Побеги божественного пламени

28 Бритва

Он вернул голову на место и встал, лихорадочно зашагав вокруг неподвижного тела.

И что теперь делать? Его казнят за убийство Мерины. Никому не докажешь, что телом княжны уже полгода владеет нечисть. Всё кончено.

Он прильнул к открытому окну в надежде остудить мысли. В здании напротив — свет, но чудовище и Руслана ничего не могли слышать. Слуги давно спят. Патруль далеко.

У его преступления нет свидетелей.

Агний накинул верхний кафтан и выбежал из дома. Дороги свободны. У тайного хода тоже пусто. До Сборска будет не легко добраться на своих двоих, но в конюшню нельзя. Придётся рискнуть.

За стенами замка он сразу же нарвался на Цеславия. Дрожавший от холода гость спрашивал про Мерину, решив, что княжна вместо себя прислала охранника с посланием.

Свидетель — это плохо. Но у него есть лошадь — уже лучше.

Первый и единственный удар отправил назойливого толстосума в рыхлый сугроб, а Агний, оседлав коня, помчался по заледеневшей дороге в сторону города.

Ещё до рассвета на улицах Сборска начали появляться первые горожане, спешащие по своим дневным делам.

Агний, всё ещё не владея равновесием, медленно и бесцельно бродил вдоль заснеженных аллей, не представляя, что делать дальше. С места службы он, считай, дезертировал. Назад пути нет. Да и риинская армия теперь подчиняется Алоису. Скоро тело княжны обнаружат, и что тогда? Останься он в городе, стража найдёт его до конца дня.

Раньше за убийство болотного отродья солдата ждала бы награда. Теперь — смерть.

Первая открывшаяся таверна стала его временным пристанищем. После двух порций горячего чая, он уже точно решил, что сдастся властям. В замок он не вернётся. Не сможет смотреть в глаза Руслане.

В замутненном мозгу Агния то и дело всплывали прошедшие события. Но не убийство теребило его сознание, а возвращение соперника и то, как рьяно Руслана прикрывала его от меча, с какой нежностью смотрела на него вечером, как легко поддалась его объятию.

Он пытался не думать об этом, но с каждым новым глотком, приходило осознание: он сдохнет, а Алоис, этот сукин сын, каждую ночь будет…

С подобной несправедливостью Агний не мог смириться. Пусть жизнь его кончена, но он должен утащить чудовище за собой.

Мир только выиграет, если зараза, в виде огненной крови, навсегда исчезнет.

Дурман почти отступил. Признаваться в содеянном пока рано, тем более, его грех ничто, в сравнении с преступлениями остальных.

Он шёл к королевской резиденции пешком, чтобы быстрее протрезветь и вернуть послушность собственным движениям. Ему предстояло о многом рассказать людям Мастислава.

Солнце плавно поднималось по небосводу.

За прошедшую ночь огонь удалось потушить, но последствия пожара были повсюду. Закопчëнная улочка подвела Агния к первым королевским воинам.

Выслушав скомканные объяснения, они послали за командиром, тот за своим, и уже после третьего пересказа Агния подвели к массивной двери в глубине дворца. Никто и ничего не собирался объяснять.

Солдат потерял дар речи, едва переступив порог.

Недавно в этом месте произошла настоящая бойня. На полу ещё не остывшие красные лужи. Стены в потёках и брызгах. Один из шкафов перевёрнут, лежит на боку, перегородив прямой проход вглубь комнаты. Высыпавшие из него книги и свитки валяются повсюду перепачканные кровью. В противоположном углу приоткрытая дверь, к которой ведут смазанные дорожки. Очевидно, тела волокли по полу. Много тел.

В центре за роскошным дубовым столом сидел человек в дорогом бархатном костюме, контрастировавшем с недельной щетиной и нечёсаными паклями, свисающими ниже плеч.

В незнакомце Агний не сразу узнал мужчину с ростового портрета, висевшего позади стола. На картине был изображен король Мастислав в коронационных одеждах. Гордый здоровый мужчина с прямой спиной и широкими плечами.

А напротив — исхудавший измученный бессонницей человек с блестящим безумным взглядом. Он переминал сложенный вчетверо бумажный лист с недавно взломанной печатью.

— Значит, утверждаешь, что выехал из замка князя ночью и только сейчас дошёл до двора? — спросил он.

Агний подтвердил.

Король опустил голову на руку и начал истерично смеяться.

Отдышавшись, он протëр глаза от нервных слезинок и обратился к ничего не понимающему доносчику:

— Если всё так, как ты говоришь, и Риинский царь потерял божественные силы, то ответь, что мне делать с этим? — он встал и пнул ногой кованный сундук, до этого покоящийся на полу в метре от стола. Потянув за тяжелое металлическое кольцо, он откинул крышку.

Внутри лежали человеческие головы.

От неожиданности Агний подскочил на месте, но был сдержан громоздким стражником, стоявшим по правую руку.

Ещё до рассвета наёмники Мастислава перехватили предложение из вражеского лагеря, от которого отказались бы только глупцы. Членам Совета предлагалось обменять голову короля на свои жизни и имущество.

Мастислав давно подозревал о тайных переговорах за его спиной.

Вокруг одни крысы, не ведающие верности. Они думали, он не знал? А он всё знал. Видел. Слышал, как его обвиняют в всех бедах народа Болании. Якобы, именно он разворошил осиное гнездо, объявив войну воскресшему божеству.

И где теперь все эти несостоявшиеся предатели? Свалены в чулане, как гора бесполезного мусора. Но головы их ещё пригодятся.

Мастислав собирался отправить сундук с ними риинскому царю в качестве ответа.

«Болания будет жить, пока жив её король», — первая строка сопроводительного письма. Вторую написать не успел. Глава нового отряда его личных головорезов, Ильмер, доложил о появлении у стен резиденции человека, утверждавшего, что царь теперь не страшнее цыплёнка.

Слухи о вчерашнем падении огненного сокола могут оказаться правдой.

…

На заре к главному гостевому корпусу подошёл Ждамир. Он был встревожен и откровенно зол.

Проснувшись в одиночестве, мечник сразу же заподозрил недоброе и, первым делом, допросил командира конвоя. Тот поначалу пытался увильнуть от прямого ответа, но из мужской солидарности признался: среди ночи княжна нарядилась и умчала на встречу с бывшим ухажёром.

Движимый горьким унижением, Ждамир нарезал круги по пустым коридорам спящего замка. Он мог бы отправиться к Алоису сразу, но решил дождаться первых лучей утреннего солнца.

А зря. Ведь молодой царь так и не смог сомкнуть глаз этой ночью.

Руслана уверяла, что ворожба надëжна и можно не волноваться, но, зная о криворукости ведуньи, Ал не спешил верить на слово.

Вторая половина зимы — Велесово время. Силы любой ворожбы слабы.

Его плечо, на котором вот уже несколько часов крепко спала девушка, затекло и почти потеряло чувствительность. Казалось, рука снова ему не принадлежит. Медленно, но верно, нарастала паника, разгонявшая за собой пульс. Головой он понимал, что это ничего не значит. Всё пройдёт, стоит лишь переложить Руслану на подушку. Он так и сделал. Рука снова ощущалась, как раньше, но свежее впечатление не давало вернуться в постель.

Платяной шкаф хранил несколько его парадных костюмов. Повседневную одежду Руслана давно переложила в сундуки, чтобы освободить место для своих платьев.

Алоис облачился в синий кафтан, подбитый мехом соболиных спинок, который когда-то надевал на первую встречу с королём.

Та же одежда, та же обстановка, но из настенного зеркала смотрел совсем другой человек. И если тяжесть жизненного опыта из взгляда уже не стереть, то с бородой дело обстоит проще.

Ал собирался обратиться к слугам за инструментами, но в окно заприметил Ждамира. Ну, конечно… Елисей же говорил, что мечник нашёл богатую любовницу, которая им помыкает. Нужно было сразу догадаться, что речь идёт о ведунье.

Не подумав о верхней одежде, он вышел из здания.

Утренний морозец вызывал приятный озноб.

Столкнувшись на улице, они обнялись, как старые добрые друзья. Столько всего произошло за полгода. Ссора, когда мечник уехал в Боланию, а Алоис отправился в Храм Правосудия, казалась далёкой и несущественной.

— Влада у себя? — первым делом спросил Ал. Поговорить можно и по дороге.

Ждамир отрицательно закачал головой. С самого начала он знал, на что подписывается. Но всё равно было больно.

— Она в городе. Должна скоро приехать.

Видя то, как потускнел друг, Алоис не стал уточнять. Они зашли в гостевой корпус, чтобы, вооружившись мылом и лезвием, вернуть молодому царю вид, привычный для замковых слуг. Вчера госпожа предупредила всех домочадцев о необычном госте и обещала лично задушить любого, кто не сможет прятать язык за зубами.

Заставив мечника держать зеркало, Ал с опаской вгляделся в отражение прежде, чем вбил белую пену в густую бороду.

Обычно он находился по ту сторону стекла.

— Оставь, ты похож на моего деда, — подкалывал Ждамир.

Ал усмехнулся. Морщин и правда прибавилось. Так и не скажешь, что ему чуть за двадцать.

— Если моё отсутствие не изменило планы, мимо замка пройдёт часть риинского войска.

— Когда?

— Как только получат ответ, — он отложил ножницы и перешел к заточенному лезвию, — Елисей должен был отправить письмо с ультиматумом рано утром.

— Елисей? Наш Елисей?

— Да.

— И он служит той нечисти, что в тебя вселилась?

Это не нечисть, но вдаваться в сложные объяснения пока не хотелось.

— Он делает, что может… Но, по правде, я тоже не до конца понимаю, почему он не ушёл. Елисею не легко приходится во дворце.

— Но он хотя бы знает, что царь — это не ты?

— Догадаться не сложно, — усмехнулся Алоис, закончив с правой половиной лица, — в письме предложение сдаться. Совет не упустит такой возможности. Наверняка, там уже очередь из желающих обезглавить Мастислава.

Любой, надевающий корону монарх, в курсе, что проще всего её снять вместе с головой. По-хорошему, Мастислав должен был совершить самоубийство ещё в прошлом месяце.

Это было бы вежливо по отношению к подданным.

Лёгкая война быстро наскучила Булату. Вылетая на огненных крыльях в Сборск, он знал, что несёт последний урок Болании, которая уже завтра перестанет существовать. Царю не терпелось вернуться в Риин, чтобы отпраздновать победу. Формальностями пусть занимаются лакеи и буквоеды.

Оставался маленький участок кожи на подбородке. С последним движением лезвие дрогнуло и рассекло кожу. Выступила капля крови. Алоис перевёл взгляд на друга. Тот продолжал держать зеркало, ничего особенного не замечая.

Должно быть, показалось.

Маленькая ранка начала теплеть.

Нет, не показалось.

Пальцы сжали острую бритву. Вторая рука выхватила зеркало и запустила его в мечника. От неожиданности Ждамир отскочил, но не успел увернуться и получил первый удар.

— Опять?! — вскрикнул он, оттолкнув подлетающую руку с лезвием.

— Подожди, не бей меня! — было поздно, и Ал получил по носу. Как из ковша, хлынула кровь, залив губы и подбородок. Он сразу же ответил, сделав другу подсечку и зарядив локтем в живот. — Нет! Не продолжай!

— Да ты в своём уме? Может тебе и меч свой одолжить?

Ждамир провернул его руку и несколько раз крепко ударил по корпусу. Алоис явно уступал в силе, но рьяно бросался в атаки, пользуясь любым промедлением.

— Я в своём уме! — рявкнул он после того, как врезал другу по челюсти. Таз с пеной грохнулся на пол, залив всё вокруг. — Скрути меня, но не бей больше!

И всё это он говорил, рьяно пиная упавшего Ждамира. Парень сплюнул кровь, дотянулся до перевернутого таза и саданул Ала по ногам, завалив того на спину.

— Вот! Сейчас ничего не делай! — под весом тренированного мечника Ал оказался прижатым к полу.

Кулак Ждамира пришёлся по скуле молодого царя так, что у того в голове всё зазвенело.

— Прости, не удержался, — он расположился поудобнее, сковав вырывающиеся руки Алоиса, — и долго мне так сидеть?

— Нет… Не знаю, — он зажмурился.

Только что божественный огонь приходил, чтобы ускорить заживление пореза. И Булат незамедлительно этим воспользовался. Ал его по-прежнему не слышал. Кровь горела, пульсируя в венах, но постепенно успокаивалась по мере отступления паники. Этим можно управлять, если постараться.

Ал пошевелил пальцами, затем попытался согнуть стопы.

— Отпустило, — выдохнул он.

— Точно?

— Да точно-точно, слезь с меня!

— А если это не ты говоришь?

— На рудники отправлю, если не слезешь, — не самое большое удовольствие лежать на спине, когда кровь затекает в горло.

Ждамир встал и помог подняться Алу. Нос начал опухать. Слишком часто его ломали за последний год. Если бы не мёртвая вода, на парня взглянуть было бы страшно. Вытерев лицо мокрым полотном, поднятым с пола, он сказал:

— Руслане не слова.

— О чём… — она только что приоткрыла дверь, заглянув внутрь.

Вид двух помятых друзей заставил девушку зависнуть на полуслове.

— Вы… подрались?

Ждамир среагировал первым. Он перекинул руку через шею Ала и широко улыбнулся.

— Проверял, не изнежился ли он в своём дворце. И знаешь, что? Позабыл всё, чему я его учил.

Алоис покосился на друга. На его памяти это был первый случай, когда Ждамир солгал.

— Нужен лёд, — всё ещё подозревая неладное, Руслана подошла к Алу и взяла его за руку.

— Не переживай, просто царапина, — он жутко гундосил.

Все трое вышли на улицу.

Холод оказался кстати. Алоис чувствовал обжигающую остроту снежного наста и понимал, что огня в его венах сейчас нет.

— Распорядись насчёт завтрака, — попросил он девушку.

— Так, готово всё. Я и пришла, чтобы вас позвать…

— Тогда скажи Марте, чтобы сделала мне блины из пресного теста, — он поцеловал руку девушки, чтобы немного её отвлечь, — мечтал о них с того момента, как уехал. Она настоящая мастерица. Тебе должно понравиться.

Марта — одна из кухарок, родом с южных островов. Рецепты её родины действительно отличались от местных. Все на кухне подтвердят, что в прошлом принц особенно отмечал её стряпню.

Не подкопаешься.

Девушка нехотя поплелась исполнять просьбу.

— Безрукая ведьма. Где её черти носят? — сверкая взглядом, Алоис повернулся к Ждамиру.

Нужно найти Владу.

Срочно.

Руслана ждала в трапезной четверть часа, но дождалась только Ясю. Голубоглазая девушка рассказала, что в окно заметила, как Ал и Ждамир ушли куда-то в сторону сторожевых казарм.

Кусок в горло не лез от странного предчувствия.

Алоис пришёл один. Он был одет в серый костюм стражника.

— И ты здесь, — поприветствовал он седовласку.

Яся смутилась и, сама того не замечая, начала поправлять волосы и хлопать ресницами, глупо улыбаясь.

Он подошел к Руслане, опустился на одно колено и сказал:

— Мне нужно ненадолго уехать в город.

— Зачем? Нет, Ал, тебя же, наверняка ищут.

— Кому придёт в голову, что риинский царь свободно гуляет по улицам? — он натянул шарф на отёкший нос. — К тому же, меня никто не узнает.

— Но зачем? И куда?

Уголки глаз выдали улыбку, скрывающуюся под шерстяной материей, он провёл по её волосам.

— Влада загулялась.

Кухарки только и говорили о том, что вчера княжна ушла на ночное свидание и не вернулась, так что Руслана не удивилась.

— Ждамир сам справится.

— Боюсь, он убьёт её в порыве ревности.

— Тогда я с вами.

— Лучше собери самое необходимое. Сегодня мы уедем.

Она надеялась, что беззаботное время в замке продлится дольше.

Схватив со стола пару баранок, Ал вышел. Бродить по улицам, полным вражеских солдат, — идея так себе. Он же не дурак, чтобы не понимать очевидного.

Но оставаться в замке было ещё опаснее.

Руслана сделала, как он просил. Пара платьев, очелья… Куда они вообще собрались? Вряд ли Цеславий пригласил Владу в отчий дом. Во всех гостиных дворах искать? К чему такая спешка?

— Если госпожа решит поехать с вами в Риин, могу я тоже присоединиться? — отвлекла Яся.

Она вызвалась помогать, но на деле только мешалась под ногами.

На днях ей должно исполниться восемнадцать. В этот день Влада обещала познакомить девушку с несколькими потенциальными женихами. Яся переживала, что теперь до неё никому не будет дела.

— Посмотрим, — отрешённо бросила девушка.

Яся, как человек, ей не очень нравилась. Заискивала, поддакивала сверх меры. Никогда не угадаешь, что у на уме. За завтраком Руслана заметила все неуместные ужимки и улыбочки в сторону Ала. Хорошо, что он ни на одну из них не ответил.