Поцелуй скуки

Глава 6 Око бури

Черные шрамы, в изобилии расчерчивающие белую кожу стоящего напротив меня эльфа, повествовали о том, что когда-то на жизненном пути этого индивидуума, случилось нечто, заставившее сразу несколько его кровных родственников прибегнуть к черной магии ради убийства этого индивидуума. Не к простой части этого колдовства, а к куда более мерзкой и страшной, подразумевающей самоубийство накладывающих проклятие. Неотвратимость стоит дорого, но… он выжил даже после этого. Что тоже говорит о многом, как и белесые выцветшие радужки глаз этого далеко не старого разумного.

— Блюститель Арвистер… ну и задали же вы нам работку, — качнул головой этот представитель остроухих, — И что теперь мне с вами делать?

— Задайте нам все вопросы, что желает услышать Совет, получите на них искренние ответы, запротоколируйте и отпустите домой, — посоветовал я, вкрадчиво улыбаясь, — Так будет лучше для всех, Советник Адамас.

— А вы, я посмотрю, не теряете присутствия духа, — на расчерченном черными шрамами лице я не мог прочитать ничего, кроме слабой насмешки, — Это почти вдохновляет.

— Вестник сделал мне щедрый пода…

— Не называйте его так! — голос эльфа стал жестче тролльской пятки.

— Вестник. Сделал. Мне. Щедрый. Подарок. Став. Моим. Врагом, — отчеканил я, — Это подняло меня очень высоко в вашей иерархии, советник Адамас. Очень. А мой Король всегда смотрел на это с еще большей высоты. Попытаетесь принизить меня — он узнает.

— И что сделает? М? — в меня впился взгляд бесцветных глаз.

— Кто знает? — расслабившись, я снова улыбнулся, — Мы, Блюстители, даем клятву хранить Срединные миры. Не эльфов.

Дуэль взглядами шла довольно долго. Мои выразительные глазки и улыбка против мертвецких очей матерого черного мага, уже забывшего о том, сколько веков назад он получил своё грандмастерство. Тем не менее, моё поведение было оправдано, как по местным традициям, так и по моему положению и должности. Напугать меня хотели, отомстить — безусловно собирались, но осудить — не могли. Пока я был неприкасаемым. Абсолютно неприкасаемым.

Совету Магнум Мундуса плевать с высокой колокольни на Омниполис. Им было не плевать на Канадиум, висевший гирей на нашей шее, им совершенно точно не плевать на Вестника и обстоятельства его смерти, и им категорически не плевать на феномен Матери-Магии. Но они не могут задать мне эти вопросы публично, так как публично полученные ответы приведут к совершенно непредсказуемым последствиям и комбинациям, могущим нанести местному сообществу серьезнейший вред. Нахамив первым же «пробным шарикам», запущенным каким-то торопыгой, я сделал заявку на очень высокий статус среди остроухих, обозначив себя врагом Сейлайзера Ерманкиила, покойного Вестника Короля.

И тут тоже очень хитрый загиб. По сути, господин Сейлайзер давным-давно сдох, обратившись в вампира, но признать это эльфы не могут. По их снобскому определению, ни один из высших не может добровольно согласиться ни на служение какому-то вампиру, ни на трансформацию в нежить. Следовательно, де-факто Вестник всегда считался в Магнум Мундусе живым. А раз он считается, то и с его врагами обязаны считаться. Даже посмертно.

— Вы вызвали хаос, Блюститель Арвистер, — прервал мои мысли советник, — Поэтому Совет считает, что раз у вас появилось свободное время, пока мы разбираемся с устроенным вами безобразием, то вы это время употребите на пользу Срединным мирам. Здесь, в Магнум Мундусе, пропал один эльф. Можно сказать — потерялся. Редкий и чрезвычайно нужный Совету специалист, недавно консультировавший и ваше… Управление. Мы поручаем вам отыскать его и представить Совету. Живым и невредимым. У вас будет две недели.

— И какие ресурсы будут предоставлены мне для розыска? — задал я совершенно лишний вопрос, ожидая фигу, что мне подсунут под нос, но…

— Неограниченные, — сильно удивил меня Адамас, тут же уточняя, — По требованию и обоснованию. Но кое-что вы получите и без обоснования. Совет делегирует вам право привлечь к расследованию Верховного Архивариуса Срединных миров. Даже настаивает на том, чтобы вы это сделали. Искренне надеемся на ваш, с госпожой Старри, успех.

Первое — им нужен этот эльф. Всерьез. Это не попытка пристегнуть меня за ошейник, а реальное дело. В нем у меня уже полно конкурентов, это и ежу понятно. Эльфа ищут. С собаками.

Второе? Мне впихивают в руки шикарный шанс закончить жизнь самым паршивым образом, попробовав приказать что-то… Малиции. Верховному Архивариусу Срединных миров. Тоже мне, нашли подчиненную.

Хотя… кто знает, может и пригодится!

Через несколько часов я сидел в своем номере, озирая доступное для задания воинство. Одна Шпилька, тридцать три килограмма ловкости, пронырливости и ошибок. Шегги, сто восемьдесят килограммов мощи, лысины и зелени. Старри…

— Назовешь мой вес — и я оторву тебе руки.

— На тебя достаточно бросить один взгляд, чтобы назвать вес идеальным, — примирительно улыбнулся я, — Все знают, какими тяжелыми бывают крылья и хво…

В меня швырнули пепельницей. Полудемоница, как это с ней бывает двадцать четыре часа в сутки (минус две с половиной минуты на оргазмы), была не в духе.

— Давайте перейдем к делу, — аккуратно поставив пойманную пепельницу рядом с собой, я поднялся с дивана, — Вот что у нас есть…

Мэрвин Данделион. Эльф. Двести двадцать девять лет. Три с половиной месяца назад — член средней руки старого Дома в одном из чисто эльфийских миров, признанный гениальный маг-практик, энтузиаст и импровизионер. Да, «импровизионер», не перебивайте, его именно так и окрестили. Два месяца назад — последний выживший в своем роду, после резни, устроенной какими-то счастливчиками. Сам Мэрвин был безобиднее полумертвой куропатки, его планировали «исчезнуть», но агенты Магнум Мундуса справились быстрее. Убийцам пришлось скрипнуть зубами и пригнуть головы, согласившись, что Дома Данделион больше нет, а Мэрвин оказался в Магнум Мундусе как совершенно постороннее их интересам лицо.

— Здесь и происходит накладка, — объяснил я, — Для эльфа двести тридцать лет молодость, можете Дианель вспомнить, а ей было под шестьсот, пусть и жила затворницей. То есть не просто молодость, а самый расцвет. Оказавшись в городе, наш герой, который, как оказалось, успел утащить семейную казну, пустился во все тяжкие. Парень дорвался до секса и устроил своим наблюдателям похохотать, а когда они, не выдерживая, отворачивались — ловил момент. Предположительно. В один из моментов он исчез, сняв с себя отслеживающие заклятия.

— Но он в городе? — полу-утвердительно заметила подобравшаяся Старри.

— Да, — кивнул я, — Банк не делится подробностями, полагаю, что с этим у них максимально строго, но выписки со счета Мэрвина Совету присылает. Судя по всем тратам, пацан продолжает свой загул, осеменяя девушек чуть ли не в промышленных количествах. Мы, судя по всему, будем искать очень обезвоженного эльфа… проблема в том, что он неуловим.

Засранец этот — чертовски хороший маг, с целой плеядой авторских заклинаний, «домашних заготовок». А еще хуже то, что теперь попросту нет никого, кто об этом волшебстве имел хоть какое-то представление. Его попросту нельзя отследить магически, нет сигнатур, нет даже «вкуса» волшебства, парнишка отправился в загул, даже не обустроившись в новом доме, не оставив намеков.

— То есть, мы можем просто сидеть на одном месте, а затем доложить о провале задания, — Эмма явно не испытывала восторга от моих речей, — Черно-белую Королеву ты тревожить лишний раз не будешь, это ясно, а среди нас нет нормальных магов. Нет даже паршивых.

— Нет, нет и нет, — улыбнулся я, — Во-первых, тревожить её я буду еще как. От потревоженной Малиции в задницах играет у всего Магнум Мундуса. Во-вторых, вы, госпожа Старри, абсолютно правы, никто из нас не является настоящим магом, зато… полудемон, вампир, смесок тролля и гоблина, потомок иллинари. Это всё мы. Четыре уникальнейших сексуальных партнера, не представленных в этом городе никем другим. Ну, насчет полудемонов не уве…

— Конрад. Ты псих? — очень серьезно спросила меня крылатая женщина, пока Скорчвуды с открытыми ртами переваривали свою новую уникальность.

Я лишь улыбнулся.

«Чудеса случаются лишь там, где нет здравомыслия». Это был первый урок, преподанный мне моим учителем, обратившим меня в вампира.

— Поэтому, раз нам нужно чудо… — улыбнулся я, — … нужно уничтожить здравомыслие. Мы разделимся. Госпожа Старри со своей новой компаньонкой отправится выяснять, кто именно ищет нашего похотливого эльфа, а мы с Шегги окунемся в низы Мундуса. На дно.

— И почему именно такой расклад? — нахмурилась полудемоница.

— Потому что Шегги умеет молчать, — не задержался я с ответом, вставая, — Его шансы выжить при контакте с Малицией максимальны. А из Шпильки она набьет себе мягкую игрушку. Весь вопрос лишь в том, до того, как Анника откроет рот, или после.

Старшая из Скорчвудов гулко сглотнула.

— Кроме того, — подзывая молчаливо вставшего полутролля, я порадовал окружающих еще одной улыбкой, — Кто как не красивейшая женщина Омниполиса поможет своей подруге с выбором достойной одежды? Из фондов Управления, конечно же, к которым я, увы, никакого доступа не имею!

А теперь надо сваливать побыстрее, пока Старри не поняла, что я только что подставил её на роль крайне высокопоставленного сутенера!

Выйдя из отеля, откуда сегодня же переедут наши дамы (точнее, одна дама — к другой даме), я полной грудью вздохнул воздух свободы. В нем не хватало тонких ноток гнилого лошадиного мяса Граильни, полностью отсутствовал смрад отработки автомобильных двигателей и перегара из орочьей пасти, но приходилось довольствоваться и малым. Столь необходимая пауза выгрызена, потенциальный противник в смятении, а у нас есть дело!

Мы шли по улицам нижнего Мундуса как Шерлок Холмс и его верный друг, доктор Ватсон! Как мистер Джекилл, выведший на прогулку свое альтер-эго, мистера Хайда, как…

— Я, кажется, понял, — мрачно уронил ссутулившийся лысый полутролль, сидя со мной в баре за кружкой пива стоимостью с полноценный обед в «Отвернувшемся слоне».

— Что именно? — жизнерадостно спросил его я.

— Ощущения, — попытался объяснить Шегги, — Мы с сестрой, выходя на улицы, ожидали ублюдков, которые захотят проветрить нам потроха. За просто так, за те жалкие марки у нас в карманах, за старую обиду, за… косяки Анники. А тебе даже не надо выходить на улицы. Ты так живешь. Нет, ты сам нарываешься. Постоянно нарываешься.

— И мне никто не хочет устроить дырку в кишках «просто так»! — поднял я указательный палец.

— Верно, — подавленно согласился мой большой зеленый почти-снова-уже-друг, — У каждого есть повод это сделать, Конрад.

— Только вы тут оказались по собственной воле, — не стал скрывать беспощадной правды я, — Учитывай это, Шегги.

— Учитываю… — окончательно погрустнел Скорчвуд, но тут же вскинулся, — Ты не подумай, что я тебя в чем-то обвиняю, но просто вижу, как от твоих недомолвок и выпадов у Эммы начинают шевелиться волосы. А она и глазом не повела, вышибая как-то мозг гигантской ящерице, грозившей проглотить её целиком. Тварь издохла, не дотянувшись до неё какого-то метра.

— Её несколько раз разрывали пополам, — припомнил я, — по долгу службы. Так вот, в некоторых из таких ситуаций её половинка, верхняя в смысле, продолжала на меня ругаться! Даже, по-моему, атаковала пару раз…

— Если ты хочешь довести меня до паники, то ты на правильном пути. Или я сейчас попрошу тебя заказать мне кое-что покрепче.

— Расслабься, дружище. Всё не так уж и плохо.

— Дай мне хотя бы один повод так думать, Арвистер. Во имя всего хорошего.

— Легко, не надо на меня так умоляюще смотреть, Шеггард. Как бы не обернулись дела, у тебя и у твоей сестры сейчас очень неплохие шансы относительно безболезненно сдохнуть до того, как закрутится настоящее дерьмо. Поверь, это очень немало. И не говори потом, что я для тебя ничего не делаю.

— Ты меня сейчас так утешил…

— Напомнить, где сейчас остальные жильцы моего дома? В Аду, Шегги. А теперь заткнись, допивай пиво, и пошли работать.

Работа… смешное дело. Де-факто, нас отправили заниматься нужным им делом ублюдки, планирующие распотрошить содержимое моих со Старри черепов, причем сделать это для своей личной выгоды, персональной или общеклановой. Я сотворил хаос, воспользовавшись тем, что имел на руках, теперь же, чтобы восстановить порядок, им нужно нас чем-нибудь занять. Что может быть безопаснее, чем удерживать необходимые эльфам элементы под контролем, но вне досягаемости кого-то важного? Под важным, конечно же, имеются в виду только другие эльфы.

Поймите меня правильно, я ксенофоб, но умеренный. У меня дочь полурэтчед, если вы забыли. Она меня даже целует. Эльфы? Я нормально воспринимаю этих снобов… пока они сидят на другом конце света и суют друг дружке отравленные кинжалы под ребра. Но теперь, когда у Магнум Мундуса появился шкурный интерес сунуть свой поганый нос в дела Омниполиса, у меня появился не менее шкурный интерес щелкнуть по этому носу.

Но для этого нужно надевать свою любимую шляпу, бежевый плащ, костюм и… выходить на работу детективом. Искать похотливого эльфа в клоаке злосчастного города, преобразующего разумных, просто желающих хорошей жизни, в эльфийских слуг и подстилок. Их жизнь, их выбор, наши проблемы.

— Если придется с кем-либо говорить, помни, что жопа каждого твоего собеседника продана какому-то эльфу, — пробурчал я, меряя широкими шагами бесконечные проспекты Мундуса, — Любая жопа любого разумного. Доверяй только себе и сестре.

— А тебе?

— Мне не надо. Только выполняй приказы. Добро пожаловать в Управление, кадет.

Мы шли и шли. Мундус с его бесконечными деревьями и проспектами жутко напоминает Санкт-Петербург, но без ветра, дождя и соплей. Все чисто, аккуратно, радует глаз, даже магия иллюзий у увеселительных учреждений весьма скромна и умеренна, но это совершенство целиком и полностью сгнило изнутри. Сейчас я буду демонстрировать это Шеггарту.

Мы подошли к одному кафе, в котором было довольно оживленно. Около половины столов было занято воркующими между собой парочками разумных. Обогнув здание, мы с Шегги остановились у заднего входа, где в специальной прозрачной ванне на пару тонн водоизмещением жила специальная розовая слизь. Экологичное избавление от мусора, тварь растворяет любую неживую органику и целлюлозу. Затем отливаешь из контейнера этой живой жижи, приносишь в новое место — и откармливаешь нового мусороеда. Нужны лишь магический фон, «еда» да влага. Гениально и совершенно безопасно.

— Относительно безопасно, — поведал я раскрывшему пасть полутроллю, топя в розовой жиже дёргающегося официанта, почему-то решившего, что покурить рядом с вампиром вполне здравая идея, — Захлебнуться можно запросто! Это довольно тягучий кисель.

— Ты что делаешь…? — пробормотал мой лысый друг, опасливо отступая на шаг назад.

— Мне нужно кое-что узнать, — проинформировал я его, продолжая удерживать уже голого официанта за остатки штанины, — Но я не собираюсь платить.

Выдернув полуэльфа наружу, я любезно положил его на асфальт, а затем даже слегка стукнул кулаком по еле заметному брюшку, помогая бедолаге изрыгнуть большую часть проглоченного мусорного слайма. Когда полные ужаса глаза моей жертвы смогли сфокусироваться на мне (после периода лихорадочного оттирания глаз), я вежливо попросил:

— Шныга, перечисли мне дыры, куда сейчас заныривают свежие шалуны.

Коротко, ясно, доступно. Но нет, мы попытаемся заорать.

Еще удар. Он не приводит к нужному эффекту, но напоминает бедолаге, что он может прибегнуть к магии. Может — но не будет, потому что старина Конрад уже проткнул выросшим из пальца когтем ладонь одной из этих шаловливых ручек.

— Блюститель Конрад Арвистер, действую по поручению Совета, — совершаю я вторую попытку, — Либо ты немедленно начинаешь говорить, либо я топлю тебя в слайме и иду предъявлять менеджеру смены. Впрочем, могу и не топить. Просто дам пинка, и ты вылетишь, сверкая яйцами, прямо на глаза публике. Всекаешь?

Причины? Доводы? Вопросы? Все просто. Это не кафе. Это «место свиданий», в котором кто-то находит способ быстро и немного заработать, а кто-то — избавиться от напряжения в чреслах. За половиной столиков речь идет о бартере, либо иных услугах, за второй — разговоры о золоте. Заведение зарабатывает на заказах, обязательных для каждого столика, плюс собирает «базу данных» о тех, кто предлагает услуги. Составляет досье или, лучше сказать, меню, которое будет предложено в других заведениях. Изящно и совершенно аморально, но о внешней стороне вопроса заведение очень сильно печется. Яйца официанта не входят в список допускаемых зрелищ.

Полуэльф это знает, выцветая при моей угрозе целиком и полностью. Теперь он просто лежит, бормоча названия заведений, которые мне были нужны. Общедоступные сведения для любого старожила Мундуса, но мы-то отнюдь не они? Вот именно.

Почему я так сделал? Потому что это Мундус, Шегги. Этот жалкий прыщ, на счету которого с цистерну выплаканных девицами слез, ни за что бы не расстался с информацией менее, чем за десять империалов… Ну вот, чего ты кашляешь? Удивился? А чем ты меня до этого слушал? Так вот, пригрози я ему просто Советом, он бы запросто мог соврать или не договорить. Просто из вредности и нежелания с чем-то разлучаться бесплатно. Поэтому я его… немного простимулировал.

Утопил бы я его? Ну что за вопросы, Шег? Ты как будто меня не знаешь.

А с чем бы я тогда пошёл к менеджеру? С жалобой на живого официанта? И какой я тогда Блюститель в Мундусе, по-твоему? Да еще и от Совета?

Опять кашляет. Хрупкий у меня полутролль. Нежный.

Мало кто понимает, что из себя представляют Срединные миры, кстати, благодаря нам. Культуры, эпохи, влияние магии, всё это варьируется невероятно сильно. Где-то ты ходишь в шкурах, принимая в первую ночь старшую дочь вождя в своем шатре, где-то ползаешь в лохмотьях, скрываясь от охотников на нечисть, где-то восседаешь на позолоченном троне Посланника Властителей, наблюдая, как в честь тебя приносятся в жертву десятки рабов. А где-то сидишь в кафе с газетой, мирно покуривая трубку, и ждёшь, когда мальчишка, нанятый тобой за пару медяков, приведет к тебе нужных людей.

Здесь, в Магнум Мундусе, правила сложны и просты одновременно. «Эльфы сверху, остальные снизу, те, кто на них работают — посередине». Но есть Совет. Его слово -закон, абсолют, прочие страшные вещи. Разумеется, не в масштабах одного официанта, а в масштабах миров, так что официантов приходится топить. Ну, ничего страшного. Я вообще подозреваю, что они и баристы, если этим условным разумным более двадцати пяти лет, не могут считаться настоящими. Так, простейшие организмы, вроде слаймов и элементалей.

Дальше мы с Шегги пошли по «дырам», в которые должны заглядывать свежие «шалуны». Перевод? Легко. Эльф, прибывая из родного дворца своего заросшего зеленью мира, хочет, естественно, исследовать свою сексуальность в самых широких пределах. Однако, не в их культуре протягивать сородичу руку помощи, то есть служить Вергилием при Данте. Поэтому в Мундусе всё выстроено так, чтобы любой странник с острыми ушами и полным кошельком мог безбоязненно погрузиться в теплые и влажные пучины ожидающих его прелестниц, не просрав сразу все деньги. Таких первоходов называли «шалунами» еще двести лет назад, ну а «дырой» или «дырами»… для эльфов служит все, что находится ниже крон деревьев, над которыми возвышаются их шпили. Но обычно так называют, всё-таки, заведения.

Там нас ждали, причем безо всякого восторга. Не конкретно вежливого вампира в сопровождении хмурого лысого полутролля, отсвечивающего зеленой кожей, а разумных, ищущих Мэрвина Данделиона, нашего цветочка. Мы сидели в респектабельных офисах, общались с их очаровательными работницами, способными с одной и той же улыбкой продать как услуги обычной человечки, так и девственную ослицу, обработанную магией для большей страсти. Нам они не улыбались, особенно не улыбались Скорчвуду, листающему журналы с… предложениями. Весь вид Шегги кричал о том, что он выполз из недр Омниполиса, этой свалки отбросов, поэтому видеть презрение на его крупном лице местным… не очень нравилось.

Мне было плевать на то, что нравится и не нравится этим дамам. Я требовал ответы… и получал их, так как за этими «дырами» со стороны руководства города велось крайне пристальное наблюдение. Затем, получив отрицательный ответ, шёл вместе со своим мрачным как туча товарищем в следующее заведение. Так мы шлялись до вечера, пока не нашли контору, в которой начал свой путь наш Мэрвин.

— Итак! — бодро подытожил я, — Наш шалун появляется далеко не в самой пафосной «дыре», берет далеко не самую лучшую проводницу, а затем… они исчезают. Оба. Эта информация уже ушла приблизительно полутора десяткам ищущих Данделиона, но так и не добралась до Совета. Вывод? Мы ищем не только его, но и Квантру Джаггерджек, семидесятилетнюю полуэльфийку-полугнома. Бывшая звезда Мундуса, которая в одночасье оказалась нищей шлюхосводней из паршивой «дыры». Интересно…

— Что интересного? — нехотя поинтересовался Шегги, на котором лица не было. Простодушный полутролль, наивно считавший окрестности Граильни дном жизни, увидел нечто, похожее на реальное дно — индустрию продажи наслаждений. Бездушную машину, перемалывающую плоть в золото, журналы с предложениями и изображениями, от которых любая из низеньких зеленокожих развратниц Омниполиса поседела бы на месте.

— Несколько вещей, мой лысый друг, — кивнул я, закуривая сигарету и маня Шеггарта идти за собой, — Первое — выбор нашего развратника. Даже просто выбор… офиса. Он непопулярен. Настолько непопулярен, что даже мы до него не сразу добрались, но при этом… вполне обычный. Не предлагают ничего за рамками приличий. Обычная паршивая конторка, выживающая на кромке жизни. Единственное, что её выделя… ло — это Квантра. Великолепная Квантра. Легендарная Квантра Три Лорда. Королева Мундуса.

— Знаменитая…?

— Очень. Непревзойденная, — серьезно кивнул я, — Такие не падают в «дыру», они исчезают или умирают чрезвычайно оригинальным способом, но никак не становятся никем. Однако, чудо свершилось. Теперь мы займемся тем, что выясним, каким образом так вышло. Узнаем то, что знают очень многие. Без этого продолжать бессмысленно.

— Почему…?

— Потому что Квантру, Скорчвуд, знают все. Это не безымянный эльф. Тот, кто низверг эту женщину, обладает властью, признающейся всем Магнум Мундусом, а это, как ты уже, наверное, понял, исключение в местных порядках. Мэрвин Данделион попросту не мог так угадать.