувеченный солдат и резидент Роя.

«Сам не знаю, зачем я внедрил этого шпиона.» — подумал Фёдор — «Были мысли украсть что-нибудь ценное, ключи от фургонов например, или задушить кого-нибудь. Но раз такие дела… Устроим недругам небольшой переполох.»

Глинотел вылез из-под ведра, под дном которого он скрывался от взглядов гуманоидов. Шмат бараньего мяса на столе оказался частично разделан. Помещение наполнял аромат мясного бульона, исходящий из горнила.

Сперва имитатор залез на кровать и задушил ослабевшего боката. Тот оказал больше сопротивления, чем пьяный дэй, но по итогу сдох, даже не упав с лежбища. Затем насекомыш стянул простыню со свободной кровати и потащил её к печи. Чтобы забраться в горнило, маленькому слуге потребовалось придвинуть табурет.

«Хозяйка возвращается, поторопись…» — передал информацию наблюдатель в воздухе.

Не то чтобы глинотел до этого был расслаблен и действовал вразвалочку, но пришлось отыскать внутренние ресурсы и каким-то образом ускориться.

Один край простыни был засунут прямо в огонь, другой брошен на ближайшую кровать с покойником. Дальше диверсант направился к полке, на которой стояла масляная лампа.

«Скверность! Мы не успеваем…» — осознал мыслительный центр, увидев насколько быстро шагает бокатианка с вёдрами. По его расчётам, она войдёт в дом в момент когда лазутчик будет находиться посреди комнаты.

Стараясь выиграть время, Фёдор направил наблюдательницу в атаку на эту женщину. Причём направил он летунью с такой стороны, чтобы хуторянка меньше всего захотела побежать и спрятаться в родном доме.

Увидев пикирущую на неё осу, женщина перепугалась, выронила вёдра, застыла, как выкопанная, и пронзительно закричала. Своим визгом она привлекла всеобщее внимание и, в то же время, подарила насекомому пару лишних секунд. Жужжание крыльев и так бы дало воителям понимание происходящего. Бокатианка же лишь сбила их с толку.

Пока все пялились на кричащую гуманоидшу, гигантские ящеры, мыслящие несколько иными категориями нежели разумные создания, обратили внимание в первую очередь именно на шум крыльев. Один из них начал разворачиваться мордой к насекомому. При этом он случайно зацепил хвостом старый двухколёсный воз. Бричку тотчас встряхнуло и оттолкнуло на три метра в сторону. На пути у обветшалой конструкции оказался ребёнок, которого жёстко приложило о деревянный остов и отбросило.

Не дожидаясь, пока её подстрелят опомнившиеся лучники, оса резко развернулась и пошла на взлёт. Вслед прислужнице полетели снаряды, но ни один из них не попал. Всё-таки визг женщины действительно помог.

Жертва испуга присела на корточки и заплакала. Вокруг неё, а также вокруг пострадавшего ребёнка, сгрудились сочувствующие, жаждущие оказать поддержку.

Собаки в фургоне оголтело лаяли, будто ужаленные. Ну оно и не странно, ведь совсем недавно рядом пролетел враг.

Суета, которую спровоцировала оса, ненадолго отсрочила момент, когда бокаты заметили валящие из оконных проёмов столбы дыма. Глинотел разбрызгал ламповое масло таким образом, чтобы огонь добравшийся по простыне от печи к кровати мгновенно охватил как можно большую площадь.

В итоге, никто из гуманоидов даже и не попытался потушить пожар. С учётом того, что весь дом состоял из дерева, на такой стадии тушение вёдрами не имело никакого смысла. Забегающие и выбегающие из дверей мужчины лишь старались вынести как можно больше ценных вещей. Беснующегося барана вывели из хлева, чтобы не задохнулся и не сгорел. Животное вело себя странно, что сразу привлекло внимание, сведущих членов Гильдии. Вскоре козерог сдох без видимых на то причин. При разделке его туши была обнаружена причина всех невзгод…