Побеги божественного пламени

21 Янтарь

На открытой поляне показался широкий шалаш из сухих веток с четырьмя углами. Крыша и стены неравномерно покрыты дёрном, вместо двери — штора из мешковины. Углы нужны для расстановки зеркал, а, значит, она не ошиблась.

Витош решился на своё первое перемещение.

Сорвав закреплённый на сучках занавес, Руслана оказалась внутри. Тусклый утренний свет окинул пространство. Четыре узких вытянутых зеркала, а в центре — жаровня с красными углями и горстью кладбищенской земли сверху.

Колдун был готов к ритуалу давно. Ждал подходящего момента.

Тело Алоиса полубоком лежало на голой земле. От рваного дыхания грудь то вздымалась, замирая, то ходила ходуном, как ручные мехи для кузниц. Он был в сознании, нахмурив брови, плотно сжимал веки, пытаясь справиться с новым обличием.

— Ал! — она бросилась к валяющемуся у стены колдуну. Изо рта к массивному подбородку тянулась смазанная красная дорожка.

Влада всегда из доброты давала своим жертвам яд. Девушке оставалось лишь молиться о том, что Витош не сделал также.

Она похлопала по впалым белым щекам. Он негромко кашлянул и потянулся к её руке.

Жив.

— Пожалуйста, вставай, нам нужно бежать, — Руслана попыталась приподнять или хотя бы растормошить тяжелое туловище. Какой же он огромный, в одиночку точно не утащить.

А меж тем человек за жаровней перевернулся на живот и отжался от земли. Голова всё ещё опущена, висит на шее неподъёмным грузом.

Девушка чуть не плакала от бессилия. Она обхватила широкие плечи и изо всех сил потянула к выходу. Ничего не вышло, но он прохрипел, кое-как приоткрыв глаза:

— Лебёдушка, понежнее, — мутный взгляд колдуна застыл на её ошарашенном лице.

Витош.

Только он так обращался к ней.

Откинув подлетающую лапу, девушка вскочила на ноги. Он снова упал, головой стукнувшись о жесткий пол из каменной насыпи.

Руслана не сдержала слёз. Лучезарно улыбаясь, она подлетела к Алоису и крепко прижалась к нему со спины, чуть не завалив парня обратно на землю.

Плевать на неудачливого чародея. Главное, что всё обошлось.

— Ал, я так испугалась! Слава богам, это ты! Я думала, что уже поздно, — в счастливом порыве она прильнула его напряженной спине и губами коснулась шеи.

Опять.

Опять эта сверлящая боль, что сквозь кожу и мышцы врезается в кости и, оттолкнувшись, по капиллярам разбегается дальше. Только на этот раз ярче, острее. Невозможно было пошевелить мышцами на лице, челюсть будто парализовало.

Руслана в ужасе отскочила назад, упав на колени. Взгляд заслонила серая пелена.

От почерневших губ разрасталась ядовитая смолянистая паутина, разнося боль по подбородку, щекам, скулам, перекрывая дыхание. Хотелось содрать это чувство вместе с кожей, но прикосновение собственных пальцев отозвалось мучительным жжением.

Это не может продлиться долго. Рука после поцелуя Агния восстановилась за минуты. Нужно перетерпеть. Сомкнув пока ещё послушные веки, Руслана начала считать. Раз. Два. Немного легче. Три. Четыре. Глубокий вдох. Да, точно легче. С цифрой «пять» сильная мужская рука сжала ворот сзади и резко подняла девушку вверх. Грубая ткань жреческой рясы врезалась в гортань, снова перекрыв доступ воздуха.

Из груди вырвался слабый придушенный крик. Руслана открыла глаза. Перед ней Алоис. Его лицо, шея, руки… Но это не он. Холодный незнакомый взгляд, а в радужке короткими вспышками появляются и исчезают янтарные языки.

Он бегло осмотрелся по сторонам, будто не узнавал ни место, ни девушку, ни себя самого.

— Ал, не надо, — без голоса одними губами произнесла она, беспомощно барахтаясь, еле-еле доставая носочками до земли.

Теперь он смотрел прямо на неё. Прожигал взглядом сильнее ворожбы. Она чувствовала, как тяжелеет голова. Перед глазами ровным строем поплыли пятна.

Витош валялся не долго. Стряхнув с головы рассыпчатые камушки и тяжесть неудавшегося заклятья, он поднялся на колени и потянулся к раскалённому чану. Чугунная чаша с тлеющими углями с размаху врезалась в затылок потомка, отбросив того в тонкую шалашную стену.

Девушка полетела за ним.

Шалаш развалился, рассыпавшись сухими ветвями. Под колким слоем из недавней крыши Руслана никак не могла откашляться. К губам возвращалась чувствительность. Кто-то поднял её на свет. Витош. Ну конечно.

Колдун успел оттащить девушку на несколько метров, прежде чем сзади раздался шорох в перемешку с неразборчивыми проклятиями.

Откинув обрубок ствола, служившего шалашу опорной балкой, потомок поднялся из-под завала. Расправив плечи, он с гневом смотрел на колдуна и в этот момент бурчал себе под нос что-то невнятное.

Руслана подалась навстречу Алоису, но тут же была за воротник остановлена чародеем и заботливо отброшена в сторону.

Холодного оружия Витош при себе не носил, поэтому решил усмерить обезумевшего птенца по-старому. Подбежал, снова подхватил жаровню и бросил со всего размаха. Ал отмахнулся, рукой создав поток пламенного ветра, откинувшего подлетевший предмет.

Но он не умеет так делать… Девушка на земле робко отползла назад.

Оставленная Русланой лошадь и так отошла к краю поляны, а после появления горячего огня на пустом месте и вовсе пугливо умчалась прочь.

Мужчина с янтарными глазами зашагал к колдуну. Витош приготовился пустить в ход кулаки. Жалкий птенец должен его бояться, а не пытаться поймать.

Первая, и она же последняя, попытка навредить потомку потерпела крах. Как только ладонь Алоиса прильнула к громадной груди, колдуна буквально парализовало.

Он с ужасом уставился на парня, которого ещё недавно нёс на плече. Перед ним был не человек. Существо. Злое, опасное, не терпящее неповиновения. И он с отвращением говорил приглушённым шипящими словами, среди которых Витош понял одно: «нечисть».

Солнцезар порой употреблял это слово в проповедях.

Прорвав белую кожу, из тела чародея вырвалось густое алое пламя.

Руслана видела подобное лишь однажды. На дворцовой площади Риина в день казни лжецаревича жрец Храма Всех Богов принёс жертвенный огонь, отправляющий душу сожженного прямиком в загробное Пекло, минуя небесный суд.

Витош оглушающе орал, но пошевелиться не мог. Пламя пожирало плоть одновременно изнутри и снаружи, обращая тело колдуна в проклятый прах. Его заклинание по-прежнему было в силе. Останки устремились к Великому Болоту для перерождения. Мёртвая вода возродит кости и нарастит мясо, но для живой воды не будет применения. Из пекла души не возвращаются.

Пламя испарилось вслед за колдуном.

Янтарные глаза перешли на девушку.

…

— Учитель, я не понимаю. Почему боги больше не ходят по земле?

Мальчик, выдававший себя за царевича Богорода, в последнее время часто отклонялся от назначенной темы урока, но Мезимир Мудрейший был рад удовлетворить любопытство своего особенного ученика.

— Боги древности помогли миру стать совершенным. Они обучили народы и стали во главе первых государств. Когда миссия их на земле завершилась, боги обрели дар оставлять потомство, подобно людям. Но, мой мальчик, сказать, что богов нет, было бы не верно. После окончания земного пути, божественная сущность вновь соединялась с природой. Молитвы и ритуалы поддерживают нашу связь сквозь века.

— Они существовали с момента основания мира, считались бессмертными, но тысячелетие назад просто… уподобились людям?

— Есть много версий, почему так случилось. И не все они описаны в летописях.

— Вы говорите о последней битве богов?

Старик ухмыльнулся. Мальчик опять его удивил.

— И это лишь одна из них, — пытливый взгляд ребёнка подстрекал к продолжению, — сейчас уже не принято говорить о вражде Чернобога и Белобога. Их неприязнь была понятна, как день и ночь, но, когда на сторону света стали остальные божества, равновесие было нарушено. Потерпевший поражение Чернобог, оказавшись на грани гибели, успел сбежать.

— В царство мёртвых?

— Да, раньше души умерших не делились на грешные и праведные, а все попадали в чистилище, — пояснил Мезимир, — Белобог запечатал ворота мира мёртвых, но Чернобог не смог смириться с вечным заточением. Чтобы выбраться, он пожертвовал душами всех людей, живущих в загробном царстве. Тогда оно и обратилось в Пекло.

— Но… если это всё деяния Чернобога, за что поплатились остальные?

— Так устроен наш мир, и в этом его справедливость. Каждому из богов были дарованы силы. Каждый, при желании, мог не допустить трагедии, — он заметил, как задумался мальчик, очевидно, понимавший справедливость иначе, — Как бы то ни было, это всего лишь старые придания. Не принимай близко к сердцу.

Руслана боялась встать.

К ней медленно приближался чужой. Первый агрессивный порыв прошёл, и теперь он внимательно рассматривал беспомощную девушку. В метре от неё он резко обернулся, словно кто-то окликнул его из чащи. В раскрытой ладони загорелся маленький шар, как камень, готовящийся быть брошенным.

Никого. Но то, что потревожило человека, никуда не делось. Он произнёс что-то непонятное, потом вернул взгляд на Руслану. Стал быстро подходить, склонился, встав на колено. Она в оцепенении ждала.

Судя по интонации — вопрос. Девушка не поняла ни слова, о чём тут же сообщила дрожащим голосом. Он переспросил, поднеся к её лицу огонёк на ладони.

Перестав дышать, Руслана сжала веки. Две горькие тяжёлые слезы скатились по щекам.

Порыв ветра, и человек отринул в сторону. Горячий, обжигающий воздух и взмах широких крыльев. Его больше нет рядом. Огненная птица устремилась ввысь, проносясь над кронами деревьев.

Не вставая, Руслана в голос зарыдала. Она не хотела этого и растирала глаза рукавами, чтобы остановиться, но всё равно никак не могла успокоиться. Что это было… И самое главное — кто?

Лошади нигде не было. Девушка со всех ног, по памяти, побежала к холму у озера. Там должна быть вторая. От быстрого бега по неровной земле слёзы высохли, а сердце вышло на равномерный, пусть и бешено-быстрый ритм.

Недалеко от места она наткнулась на ещё одного мёртвого жреца, которого не заметила, когда скакала за жёлтым дымом. Витош убил всех и сам сгорел, не успев понять, что же такое натворил. В Пекло ему и дорога.

У холма кое-как отдышавшись, девушка забралась на коня. Нужно срочно в город.

На втором часу непрерывной скачки Руслана поняла, что заблудилась. Тропа, по которой она едет — тоньше и извилистее. Попыталась выйти на обратную дорогу, но заплутала совсем, оказавшись в незнакомом перелеске. В любом случае, старая столица должна быть где-то рядом.

За крутой горкой, оставшейся позади, раздался взрыв. Скалы в округе затрещали. Девушка погнала коня в ту сторону. Она не ошиблась. Показались первые отдалённые развалины, а вдалеке слышались людские голоса.

Восстановленный Храм Рарога, накануне служивший пристанищем для жрецов и воинов, превратился в груду раскалённых обломков, а в центре, по месту, что осталось от ритуального зала, вальяжно прогуливались волны божественного огня.

На своих двоих Руслана подошла к одному из отлетевших камней. От него исходил жар, как от перетопленной печи.

Четверо жрецов в грязной от крови и сажи одежде, не замечая девушку, пробежали мимо, неся на руках Владыку. Он был похож на мертвеца.

У места, где вчера располагались обозы, она заметила Юраса, пытающегося вытащить кого-то из-под обломков. На ватных ногах девушка поплелась к нему, но по дороге услышала своё имя.

— Руслана, сюда! — это был голос Агния.

Он копошился за полуразрушенной стенкой хозяйственного сарая. Подойдя, она увидела, что солдат спиной пытается сдвинуть длинную каменную глыбу, вплотную нависающую над Елисеем.

— Он только что отключился. Вроде ничего не сломано, но долго под этой махиной не протянет, — объяснил Агний, временно оставив попытки освободить командира.

— Что здесь произошло?

Руслана зацепилась взглядом за его руку. Опухшая и красная.

— Твой псих прилетал, — он недобро улыбнулся.

— Это не он, — стыдливо произнесла девушка, потупившись, как будто это она стала виной случившемуся.

— Я уже отъехал, поэтому всё видел. Сначала сокол несколько раз облетел тут всё, потом завис над храмом. Метался, как угорелый, из стороны в сторону, потом вообще вернул человеческий облик и начал падать, а перед самым столкновением снова обратился и всё здесь подорвал.

Не желая объясняться, она приоткрыла глаза Елисею. На свет реагирует. Пульс тоже нормальный. Скоро должен очнуться. В любом случае, камень слишком тяжёлый. Полтора человека не справятся, нужно позвать на помощь.

Она обернулась на жалобное завывание. Юрас смог достать сестру, но понял, что Камалия уже мертва. Руслана подбежала к жрецу, но тот отказывался сдвинуться с места.

— Пожалуйста, возьми себя в руки! — упираясь ногами, она тянула сына Солнцезара за собой.

Из-за самой высокой горы обломков показался человек с янтарными глазами. Тело покрывал лишь слой копоти. Он шагал покосившись, одной рукой держался за голову, второй перескакивал от одной опоры к другой.

К потомку подоспел щуплый послушник с плащом. В поклоне парнишка о чём-то тихо сказал, протягивая чёрную ткань. Вместо того, чтобы взять одежду, Алоис, продолжая прижимать запястье к виску, оттолкнул парнишку прямо в догорающий огонь. Пламя жадно захватило юношу и не выпускало из объятий, пока тот не замолк, перестав бессильно извиваться.

Ал без тени жалости всё это время спокойно смотрел на предсмертную агонию слуги, словно только что не человека обрёк на смерть, а бросил кость своему верному псу.

Огненный пёс справился быстро. Потеряв интерес к догорающей плоти, Алоис повернулся в сторону девушки. Глаза его постепенно избавлялись от жёлтого цвета.

— Что ты застыла? Нужно уходить! — Агний с силой дёрнул за руку, так, что Руслана чудом не упала, но зато разом пришла в себя.

Ноги явно хотели жить больше, чем хозяйка, и без вопросов подчинялись командам. Девушка бежала, слыша за спиной незнакомую речь. Оказавшись в седле за спиной Агния, она увидела, как этот страшный человек подошёл к Юрасу. Ветер донёс отголоски разговора. Непонятного, но взаимного.

— Подожди, а остальные? Что с Елисеем? — очнулась она.

— Нет больше Елисея, — бросил солдат, — нужно поскорее убираться отсюда.

Лошадь уносила всадников прочь от проклятого давно умершего места. Руслана чувствовала, что ошибается. Нужно вернуться. Срочно. Сейчас. Но на губах ещё не остыл жгучий вкус заклинания Восточной Верности.

— Ведунья разберётся что к чему, — будто прочитав мысли, на скаку сказал Агний. У него снова появился повод остаться рядом.

…

Елисей выпал из реальности до того, как пришла Руслана, а очнулся, когда жрецы стаскивали каменный груз с его груди. Перед зрачками плыли туманы.

Сам он пока идти не мог, поэтому его донесли до общего места сбора. Бросив наёмника на колени, служители склонили головы перед Алоисом, сообщив, что больше никого не осталось. Этот последний.

Юрас, согнувшийся в поклоне, перевёл их слова.

Всего на открытой площадке у разрушенного храма было человек тридцать. За исключением сына Солнцезара, все они покорно распластались у ног потомка.

— Ты умом тронулся? — разглядев Ала, Елисей попытался приподняться.

Служитель, сидящий рядом, стукнул его по затылку, заставляя согнуться.

— Молчи, если хочешь жить, — глухо буркнул он.

Алоис обратил внимание на раненого в тонкой кольчуге.

Воин. Значит, не его слуга. Подойдя, он оценил прямой смелый взгляд наёмника и, вместо наказания, ухмыльнулся. Переводчик попытался быстро объяснить, кто это, и что он здесь делает.

Елисей не понял ни единой фразы, но пыл поумерил. Ал его не узнавал. Это точно. Показалось, что помимо Юраса, парень слушает ещё кого-то. Он отводил взгляд в сторону, замирал, а потом возвращался к служителю с новым вопросом.