Поцелуй скуки

Глава 11 Терновый куст

— Кто вы, мистер Арвистер? — вопрос повис в прекрасно вентилируемой комнате, живой, как только что вздёрнутый висельник. Он поддёргивался, пучил глаза, отчаянно не желая умирать, поэтому пришлось прийти ему на помощь.

— Я существо с историей в почти четыреста лет, — доверительно сообщил я спрашивающему, — Если вы думаете, что я сам себе могу предоставить характеристику, исчерпывающуюся в одной фразе, то увы, это не ко мне. Но… зато я могу удовлетворить ваше любопытство по поводу того, что чувствует почти человек, проживший так долго.

— Прошу вас, удовлетворите, — мне показали белые крепкие зубы в искренней радушной улыбке, — Эта информация мне, бесспорно, очень поможет!

— Приятно слышать, — расплылся я уже в своем, далеко не такой приятном, оскале, — Видите ли, люди не… предназначены для долгой жизни. Я являюсь счастливым исключением, неким переходным звеном между вампиром и человеком, почти неподвластным Апатии, но… это чушь собачья. На самом деле.

— Что вас заставляет так говорить? — мой собеседник наклонил голову.

Мы были в Храме, в одном из его помещений. К счастью, внутри это строение вовсе не изображало из себя лампочку, а было вполне нормальным, гномьей расширенной планировки. Старри куда-то увели, уверив меня, что даме будет предоставлен комфортный номер, а вот со стариной Конрадом решили пообщаться немедленно. И, судя по тому, что я видел, общение у меня завязалось далеко не с последним членом этого странного культа магического артефакта.

— Скука ничем не хуже Апатии, — печально вздохнул я, делая серьезное лицо, — Вы знакомы с принципами солипсизма? Единственное, в чем можно быть уверенным, так это в существовании собственного сознания. Знаете, когда вы становитесь свидетелем краха жизней, обществ, империй, даже миров… наступает профессиональная деформация. Если бы я был занят чем-то вроде созидания, то мог бы зацепиться сознанием за сам процесс, но, когда ты просто поддерживаешь порядок, совершая раз за разом ставшие тривиальными вещи, скука пожирает все цвета из жизни. Они уходят, чтобы никогда не вернуться…

— Но это же ложь! — мягко и весело упрекнули меня.

— Вовсе нет, — качнул я головой в ответ, закуривая сигарету, — Просто мне пришлось стать художником. У меня вышло, у моих сородичей — нет. Думаю, что вам не нужно напрягаться, чтобы понять, что именно я имел в виду. Скажем так, как коллеге.

— Вы… правы. Не нужно.

— Так вот, — я выдул в потолок толстую струю дыма, — Скука. Это вовсе не мелочь, уверяю вас, особенно после первой сотни лет. Могущество и прочие инструменты… они нужны, когда есть цель. План. Страсть. Когда ты работаешь на чужого дядю, когда всю твою расу загнали в состояние вечных слуг, пусть даже и для их собственного блага, перспективы… тускнут. Поэтому, первым делом, я бы рекомендовал вам лет… через сорок-пятьдесят озаботиться созданием собственного этического кода. Отыщите нечто редкое и безусловно ценное, назначьте это своей святыней, будьте готовы отдать всё за сохранение подобного…

— Вы говорите о якорях, — проницательно кивнул мне собеседник.

— Именно, — потушил сигарету в пепельнице я, — Это как распятие самого себя на кресте. Ограничьте себя достаточно, чтобы собственная душа пульсировала, стараясь выжить в рамках, куда её загнали. Сублимация высшего уровня. Тем не менее, я не уверен, что сообщил вам рецепт панацеи. Подобный подход… утрачивает эффективность со временем.

— Вы о Канадиуме?

— Бросьте. Это даже не смешно, — поморщился я, — Канадиумцы едва не взяли над нами верх. Если бы они забрали материалы, набранные ими за двадцать лет, то мы бы получили зреющее чудовище, о котором ничего бы не знали. Крепости с обоих сторон, жерла пушек, и тотальная неизвестность о том, что может выплеснуться из портала. Вирусы, паразитическая магия, нашествие искусственных солдат… варианты бесконечны. Выбора не было ни у кого, это понимают все. Иначе бы я давно уже был бы мертв.

— Но мы же сейчас в аналогичной ситуации, не так ли? — наконец, раздался главный вопрос этой беседы, — Только знаки вызова демона Иерихона, выжженные на ваших костях, уже не сработают…

— Они бы и не понадобились, — теперь моя усмешка была куда как более неприятной, — На этот раз мою «бомбу» зовут Малиция. И она намного сильнее. Именно поэтому мы же с вами и разговариваем, не так ли, господин Немцов?

— Я же вам говорил… — человек, сидящий напротив меня, расцепил руки, ранее сомкнутые в замок и покоившиеся на столешнице, — … предпочитаю, чтобы ко мне обращались «товарищ». Это так сложно?

— Совсем нет, — я выдал еще одну неприятную улыбку, — Но вы сейчас не в своем мире, господин Немцов. Здесь совсем другие правила игры. Рекомендую поверить в это как можно скорее.

— Иначе что?

— Иначе вы не сможете играть. Останетесь лишь одной из фигур, функционером, разменкой.

— Боюсь, что ваша уверенность в ваших выводах, Блюститель, сработала против вас, — поджав губы, Борис Викторович Немцов встал из-за стола, — Вы делаете выводы, опираясь на категорически неполные факты. Видимо, вас придётся использовать иначе. Очень жаль, я всерьез надеялся, что вампир, знакомый с нашим миром, сумеет осознать альтернативу, которую мы собираемся реализовать здесь. Но вы…

— Видите? — развел я руками, — Вы меня слушали, но не слышали. У меня нет причин с вами сотрудничать. Какими бы ни были перспективы, насколько бы правыми не были ваши устремления, какими бы силами вы не обладали бы, это все не имеет для меня ни малейшего значения, ибо и все остальное во всех Срединных мирах, его не имеет. Еще лет сорок-пятьдесят… и вы начнете меня понимать. Совет я давал на полном серьезе, имейте в виду.

— Вы просто чудовище, слишком хорошо замаскированное под настоящего человека, — попытались меня обвинить.

— А еще я спас Гитлера, — приятно улыбнулся я, — Вот этими вот руками. Ну вы, наверное, знаете.

На самом деле, этого говнюка могли бы грохнуть любым способом, никто бы не почесался, но тот чокнутый полу-ангел захотел это сделать Мечом Карающим и Разящим, а вот это уже был перебор. Никто, знаете ли, не херачит по комарам адронными коллайдерами…

То ковыряло для по-настоящему плохого парня, который, к тому же, еще имеет привычку… ладно, не будем об этом.

Тем не менее, русский Гитлера мне не простил, так что меня запихнули в натуральную камеру, где была койка, решетка, нужник, и около квадратного метра свободной площади. Ничего, пойдет, и не в таких местах сиживали. Что мне нужно? Тишина, покой, да подумать.

Все идеально.

Я сильно удивился, увидев в центре рукотворной могущественной магии людей из Нижнего мира. Они и сами по себе были довольно незаурядными, а воздействие Матери-Магии добавило им то, чего они были лишены по своей природе — толерантности к волшебным силам. Кто-то провел с ними приблизительно ту же операцию, что я и я над Тарасовой, изменив саму суть человеков. Несильно, на внешности это не сказалось, но внутри…

Впрочем, это было неважно. В драконов они не превратились. Эти люди изначально были опаснее любых волшебных ящериц, эльфов и даже спецагентов Канадиума, умудрившихся двадцать лет проворачивать свои дела под носом Управления. Неизвестный коллекционер притащил под Магнум Мундус особых человеков. Пожилых, больных, лишившихся всего… но очень и очень опытных. Агенты спецслужб, политики, Саркат знает, кто еще. Вылечил, завербовал, приставил к делу.

Великолепный ход, который ему обеспечил доступ к Матери-Магии. Дистиллированная власть магии и лучшие представители человечества, никогда не знавшего ни грана волшебства. Гремучая смесь. Внезапная.

…и неполная. Точнее, я не вижу остальных частей этого дивного инструмента, не понимаю его назначения. Нет никакого смысла бодаться с эльфами, ибо они могущественны, многочисленны и организованны. Это доминирующая раса Срединных миров, проживающая в десятке обособленных анклавов. Их не подчинить, их некем заменить, их даже пнуть не получится, потому что тогда вмешается Верхний мир.

Так чего же хочет организатор? В чем его цель?

— Хочешь знать?

Видимо, последнюю фразу я пробормотал, либо слишком громко подумал… или же, тот, кто стоял за решеткой умеет читать мысли…

— Последнее. Ответь.

Ууу…

Я встал с лежанки и подошёл к решетке вплотную. За ней обнаружилась фигура в серой робе, с глубоким капюшоном, во тьме которого светились два больших оранжевых глаза. Совершенно нетипичной формы. Впрочем, последнее не имело значения. Мысли вампиров не может прочитать никто. Совсем никто. Никак. Никоим образом.

…кроме тех, кого уже быть не может.

— Некромант, — кивнул я скорее себе, чем моему внезапному собеседнику, обнаруженному в тиши и тьме коридора.

— Я жду.

Он не говорил, а передавал свои мысли прямиком в мой разум. Сухой безжизненный тон, лишенный малейшего намека на эмоции, волю и чувства. Однако, я прекрасно знал, что их отсутствие — невозможно. Апатия не знает пощады, не дает альтернатив. Она абсолютна.

— Во многих знаниях — многие печали, — откликнулся бородатой мудростью я.

— Не лицемерь, Скорбящий Король, - отбрили меня, сверкнув глазами, — И не спеши во тьму. Возможно, ты еще сможешь увидеть свет. Мне ты не враг.

— Разумеется, — тут же ухмыльнулся я, — Некроманты — повелители мертвых. С той же легкостью, с которой ты общаешься мыслями, ты можешь превратить меня в свою марионетку. Но я не совсем растерял манеры, незнакомец. Я хочу узнать, что ты задумал.

Это было… почти сюрреалистично. Вот я лезу в дыру в земле вместе со своей бывшей любовницей и не менее бывшей начальницей, чтобы отыскать там одну фееричную шлюху, утащившую в недра чрезвычайно многообещающего теоретика по магии. Вот мы лезем, бурчим, ворчим, я шлепаю её по заднице и, внезапно, нас берут в плен адепты Матери-Магии, у которых тут основное гнездилище. Там, в центре искусственного магического извращения, меня встречает бывший майор советских спецслужб, который вяло пытается меня завербовать. У него куча коллег, причем из других стран! Вот чудо-то! Но, оказывается, это всего лишь присказка, ибо ночью, в тишине и покое, к моему узилищу подходит самый что ни на есть настоящий некромант.

Существо легенд.

Маг, который должен был сдохнуть еще полтысячелетия назад.

Повелитель нежити.

Что дальше? Прилетит ангел, поклонится закутанному в робу костяку, а затем спляшет чечетку?

— Ты не стоишь таких усилий, — уведомила меня разумная неживая тварь, сияющая своими невозможными глазами, — Слушай. Я планирую смерть. Жизнь. Все, что между. Ускорение циклов. Срединные миры спят, довольные в своей существующей мечте. Благодаря таким как ты, все остановилось, замерло, превратилось в непрекращающуюся карусель гнили и восстающей из неё жизни, которую вы, Блюстители, подстригаете в угоду своим хозяевам. Последние тоже умирают. Они медленно скатываются в ту же яму, куда провалились мои коллеги и куда провалитесь вы, наши творения. За собой они утянут и всех остальных. Доминирующий декаданс положит конец всему.

— Весьма однобокая точка зрения, — прохладно откликнулся я, переварив эту тираду, пущенную мне прямо промежду ушей, — Аргументированная, да, но на мой вкус, слишком узкая. Безусловно, она имеет право на существование… имела бы, если бы Омниполис хотели уничтожить. Но так, как он стоит…

— Уничтожение этого города — вопрос приблизительно двух лет, - сухо откликнулся некромант, — Именно столько дают времени те, кто хочет получить от тебя тайну Матери-Магии. Это время им нужно будет, чтобы создать свои… изделия. Далее Омниполис будет низведен до минимального уровня, необходимого, чтобы получать и перерабатывать открытия Нижнего мира. Лишние будут удалены. Полукровки будут подчинены силой Матери-Магии, превращены в боевых кукол. Ты видел таких.

Существо, рассматривающее меня через решетку, не врало. Ему было незачем.

— То есть, Омниполис будет не уничтожен, а очищен от лишних? — этим вопросом я заработал лишь медленный подтверждающий кивок, — Тогда мне достаточно лишь уничтожить гримуар, чтобы этого не случилось.

— Нет. Тебе придётся убить Малицию. Быстро. Скоро.

— Это будет труднее, — признался я, — Она довольно сильная.

Действительно, Архивариус уже прочитала бедняжку Дианель. Она уже знает секрет. Поделится с кем-то? Ну очень вряд ли. Если только её не попросят. А это могут устроить. Увы, тут другого не дано.

— Омниполис будет жить, - вновь полилась мысленная речь существа по другую сторону решетки, — Он должен выполнять свою роль. Полукровки, населяющие его, безобидны и не имеют никакого смысла. Истреблять их незачем. В моем плане город будет просто огражден, чтобы исключить бесконтрольное распространение знаний, религий и культур. Я могу доверить его тебе, Скорбящий Король. Дать тебе новое королевство. Позволить тебе выполнять свой долг дальше. Вечно.

— Думаю, мы сможем договориться… — задумчиво откликнулся я, помолчав, для приличия, минут десять, — Но в задаток я хочу гения и шлюху. Без них меня Малиция не примет.

(спустя три с половиной часа)

— Полная глупость — заставлять храм светиться, — заявил я, копаясь в кармане в поисках сигарет, — Но как ориентир на местности сгодится. Хотя чего тут ориентироваться…

— Ты нас продал, — угрюмо заявила мне сверлившая мой затылок Эмма Старри, вертя в руках кончик собственного хвоста, — И я нас продала…

— В этом вопросе с вами, полудемонами, всегда просто, — ухмыльнулся я, — Вы всегда выбираете жизнь и власть. Прагматики до мозга костей.

— Я всегда знала, что что-нибудь такое произойдет, Конрад Арвистер, — женщина, чье тело сейчас украшала вязь весьма прихотливых татуировок, выглядела подавленной, — Но не думала, что всё будет так.

— Как так?

— Быстро, почти небрежно, внезапно. В твоем мерзком стиле.

— Идемте, госпожа заместитель начальника Управления. Нам предстоит еще выполнить свою работу.

Разумеется, нас не выпустили просто так. Жильцы храма изрядно подстраховались на тот случай, если вампир и полудемон захотят переиграть договоренности, поэтому у меня внутри сейчас ворочалось чудовищное по своей сложности проклятие, а на коже моей прекрасной спутницы медленно таяли татуировки магической вязи. Еще парочка клятв, закрепленных как моей магией, так и посторонней, но это, по сравнению с основными сюрпризами, не стоило даже доброго слова.

Теперь женщина-демон была обречена мне во всем повиноваться, а я был обречен уничтожить Малицию. Та дрянь, что умащивается в моих потрохах — не просто караулит, чтобы я исполнил взятые на себя обязательства, но и служит способом их осуществления. Очередная кабала, бич наших родов. Бывает, что же. Но это надо запить.

— Я ужрусь в слюни, — мрачно пообещала скорее себе, чем мне, Старри, — Не удивлюсь, если проснусь проданной на потеху троллям, слышишь⁈ Я уже ничему не удивлюсь!

Какая нежная женщина. Стоило ей поработать четыреста лет на одно заведение, так она уже прикипела к нему душой. О, кстати, она же была главой! Недолго. Как у меня это из головы вылетело…

— Конрад. Заткнись и веди.

Небольшой, но очень плотно населенный город. Никаких тебе бомжей, уличных торговцев, зевак. Все заняты делом, все сосредоточены. У всех на лбу, груди или спине — знаки. Это, скорее всего, значит, что мы тут самые слабые. Мать-Магия невероятно щедра на временное усиление, это мы знаем очень хорошо.

Тем не менее, я иду и вижу, что активных пользователей магии нет. Все выполняется руками. Да, водные элементали порабощены, но они используют свое родное волшебство для выполнения работ. Это стоит запомнить, учитывая, что Дианель и Малиция мне уже немало рассказали.

Мы находим таверну. Натуральную классическую гномью таверну, выполненную в лучших традициях едален этой расы. Два надземных этажа, три подземных. Такая у нас в Омниполисе тоже есть, называется «Шнеппорс». Очень крутой ресторан. Кормят там от души, но за такие деньги, что даже вспоминать неприлично.

Старри, видимо, здание тоже напомнило о былом. Ну, там где Арвистер считает гроши, эта красавица ужинает если не ежедневно, то по настроению.

— У тебя-то денег на это место хватит? — скривила губы крылатая женщина, шагающая рядом со мной.

— У нас безлимитный кредит в этой малине, — я продемонстрировал ей маленький перстень, украшающий мизинец на моей левой руке.

Она в который раз закатила глаза. Хорошо, что даже в мире магии не работают разные приметы. Учитывая, как часто меня поминают некоторые личности, Конрад должен икать двадцать четыре часа в сутки.

Внутри заведения, носящего непритязательное название «Ресторан», было удивительно людно. Почти все столики были заняты неторопливо кушающими разумными, что меня слегка озадачило. Такого количества обеспеченных тел этот городишко никак бы не мог себе позволить, но вот имеем, что имеем. Разумные определенно наслаждаются изобилием, которого тут быть не может, но которое тут имеется.

— Где сядем? — осведомилась Эмма, пытаясь углядеть свободный столик.

— Идем за мной, — откликнулся я, — Всё устрою. Засядем в кабинете, тут есть парочка интересных.

— Откуда ты…

Со стороны, наверное, я кажусь неким дьявольским гением. Всё знаю, всё предугадываю, со всеми договариваюсь, нахожу обходные пути и выбираюсь из смертельных эпизодов лишь со слегка припаленным хвостом. Частично, так и есть, трехсотлетний опыт очень активной жизни не пропьешь, но другая сторона моего секрета гораздо… гораздо проще.

Видите ли, Конрада Арвистера несложно убить. Совсем несложно. Только вот это никогда ничего не дает. Никому.

— Начинай напиваться, — предложил я спутнице, когда к нам парочка хорошеньких полугоблинш начала заносить в кабинет подносы с аперитивами и напитками, — Мне нужно подумать.

Мысли мои занимал некромант. Господа, он не может существовать, попросту — не может. Как и я не смогу лет через триста-четыреста. Апатия не является неким состоянием, с которым можно бороться, она нечто куда худшее. Необратимая критическая ошибка существа, попытавшегося сменить парадигму своего существования. Я, если на то пошло, являюсь лишь мутантом, видоизмененным человеком, куда более живым, чем мои сородичи. А те, разумеется, являются мутантами, но более мертвыми. Тем не менее — мы люди. По нашим жилам бежит кровь, у нас есть обмен веществ, наши гормоны лениво синтезируются…

Нежить — нечто совершенно иное. Анимированный труп. Компьютер с душой, но без малейших стимулов, страхов, страстей… Он не может существовать, поверьте грандмастеру тауматургии. Апатия попросту отключает его, как куклу, у которой кончается заряд. Некромант, беседовавший со мной, должен был быть уже полтысячелетия как прахом. У него не было ни малейших шансов дожить до наших дней…

…написать гримуар на блокноте, выпускавшимся в Америке 60ых…

Но он был. Активно планировал, организовывал, имел связи с Нижним миром…

…или даже существовал там. Как⁈

Если так подумать, то более идеального места для того, чтобы спрятаться, некромант бы не мог придумать. Нижний мир. Ни богов, ни демонов, ни магии. Блюстители слепы. Идеальное место, полностью развязаны руки, но… никакого волшебства. Некромант без волшебства, хм… только сохраняющий свое существование. Специалисты Нижнего мира. Это уже не просто интересно, это система.

Пока я думал и курил, Эмма оперативно нализывалась, совершенно не сдерживаясь. Крылатой женщине, судя по всему, уже было целиком и полностью плевать, в какой ситуации мы оказались, что мы в ней делаем, что будет дальше. Она, целиком и полностью поглощенная своим случившимся предательством, оплакивала (с весьма сдержанным выражением лица) свою прошлую жизнь. Очень важное занятие, от которого я не собирался её отвлекать, но увы, обстановку я не контролировал.

Дверь в кабинет отворилась, впуская внутрь совершенно незваное и категорически странное создание. Оно размерами напоминало щедро одаренную от природы гномку или гоблиншу, но, при этом, не было ни тем, ни другим. Одетое в плотный комбинезон, оставляющий свободными лишь кисти рук и лицо, существо обладало кожей, напоминающей плотно склеенные между собой жилы из черной смолы. Волос у него не было, зато были ярко горящие желтым огнем глаза, натурально излучающие свет. Создание, несмотря на свою почти инфернальную внешность, не выглядело особо угрожающим, поэтому мы со Старри, не сговариваясь, просто позадирали каждый по брови.

Существо же протянуло ко мне руки и голосом, который я не слышал уже лет семьдесят, прорыдало:

— Конрад! Дорогой!

— Квантра? — я встал из-за стола, удивленно расширив глаза, — Квантра, это… ты?

— Конрад! — из глаз чудовища полились светящиеся слезы, — Это я…

Квантра Джаггерджек, королева нижнего Мундуса. Самая известная, самая громкая, самая изысканная куртизанка, что сотрясала этот город за последние полтораста лет. Экзотическая красавица, способная подружиться с кем угодно за пять минут и бокал ликарийского шербета. Дива, способная вскружить голову трехтысячелетнему эльфу. Живая легенда, сделавшая из похоти симфонию, под которую танцевал целый город. Неутомимая выдумщица, вызывающая отчаянную ненависть и зависть у любого, достаточно могущественного интепренера, подвизающегося в Магнум Мундусе…

…чудовище, жалкая жертва существа, бывшего неизмеримо сильнее и древнее её.

Быстро подойдя вплотную, я встал на колени, обнимая старую знакомую, продолжающую заливаться слезами. Пусть это произошло под удивленное, пьяное и слегка философичное, судя по звуку, хмыканье подвыпившей Старри, но иначе я поступить не мог. У нас с Квантрой, когда-то что-то было.

Нечто особенное и, по-своему, прекрасное. У дьявола есть особый сад, в котором цветут совершенно особенные, проклятые цветы. Иногда они сплетаются между собой. Иногда это даже красиво. Я точно знаю, о чем говорю.

Ох. Что это?

Непонимающе моргнув, я посмотрел на свою грудь, чуть отодвинув плачущую женщину. В грудину по самую гарду был вбит немалых размеров нож, слегка светящийся красным и черным, причем даже по рукоятке.

— Ты явился, чтобы привести меня к ней! К Малиции!!! — разъяренное шипение, оскал, нечеловеческая ненависть в оранжевых глазах, из которых еще бегут слезы, — Подлый ублюдок! Мразь! Сдохни!!

Кашлянув кровью, я слабо улыбнулся, глядя в лицо той, с кем когда-то провел очень немало времени.

— Я… не собирался тебя забирать.

Искаженная проклятьем плоть полукровки была чрезвычайно устойчива, но когти вампира созданы, чтобы пронзать почти любое препятствие. Кроме этого, мы непревзойденные мастера в том, чтобы добраться до чужого сердца.