Поцелуй скуки

Глава 5 Два туза на мизере

— Прошу вас следовать за мной, господин, госпожа… — разумный, согнувшийся ранее в вежливом поклоне, встал прямо, с приглашающим жестом пропуская мимо себя в дверь оглядывающихся на нас Скорчвудов.

Я вяло помахал рукой брату и сестре, уводимых одним из миньонов моей знакомой. Эти типы всегда были со вкусом одеты, но на голове носили глухие черно-белые шлемы из кожи, совершенно блокирующие попытки понять, какой они расы и возраста. Мистерии, мистерии… и ничего кроме них. Но, могу уверить — иметь миньонов очень удобно, им можно поручать массу штук, которых ты не доверишь слугам или друзьям. По крайней мере, это работает для таких, как Малиция. Ей они преданы до гроба.

Эмма, оставшись со мной наедине, раздраженно фыркнула, скрещивая руки перед грудью.

— Ты от них просто избавился, не так ли? Даже не пытайся отрицать этого, Арвистер!

— И не подумаю, — поднялся с дивана я одним мягким движением, чтобы оказаться в опасной близости от собственного начальства, — Кто они, госпожа Старри? Солдаты. Их время еще не пришло.

— То есть они будут путаться у тебя под ногами, — мрачно заключила полудемоница, не делая ни малейшей попытки отстраниться, — Как и я.

— Насчет вас я бы не был уверен. Кто как не вы сейчас ведет меня на первое из закланий? — ухмыльнулся я, моментально выбешивая женщину.

— Ты сам в этом виноват! — я тут же оказался схвачен за грудки, — Мундус превратился в улей с осами, стоило тебе зайти туда, куда не надо! У тебя что, суицидальный порыв, а⁈ Отвечай, Арвистер!

Политика. Ненавижу политику, потому что от неё смердит обреченностью. Каждый танцует заявленный танец. Да, переход может превратиться в пируэт, партнер быть заменен, а движение искажено, но заявленный танец всегда останется тем, каким он был изначально, потому что в этом суть процесса. Главные фигуры попросту не могут выйти из Игры, сменить свою точку входа или внезапно перейти в другую партию — они все обречены следовать правилам. Они обречены просчитывать свои и чужие действия, опираясь на правила. Подвесь в воздухе их расчеты — и ты получишь груду отчаявшихся, истерящих сучек, цепляющихся за всё подряд, в попытке спастись и удержать систему, в которой их значение максимально.

— Я спас нам жизни, — скажу я прямо в лицо этой разгневанной женщине, — Или, как минимум, купил время. А теперь, дорогая начальница, идём изо всех сил делать вид, что мы приехали сюда отчитываться и разводить бюрократию.

— Конрад…

— Я за него. Идемте, мисс Старри. Нас ждут великие дела.

Эх, Малиция, я вовсе не это планировал. Какой черт тебя дёрнул вылезти из своего логова и лично приветствовать меня на входе в магазин? Безумная ты женщина.

Всё наперекосяк.

Теперь, для начала, буквально для самого начала, мне предстоит… оседлать демона. Фигурально.

Вознесение в Шпиль, одну из этих дурацких белых «иголок», не отличалось каким бы то ни было разнообразием. Эльфы изобрели лень, в этом им помогла магия, так что в каждой из искусственных высоченных образований наличествовала такая вещь, как лифты. Волшебные разумеется. Обрамленное кольцом желтого металла отверстие в потолке, такое же в полу. Становишься — и поплыл себе по воздуху выше или ниже. Здесь, у основания Шпиля, дырки были маленькие, потому как для прислуги, а вот выше, там, где обитали остроухие повелители Магнум Мундуса, дырки были диаметром метра в четыре. В иные эго вечноживущих не проходило.

Поднимались мы достаточно долго, чтобы я смог вспомнить и заново возненавидеть стиль, которому следовали эльфийские архитекторы. Пустое пространство, белая костеподобная субстанция Шпиля, золото. Почему-то, в отличие от стиля одежды, который остроухие меняли несколько лет, все официальные помещения в каждом из сотен Шпилей они обставляли невыносимо одинаково. Вся разница была только в золотых символах на белых потолках, демонстрирующих, под влиянием какого рода находится тот или иной иглоподобный небоскреб.

Нас, то есть меня, одетого в излюбленный бежевый прикид, и Старри, наряженную в эксклюзивно пошитый деловой костюм, ждали в одном из совершенно «неважных» залов совершенно «неважного» Шпиля. Всё кричало от настолько сугубой неформальности встречи, что я даже пошарил глазами по сторонам, в надежде увидеть хвост рэтчеда. Но нет, вместо представителя вымершей (нашими усилиями) расы, мы удостоили вида брюнетистого эльфа с зализанными волосами, сидящего за столом, на котором высилось несколько папок с документами.

— Госпожа Старри, Блюститель Арви… — начал он, но не договорил.

— Скучно, — поморщился я, прищелкнув пальцами.

— Что…? — удивилась Эмма, резко оборачиваясь ко мне, но реальность уже начала крошиться осколками.

Тауматургия — очень непопулярное направление для магов, но это также значит, что оно малоизучено. Собирая в себя всё «неправильное», всё не входящее в общепринятые рамки классической магии, эта школа просто кладезь неприятных сюрпризов. Например, вот этот — слабейшее черное проклятие, попытавшееся вцепиться в сидевшего за столом эльфа, никакой цели, разумеется, не нашло… кроме мощной, прекрасно выполненной иллюзии, которую на нас наколдовали, как только мы вошли в подножие Шпиля. Впившись в неподходящую добычу, проклятие молниеносно захватило всю структуру магии, «надломив» её в тысяче точек одновременно. Для мозга мага, удерживающего подобное волшебство, это было, наверное, похоже на экспресс-изнасилование в тысячу разных мест… головы.

— Нападение на Блюстителя, — доложил я обнаруженному трясущемуся эльфу, вцепившемуся в подоконник и прислонившемуся лбом к стеклу, — Вас добить или сами… помрете?

Вообще всё вокруг стало другим. Зал, не меняя своего отвратного стиля, увеличился раз в пять. Окна стали совсем другой формы. На потолке появились символы одного интересного Дома, а сам эльф, в данный момент борющийся с искушением попросить меня его добить, был одет так, что от его внешнего вида хором кончили бы все бродвейские проститутки годов, эдак, семидесятых. Элегантная тройка, золотая цепочка часов, плащ с кашемировой оторочкой… на сотню штук баксов того времени. Ну и смазливая рожа, так напоминающая мою, но с острым как кинжал подбородком и безо всякой мужественности.

— Не атаковать, — тут же сухо бросила мне Старри, мгновенно понявшая, в чем дело, — Возможно, ему есть чем выкупить свою жизнь.

— Ч-что…? — отлипший от стекла иллюзионист попытался удивиться, а может быть, что-то еще, но его сшиб комок ревущего адского пламени, небрежно брошенный Эммой. Такой «подарок» превратил эльфа в испуганно воющий шар для боулинга, правда, пылающий и пытающийся самостоятельно укатиться… или покататься.

Весьма занимательное зрелище, но долго нам не дали им наслаждаться — на горящего придурка упала огромная капля элементаля, туша его ценой своей псевдожизни. Оригинально и эффективно. Против демонической силы обычные защитные заклятия не работают, но вот такой конструкт как элементаль справляется.

— Достаточно, — часть стены отъехала в сторону, являя нам двух эльфов, синхронно шагнувших в зал, — Мисс Старри, прошу вас, погасите ваш огонь. Мистер Арвистер, если будете так любезны…?

— Страсолагал, Куадмин, — этих Эмма уже знала, судя по всему, — Как это понимать?

И не любила. Тем не менее, я встряхнул кистями рук, «сбрасывая» с них наполовину построенное проклятие повышенной чернушности. Эльфы, тем временем, вальяжно занимали место напротив нас, разглядывая обоих как двух редких зверушек, по чьему-то недосмотру оказавшихся на свободе. Типично. Вальяжность, высокомерие, пренебрежение. Разительный контраст с «деловитостью» притворявшегося иллюзиониста.

Искренность. Они собираются сказать то, что хотят выдать за правду.

— Нам под удар подставили мелкого засранца, какое-то ничтожество, — опередил я раскрывшего рот эльфа, — Рассчитывали, что либо он выставит нас на посмешище, либо мы его убьем, чем дадим рычаг влияния. Наверняка это чмо является дальним кровным родственником одного из этой парочки. Какая-то абсолютная мелочь, прислуга, шваль… но с кровью. Не так ли?

Мертвая тишина, воцарившаяся в круглом зале, сменилась истошными воплями слегка отошедшего от прожарки эльфа, валявшегося в углу. Некоторые из его криков были очень интересными, наверное, поэтому один из двух стоящих на ногах остроухих прибег к более серьезной магии, буквально вбросив телекинезом верещащего придурка в шахту лифта, где его крик и затих.

— Ну и кем вас считать после подобных заявлений… Блюститель? — очень мягко спросил еще ничего не сделавший эльф. Кажется, Старри, сейчас уставившаяся на меня с очень удивленным видом, называла Страсолагал.

— Вы будете меня считать тем, кем прикажут ваши хозяева, — поправив шляпу, я гадко ухмыльнулся, — Другом, врагом, любимым… или родственником. Да хоть консервной банкой. Объяснить, что я имею в виду, пока у вас еще не дёргаются глаза? Извольте. Одно имя. Сейлайзер Ерманкиил. О! Задёргались. А теперь пошли вон отсюда, сопливые слабокровные недоноски. Мы будем либо отчитываться Совету как Блюстители, прилюдно, либо говорить с кем-то, кто по статусу соответствует врагам Ерманкиила. На вас времени потрачено — не будет.

Что делает старина Арвистер? Ну, только что он буквально заработал себе смертную казнь, причем не простую, а нечто по высшему, почти высочайшему разряду. Вот если бы врал, то да, тогда по высочайшему, но, сказав чистую правду, хоть и смертно оскорбив при этом как минимум одну семью чистокровных эльфов Магнум Мундуса, я заработал лишь по высшему.

Нет, он не сошёл с ума, госпожа Старри, это просто взвинчивание ставок. Вы сами, дорогая, помните, для чего мы тут? Этот вопрос я не задаю вслух, слишком много острых ушей у местных стен, но оговорок хватает, чтобы женщина-полудемон, свято уверенная (хе-хе) в моем безумии, внезапно озадаченно замолчала. Молчать она будет вплоть до того момента, как мы, выйдя из подножия Шпиля, не зайдем в один роскошный бар, где, сняв отдельный кабинет и немного поколдовав, я предложу ей высказаться.

— Ты… — как следует подышав, выдаст женщина, — Ты смешал им карты. Все. Вообще все. Разрушил правила игры. Нарушил структуру. Мои поздравления, Конрад. Только… какой ценой?

— Ценой всего, — пожму я плечами, — Другие чеки тут не обналичивают. Зато теперь мы избавлены от возни с целой тучей мошкары. Напомню, дорогая, что здесь даже самый последний подметала в интригах понимает гораздо больше, чем ты и я. На их поле — мы не игроки, мы фигуры, каждая из которых будет потрачена в нужный момент. Напомню, что местные желают полного контроля над Омниполисом, они жаждут его лишь потому, что уже не понимают, что копируют, что крадут. Им нужны те, кто будет объяснять, но спросить не позволит гордость. Плюс главный приз — Мать-Магия.

— Нечто, зародившееся не среди эльфов… — когда надо, эта прекрасная полудемоница умела соображать.

— Именно, — кивнул я, — Пусть эту вещь придумала Дианель Ерманкиил, но она, по сути, была изгоем, дочерью изгоя. Жила в полностью неподконтрольной для Магнум Мундуса среде. Создала то, что начинает трясти Срединные миры…

— … и не только их, — уверенно кивнул материализовавшийся за нашим столиком длинноволосый ангел, небрежно ловя как окутанную темной энергией руку Эммы, так и вилку, которую я тут же попытался воткнуть ему в глаз, — Ох, пожалуйста, прошу! Давайте без этого!

Не ангел, тут же понял я, глядя, как Эмма, пусть и напрягшаяся до предела, вовсе не собирается валиться под стол пускающей сопли и слюни куклой. Не ангел. Повыше.

Но тоже в черном деловом костюме! Это что за повальная мода на однообразие⁈

— Это называется «деловой костюм», Конрад Арвистер, — сообщило мне «новость» существо из Высшего мира, а затем, умиротворенно улыбнувшись, обозрело нас обоих, — Я принес вам благие вести, создания тьмы. Может… вы угостите меня кофе?

Вот с кем меня жизнь еще не сталкивала — так это с архангелом-попрошайкой в костюме за полсотни тыщ баксов. Надеюсь, это будет любопытно…

И да, оно было. Даже слишком.

— Демоны Иерихона и сам Саркат! — выдавил я, вываливаясь из этого бара парой часов позже, — Моя семья в Аду…

Интерлюдия

— Ыыых… больно… — подавленно протянула Алиса Тарасова, аккуратно трогая себя за плечи. Очень покусанные плечи, которые сейчас нещадно саднило.

— Ты это полностью заслужила, — сурово, но абсолютно справедливо заметила стоящая рядом с ней Виолика Радиган, поправляя надетую прямо поверх рясы перевязь с кобурами, — Я бы еще добавила… А может, и добавлю. Когда вернемся. Если вернемся.

Шмыгнув носом, Алиса задрала голову, тут же столкнувшись со злобным взглядом той, кто и нанесла ей все эти укусы. Мыш стояла у окна на втором этаже их дома, держала на руках Грегора и злобно скалилась на Тарасову. Это было очень страшно. Добрая, заботливая, упругая и теплая Мыш, с которой так славно спать… была зла как тридцать три кобры. И не зря.

— Ну откуда я знала… — прохныкала вампиресса, обращая взгляд полных мольбы глаз на одержимую монашку, продолжавшую возиться с кобурами, — Ну откуда?

— А нас это должно волновать? — хмуро откликнулась та, — Из-за того, что ты такая шляпа — мы теперь в Аду. Вместе с Грегором и домом. Всеми, кроме этого шелудивого волка, с которым у Мышки вроде бы что-то прояснилось. Но нет, тут случилась ты. Раззява.

Очень беспощадная правда. Да, сама Тарасова должна была когда-нибудь попасть сюда еще до своей смерти, чтобы выполнить обязательства по уже подписанному контракту, но кто знал, что заболтавший её… тип решит, что это «когда-нибудь» может случиться и сейчас, потому что в самом Омниполисе Алиса не нужна, там хардваром, в смысле материалами и установкой сетей будут заниматься гномы и Деспот, а значит… да, действительно, её могли «забрать» в любой момент. Но она-то, шляпа, дала согласие на это! И ведь почти не заметила! Да еще и Виолику, забежавшую в гости, прихватили!

Да, они с Радиган стояли возле дома Арвистера, но вокруг них был отнюдь не Омниполис! Красное небо с черными тучами, красноватый туман у черной, как жопа негра, брусчатки, мрачные здания вокруг и какие-то колючки вместо кустов! Вонища эта химозная в воздухе!

Это была чужая улица, чужой город, чужой мир!

Точнее — Ад, куда буквально провалился весь их дом на Малиновой!

— Когда Конрад узнает, он найдет самый длинный и самый твердый кактус, а потом устроит твоей заднице с ним длинное свидание, — мрачно пообещала Виолика, — Не забудь, ты живучая как таракан, так что нежным он не будет…

— Не виноватая я!! — взвыла Тарасова, внезапно очень четко представившая, что одержимая монашка полностью права. Арвистер-старший всегда был с ними… мягок, но за Мыш и за двухлетнего мальчишку, утащенных в Ад (не считая котов, собаки и Виолики), он устроит ей именно кактус. До щелчка.

— Кактусу расскажешь, он выслушает, — вздохнула рок-звезда Омниполиса, — А теперь выпрямись и сделай лицо посложнее. Это точно за нами едут.

Тарасова, подавив острое желание вцепиться в отирающихся у её ног котов, принявших свой истинный крылатый облик макабрских душеловов, встала около очень нервной Виолики, чувствуя, как внизу живота всё ходит ходуном. Даже полнейшее понимание, что их сюда заманили чуть ли не ловушкой, вообще никак не танцевало рядом с мысленным образом всерьез разгневанного отца. Тарасова, конечно, была легкомысленной и малоопытной, но не слепой и не дурой. Она видела, какие дела закручиваются периодически вокруг вампира, и как он их раскручивает. Так что кактус мог быть не самым плохим решением.

— Уважаемые дамы! — с облучка зловещей черной кареты, приехавшей без каких-либо лошадей или чего-то подобного, и состоящей, казалось, из жженых дочерна человеческих костей, соскочил обаятельный типок в сером спортивном костюме, с живым вытянутым лицом, тут же растянувшимся в угодливой улыбке, но с угольно черными глазами и ногтями, — Очень рад вас видеть! Добро пожаловать в Пандемониум, госпожа Тарасова, госпожа Радиган! Я ваш гид, сопровождающий и охранник! Молю вас звать меня Радагантейлом! Занимайте места, поехали! Сегодня я покажу вам город!

Типок напоминал мелкого гопника, весь был какой-то почти жидкий в своем амплуа, но Алиса уже понимала, что верить первому впечатлению не стоит никогда, а может быть и верить вообще. Посмотрев на точеную задницу монахини, забирающейся внутрь (ту, которой не грозит дендроскопия), она вздохнула, отправляясь в карету вместе с котами.

Пандемониум был… ужасен. Он смотрелся гротексной уродливой пародией на настоящий город. В мрачных цветах, под совершенно неярким красным светом, тут бродили сущности и личности, плохо притворяющиеся смертными. Далеко не все из них были человекообразны, далеко не все из них понимали, что делают. Однако…

— У нас здесь что-то вроде исправительного учреждения! — бодро болтал Радагантейл, которого прекрасно было слышно им, сидящим внутри, — Здесь многие жители Верхнего мира, сами понимаете какой направленности, проходят реабилитацию после чересчур глубокой… как бы это выразиться? Профессиональной деформации! То есть, с вашего позволения, мы построили это милейшее и нежнейшее место для того, чтобы напоминать некоторым из нас о… смертных! О том, как вы чувствуете, как вы живете, как рождаетесь и умираете! Понимаете, культура течет и меняется, а мы чересчур вечны. Чересчур погружаемся в ежедневность! Вот смотрите! Смотрите на него!

Горящая человекообразная горилла, щеголяющая завитыми бараньими рогами, вовсю избивала автобусную остановку, точнее, пародию на неё. Причем, из притормозившей кареты Тарасовой оказалось прекрасно видно и слышно, горилла требовала у остановки доставить её куда-то в другое место, но вещь и не думала подчиняться. Очевидно, что демон перепутал автобусную остановку с автобусом, как охотно пояснил их вертлявый и болтливый гид, а это — недопустимо. По крайней мере с точки зрения должности, которую занимает этот рогатый буйный индивидуум.

— Смешные три века назад можно было бы свести с ума порядочного отца семейства иллюзией, что его дочь в публичном месте обнажает лодыжки! — делился с ними подробностями гид, — А вот три дня назад подобный индивидуум начал открыто критиковать куда более откровенную сцену, включающую соитие этой самой дочери с тремя другими индивидуумами! Мы в шоке провели расследование и узнали, что действительно! Его дитя, нежное прекрасное создание, содержало всю семью, снимая на камеру свои соития и распространяя видео по интернету! Папаша был у неё чуть ли не режиссером!

Тарасова вытаращила глаза.

— Мы торопимся изо всех сил, чтобы остаться на месте, но всё равно отстаем! Кошмарно отстаем! — жаловался Радагантейл, вновь заставляя карету двигаться, — Нам нужна, нет, даже не так! Нам необходима живая связь с живыми смертными Нижнего мира, госпожа Тарасова!

— По-дож-ди-те… — прохрипела Алиса, поймав мысль за хвост и упорно таща её на себя, — Мне отец говорил, что Верхний мир, то есть… вы… не имеет никакого отношения… к Нижнему миру?

— Именно так и есть, госпожа Тарасова! — охотно поддакнул гид, заглядывая в окно кареты своей хитрой мордой, — Я только что вам рассказал об одном преставившемся гоблине, работавшем в Управлении! Ваша сеть уже используется и так!! А влияние Омниполиса, оно растёт чудовищными темпами, культура Нижнего мира распространяется как рак! Хотите, я покажу вам Магнум Мундус?

— Хотим! — тут же рявкнула Виолика, прежде чем Тарасова сама успела что-то вякнуть, — А Конрада сможете показать⁈

— Для вас — что угодно! — расплылся в улыбке демон, даже и не думающий смотреть на дорогу, — Мессир дал мне поручение выполнять все ваши пожелания и прихоти, в меру сил, разумеется. Мы очень заинтересованы в сотрудничестве, госпожа Тарасова, госпожа Радиган!

— Настолько, что ты даже не обращаешь внимания на то, что я низший демон? — хмуро буркнула Виолика, сцепляя руки на груди в замок, — Такие как я не должны и мечтать о том, чтобы попасть в этот город. Не так ли?

— Оо… — спустя длинную паузу ответил их проводник, полностью убрав со своего лица улыбку, — Вы еще не в курсе о вашей репутации здесь, госпожа Радиган. Как вы смотрите насчет того, чтобы дать концерт?

Алиса впервые увидела прекрасное лицо своей подруги с безобразно надутыми щеками и выпученными глазами. То, что сказал Радагантейл, то, о чем он спросил — поразило её до глубины естества!

Потом девушки, конечно, поймут, что перенос дома Арвистера, произведенный именно в тот момент, когда в нем гостила Виолика Радиган, случился отнюдь неслучайно, но это случится… отнюдь не сейчас.