Побеги божественного пламени

5 Долг

Алоис будто бы смотрел в зеркало.

В его руках развёрнутый свиток с потертым от времени портретом.

Человеку на нём не больше тридцати. Он вальяжно расположился на троне из белой слоновой кости, боковые стенки которого украшены изображениями сокола в полëте. В ткань длинной парадной одежды вплетены драгоценные камни. Портрет сделан ещё до коронации, поэтому о божественном происхождении говорит лишь золотой медальон на груди. Тот самый, что этой весной Ал использовал для убийства царя Яробора.

Тëмные блестящие глаза смотрят чуть исподлобья. Густые и чёрные, как смоль, волосы собраны в низкий хвост. Подбородок закрывает плотная борода. За последние недели отросшая щетина уже обозначила на лице Алоиса похожий рисунок.

Ал видел своего деда впервые.

Доедь лжецаревич в своё время до дворца и посети зал предков, он наверняка бы и сам заподозрил родство. Настолько сильным было сходство.

Раньше он считал, что его лицо — забавное совпадение, не более. Но уверенность Владыки, подкреплённая чарами Витоша, вселяли сомнения.

— Ваше Высочество, царство Ваше по праву. Но Вы — больше, чем трон. Больше, чем просто власть. Лишь приняв свою кровь, своих предков, Вы восстановите справедливость этого мира, вернув веру заблудшему народу, — Солнцезар стоял у алтаря, где не так давно послушники разожгли огонь.

В ритуальном зале столичного Храма Рарога они были одни. Жрец взял Алоиса за руку и поднял ладонью вверх. Тонкую ветвь, объятую пламенем наполовину, он опустил сверху, коснувшись кожи. От боли Ал сразу же одёрнул кисть, на которой остался маленький красный ожог.

— В летописях сказано, что дети Рароговы, приняв дар бога-сокола, более не страшились огня, как смертные. Также и Вы, Ваше Высочество, приняв свою суть, возвыситесь над обычными людьми. И уже тогда сможете по праву брать и по праву карать.

Это был своеобразный ответ на вопрос, заданный накануне.

Их первая встреча состоялась вчера, хотя Ал прибыл в храм две недели назад.

Выслушав длинную канонаду из лести и сожалений о том, что они не познакомились весной, Алоис спросил о дальнейших планах. Вчера Владыка ответил расплывчато, процитировав отрывок из «Сказания о Рароге». Очевидно, старик хотел произвести впечатление обширными знаниями, зачитывая наизусть стихи, но что толку от красивых речей?

Для всего царства Алоис теперь самозванец, к тому же мёртвый. Командиры, следовавшие за ним от самой Болании, приговорены к пожизненной каторге на северных рудниках. Знать, как обычно, вышла сухой из воды, прикрывшись добрыми намерениями.

У него нет больше ни армии, ни повода для возвращения.

— Не сочтите меня неблагодарным, — Ал размял повреждённую руку, — но влияние Храмов Рарога уже не то, что раньше. Сколько у вас людей? Если копнуть вглубь страны, наберётся тысячи две жрецов и вдвое меньше послушников. Мароз наверняка сократит ваше содержание ещё сильнее, и половине придётся возделывать поля, чтобы прокормиться.

— В Вас говорит расчётливость маленького человека. Всё это станет не важно, когда Вы примите божественный огонь.

Алоис вздохнул. Старик, похоже, давно на своей волне, и доказывать ему что-то бесполезно. Он попытался вернуть портрет Беловолода владельцу, но, как оказалось, это был подарок. Пришлось ещё час слушать проповедь о боге-соколе и великой миссии, чтобы получить разрешение отправиться к себе.

На Йозаса, не привыкшего к грубой лести, речи об исключительности производили большее впечатление.

В своих покоях Ал застал Елисея с книгой.

— Ещё день с этим полоумным, и я сам свихнусь, — бросил он с порога.

— Опять стихи читал?

— И не только. Вот, полюбуйся, — он передал свиток с изображением царя.

— О, так я видел. Слуга Солнцезара приносил его в Храм Правосудия.

За сутки до суда Елисея посещал Лютомир. Помимо портрета и документов о завтрашнем решении судей, он рассказал, как именно Владыка вычислил потомка и как собирается его спасти. Всего судьи подготовили два варианта приговора в зависимости от хода дела: сожжение в жертвенном огне или повешение. Из петли потомка было бы вытащить сложнее, поэтому требовалась помощь Елисея.

— Не веришь, что ты на самом деле царских кровей?

— В это как раз поверить просто. Беловолод сношался со всем, что двигается. Странно, что Владыка прицепился именно ко мне. Наверняка у деда десятка три бастардов.

— Я слышал, родня его первой жены постаралась. После смерти царицы, они подкупили кормчего, и тот несколько месяцев подсыпал в еду Беловолода какую-то иноземную дрянь, чтобы Белогор остался единственным наследником.

— Не суть, — отмахнулся Ал, — что бы там себе не придумал Солнцезар, толку от его причитаний нет. Ты выяснил, где Руслана?

Елисей отрицательно мотнул головой. После суда от неё и след простыл. С прежними ресурсами можно было узнать больше, но от старых связей почти никого не осталось. Да и не горел он желанием тратить силы на поиски.

Осознав, что ловить среди святош нечего, они ещё на прошлой неделе решили, что можно уйти, не прощаясь. В своё время Алоису хватило ума часть денег Избора оставить в Болании у столичного ростовщика, дававшего гарантию на полную конфиденциальность. Воскрешение любимого клиента не обрадует процентщика, но кому интересна его радость?

В храме была лишь одна ценная вещь — мёртвая вода Витоша.

Елисей, хромавший до этого полгода, не хотел уходить с пустыми руками. Эликсир, полученный от Мароза, почти закончился, и неизвестно было, где хранится запас колдуна. По словам жрецов, Витош вынес из болота не меньше ведра.

На следующий день Солнцезар отвёл потомка в храмовое книгохранилище, где долго и подробно рассказывал истории о столице Первого Царства. Часть из них Алоис знал, остальные слышал краем уха. Прыжки с Громовой Башни, первые Храмы, божественный огонь: тлеющие тексты, писанные старцами от безделья на закате жизни.

В какой-то момент Ал решил, что Владыка видит в нём приемника. В целом — логично. Культом Рарога управляет потомок Рарога. Не царством руководить, конечно, но и не овец пасти.

— Чувствуете ли Вы, что готовы? — перед Солнцезаром были разложены листы старого пожелтевшего пергамента с рисунками и непонятными схемами.

— Конечно. Это мой долг, — Ал чувствовал, что хочет свалить от этой душной компании поскорее.

— Ваше Высочество, я знал! Я с первого взгляда разглядел в Вас веру, — от воодушевления старик чуть не пустил слезу, — тогда завтра же отправимся в путь.

— В Главный Храм?

— Да, объявим братии о Вашем возрождении.

В Главном Храме располагалась общая казна, состоявшая в основном из пожертвований. Вряд ли удастся вывезти всё, но Алоис считал, что немного золота на дорожку прихватить стоит.

— Ваше Высочество, прошу, возьмите, — он сгрёб стопку бумаг со стола и всучил потомку, — изучите внимательнее ход ритуала.

Уже в одиночестве, собрав все вещи, Ал обратил, внимание на написанное.

Руины старой столицы его совсем не заинтересовали, но вот одна из схем показалась забавной. Очередь из маленьких человечков начинается у подножия горы, идёт вверх и через вершину сыпется в пропасть. В полёте почти все фигуры заменены птицей, но трое так и остались людьми.

Карикатурный стиль мог бы сказать о том, что рисунок шуточный, но пергамент изношенный и очень старый. Летописцы в те времена не позволяли себе тратить бумагу попусту.

Уже в Главном Храме один незрелый послушник проговорился о том, что Ал не первый кандидат на роль потомка. Реакция на уточняющий вопрос была более чем странной. Он забился в извинениях, клялся, что не в своём уме и обещал наказать себя розгами.

Владыка ушёл от ответа, как и все остальные, у кого Ал пытался выведать подробности. После неуместных расспросов, он заметил, что выделенные для него слуги стали более напоминать надзирателей. Благо им хватало такта не перешагивать порог личных покоев.

— Колдун живёт отшельником на краю леса, — рассказывал Елисей, — его из дома не вытянешь. Приходит изредка по просьбе святоши, всегда в разное время.

— Странно это всё… Разве они не должны быть врагами? — Ал несколько раз за это время искал встречи с Витошем, но тот будто бы намеренно его избегал. В действительности, это было одним из условий Владыки. Жрец не до конца доверял нечисти и хотел дождаться возрождения огня.

— Колдуну здесь не рады, но слышал, что Солнцезару он нужен.

— Старика понять можно, но вот зачем это Витошу?

Жрецы что-то недоговаривали, и это только укрепляло желание побыстрее сбежать.

Елисей, в отличии от важного потомка, в основном был предоставлен сам себе. Он неплохо изучил Главный Храм и возможные пути отступления. Золото хранилось в специальном подземелье, прямо под спальнями служителей. Жаль, все они были идейными и плохо поддавались подкупу. Среди жрецов, носивших заветную связку ключей, наёмник выделил самого тщедушного и втёрся к тому в доверие. До дружбы далеко, но перекинуться парой слов, не вызывая подозрений, уже можно.

Примерно за неделю до окончания жатвы был объявлен общий сбор служителей Рарога. Идеальное время для побега. Витош, нашедший потомка, также был приглашён. Пока колдун будет слушать проповеди, можно поискать в его доме мёртвую воду.

Этим займётся Елисей.

Алоису же придётся присутствовать на сборе в самом начале, отвесить пару поклонов и объявить о том, что «всё получится». Что именно, он до сих пор смутно представлял. От основной части торжественной речи потомок вежливо отказался, сославшись на то, что всё равно ни слова не поймёт. Скрепя сердцем, Владыка дал согласие, и у Ала появилось время, пока все заняты, схватить пару сумок золота и умчаться в закат вслед за Елисеем.

Всё шло, как по маслу, до тех пор, пока наёмник не ступил на порог жилища колдуна.