Попаданец в Рой. Том Ⅵ

Глава 117 (часть 2)

Бесстрашный Жакару уверенно следовал к повозке в которой между двух знамён стояла человекоподобная фигура с рогами торчащими из лба и крыльями растущими из лопаток. Чем ближе он подходил, тем громче и несдержанней ставали восклики односельчан оставшихся позади. Супруга козопаса сидела на земле, отчаянно схватившись ладонями за лицо. Топор лежал у её колен, а по бокам разместились гуманоиды утешающие несчастную.

Когда Жакару преодолел уже две трети пути, внезапно активизировался Грубиян. По наваленным сбоку доскам, он забрался на крышу уличного туалета. Заняв эту позицию, он вынул стрелу из набедренного колчана, натянул тетиву большого лука и нацелился на насекомью делегацию.

Осы на бортах кузова взлетели, а парящие в воздухе прислужницы опустились вниз. Все вместе они образовали защитный барьер между стрелком и ВИП-персоной. Жакару замер, встревоженно глядя на перемещения жуков. Он не знал, чем вызвано такое их поведение и, вероятно, первой мыслью связал его с собой.

Соотечественники жестами и выкриками приказывали Грубияну прекратить нагнетать, опустить лук и спуститься с клозета. Он их не слушался и оговаривался, а они не спешили лезть за сородичем следом и спускать его силой.

Жакару покрутился на месте, разобрался в чём дело и снова спокойно пошагал к повозке.

Одна из наблюдательниц подлетела к Грубияну сзади, остановилась метрах в пяти от него и принялась жужжать у вооружённого боката над ухом. Селяне поблизости пугливо расступились подальше от насекомого. Грубиян расслабил тетиву и потряс уставшей удерживать натяжение лука рукой. Не меняя стойки, он обернул голову и искоса посмотрел на летающего жука, через плечо. «Я не боюсь тебя, так что можешь не пытаться меня припугнуть.» — читалось в этом жесте.

Когда перенапрягшаяся конечность отдохнула, Грубиян вновь натянул тетиву и прицелился. Оса зависшая позади, кажется, не вызывала у него никакого беспокойства.

«Сукин, сын… Похоже он понял правила игры и специально провоцирует.» — подумал Фёдор. — «У кого первого сдадут нервы и он наброситься на противника, тот и проиграл.»

Мыслительный центр был готов принести в жертву несколько ос, лишь бы предотвратить провокацию. Он оставался сосредоточенным и непрерывно анализировал обстановку.

Подход Жакару к повозке совпал по времени с другим важным событием. На окраину энергичным шагом добрался плащеносец. Не раскрывая полов накидки, он плечами растолкал односельчан и вышел на передний край столпотворения. Его холодное бесстрастное лицо два раза обернулось, влево и вправо. Ознакомившись с ситуацией, дебошир остановил взор на Грубияне расположившимся на верхотуре. И тут плащеносец громко коротко свистнул. Этим он привлёк взгляды многих, в том числе и лучника на крыше туалета. А дальше гуманоид в плаще всего раз махнул головой и стрелок создававший напряжение безропотно опустил оружие, вложил стрелу обратно в колчан и спрыгнул с нужника.

«Ага. Он ему подчиняется.» — осознал Фёдор — «Но почему плащеносец приказал прекратить угрожать? Разве он не заинтересован в срыве диалога? Ничего не понимаю…»

Убедившись, что Грубиян повиновался, дебошир вперил глаза в осу, висевшую ближе всего, над толпой. Раз стрелок перестал целиться, данной прислужнице больше не было необходимости здесь находиться. Пристальный, прожигающий дыру взгляд боката в накидке вызывал у мыслительного центра неоднозначные чувства. Коллективный разум приказал летунье убраться с глаз долой, лишь бы он прекратил так пялиться. Жужжалка скрылась за крышами и тогда плащеносец мгновенно сосредоточился на происходящем впереди, у тележки.

«Ладно… Пока что он… Помог нам разрядить обстановку.» — удивлённо и настороженно подумал перерожденец — «Посмотрим что будет дальше.»

Поскольку явная угроза жизни главному члену делегации пропала, все охранницы вернулись на исходные точки.

Жакару, тем временем, на всякий случай обошёл бронерога-тягача стороной и подошёл к боковому борту.

— Глава гум.

— Глава гум. — приветствовали друг друга козопас и старик в маске, махнув ладонями.

Учитель приблизился к краю и наклонился, после чего гуманоиды дополнили слова неряшливым рукопожатием.

Жакару начал заинтересовано заглядывать в повозку, в кузове которой стояли ящики полные блестящих на солнце штучек. Завороженный этим зрелищем пастух, отвесил нижнюю челюсть. Затем они с Халимой о чём-то тихо переговорили. Фёдор распознал лишь слово «сокатоа», из чего стало понятно, что бокаты обсуждают драгоценности. В результате разговора настроение хуторянина значительно улучшилось. Он широко улыбнулся, повеселел и оживлённо закивал.

Дальше сгорбленный дедуля отступил чуть назад, а его собеседник принялся лезть на тележку. Осы, кузнечики и человек-мотылёк вместе помогли Жакару забраться. В тот момент толпа в тридцати метрах отсюда особенно зашумела и заволновалась. Грубиян и плащеносец, в свою очередь, наблюдали молча и неподвижно. Их поведение на фоне остальных выглядело аномально спокойным. Казалось главные враги Роя в речной общине должны действовать иначе — подстрекать и подначивать соратников.

Попав в кузов, Жакару выпрямился и поправил на себе одежду, скомкавшуюся из-за того что за неё тянули насекомые. Дед перед ним растерянно, едва слышимо что-то бормотал. Не обращая на это внимания, селянин поскорей метнулся к ближайшим деревянным ёмкостям, упал на колени и запустил пальцы в украшения из драгметаллов. У него на фалангах, будто спагетти на вилке, повисли спутанные ожерелья, цепочки и браслеты. Деревенский мужчина восторженно засмеялся, стиснул кисти в кулаки и затряс сжатыми в руках богатствами. Глаза гуманоида стали круглыми, выпученными и больше не моргали, словно он попал в сильный наркотический припадок. Прямо на коленях Жакару забегал по днищу повозки от одного ящика к другому. Его лапы ненасытно хватали всё подряд, больше чем могли удержать, и подносили сокровища к лицу. Звенящие монеты и лязгающие серебряные нити посыпались на дощатый пол. Казалось ещё немного таких маниакальных любований и у деревенщины натурально потечёт слюна изо рта.

И тут селянин вдруг исполнил такое, что почему-то не додумались сделать ни Халима, ни Фёдор, хотя это было очевидно верным решением. Подбежав к переднему борту, Жакару зачерпнул обеими руками большую жменю денег, затем подскочил на ноги и вскинул руки вверх. Гуманоид закричал, торжественно и громко обращаясь к народу родного поселения. И пока он вещал, монеты сыпались из его ладоней блестящим дождём, шумно ударялись о дерево и металл, вызывая грохот и звон. При этом лапша из ювелирных изделий, продолжала висеть на вытянутых конечностях боката.

Из всей его речи Фёдор понял лишь одно слово «Вархата». Но и без знания перевода, несложно было догадаться о чём глаголил Жакару. Он рассказывал и показывал какой прекрасный дар насекомые привезли на встречу с разумными соседями и что односельчанам следует непременно принять подношение, потому что иного шанса так обогатиться у них не будет.

Закончив горланить, мужчина умолк и, тяжело дыша через открытый рот, окинул взглядом собравшихся сограждан. Их накопилось уже под полтысячи, и вся эта орда выглядела внушительно. Передний ряд растянулся от одного края деревни до другого. Некоторые удальцы занимали смотровые места на повозках, заборах и крышах сараев. Кучка жуков казалась такой мелкой, незащищённой и незначительной в сравнении с многочисленным племенем двуногих. Это наверняка вселяло хуторянам уверенность в себе.

Жена Жакару под конец выступления её мужа сидела, поражённо прикрыв рот рукой. Никаких бурных реакций, ответных речей и воззваний со стороны общины не происходило. Селяне молча смотрели на соседа, который подружился с насекомыми, и не проявляли особого доверия к его словам.

«Чёрт, видать у Жакару мало авторитета в своём селе.» — подумал Фёдор.

Что же, делегата не кляли и на том спасибо. Просто никто не спешил также смело, как он, идти на контакт с ненавистными существами.

Постепенно нарастал гомон голосов. Простолюдины негромко переговаривались между собой, по всей видимости решая, что же им делать дальше. Плащеносец и Грубиян ни с кем не общались. Они лишь поглядывали на юг и в центр посёлка, пытаясь понять, где там запропастилась ящерица призванная горном. В отношении этих двоих Фёдор уже подумывал, что зря он записал их в свои злейшие враги. Возможно данные мужчины просто хотели обеспечить безопасность сородичей, а на результаты переговоров им было плевать.

Отдышавшись, Жакару опустил руки и озадаченно покрутился на месте. Не такую реакцию односельчан он ожидал. Халима продолжал что-то бормотать себе под нос и быть практически бесполезным. Фёдору показалось, что на фоне стресса деда окончательно одолел маразм. Но даже если так, кандидатуры лучше на роль переговорщика у Роя не было.

Тем временем, Жакару похоже воспринял недоверчивость соседей на свой счёт. Козопас сердито махнул рукой в сторону толпы и выкрикнул фразу с обиженной интонацией. Дальше мужчина подскочил к осе на переднем борте и внезапно подхватил её под лапы. Козопас вознёс случайное насекомое над собой, демонстрируя его общине. Поза получилась совсем как у маленького Симбы и обезьяны из мультфильма «Король Лев». Фёдор не знал, что задумал сельский делегат, но он на всякий случай не шевелился, чтобы не помешать его плану.

Жакару снова закричал, достаточно громко, чтобы его услышало большинство собравшихся. Потряхивая осой в руках, он упорно что-то доносил своим землякам. Те вроде как взволнованно зашевелились от увиденного, а может Фёдору просто показалось.

В какой-то момент у козопаса сел голос от горлания и он начал хрипеть. Впрочем это его не остановило и даже не замедлило. Мужчина в жилетке поверх рубахи прервался, лишь дабы аккуратно поставить замершего жука на ящик, а затем ловко выпрыгнуть из кузова. Взволнованно дыша, Жакару подступился к бронерогу-тягачу и слегка неуверенно положил кисть ему на спину. Хитиновый танк не пошевелился и хуторянин вновь осмелел. Громко обращаясь к сородичам, одной рукой он гладил и похлопывал рогача по панцирю, а второй указывал на него же.

Тогда Фёдору без перевода стало понятно о чём идёт речь. Похоже Жакару доказывал, что именно эти жуки, в отличии от остальных знакомых бокатам, безвредны. Их можно трогать, гладить, и они не укусят, не ужалят в ответ. Всё же ночёвка делегата с головастиками под одним одеялом пошла делу на пользу. А может и Халима надоумил его на верные выводы, рассказав, как осы спасли деду жизнь.

Тут-то толпа и оживилась. Сотни голосов загалдели, несколько индивидов разразились гневными тирадами. Некоторые гуманоиды показывали какие-то знаки руками, вполне возможно нецензурные. Жакару огорошенно осел. Ему удалось вызвать бурную реакцию, но скорее негативную, чем нейтральную. Из позитивных сдвигов стоило отметить, что многие аборигены перестали бояться приближаться к насекомым. В итоге, бокаты, сами того не замечая, начали подшагивать вперёд и постепенно выстраиваться полукругом, напротив повозки. А там глядишь и подойдут достаточно близко, чтобы разглядеть королевскую печатку…

Грубиян нервно бродил туда-сюда, в то время как плащеносец стоял совершенно неподвижно. Обстановка накалялась, агрессивных воскликов со стороны сельской общины с каждой секундой становилось больше. Жакару присаживался всё ниже, ощущащая растущее давление толпы. Он был на полпути к корточкам, когда внезапно заговорил Халима.

Старец резко перешёл с бессвязного бормотания на громкое зычное ораторство, и надо сказать голос у него для этого был превосходный. Оказалось дедок мог, если захочет, без микрофона устроить выступление, которому позавидовали бы лучшие глашатаи, проповедники и политики. За считанные секунды учитель не просто перекричал полутысячную толпу, но и вынудил её затихнуть. Слова полились из его рта одно за другим, с идеально подобранной интонацией и безупречной дикцией. А то странное поведение пожилого мужчины, которое Фёдор принял за маразм, видать было лишь подготовкой к моменту славы…

Обращение Халимы длилось долго, больше пяти минут точно. За всё это время никто не посмел его перебить, а сам старик ни разу не запнулся. Жакару стоявший к деду ближе всех смотрел на ряженого боката, отвесив челюсть и не моргая. Мыслительный центр испытывал странные ощущения. Хоть он не понимал и слова, Халима как-то по особому расставлял в своей речи акценты, что вводило слушателя в состояние покоя и одновременно чувственной проникновенности. По сравнению с истошными воплями козопаса, это была поистине песнь одурманивающая разум.

«Ну-у талант…» — подумал человек — «Да тебе нужно церковью руководить, дедуля.»

Фёдору на миг показалось, что по окончанию выступления толпа взорвётся овациями, но нет, такого не произошло. Произнеся последнюю фразу, старик в маске поднял руку и продемонстрировал селянам золотой перстень. На несколько секунд установилась относительная тишина. Жужжали парящие осы, со стороны леса доносилось удалённое пение птиц, в глубине деревни лаял пёс, где-то звучал детский лепет. Но ни один взрослый, здравомыслящий гуманоид не ронял и звука. Жакару восторженно взирал на Халиму, словно он какое-то божество или типа того.

И тут бокаты пошагали вперёд. Неуверенно, оглядываясь на сородичей позади. Сперва один, потом два, за ними ещё четыре, и ещё… С каждой секундой количество решившихся росло в геометрической прогрессии, пока не достигло полуторы сотни. Выдвинувшись такой крупной массой, хуторяне быстро обрели большую уверенность в своих силах. Подавляющее большинство из них всё ещё было вооружено… Навстречу повозке в том числе отправились Богач, Грубиян и жена Жакару с топором.

«О-о, пошло дело…» — взволнованно подумал Фёдор — «Халима, старый чертяка, что ты им там наплёл⁈»

Увидев какой невероятный эффект произвела речь учителя, сельский делегат принялся радостно зазывать товарищей действовать ещё решительней. Старик продолжал нерушимо стоять, выставив перед собой руку с кольцом. Ну разве что слегка трепетал то ли от ветра, то ли от тремора, то ли от переживаний.

Что примечательно, несмотря на экстраординарные события, плащеносец не сдвинулся и на дюйм. Даже после обращения Халимы, даже когда вышедшие вперёд односельчане начали преграждать ему обзор. И вот такое его поведения, снова стало вызывало у управляющего сознания подозрения. Шаги данного персонажа не складывались в голове королевы в какую-то однозначную картину, и это пугало ещё больше, чем если бы он просто делал всё жукам на зло.

Разогнавшиеся было на старте бокаты по мере приближения к тележке с насекомыми снова замедлялись и покрепче сжимали рукояти орудий в руках. Всё же присутствие бронерога устрашало их и не слабо. Если эта громадина вдруг решит не дружить, а ссориться, все вилы, мотыги и стрелы деревенщин будут ей нипочём. И Фёдора вполне устраивал такой сдерживающий фактор в лице мощного слуги.

Гуманоиды кучковались перед повозкой плотным полукольцом. Исторический момент фактически сбывался прямо сейчас. Ещё никогда эти две расы — бокатиане и Федо-Рой — не были так близки к налаживанию добрососедских отношений.

И приблизительно в это же время, плащеносец наконец задвигался. Несколько наблюдателей следило за ним с четырёх разных ракурсов, так что ни один его происк не имел шансов осуществиться незаметно. Мужчина в накидке тщательно осмотрелся, проверяя взглядом всё окружающее пространство, в небе и на земле. Затем он развернулся и направился к одному из деревенских домов, стоявших на окраине. Дебошир спокойно вошёл в одноэтажное жилище через дверной проём. Створка оказалась не заперта, и никто из присутствующих не обратил внимания на его поступок.

Силуэт плащеносца исчез внутри помещения и снаружи больше не появлялся. Мыслительный центр распорядился установить постоянное наблюдение за всеми дверями и окнами этой постройки.

«Не нравиться мне его телодвижения, ой не нравятся…» — подумал человек — «Полы плаща после выхода из своего дома он так ни разу и не раскрыл. Вполне вероятно, под ними он что-то скрывает… Но, что бы там ни было, мы ко всему готовы. Бойцы Роя начеку, и ничто не происходит без нашего ведома… Надеюсь только что он не оборотень и у него нет чего-то непредсказуемого.»

Перерожденец вдруг вспомнил, как выстрелы лазера с лёгкостью прошивали насквозь десятки деревьев…