Поцелуй скуки

Глава 16 Терновый куст

— Я всегда полагал вас, эльфов, ненормальными, — доверительно сказал я в пустоту, дирижируя незажженной сигаретой, — Бессмертные существа, почти не болеющие, не имеющие изъянов, обладающие выдающейся магической мощью. Перед вами раскинулись покоренные Срединные миры, есть еще Высший и Нижний. Казалось бы, бесконечное поле для исследования и познания! Вы могли совершенствоваться сами и узнавать новое, достичь звезд, развить собственную науку так, чтобы стать воистину недостижимыми никем. А что в результате? Полусредневековое общество, заигравшееся в интриги друг с другом. Стагнация.

— Не отвлекай меня.

— Да и не думаю, всё равно ты мертвый. Можешь отрешиться от моих слов, так сделай это, Советник. Ты был существом, с которым далеко не все боги рискнули бы поспорить, а что в итоге? Тебя походя раздавили, как муху. Держу пари, ты даже не понял, кто на тебя напал и как.

— Мне достаточно одной мысли, чтобы раздавить твою полудемоницу.

— Валяй. И тогда желание твоего мастера не осуществится. Я, конечно, не грандмастер темной магии, как ты, но кое-что понимаю в механизмах, которые тобой управляют. Как только мы попадем в Канкран, у меня уже не будет свободы воли говорить то, что у меня на уме. Лишь один длинный спектакль, который завершится весьма трагично, пусть и с очень славными последствиями. Так что…

— Заткнись, Конрад.

Я ухмыльнулся. Приказ прозвучал почти умоляюще. Древняя воля многотысячелетнего существа, заключенная в мертвом теле, вовсю давила на скрепы и условия, которыми сейчас память и энергия крепились к своему дохлому вместилищу. Проще говоря, Советник Адамас испытывал неизбывные душевные муки из-за того, что не мог меня убить… и это не считая того, что труп сейчас творил зашкаливающе сложную магию, укутывая себя и меня тончайшими заклинаниями.

— Подумать только, мы пасли вас как скот в вами же собственноручно созданном загоне… по приказу Сарката. Какая ирония.

Заклинание сорвалось. Его многомерная паутина рухнула вокруг нас, внося мелкий, быстро исчезающий хаос в другие конструкты, но ничего особо нарушить не успела, растворившись из-за своей филигранной тонкости. Неживой эльф уронил руки, которыми до этого плел паутину и уставился на меня ничего не выражающим взглядом.

— Прости! — мерзко ухмыльнулся я, — Нервишки шалят. Мне отойти?

— Стой на месте. Я уже вызвал того, кто возьмет тебя на поводок.

Этой в высшей степени выдающейся личностью оказалась в высшей степени выдающаяся личность. Не внешне, сухопарый старпер мог выделиться только своим носом и любовью к древним шмоткам. Но за имиджем улыбчивого старика, любящего собирать волосы в конский хвост, скрывалось куда больше, чем можно было предположить.

— Учитель, — скривил губы я.

— Конрад, — широко, зубасто и погано улыбнулся тот, кто научил меня большей части всего, что я знал в жизни, — Ты, как всегда, в своем репертуаре!

Свободные жесты, раскованная походка и заход дугой, вынуждающий меня автоматом отвернуться от продолжающего творить чары мертвеца. Всё, как он меня и учил. Ни малейшего напряжения в голосе, никаких изменений в повадках. Ничто не показывает то, что я для него всегда был лишь…

— … игрушкой? — старый вампир негодующе фыркнул, — Не смотри на меня так, твои мысли у тебя на лице, мой мальчик. Мне не нужно быть некромантом, чтобы узнать, о чем ты думаешь. Я это знал до того, как вошёл в этот зал.

— И?

— И ты болван, Конрад, — охотно откликнулся Гроссханим, — Полный. Тебя отправили столкнуть эльфов лбами, но вместо того, чтобы тихо это исполнить, ты взялся закручивать демонову интригу, ввязал в неё черно-белую психопатку, мирно сидевшую в своем магазине, добрался до Матери-Магии, а затем, подумать только, наколол Сарката! Объясни мне, старому дураку, чем тебя не устроило его предложение? Что заставило тебя сменить трон этого вашего Омниполиса на место подсадной утки с бомбой на животе?

— Я даже не знаю… — потер я ноющую грудь, — Долг? Раз у меня была только присяга, а не хозяин…

— Брось, — поморщился древний вампир, — У меня, в отличие от большинства наших сородичей, есть уши и мозги. Ты, засранец, почти сожран Апатией. Твоя душа еле крепится к телу, твой демон расползается на клочки… но ты до сих сражаешься за что-то. Я хочу знать, за что. Я твой учитель. Пройдя через портал, ты потеряешь путь обратно, попав в мир эльфов, ты погибнешь, что бы ты не сделал. Мы оба это знаем. Я просто хочу услышать, что привело моего лучшего ученика сюда.

Вздохнув, я закрыл глаза, позволяя себе расслабиться. Боль в груди стала более далекой, неважной, не имеющей значения. Мир стремительно выцветал, теряя краски, тени, смысл. Он не наполнялся ничем другим, ничто не могло прийти на замену. Мир просто становился сам собой, без иллюзий, надежд и приукрашиваний. Бело-серое марево, в котором ты движешься лишь потому, что, не двигаясь — станешь им же. Иногда просто приходит пора перестать двигаться.

— Моё королевство, Зиггерд, — глухо сказал я, — Оно было разрушено.

— Вот, значит, в чем дело, — тут же кивнул седовласый вампир, — Ты пронзил мечом сердце малышки Дианель, но она с тобой сделала ровно то же самое, только раньше. Твоя держава…

Агалорн. Гордое вечное королевство, полное прекрасных людей. Тучные нивы, храбрые рыцари, умелые маги, мудрые сановники и тороватые купцы. Искусственный рай, волшебная сказка, недостижимая идиллия. Таким был этот край. Когда-то.

— Я не предавал Сарката, буквально… — глухо проговорил я, — … просто отказался от второго Агалорна.

— Какая ирония, — качнул головой мой бывший учитель, задумчиво вышагивая передо мной, — Какая пагубная штука, наша Апатия. Мой просчет, Конрад. Мой недогляд.

— Зиггерд, прошу, не делай вид, что хоть что-то было или есть под вашим контролем, — поморщился я, — Мне хватило заблуждений вот этого дохлого эльфа, по-прежнему считающего, что его полоумная раса, медленно гниющая сама в себе, значит больше, чем все Срединные миры. Саркат свистнул — и вы выстроились шеренгами. За то, что я не стоял меж вас — надо благодарить судьбу. Она подарила мне возможность сдохнуть по своему выбору.

— Возможно, ты прав, — помолчав, признал мой бывший учитель, — Но только пока. Саркату очень недолго осталось. Дальше решать будем мы… и мне невероятно жаль, что среди нас не будет тебя, Конрад.

— В роли ничего не знающей фигуры, продолжающей выполнять свои роли, да, учитель? — бледно усмехнулся я, продолжая оставаться в бело-сером мире, — Или же… нет?

— Конечно, нет! — белесые брови старика возмущенно вздёрнулись вверх.

— Правильно, вам же нужен надсмотрщик за набранными агентами из Нижнего мира. Тот, кто их понимает, кто может контролировать. Нет уж, Зиггерд, теперь вам самим придётся заняться этим оч-чень сложным делом. Я даже вам сочувствую. Вы не представляете, какого демона выпустили из бутылки…

— Значит, мы их перебьем, — безразлично пожал плечами старый вампир, — Дождемся, когда они начнут шевелиться, перебьем и наберем новых. Нижний мир рождает таких людей в избытке, ученик. Не стоит недооценивать сородичей. Не ты один умеешь сочинять многосоставные планы.

Я почувствовал, как на мне сомкнулась пелена очередного заклинания. Дохлый Советник забубнил следующий, последний речитатив, а я, усилием воли прогнав тоску и безразличие поглубже, прищурился. Остановившийся напротив меня вампир ответил тем же.

— Ты же пришёл не за тем, чтобы я не мешал Адамасу, — проговорил я, — Твоя воля рыщет вокруг меня, ощупывает, вынюхивает. Тебе что-то надо, Зиггерд, что-то нужно настолько, что ты готов валяться у меня в ногах, если это поможет.

— Так и есть, — седая голова кивнула, признавая мою догадку, — Ты оставляешь нас с большой проблемой, мой мальчик. С огромной проблемой, которая станет еще больше, когда Саркат исчезнет.

— Малиция, — сказал я, чувствуя, как нечто совершенно неописуемое, но почти незаметное, начало проникать мне под штанину, обволакиваясь вокруг ноги.

— Именно так, Конрад, — печально кивнул мне Гроссханим, — Ты слышал Сарката, у нас многие на грани. Самые сильные. Когда они заснут, то эта дрянь сможет устроить такое, что…

— Вам придётся выпустить эльфов.

Порталы, ведущие в эльфийские миры. У каждого пока стоит небольшая армия, которую эльфы разметали бы шутя, даже не доставая мечи из ножен. Только вот перед этими силами, блокирующими портал, стоит еще и демон Иерихона. Безобидная, но почти неуязвимая скотина, которая умеет только одно — разрушать миры. Пара шагов вперед, визг — и мир, битком-набитый перворожденными, умирает. Прекрасный временный блок, который позволит позже запечатать всех остроухих, как мы это сделали с Канадиумом. Девять крепостей — и всё.

— Баш на баш, учитель. Я говорю тебе то, что ты хочешь узнать, но перед этим ты рассказываешь мне, как Саркат провернул всё это. Мне оч-чень интересно, почему Верхний мир не вмешивается в происходящее…

— Хорошо! — тут же согласился седовласый, вновь улыбаясь, как ни в чем не бывало, — Давай меня…

— Всё готово, — прервал его скрипучий голос Адамаса, — Мы можем отправляться.

— Сейчас, — кивнул ему Зиггерд, — Много времени это не займет.

Действительно. Каким богам, духам или демонам понравятся десять миров пресыщенных и почти бессмертных существ, проводящих тысячелетия в поисках удовольствий и развлечений? Саркат давно уже переговорил с теми, кем надо. У него полная поддержка текущей авантюры, вследствие которой эльфы, разделенные (почти разделенные) на девять миров, должны со временем, как бы это выразиться… «выздороветь». Увидеть в населении других миров, в том числе и своих, конкурентов. Незнание рождает химеры воображения…

Вот так вот, просто и понятно.

— Твоя очередь, ученик.

— Если ты рассчитываешь на крутой секрет, учитель, то вынужден тебя разочаровать, — ухмыльнувшись, я сунул руки в карманы, глядя на скучнеющую физиономию Гроссханима, заподозрившего подлянку, — Малицию легко убить, очень. Я это проделывал раз двадцать. Пока она хочет жить — она будет возвращаться, причем очень быстро. Но я бы на вашем месте попробовал бы трахнуть её по голове Мечом Карающим и Разящим…

Нечто очень чувствительно кольнуло мою ногу под штаниной.

— … этого я не пробовал, — закончил я тираду, улыбаясь при виде вытянувшейся физиономии древнего вампира, — А теперь прощай, Зиггерд. Я подожду вас в Аду, всех вас.

— Тогда до встречи, Конрад Арвистер, — серьезно кивнул мне вампир, — Надеюсь, она состоится не скоро.

— Не обижайте Эмму. Её папаша очень любит свою дочурку.

Не такие уж и пафосные последние слова, но почему бы и нет? Здесь нет героев, нет злодеев, нет смертных с высокими убеждениями и мерзавцев с низкими. Идёт обычный процесс, свойственный любой цивилизации: борьба за собственные интересы. Самый трагичный персонаж тут я — меня попросту лишили интересов. Выбили почву из-под ног. Вонзили Меч Карающий и Разящий прямиком в зад, когда бывший король склонился перед королем настоящим, тем, кому он доверил остатки собственного королевства.

Ирония, дамы и господа. Она правит бал всегда. Смотрите на что угодно, меняя перспективу, и вы обязательно, стопроцентно, абсолютно всегда отыщете иронию. Даже в загибающемся от рака младенце. Ну, если вы верите в какого-нибудь абсолютного, но при этом милосердного и любящего Создателя. Вам приходило в голову, что милосердие и любовь — ограничивают существо?

Вновь шагая за живым мертвецом, я позволил себе отвлечься, уплыть в иронию старых, давно пожеванных и затертых мыслей.

Вот, к примеру, возьмем христианскую Библию? Самое начало практически, история об огороднике Каине и пастухе Авеле, двух братьях. Пока один пахал, сеял, поливал, бил колорадского жука и издевался над своей спиной, второй тупо перегонял скот с места на место, причем довольно лениво, настолько, что животные то и дело вытаптывали посевы брата, либо жрали их. А что потом? Один брат кладет на алтарь морковку, редиску, злаки и помидоры, а второй тупо забивает жирного барана. И оп! Жертва принята именно авелева. Иронично, не правда ли? Какой вывод должен сделать верующий на этом месте — непонятно, но какой вывод сделал Каин? В некоторых версиях Писания он дико опечалился, дал брату по голове (обоснованно), тот помер. В других версиях было тоже самое, но при этом Каин швырнул труп на алтарь, в качестве жертвы.

Очень ведь логично? Если барана приняли, то безответственного ленивого барана должны были бы оторвать с руками? Увы, но нет. Не сработало. Вместо этого Каин был наказан, хотя причин и условий для наказания, вроде бы, не было. Старина Мойша со своими каменными табличками спуститься с горы должен был ой как нескоро.

Я, конечно, скромный вампир, а не толкователь Библии, но от всей этой истории пахнет даже не фаворитизмом, а банальным болезненным любопытством. Мол, что будет, если дитачку щелкнуть по носу? Чисто так, позырить, что случится?

Чем-то это все очень напоминает реакцию Верхнего мира на происходящее. Интересно, насколько укоризненно покачал бы головой ангел Валера, если бы услышал мои размышления?

— Мы разве не вниз идем? — поинтересовался я у своего спутника, перехватывая меч в ножнах другой рукой.

— Планы немного изменились, — поведал мне остроухий мертвец, подходя к возносящему лифту, — Демоны сделали шаг вперед, возбудив моих сородичей, это выиграло нам пару часов. Хозяин хочет, чтобы часть этого времени ты потратил, общаясь с той, кого привел сюда.

Видимо, реализует нечто другое, догадался я, поднимаясь с помощью магии вслед за Советником. Неудивительно, когда занимаешься импровизацией, приходится подгонять некоторые детали. Позволить старине Конраду в последний раз обнять бывшую возлюбленную? Как мило. Хотя, будь моя воля, я бы поспешил. Это ощущение в груди… крайне малоприятно. И становится все хуже.

Впрочем, это чувство слегка притупилось, когда я с удивлением понял, что дохлый эльф привел меня не куда-нибудь в кладовку, где томится Эмма, а прямиком на банкет, где она вовсю блистает.

Шикарно отделанный зал, множество свечей, всюду бродящие люди в деловых и выходных костюмах, да и на самой полудемонице похожий прикид, а уж скучающее выражение лица и бокал в руке говорят, что чувствует она себя предельно уверенно и свободно… в отличие от окружающих. Эти самые люди, общающиеся меж друг другом в основном на английском языке, были, наверное, самым чуждым элементом в Магнум Мундусе из всех возможных. Их родиной был Нижний мир.

— Как интересно, — проговорил я, подходя к своей бывшей начальнице, — Ты не вписываешься в интерьер.

— Скорее они не вписываются, — махнула рукой Эмма, отпивая из бокала и разглядывая меня исподлобья, — Но я это исправлю, Конрад.

— Даже так? — хмыкнул я, стараясь незаметно растереть грудь.

— А ты как думал? — прекрасная женщина, умудрившаяся где-то накачаться спокойствием и самоуверенностью, изогнула бровь, холодно меня рассматривая, — Мир перевернулся, назад уже ничего не отыграть. Саркат стоит у руля, а мои бывшие подчиненные глядят ему в костлявую пасть. Я не дура, Конрад. Без вампиров Управление не стоит и выеденного яйца. Не считая тебя, конечно же.

— А кроме этого, моя дорогая, — обвел я широким жестом зал и разгуливающих по нему мужчин, — Эти товарищи далеко не наши наивные полукровки, болтливые гоблинши и туповатые орки с троллями, да? Они могут и умеют гораздо больше. Они позволят тебе сдавить Омниполис в такой хватке, что даже эльфы прослезятся от умиления. Не так ли?

— Ты не видишь их главного плюса, Блюститель… — арктически холодно усмехнулись мне в ответ, — Это не просто армия компетентных исполнителей, но еще и тех, кого тоже легко держать в кулаке. В отличие от вас, вампиров. Признаться, твои фортели выглядят уже довольно невинно на фоне выбрыка всей ненормальной расы… если не брать в расчет все то, чему я стала свидетельницей за последние дни!

— О, дорогая, как ты мало знаешь, — сказал я это лишь за тем, чтобы насладиться коротким нервным тиком на безупречно подведенном левом глазу женщины, с которой мы в свое время были почти неразлучны, — но твое желание увидеть меня в последний раз — сродни признанию в любви. Не первом…

— Заткнись! — тихое яростное шипение стало мне наградой номер два. Эмма Старри, сблизившись со мной на совсем уж интимное расстояние, вцепилась рукой в рубашку, безжалостно её комкая, — Ты…

— Я.

— Ты… — она внезапно смешалась и даже, что вообще невероятно, смутилась. Вовсе не из-за того, как близко оказались наши лица, из-за вопроса, который Эмме пришлось давить из себя чуть ли не просительным тоном, — Ты же ничего не задумал…?

— Задумал? — поразился я, — С перехваченной инициативой, не владея вообще никакой информацией о происходящем, без какой-либо поддержки? Ты кем меня возомнила? Богом? Я тут, вообще-то, на смерть из-за твоей прекрасной задницы иду.

— Вот именно! — меня дёрнули за рубашку так, что наши носы чуть не соединились, — Ты, скользкий и мерзкий ублю… тип, Арвистер! Но ты бы не стал покупать несколько часов жизни просто так, да еще и перед лицом Короля! Ты что-то задумал…

— Перед лицом видящего меня насквозь некроманта? — криво ухмыльнулся я, медленно и бережно отцепляя ослабевшие пальцы женщины от своего безжалостно измятого предмета одежды, — Ты льстишь мне, Эмма. Я просто ухожу максимально красивым способом…

Нечто, прячущееся под моей одеждой, недовольно и сильно кольнуло меня несколько раз, когда отпустившая мою рубашку полудемоница взяла меня за плечо. Удивительно нежно и бережно. Старри заговорила, негромко, но очень прочувствованно.

Гамбит-экспромт Сарката в процессе, Халлирион пал, девять ульев с осами пнуто. Вампиры уже отреклись от Управления, покидают Омниполис до сих пор, хотя там ничего, кроме нескольких загипнотизированных разумных, не поменялось. Однако, это всё уже случается, обратного хода нет. Совершенно. Нет никаких шансов на восстановление статуса-кво, на возврат того, что было раньше. Древний некромант, обманувший нас всех, единственный обладает ключами к восстановлению порядка хоть в какой-то форме. Мы, как Блюстители, полностью проиграли. Вместе с эльфами.

— Понимаешь…?

— Понимаю, — серьезно кивнул я, в свою очередь протягивая руку и аккуратно трогая плечо женщины, — У меня нет никаких планов. Нет никакой надежды. Просто позаботься о моих… хорошо?

— Обязательно! — с совершенно несвойственной ей горячностью кивнула Старри, — Обещаю!

За это я наградил её поцелуем.

На этот раз на него даже ответили.

Проигрывать нужно уметь. Я никогда не считал себя самым умным и хитрым, наоборот, здравый смысл диктовал очень точно оценивать свои невеликие силы. Выскочивший из небытия колдун, имеющий армию вампиров и искусственных магов, спокойно переиграл меня на давным-давно готовой к его партии доске. На доске, за которой маленький скромный Арвистер никогда бы не смог побыть игроком. Теперь им пришла пора пожертвовать, чтобы сохранить для игры фигуру классом повыше.

Это нормально. Таковы правила.